Проблемы категоризации фразеологизмов с константными словами "game" и "name"

Рождение и жизнь фразеологизмов является одним из ярчайших и интереснейших процессов в развитии и обогащении языка. Изучая связи, существующие между языком и культурой, в поисках ответа на вопрос о том, насколько в тех или иных словах и выражениях отражаются особенности ментальности данного языкового сообщества, его культурнонациональная специфика, современное языкознание и лингвокультурология, занимаясь выявлением, описанием и систематизацией фразеологизмов, уделяет большое внимание определению их роли и значения в изучаемой культуре. При этом помимо прочего учитываются такие количественные характеристики фразеологизмов как частотность и общее число фразеологизмов с единым константным словом. Существование большого количества фразеологизмов с определенным константным словом сигнализирует о важности для исследуемой культуры связанного с ним концепта. С другой стороны, количество значений большинства многозначных слов имеет прямопропорциональную зависимость от количества фразеологизмов с соответствующим константным словом. В свою очередь, как отмечал В.В. Виноградов: «Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значения слова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может быть очень различно – в зависимости от фразеологических потенций, от вещественно-смысловой рельефности этого значения, от характеристики его выделяемости» [Виноградов, 1953, с. 181].

В области выявления, описания и систематизации фразеологизмов проделана огромная работа и накоплен ценнейший опыт [см. Телия, 1990, с. 559–560; Телия, 1996, с. 14–56]. В современном языкознании термин фразеологизм используется применительно к целому континууму условно разделяемых семантически и синтаксически разнородных типов словосочетаний. В лингвистическом сообществе нет единого мнения о природе, свойствах и отличительных признаках фразеологизмов. В данном исследовании используется одно из предлагаемых в отечественном языкознании определений, согласно которому в отличие от сходных с ними по форме синтаксических конструкций, фразеологизмы «не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава» [Телия, 1990, с. 559].

Дефектность парадигмы в английском языке распространяется на число существительного, лицо, аспект, личные и неличные формы глагола. Дефектность может распространяться на ограничение синтаксических функций (о распространении дефектности в русских фразеологизмах см. [Лубенская, 1997, с. xiii]).

Обычно отмечается, что далеко не во всех отечественных и особенно в зарубежных словарях фразеологизмов учитываются все названные выше критерии. Это, конечно же, делает весьма относительной точность статистических подсчётов, на основании которых делаются некоторые выводы лингвокультурологического характера. Тем не менее, в первом приближении к данной проблеме, степень погрешности представляется допустимой для условий и характера исследования. В любом случае, смысловые отношения (sense relations в [Лайонз, 2003]) между лексическими и фразеологическими единицами имеют настолько сложный характер, что даже использование трехмерных моделей диаграммы Эйлера-Венна для графической (то есть метафорической) репрезентации расположения взаимодействующих единиц в лексикограмматическом «пространстве» является упрощением, позволяющим обозначить лишь обобщённый вид этих отношений. Полевая модель, являясь метафорой из области полевых явлений в физике, показывает динамическую сторону этих взаимодействий.

При категоризации лингвистических единиц в данном исследовании учитываются когнитивные основания, рассматриваемые в работе [Taylor, 1995] применительно к лингвистической категоризации в целом.

Основная часть

Ниже рассматриваются две группы фразеологических единиц английского языка, сформированных вокруг двух инвариантных компонентов, а именно константных слов «game» и «name», которые являются образным ядром соответствующих фразеологизмов. Как представляется автору, эти две группы фразеологизмов относятся к наиболее многочисленным. В «Англо-русском фразеологическом словаре» зафиксированы 44 фразеологические единицы с компонентом «game» [Кунин, 1967, с. 362–364, т. 2] и 47 с компонентом «name» [Кунин, 1967, с. 640–642, т. 2]. Для сравнения следует упомянуть, что в английских и американских словарях идиом рассматриваемые нами группы обычно представлены в значительно меньшем количестве. Вопрос о принципах компиляции таких словарей требует отдельного рассмотрения. Отметим лишь, что, например, в словаре [Oxford Dictionary, 2004, р. 119] всего 16 идиом с константным словом «game», но при этом в него вошли 3 идиомы, не включённые в словарь А.В. Кунина: « What’s your game (or the game ); the name of the game is … ; as game as Ned Kelly ».

Не умаляя достоинств словаря А.В. Кунина, объективности ради, вслед за автором отметим, что по указанным в предисловии к этому словарю причинам все существующие на момент издания словаря английские фразеологизмы не могли быть учтены в нём. В этом словаре, например, не представлен достаточно давно возникший фразеологизм «to be one’s middle name» , включённый с иллюстрирующим примером « Honesty is his middle name » в Большой англо-русский словарь, изданный в 1979 г.

Рассматриваемые ниже фразеологизмы в примерах (1–6) также не вошли в этот словарь. Несмотря на эти значимые для статистики затруднения, мы обращаемся именно к словарю А.В. Кунина, так как принцип включения, общее количество и компактное расположение фразеологии, применяемые в нём, представляется наиболее удобным для первоначальной количественной оценки распространения исследуемых фразеологизмов и получения общего представления о роли стоящих за ними концептов в общей языковой картине мира исследуемого языка.

