Пресуппозиции лингвокультурных стереотипов в американском деловом дискурсе(на примере редакторской заметки американского делового журнала)

Увеличение и ускорение информационных потоков ставят перед современным человеком задачу по их эффективной обработке. Способность человека к генерализации и абстракции информации, которая помогает быстро обрабатывать входящий информационный поток, базируется на стереотипах мышления.

Феномен стереотипизации мышления является одним из актуальных предметов изучения сразу для нескольких наук – философии, психологии, культурологии, социологии, и, безусловно, лингвистики. Вследствие того, что любой стереотип мышления «нагружен» культурными смыслами и без них как таковой не существует, когнитивные стереотипы стали объектом лингвокультурологического анализа. Формирование и использование стереотипов определяется континуумом коммуникативных стратегий и языковых средств (лингвистические факторы), но наряду с этим, на них действуют факторы социокультурного окружения. Эти две группы факторов накладываются на индивидуальные психологические особенности личности (см. рисунок). В совокупности это влияет на то, какие стереотипы выбирает человек из всего их лингвокультурного множества.

Безусловно, на формирование и применение лингвокультурных стереотипов влияет мировоззрение актора – та картина мира, которая сложилась к определенному моменту периода жизни человека.

Согласно утверждению В.А. Митягиной, «деловой дискурс является «полем деятельности» современных модельных личностей как активных и пассивных субъектов коммуникации» [4, с. 7], чьи лингвокультурные стереотипы становятся предметом исследования, так как занимают в деловом дискурсе особое место, как это показано в работах Н.К. Геймуровой [2] и М.А. Шлепкиной [7].

По М. Фуко, дискурс относится ко всему высказанному и произнесенному [6]. Однако, можно предположить, что значительная часть смыслов остается невысказанной вслух, а как бы подразумеваемой как отправителем информации, так и рецепиентом. Эти

Лингвокультурные факторы формирования и использования стереотипов мышления смыслы базируются на пресуппозициях участников коммуникативного процесса, создавая социолингвокультурную рамку диалога, его дискурсивный фон. То, что соответствует пресуппозициям участников, то воспринимается как органичная часть диалога, а то, что не соответствует, вызывает разнообразные (например, комические) эффекты, обусловленные конфликтом интерпретаций «из разных дискурсов».

Под пресуппозициями будем понимать ту часть плана содержания высказывания, которая подразумевается, но открыто не формулируется автором текста.

Стоит отметить, что пресуппозиции, как правило, не осознаются авторами текста – такое осознание требует специальной работы над собственным текстом, которая чаще всего не проводится. Пресуппозиции по мере их осмысления можно обозначить короткими емкими утверждениями мировоззренческого характера, которые могут иметь ярко выраженную оценочную характеристику («конфликты – это плохо») или не иметь ее («мир конфликтен»).

Совокупность пресуппозиций по отношению к сходным явлениям во многом определяет стратегии речевого поведения личности. Так, например, человек, считающий, «мир конфликтен», а «конфликты – это плохо», ско- рее будет использовать в виде «фоновых практик» стратегии сглаживания конфликтов, чем их разжигания, что отразится на выборе тех или иных лексических, синтаксических и прочих приемов и средств.

Существует множество классификаций пресуппозиций [5]. На наш взгляд, пресуппозиции можно разделить на три типа – экзистенциальные, то есть утверждающие существование какого-либо феномена или его признака, и оценочные, то есть отражающие отношение языковой личности к утверждаемому или предполагаемому. В этом смысле «мир конфликтен» и содержит две экзистенциальные пресуппозиции – «мир существует» и «миру присуща конфликтность». Пресуппозиция «конфликты – это плохо» относится к оценочным и может быть декомпозирована до трех экзистенциальных: «конфликты существуют», «существует плохое», «существует связь между плохим и конфликтами».

Остается открытым вопрос, присущи ли тому или иному дискурсу определенные «наборы» пресуппозиций или же одинаковые наборы пресуппозиций способны продуцировать различные дискурсы. Тем не менее, даже не решив этот вопрос, можно перейти к анализу пресуппозиций в деловом дискурсе.

Методика поиска и концептуализации пресуппозиций в тексте разработана и предложе- на в научной школе профессора А.И. Макарова. В ней можно выделить четыре основных компонента – поиск наиболее выразительной (с точки зрения репрезентативности) части текста, выдвижение гипотез (в качестве ответа на вопрос «Как думает автор текста?»), верификации гипотез и их синтез [3, с. 35].

В качестве материала для исследования возьмем тексты из авторитетного американского делового журнала Harvard Business Review –это тексты особого, обобщающего характера, своего рода overview. Текстом, который с одной стороны выразит лейтмотив всего номера, а с другой стороны будет максимально насыщен общими для профессиональной группы пресуппозициями, служит колонка редактора.

Для начала следует сосредоточить поиск пресуппозиций в той части текста, которая дает представление обо всем тексте – в заголовке. Редакторская колонка в первом номере за 2018 носит заглавие (1) «Руководители ввязываются в драку» («CEOs step into the fray») [1].

