Повседневная жизнь детей трудящегося населения Санкт-Петербурга во второй половине XIX – начале XX вв

Проблемы повседневной жизни вызывают интерес современных историков, но при всей разноплановости и многообразии исследований детям и подросткам в них практически не уделяется внимание.

Источниками для анализа повседневности во второй половине XIX – начале XX вв. стали документы Департамента народного просвещения (Ф. 733), Человеколюбивого общества (Ф. 768), Российского государственного исторического архива, а также Канцелярии Петроградского губернатора (Ф. 253), Петроградской городской управы (Ф. 513), Полицейских участков г. Петербурга (Ф. 1648) Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб), исследования, изданные до 1917 г., отчёты государственных, общественных организаций и Всероссийских съездов.

Особую ценность представляют материалы периодической печати, в связи с тем, что описание повседневности опиралось на объективную реальность и в работах современников сохранились наблюдения, связанные с социокультурным обликом ребёнка. Повседневная жизнь детей трудящегося населения включала вопросы, связанные с условиями жизни, питания, одежды, наказаний, проведения свободного времени.

Социально-экономическая ситуация в российском обществе вела к отклонениям в процессе социализации, не позволяла определённым категориям семей обеспечить своим детям полноценные условия жизнедеятельности. Во второй половине XIX – начале XX вв. отсутствие родителей или внимания и заботы с их стороны заставляли детей самих бороться за выживание, приспосабливаться к окружающему миру, порой грубому и жестокому, добывать себе пищу, искать ночлег. По данным, приведённым на I Всероссийском съезде по семейному воспитанию в 1913 г. «32% детей питаются еле-еле и 52,7% не доедают» [12, с. 413].

едва мальчик или девочка достигали 13–14 лет, они должны были искать себе работу, этого требовала дороговизна жизни и нищета семьи. Часто к этому стремились и сами подростки, видя вокруг себя сверстников, зарабатывающих собственные деньги и «имеющих возможности получше одеться и израсходовать иногда по своему усмотрению копейки, сначала на лакомства, а затем по примеру старших попить чайку в трактире, купить папиросы, а затем и выпить» [7, с. 12].

В декабре 1869 г. однодневная перепись столичного населения, показала, что частные ночлежные приюты, где наряду со взрослыми находились и дети, представля-

Общество

Terra Humana

ли очаги всевозможных зараз. После осмотра ночлежек доктор И.Н. Дворяшин сделал заявление в Центральном Статистическом комитете о необходимости устройства ночлежных домов, удовлетворяющих требованиям гигиены. В 1883 г. он представил в Министерство внутренних дел для утверждения Устав «Общества Ночлежных домов в С-Петербурге» [15, л. 77].

Ночлежные Дома были открыты с 6 часов вечера до 7 часов утра, плата за ночлег составляла 7 копеек, «все ночлежники получают пищу в следующем размере: вечером – кусок хлеба и блюдо похлёбки, в скоромный день с мясом, в постный со снятками, а утром – кусок хлеба, кружку чая и кусок сахара. После ужина, все пришедшие в ночлежный дом в 8 часов вечера призываются на молитву [15, л. 87 об.].

В материалах Санкт-Петербургского суда по делам малолетних описываются условия жизни безнадзорного подростка 15 лет по прозвищу «Эроплан», который «днём просит милостыню, ворует дрова, таскает уголь на Обводном канале. Дрова и уголь продает скупщикам или квартирным хозяйкам, деньги 50–60 копеек в день тратятся на еду, табак, биллиард, карты, кинематограф. Живёт он на свалке, описывая сам её так: “Это навозная и мусорная свалка. Там в навозе построили себе шалашики; вырыли яму, набрали в мусоре обоев, облепили ими стены, тоже из досок, сверху палочками прикрыли, оставили отверстие. Словом всё как следует... Там тепло, пар так и валит столбом”» [7, с. 58].

Безусловно так жили не все подростки, но это был не единичный случай и такая обстановка не могла не отражаться на нравственных качествах и здоровье подрастающего поколения.

