Проблемы реализации и защиты конституционного права граждан на доступ к информации в цифровой среде

Право на информацию занимает одно из ключевых мест в современном информационном обществе. Конституирование данного права в России обусловлено сменой государственного устройства, основных направлений государственной политики, принятием Конституции 1993 г. Основной закон в ст. 29 закрепляет право граждан на информацию1. Многие права, гарантированные конституционными нормами, являются новыми в российском законодательстве, право на информацию – одно из них. Некоторые авторы относят право на информацию к новейшему поколению прав человека, оценивая его ведущую роль в современном обществе.

Особое значение право на информацию и гарантии его реализации приобретают в современном мире, когда активно развиваются информационные системы, интернет, социальные сети и мессенджеры. Пандемия COVID-19, как следствие, необходимость сокращения непосредственных социальных контактов еще более сориентировали бизнес-процессы, государственное и муниципальное управление, включая государственные и муниципальные услуги, на цифровые формы взаимодействия. В связи с этим особое значение приобретают цифровые формы реализации прав и свобод человека и гражданина, в частности цифровая форма реализации права человека на доступ к информации, значение которого в современном мире только растет.

Для реализации конституционного права на доступ к информации необходимо создание открытой информационной среды. Цифровая форма реализации данного права способствует созданию соответствующего цифрового информационного окружения, позволяющего получать информацию о деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, государственных, муниципальных, коммерческих организаций, некоммерческих общественных организаций.

Вопросы создания открытого информационного пространства, осуществления государственного управления с использованием цифровых технологий обозначены среди целей внутренней государственной политики еще в начале 2000-х гг., что выражено в программных и концептуальных документах [1]. По уровню развития цифровизации по итогам 2020 г. в рейтинге из 115 стран Россия заняла 38-е место. Оценивались показатели: регуляторная среда для бизнеса, экосистема знаний, качество подключения, инфраструктура и размер рынка [2]. По индексу восприятия обществом процессов цифровой трансформации Россия занимает 27-е место [3]. Следовательно, в Российской Федерации активно идет процесс формирования открытого цифрового государства, под которым специалисты понимают информационно-технологическую организацию политико-правового взаимодействия граждан и органов публичной власти. Однако реализация права на доступ к информации в цифровой форме сопрягается с рядом сложностей.

Во-первых, возникает проблема соотношения права граждан на доступ к информации и права на личную и семейную тайну. К сведениям, составляющим личную или семейную тайну, относятся данные, не подлежащие разглашению: данные о личности, месте ее пребывания, жилище, о родных и близких; тайна переписки, телефонных разговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; тайна усыновления, банковских вкладов и счетов, завещания; адвокатская и врачебная тайна.

В отличие от теле- или радиоэфира информация, размещенная интернете, никуда не исчезает и при умелом использовании инструментов поиска может быть найдена спустя значительное временя. В информационно-комуникационной сети Интернет этот механизм работает весьма условно: информация, содержащая недостоверные сведения, может индексироваться в поисковых системах чаще, чем информация об опровержении. Следовательно, существует проблема удаления информации, содержащей недостоверные сведения или охраняемую законом тайну, усугубляемая тем, что не всегда удается идентифицировать субъекта, размещающего информацию.

С правом на доступ к информации в цифровой форме тесно связано так называемое «право на забвение». Право на забвение, или право на удаление информации из сети Интернет, является новым правом, которое фактически попало в сферу внимания законодателя после решения Суда Европейского союза по делу Google Inc. vs Mario Costeja González (2014 г.)1. Одним из первых государств Евросоюза, разработавших концепцию права на забвение, стала Франция (2010 г.). В России нормативное закрепление данного права связывают с поправками в ст. 10.3 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ. В нем описаны обязанности оператора сети удалить недостоверную, ложную или устаревшую информацию из сети Интернет по требованию пользователя при предоставлении им обоснований, а также определенных сведений о личности заявителя2. При этом российское законодательство трактует право на забвение несколько шире европейских установлений, допуская удаление информации, нарушающей любой закон, а не только законодательство о защите персональных данных. Исследователи отмечают, что в Российской Федерации «на поискового оператора необоснованно возлагаются правоохранительные функции», поскольку поисковый оператор несет бремя проверки действий третьих лиц [4]. Нормативное закрепление права на забвение, по мнению исследователей, создает возможности для широкого усмотрения заявителя, при этом содержит требующие уточнения формулировки, механизм его реализации нуждается в совершенствовании. В рамках ограниченного объема настоящей работы невозможно уделить должное внимание всем аспектам соотношения права на доступ к информации и права на удаление информации.

