Предпосылки применения мер государственной защиты и уголовно-процессуальных мер безопасности на стадии возбуждения уголовного дела

Проблема обеспечения безопасного участия личности в уголовном судопроизводстве при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел в последнее время все более актуальной и значимой. Адекватными со стороны государства средствами воздействия на такой рост преступности, среди иных мер, является установление необходимых гарантий получения достаточных доказательств, раскрытия преступлений, привлечения к уголовной ответственности виновных лиц с одновременным обеспечением прав и законных интересов всех участников уголовного судопроизводства. Одним из таких средств служит система мер государственной защиты и обеспечения безопасности участников, содействующих уголовному судопроизводству.

Описание исследования

Начало уголовного судопроизводства является важным отправным моментом раскрытия преступления, процесса собирания доказательств, установления виновности и защиты интересов потерпевшей стороны. Стадия возбуждения уголовного дела традиционная для российского уголовного процесса, претерпела в последние годы достаточно серьезные трансформации, существенно расширившие перечень процессуальных действий, которые могут быть произведены до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела [8, с. 31-33]. Следует отменить возросшую актуальность принятия в данной стадии решения об обеспечении безопасности граждан, будущих участников уголовного судопроизводства, наделенных самостоятельным процессуальным статусом [19, с. 261-270]. Для своевременной реализации мер безопасности необходимы знания и профессионализм сотрудников правоохранительных органов [9, с. 95-98; 10, с. 95-106].

На стадии возбуждения производства по уголовному делу как одном из этапов процесса возникают наибольшие сложности в обеспечении безопасности граждан, которые вовлекаются, в силу различных причин и условий, в эту деятельность. Прежде всего, это вызвано тем, что содержание ч. 3 ст. 11 УПК РФ устанавливает возможность применения уголовно-процессуальных мер безопасности в отношении тех участников уголовного судопроизводства, уголовно-процессуальный статус которых уже сформировался и процессуально закреплен (потерпевший, свидетель и т. д.). В другом случае применение мер безопасности становится затруднительным. Данная проблема связана с отсутствием до возбуждения уголовного дела процессуального статуса и делает невозможным применение мер безопасности, которые могут быть реализованы только по отношению к участникам процесса [5, с. 480-486]. Например, статус потерпевшего закрепляется соответствующим постановлением дознавателя или следователя (ч. 1 ст. 42 УПК РФ). До этого моменталицо может именоваться, например, заявителем, пострадавшим или жертвой.

Между тем отсутствие достаточных оснований применения уголовно-процессуальных мер может быть компенсировано внепроцес-суальными средствами. Так, в силу ч. 2 ст. 2 закона № 119-ФЗ устанавливается возможность применения мер государственной защиты «до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления».

Особое влияние на дальнейшее производство по делу имеет квалификация (уголовно-правовая оценка деяния), также имеющая отношение к применению отдельных мер государственной защиты.

Квалификация имеет значение для обеспечения безопасности в связи с тем, что на основании ч. 3 ст. 6 закона № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иныхучастников уголовного судопроизводства» отдельные мер государственной защиты могут применяться только при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях (переселение надругое место жительства; замена документов; изменение внешности; изменение места работы (службы) или учебы).

На основании ч. 4 ст. 15 УК РФ к тяжким преступлениям относятся умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает десяти лет лишения свободы. В ч. 5 ст. 15 УК РФ установлено, что особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых УК РФ предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание.

Следовательно, по уголовным делам о преступлениях небольшой или средней тяжести можно применять только личную охрану, охрану жилища и имущества, выдачу специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности, обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемом лице и временное помещение в безопасное место (п. 1-3 ч. 1 ст. 6 закона № 119-ФЗ).

Кроме того, уголовно-процессуальная мера безопасности, установленная в ч. 2 ст. 186 УПК «Контроль и запись переговоров», может быть применена только «при производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях».

К сожалению, в правоприменительной практике имеет место негативная тенденция «завышения» тяжести уголовно-правовой нормы в случае, когда на момент возбуждения уголовного дела лицо, подозреваемое в совершении преступления, установлено.