Согласно данных комиссии по надзору за положением малолетних учеников и учениц в торгово-промышленных и ремесленных заведениях Санкт-Петербурга, «в большинстве мастерских пища малолетних частью недостаточна, а частью неудовлетворительна по качеству. Для ночлега редко где можно встретить надлежащие приспособления; есть целый ряд ремесленных заведений, где дети спят прямо на верстаках или на полу в том же помещении, в котором в течение дня производится работа. Всюду мало и воздуха и света. Дети посылаются на далекие расстояния с непосильной ношей в холод и слякоть, в плохой одежде и обуви» [13, с. 105].

На заседании секции ремесленного ученичества в мастерских Второго съезда русских деятелей по техническому и профессиональному образованию в России, проходившем в 1895–1896 гг. в выступлении было обращено внимание на то, что «если и в прежние времена питание учеников было не особенно завидным, то теперь оно стало вдвое хуже… хозяева кормят их в такой степени, лишь бы они не болели от голода и могли работать в мастерской.

Так же неудовлетворительно содержание учеников и в остальных отношениях. Бельё, одежда и обувь находится на них в самом дурном виде, который мы можем постоянно наблюдать при появлении ученика на улице, а постелей ученики почти не имеют вовсе и валяются на голых досках и т.п., подостлав себе под бок какое-нибудь тряпьё, наполненное мириадами насекомых. Для свежего человека одна проведённая ночь в подобной постели равнялась бы настоящей пытке, а ученики имеют в ней единственный отдых во время своего многострадального существования.

Прибавьте ещё к этому антисанитарное состояние наших подвальных мастерских, и вы легко составите себе приблизительное понятие о мучительных терзаниях самого безотрадного детства и отрочества ремесленных учеников» [1, с. 72–73].

На собрании Всероссийского Союза благотворительности отмечали, что «в 2/5 всех случаев преступные дети живут «самостоятельно» от родителей; а если дети и живут при родителях, то семья неполная; в 326 семьях осталась одна мать, в 150 – родители из провинции. Взамен отсутствующего влияния и надзора родителей отмечается дурное влияние товарищей (58%), которые ведут ребёнка в биллиардные, трактиры, спаивают их и доводят до краж» [10, л. 39 об.].

Подростки отбывали наказание в заведениях принудительного воспитания – Санкт-Петербургской земледельческой колонии или городских ремесленных приютах. На каждого воспитанника, кроме отданных родителями, казна выделяла двойную сумму стоимости продовольствия и одежды в отличие от тюремных норм, а также медикаменты для больных и возмещение расходов на погребение.

Воспитанники были разделены на семьи, со своим воспитателем и хозяйственными угодьями. Средствами воспитания и обучения служили церковь, школа, мастерские – слесарная, столярная, тележная, сапожная, портняжная, занятия гимнастикой. Среди развлечений были музыка, пение, чтение, игры. Каждая семья ставила спектакли, среди них были «Жизнь за царя», «Тарас Бульба», «За царём служба не пропадёт», «Шемякин суд» и другие. Практиковались поездки в Зоологический музей, Ботанический сад, храмы, дворцы и увеселительные прогулки к озеру и на Ижорские горы. Но, не смотря на такую систему организации досуга в колонии, 31% воспитанников совершали побеги [14, л. 214].

На первом Всероссийском съезде по семейному воспитанию участники анализировали влияние различных факторов на воспитание малолетних: «И вот пока все пороки улицы в него не вкоренятся его нельзя взять и водворить в нормальные, желательные условия жизни… Ни в одной стране нет того, что наблюдается у нас на родине. Нет этой массы «детей улицы» и этой грубости и брани уличной. Мало-мальски культурная страна делает что-нибудь, чтобы уменьшить их число» [12, с. 506].

Городские власти пытались регламентировать общественный досуг. В Циркуляре участковым приставам, разосланном в январе 1909 г. из канцелярии Санкт-Петербургского градоначальника говорилось: «Какими именно основаниями надлежит руководствоваться при разрешении публичного демонстрирования картины при помощи кинематографов, и что в виду сего оно считает необходимым разъяснить, что при разрешении публичного демонстрирования при помощи кинематографов картин необходимо всякий раз сообразоваться как с сюжетом разрешаемых к демонстрированию картин, так и теми основными указаниями, кои содержаться в действующих узаконениях. Исходя из сего не могут быть разрешаемы, например, к демонстрированию картины, противные нравственности и благопристойности, картины кощунственные, возбуждающие к учинению бунтовщического или иного преступного деяния. Картины, публичное демонстрирование которых будет признано неудобным по местным условиям» [16, л. 1].