В (1) используется сниженная лексика, указывающая на несоответствие статуса («руководитель») и занятия («драка»). Соответствующим статусу можно было бы считать заголовок с ремой «конфликт» или «битва». Лингвокультурный типаж «руководитель», как правило, наделяется такими признаками и качествами, связанными с принятием решений, как ответственность, рациональность, здравомыслие, логичность, объективность. Если «конфликт» может быть следствием рационального объективного решения, а «битва» происходит во имя заданных целей (например, за прибыль) и идеалов (например, за корпоративные ценности компании), что соответствует типажу «руководитель», то использование концепта «драка» работает на снижение стереотипного образа. Во-первых, драка своим предметом имеет, как правило, нечто второстепенное и малозначительное. Во-вторых, драка сопровождается эмоциональным всплеском под действием гормона адреналина и по своей сути прямо противоположна интеллектуальной рефлексии. Можно констатировать, что за этим заглавием стоит пресуппозиция P1 «Руководители (сейчас) занимаются ненужными делами».

Текст редакторской заметки начинается с фразы (2) «Once upon a time, CEOs steered away from political controversy». Первая часть фразы – «давным-давно» – указывает на пресуппозицию о существовании иных времен, причем эта инаковость является скорее качественной, а не количественной, о чем говорит зачин, как в сказке («once upon a time»). Можно сказать, что здесь реализуется пресуппозиция Р2 «Мир качественно изменился», что подтверждает начало следующего абзаца: (3) «Now all bets are off». Вторая часть фразы свидетельствует об уклонении от ожидаемого, но не обязательного поведения, что автор подтверждает следующим риторическим вопросом (4) «Who could blame them?». Руководители крупных корпораций принимают решения, которые напрямую влияют на жизнедеятельность большого количества людей, заинтересованных в работе компании (наемные сотрудники, клиенты, партнеры и т. д.). Поэтому их мнение воспринимается как авторитетное, что ведет к ожиданиям относительно их поведения: руководители могли бы порой высказываться о событиях и явлениях, напрямую не относящихся к деятельности корпорации и отрасли, но волнующих этих людей. Ади Игнатиус, однако, обосновывает правильность «политики невмешательства» со стороны руководителей помехой рациональным целям корпораций: (5) «Weighing in on divisive topics could alienate as many potential customers as it might win over». По мнению редактора, есть некие косвенные политические вопросы, которые разделяют взгляды людей настолько, что они становятся неспособны сделать рациональный выбор в пользу создаваемой продукцией корпорации ценности, если ее руководитель не разделяет их точку зрения по этим вопросам, что создает угрозу получению прибыли. Эту пресуппозицию можно выразить фразой Р3 «Поведение обычного человека нерационально». При этом нерациональное поведение потребителей является оппозицией (Р4) рациональному (уклоняющемуся) поведению руководителей. Рационально, по мнению Ади Игнатиуса, участвовать в политической деятельности, лоббируя интересы, непосредственно связанные с целями корпорации, а не высказываться в поддержку тех или иных спорных обществен- но-политических вопросов: (6) «They and their organizations have long been active in the process — supporting PACs and lobbying to shape rules and regulations that directly affect their businesses».

Однако качественное изменение мира затронуло и качественные изменения в руководителях: (Р5) приоритеты сместились от рациональности к нерациональности. Ади Иг-натиус использует в (7) глагол «to spur» (иногда используется в значении пришпоривать, подхлестывать), чтобы подчеркнуть во-первых, вынужденный характер реакции на трансформировавшиеся социальные нормы и политическую обстановку, во-вторых, незначительность когнитивной компоненты по сравнению с эмоциональной: (7) « Social upheaval and government paralysis ... are spurring CEOs to speak out on an array of contentious subjects ». Эмоциональную доминанту подчеркивает ироничность фразы «this newfound boldness is often born of personal conviction». Смелость признается «новообретенной», хотя очевидно, что для принятия и реализации управленческих решений со стороны руководителя порой требуется немалая смелость. Генезис смелости из личных воззрений также показывает нерациональный характер открытых высказываний на острые политические темы, «подхлестываемых» эмоциональной убежденностью спикеров в правоте своего мнения.

Ади Игнатиус отмечает, что (8) « some CEOs ... also are joining the debate because the changing business climate demands it of them. Today their shareholders, employees, partners, and customers expect them to take a stand », подчеркивая (Р6) подневольный характер труда современного руководителя, вынужденного соответствовать требованиям и ожиданиям широкого круга лиц. Это соответствие социальным нормам и ожиданиям как регулятору делового поведения руководителя редактор делового журнала подчеркивает каламбуром (9) « for corporate leaders, being apolitical may soon be impolitic ». Таким образом, (Р7) «смелое» поведение, когда открыто выражаются собственные политические пристрастия, оборачивается конформизмом – руководители в силу подчиненности своего положения ожиданиям публики утрачивают субъектность.

Обобщая выявленные пресуппозиции Р1-Р7, можно сделать следующие выводы. В американском деловом дискурсе, частью которого являются деловые издания, присутствует точка зрения, что мир качественно изменился (Р2), а именно: произошло смещение приоритетов от рационального поведения к нерациональному (Р5). Изначально поведение руководителей относилось к рациональному типу (Р4). Но под давлением мнения «обычных людей», чье поведение нерационально (Р3), руководителям поневоле приходится демонстрировать «смелость» (Р6) в озвучивании своих политических взглядов и убеждений. Однако эта «смелость» является на самом деле конформным поведением руководителей (Р7), и конъюнктура вынуждает руководителей заниматься ненужными делами (Р1). Можно сказать, что анализ пресуппозиций, заложенных в тексте, эвристичен для осмысления не только утверждаемого, но и подразумеваемого.