Таким образом, квалификация деяния по статье УК РФ, указанная в постановлении дознавателя или следователя о возбуждении уголовного дела, прямо влияет на возможность применения отдельных мер государственной защиты на основании положений закона № 119-ФЗ.

В этой связи квалификация может иметь прямое отношение к последующему применению мер государственной защиты и после возбуждения уголовного дела, в судебном заседании. Так, на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ суд «сучетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд вправе при наличии смягчающих наказание обстоятельств и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств изменить категорию преступления на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию» при наличии определенных оснований [16, с. 38-42; 3, с. 22-29; 7, с. 56-59; 4, с. 107]. Отметим, что не всеми учеными эти новеллы были восприняты позитивно [15, с. 25-27; 1, с. 42-45; 12, с. 51-52; 11, с. 36-39].

В связи с имевшейся неоднозначной судебной практикой вопросы применения ч. 6 ст. 15 УК РФ нашли отражение в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» [14].

Расширение возможности проведения следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела и получения на этой основе более полной информации, как для решения процессуального вопроса о возбуждении дела, так и о возможности применения государственной защиты и обеспечения безопасности, произошло на основании принятого 4 марта 2013 г. федерального закона № 23-ФЗ. Он внес существенные дополнения и изменения в содержание ст. 144 УПК РФ («Порядок рассмотрения сообщения о преступлении»), распространив возможность обеспечения безопасности в отношении «участника досудебного производства» [18, с. 6-19; 6, с. 749-751]. Отметим, что эти новеллы указывают на возможность применения только одной меры безопасности, установленной в ч. 9 ст. 166 УПК: не приводить данные о личности в протоколе следственного действия, что, по нашему мнению, не вызывает особых затруднений в следственной и судебной практике.

В данном случае, по нашему мнению, можно усмотреть возможность применения уголовно-процессуальной нормы по аналогии. Дело в том, что в ст. 144 УПК регулируется порядок рассмотрения сообщения о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела, то есть в период, когда вопрос о начале предварительного расследования еще не решен.

Ст. 166 УПК РФ («Протокол следственного действия») регламентирует общие процедурные требования к содержанию и условиям составления протокола следственного действия, то есть процессуального документа, который, по общему правилу, составляется после возбуждения уголовного дела и начала предварительного расследования.

На основании ч. 2 ст. 2 Закона № 119-ФЗ («Лица, подлежащие государственной защите») меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления. Как видно из приведенного перечня лиц, подлежащих государственной защите, все они именуются непроцессуальными терминами [13, с. 28-32; 17, с. 7; 2, с. 802].

Заключение

Представляется, что инициатива к содействию и обеспечению безопасности участника процесса может исходить не только и не столько от лица, нуждающегося в такой защите, сколько от должностных лиц, имеющих сведения о потенциальном содействии другого лица и наличии у него важной информации о преступлении, а также от должностных лиц органов правопорядка (расследования). Кроме того, первичная информация о возможной угрозе безопасности участника процесса может быть получена должностными лицами правоохранительных органов. При этом само потенциальное защищаемое лицо может и не осознавать опасность своего содействия уголовному правосудию и возможности угрозы своей безопасности.

Специфика ограниченности обеспечения безопасности личности в стадии возбуждения уголовного дела выражается и в том, что не все меры безопасности могут быть реализованы на этом этапе производства по делу.

Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, при котором могут быть применены меры безопасности, может иметь место только в стадии предварительного расследования. Такой вывод следует из содержания ч. 1 ст. 317.1 УПК РФ: «Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается подозреваемым или обвиняемым». Опознание вне визуального контроля также именуется как следственное действие, которое не может быть проведено в стадии возбуждения производства по уголовному делу (ч. 8 ст. 193 УПК).

Контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК) как мера безопасности тоже не может быть применена, так как из буквального толкования ч. 1 ст. 186 УПК РФ вытекает, что это

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС следственное действие допускается «при производстве по уголовным делам», то есть после возбуждения уголовного дела.

Дознаватель или следователь в стадии возбуждения уголовного дела может принять решение о применении мер государственной защиты на основании Закона № 119-ФЗ и мер безопасности, установленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ. Действующее законодательство не содержит прямых запретов одновременного применения мер государственной защиты и уголовно-процессуальных мер безопасности.