На заседании секции ремесленного ученичества в мастерских Второго съезда русских деятелей по техническому и профессиональному образованию отмечали, что «в настоящее время не многие дети знают, что такое радости, веселье, резвость, наслаждение: не многие живут действительно по-детски… Не многие умеют играть, как играли в старину. «Наши дети не имеют времени быть де- тьми»: они должны работать и… многие учащиеся до того устают, переутомляются от умственного труда, что не только теряют аппетит, но даже теряют сон – “отвыкают от сна”» [1, с. 158].

Ученики практически не имели свободного времени, которым могли бы самостоятельно распоряжаться, зато хозяе- ва пытались активно влиять на них даже в малом остатке. Один из мастеров отмечал, что «детей портит не столько улица, сколько такие издания, как приключения Шерлока Холмса, Ната Пинкертона и т.п. …В мастерской был случай, когда её хотел обокрасть ученик, начитавшийся именно таких книжек. Нужно, чтоб воспретили подобные книжки. Детей же нужно воспитывать спортом и шведской гимнастикой. Тогда они будут здоровы и душой и телом» [1, с.170]. Но и спорт и шведская гимнастика оставались только на словах.

Полноценный досуг учеников ремесленных мастерских из-за отсутствия материальных возможностей и безнравственного окружения часто заменяло пьянство. Поэтому положение учеников-мальчиков было значительно хуже, чем девочек, так как там «к деморализующим стимулам присоединяется ещё вино, омрачающее его ум и повсечасные тычки и колотушки, убивающие в его юной душе мельчайшие инстинкты добра и справедливости» [1, с. 77].

Нравственную картину мастерских наблюдал юрист Д.А. Дриль, служивший податным инспектором и вспоминавший, что «есть ремесленные заведения, в которых по целым неделям царит огульное пьянство до озверения: пьёт сам хозяин, пьют поголовно все мастера и, глядя на них, развращаются и ученики…» [5, с. 98]. На заседании Русского общества охранения народного здравия в апреле 1900 г. Г.И. Дембо отмечал, что «мальчики-ученики пьют, отчасти подражая старшим под влиянием окружающей кабацкой обстановки, отчасти с благословения и поощрения старших, подмастерья пьют, потому что в их тяжёлом положении как они говорят, нельзя не пить, а главным образом, потому, что они приучились к этому, будучи в мальчиках; хозяева-мастера пьют потому, что они привыкли к водке за время своей подневольной жизни» [4, с. 12–13].

Развращающее влияние среды губительно действовало на впечатлительного и восприимчивого ребёнка. Нужно особенно счастливое стечение обстоятельств,

Cреда обитания

чтобы дети пьяниц уже в самом раннем возрасте сами не познакомились с употреблением алкоголя. «Пьянство у детей встречается гораздо чаще, чем это принято думать. Неустойчивость духовного равновесия в период отрочества и созревания часто обусловливает собою особую склонность к «физическому очарованию наркотиков».

На Первом Всероссийском съезде по борьбе с пьянством отмечалось, что «90% пьющего населения начинают обучаться употреблению спиртных напитков в юные годы» [11, с. 566]. Число преступлений подростков, совершённых под влиянием алкоголя в 1908 г. составил 19%, в 1909 г. – 17% [2, с. 359].

Глубоко укоренившиеся обычаи пьянства с одной стороны, и почти полное отсутствие доступных народным массам разумных развлечений – с другой, служили причиной того, что время праздного отдыха проводилось в гостеприимных увеселительных заведениях, трактирах и пивных. На Первом Всероссийском съезде по семейному воспитанию в Петербурге в декабре 1912 г. – январе 1913 г. воспитанник Г. рассказал, как отец приучал его курить и пить водку, давая ему за выпитую рюмку деньги, сласти [12, с. 506].

На съезде по борьбе с пьянством, проходившем в декабре 1909 – январе 1910 г. девять выступлений было посвящено проблемам употребления детьми алкоголя. В 1910 г. под председательством товарища Министра просвещения была создана комиссия по организации борьбы с распространением алкоголя среди учащихся средних и низших учебных заведений. На заседании было предложено собрать анонимно сведения на опросных листах.