Здесь уместно ещё раз подчеркнуть, что как и сам выбор разных критериев для поиска, отбора и классификации фразеологизмов, так и применение этих выбранных критериев осуществляется в условиях La Condition Humaine, то есть «We all know somehow that it is quite impossible to separate feeling from thinking or from willing» [Shands, 1970, р. 14]. По этой причине возможно, например, разное решение проблемы включения фразеологизмов с константными словами «game1» и «game2», а также с константным прилагательным «game3» в группу с одним образным ядром «игра». Для включениия требуется признание семантической близости этих слов, которая может ощущаться между ними. Волевое решение принимается на основе ощущений и размышлений.

В единый раздел «game» в словаре А.В. Кунина включаются фразеологизмы с константным словом «game1», имеющим значение «игра», и с константным словом «game2», которое имеет значение «дичь; добыча». В данном исследовании мы включаем их в единую группу с общим образным ядром «game», не только по признаку единства формы, но также по признаку наличия общего инвариантного компонента семантического содержания. В семантике слова «game2» (дичь; добыча) ощущается семантическая близость к семантике слова «game1» (игра), так как они имеют общую этимологию.

Семантически наиболее близкий к слову «game1» инвариантный компонент «play» тоже представлен достаточно многочисленной группой, насчитывающей более 40 фразеологизмов.

В разделе «game» отдельно представлены фразеологизмы в которых оба слова преимущественно встречаются вместе: «play a good / poor game» - быть хорошим / плохим игроком. Фразеологизмы, в которых «game» может не сопровождаться этим глаголом, снабжены пометой « обыкн. употр. с глаголом to play». При этом они ещё раз включаются в этот список под отдельным номером: «38. a deep game сложная игра ( обыкн. употр. с глаголом to play см . G-49); и 49. play a deep game вести сложную игру».

Тем не менее, даже с учетом этого фактора, общее количество фразеологизмов с инвариантом «game» представляется достаточно большим. Общее количество и частота использования данных фразеологизмов указывают на то, что образное ядро каждой из рассматриваемых групп является весьма важным для изучения и сопоставления лингвокультурологических аспектов английского языка. Кроме того, фонетически слова «game» и «name» различаются только по начальным фонемам, что позволяет рифмовать их при включении в состав одной фразеологической единицы «the name of the game». Постоянно возрастает число книг, художественных фильмов, популярных песен и музыкальных композиций, телевизионных сериалов и других телепрограмм, сайтов, форумов и т. п., в названии которых звучит «the name of the game» или же её окказиональные трансформации: (1) «The Name of the Game Was Love» (Hank Snow, 1969); (2) «What’s the Name of the Game?» (ABBA, 1977); (3) «Name of the Game» (Crystal Method, 2001).

В названии пилотного эпизода американского телевизионного сериала, транслируемого с 1968 г. по 1971 г. под общим названием «Name of the Game» мы находим третье рифмующееся слово: (4) «Fame is the Name of the Game» (1966). В названии американского игрового шоу «Celebrity Name Game» (2014–2017) данный фразеологизм не присутствует, но используется ассоциация с ним, а также связь с песенкой «Name Game» (Shirley Ellis, 1964). Существует компьютерная игра, название которой по существу является перифразой фразеологизма из примера (2) «What’s the name of the game?» в побудительное высказывание в форме императива, см. пример (5): «Name This Game».

В примере (6) «Name Your Game» представлено название бутика. В нём перефразирован в побудительное предложение вопросительный фразеологизм «What’s your game?», который в зависимости от контекста может быть интерпретирован как «Чем ты занимаешься / в какой области работаешь?» [Shands, 1970, р. 12] или «Чем ты увлекаешься / что тебя интересует?». Покупая одежду в этом бутике, можно заказать аппликацию или вышивку и «назвать свою игру». Вопрос «What is the name of the game?”» имеет достаточно широкий семантический диапазон. Уместен вопрос, в какую группу включать фразеологизмы со сложным компонентом «name of the game»? В словаре [Oxford Dictionary, 2004, р. 198] они включены в раздел «name» по первому слову этого фразеологизма. А.В. Кунин, вероятно, с большим основанием включил бы его в раздел «game», так как именно «game» является образным ядром значения всего фразеологизма.

Заключение

«What’s in a name?», – повторяет лингвистика вопрос Шекспира. Для Джульетты это риторический вопрос, смысл которого для неё однозначен. Для лингвистики, напротив, это далеко не риторический вопрос, и в названиях книг и статей с помощью семантической транспозиции восстанавливается его прямое значение. Здесь уместно окказионально переосмыслить узуальное значение ещё одного фразеологизма из [Oxford Dictionary, 2004, р. 198] «No names, no pack drill», пошутив по поводу того, что в некоторых английских словарях идиом, авторы стараются не квалифицировать включаемый языковой материал, чтобы избежать критики со стороны более компетентных коллег. Синтаксическая трансформация «No pack drill, no names», позволит нам завершить статью, указав на необходимость и важность кропотливой работы по категоризации лингвистического материала. В более развернутом исследовании фразеологизмы данной серии будут сопоставлены с культурологически важными фразеологизмами других серий.