Во-вторых, проблемы реализации конституционного права на доступ к информации в цифровой форме обусловлены некоторым несовершенством правового регулирования в указанной сфере. Так, исследователи отмечают проблему нечеткого нормативного закрепления пределов реализации права на доступ к информации, в частности, обусловленного неоднозначностью формулировок «информация, касающаяся деятельности», «информация о деятельности» органов государственной власти и местного самоуправления. Указанное порождает не только проблему реализации права на доступ к информации, но и его защиты [5].

В-третьих, право на доступ к информации в цифровой форме сопряжено с проблемами защиты персональных данных как лица, претендующего на получение информации, так и третьих лиц. При реализации права доступа к информации в сети Интернет мы так или иначе предоставляем сведения о себе, оставляя так называемый «цифровой след». Правовая регламентация в области обеспечения безопасности пользователей сети осуществляется Федеральным законом «О персональных данных» от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ3. Зако- нодательство о персональных данных и их защите постоянно совершенствуется. Так, нормативно определена презумпция согласия на обработку персональных данных, отдельное согласие на обработку и использование персональных данных (отдельно от иных согласий, самостоятельное определение перечня информации, подлежащей обработке), ужесточена административная ответственность за нарушение требований Роскомнадзора по блокировке интернет-провайдером запрещенной информации и т. д. Однако исследователи отмечают ряд проблем. К примеру, нет обратной силы изменений в законодательстве о персональных данных от 1 марта 2021 г.1, не регламентирован механизм реализации требования пользователя о прекращении обработки персональных данных, отсутствуют упрощенные внесудебные механизмы защиты прав граждан, пострадавших от неправомерного использования персональных данных, и т. п. [6]. Угрозы информационной безопасности для субъектов права на доступ к информации в сети настолько очевидны, что требуются целенаправленные усилия и государства, и системы образования, направленные на формирование основ грамотности пользователей в области защиты персональных данных, основ информационной безопасности при работе в сети Интернет.

Еще одной проблемой реализации права на доступ к информации в цифровой форме, требующей, впрочем, отдельного изучения, является обеспечение для граждан равных условий в части технической возможности выхода в интернет, а также получение доступа к социально значимым ресурсам. Пандемия коронавирусной инфекции, периоды обучения и работы дистанционно выявили неравные технические возможности доступа к высокоскоростному интернету у жителей отдельных регионов. Исследователи вводят понятие цифрового неравенства, которое обусловлено и доступом к информационно-телекоммуникационным технологиям, и готовностью (наличием знаний, умений и владений) к работе в информационных сетях. Так, по данным статистики, среди исследований, проведенных в тридцати трех европейских странах, население России имеет наихудшие показатели по навыкам работы в сети [7]. Следовательно, право на доступ к информации в цифровой форме ограничено и технической ее доступностью, и навыками самого интернет-пользователя, что требует планомерных усилий в обеспечении технического равенства регионов России, развитии программ «цифровой» грамотности населения.

Таким образом, право на доступ к информации в цифровой форме при всей его значимости в современную эпоху характеризуется рядом проблем в его реализации, обусловленных несовершенством правового регулирования, механизмов защиты, технической доступностью и грамотностью населения. При этом стремительное развитие информационных технологий при невнимательности и нерасторопности законодателя увеличивает разрыв объекта и предмета правового регулирования.

Государство прилагает всевозможные усилия, чтобы сократить указные риски. Так, в рамках федерального проекта «Кадры для цифровой экономики» [8] создаются образовательные программы как для лиц, заинтересованных в получении специальности в сфере информационных технологий, так и для желающих повысить свою цифровую грамотность (проект «Готов к цифре», программа «Клик» и т. п.). Целенаправленно обучение в области цифровой грамотности проводится и для государственных служащих. В рамках национальной программы «Цифровая экономика» действует также федеральный проект «Нормативное регулирование цифровой среды». Однако основной его целью все же является совершенствование нормативного регулирования «цифро- вой» экономики: создание экспериментального правового регулирования в сфере цифровых инноваций, совершенствование законодательства об идентификации в целях противодействия легализации доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и др. [9] Вместе с тем самостоятельным направлением в рамках проводимых преобразований смогло бы стать совершенствование правого регулирования права на доступ к «цифровой» информации.