Terra Humana

Анкета включала в себя следующие вопросы и варианты ответов:

• 1.    Употреблял ли спиртные напитки: пиво, виноградное вино, водку коньяк, ром, наливки, ликёры и т.д.?

• а)    Никогда и никаких спиртных напитков не употреблял;

• б)    Употреблял по предписанию врача.

• в)    Употреблял случайно: за последний год было … таких случаев.

• г)    Употреблял часто:

• 2.    Какой именно напиток употреблял?

в месяц… раз;

в неделю … раз; каждый день.

• а) вино с водкой; б) вино; в) пиво; г) водку.

• 3.    В каком количестве выпивал за один раз?

• а)    крепких напитков самое большее до … рюмок;

• б)    пива, вина до … стаканов, бокалов.

• 4.    Напивался ли до опьянения и как часто?

• 5.    Когда начал употреблять впервые пиво, вино, водку?

а) да; б) нет; в) один раз; г) несколько раз; д) много раз.

• а)    до поступления в учебное заведение:

  – вино с водой в… лет от роду;

  – вино цельно в… лет;

  – пиво в…лет;

  – водку в… лет;

• б)    поступив в учебное заведение:

• –    вино с водкой в … классе;

• –    вино цельное в … классе;

• –    пиво в … классе;

  – водку в … классе [9, с. 69].

Характер и содержание вопросов свидетельствуют, что проблема употребления алкоголя среди школьников стояла достаточно остро. На это обращал внимание и градоначальник Санкт-Петербурга в своих циркулярах.

Из 43 опрошенных детей в одной Петербургской школе в возрасте 8–11 лет с водкой были знакомы 37 человек. Перед обедом ежедневно пили от половины до одной рюмки 9 человек, по праздникам – 14 человек, были пьяны от водки 16, от пива – 17. В других школах из 50 человек не знали вкуса водки всего 6 человек. В женском училище из 50 человек пили водку 10 человек, пиво и вино – 38 [6, с. 20].

Общество охранения народного здравия неоднократно поднимало вопрос об употреблении алкоголя, который крайне остро стоял среди учеников ремесленных мастерских.

Доктор Григорьев проанализировал статистические данные городских больниц за 12 лет с 1886 по 1897 год и пришёл к заключению, что 4/5 всех лечившихся в городских больницах от пьянства приходится на мастеровых… Из 470 опрошенных мастеровых 132 начали пить водку во время учения с товарищами и научились пить водку потому, что их заставляли это делать пьяные мастера или хозяева. 51 человек начали пить с детства, т. к. родители были пьющими и давали детям водку, 49 сделались пьяницами после учения в мастерских от хорошей компании или друзья научили [3, с. 57].

По данным доктора Григорьева «из 182 мальчиков, в возрасте от 8 до 13 лет, со спиртными напитками были знакомы 166, причём 151 из них пили водку систематически. Некоторые заявляли, что могут вы- пить до 3-х рюмок сразу с удовольствием, и пьют, потому, что «хорошо в голове шумит»… Из 159 девочек в возрасте от 8 до 15 лет, пили 149, из них некоторые «ежедневно», другие «уже давно», третьи «бывали пьяны» [12, с. 106].

Всероссийский съезд по ремесленной промышленности «признавая пьянство в высшей степени вредным для учеников, высказался за необходимость улучшения некоторых неблагоприятных жизненных условий ремесла, т. к. эти тяжёлые условия являются причинами, порождающими пьянство в ремесленной среде. Съезд ходатайствует о воспрещении употребления алкоголя не только во время работы в мастерских, но и вообще в мастерских» [8, с. 23].

Для повседневной жизни детей и подростков трудящегося населения от быто- вых условий до досуга была характерна дихотомия. Они являлись одновременно объектами и субъектами общественной жизни. С одной стороны, дети в правовом отношении были не самостоятельными объектами, подчинялись воле родителей и опекунов, которые не только воспитывали и отвечали за них, распоряжались их жизнью, состоянием и влияли на повседневную жизнь. С другой стороны, в соответствии с социальными условиями и законодательством дети уже как субъекты права обладали самостоятельностью, с 10-ти лет подвергались наказанию за совершённые правонарушения, имели право работать, т. е. содержать себя и нести ответственность в рамках своей трудовой деятельности и эти факторы тоже оказывали влияние на повседневную жизнь.