Производство о наложении денежного взыскания

Д енежное взыскание является мерой процессуального принуждения, применяемой к участникам уголовного судопроизводства, перечисленным в ч. 2 ст. 111 и ст. 103, 105 и 333 УПК РФ, не выполнившим процессуальные обязанности. Она состоит в применении процессуальной штрафной (карательной) относительно-определенной имущественной санкции за допущенное процессуальное правонарушение [1, с. 231; 11, с. 7-8; подр.: 14, с. 39-40].

Структурные элементы состава указанного правонарушения обладают следующими характеристиками. Объектом выступают общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства. Объективная сторона выражается в противоправном поведении (действии, бездействии), состоящем в невыполнении процессуальных обязанностей, вследствие которого вред причиняется уголовно-процессуальным отношениям. Субъект – вменяемое физическое лицо, достигшее 18 лет. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом, направленным на невыполнение обязанностей участника уголовного судопроизводства.

По мнению отдельных исследователей, деятельность по применению денежного взыскания следует рассматривать как производство, не имеющее аналогов в уголовном процессе. Ученые отмечают, что она состоит в получении в уголовно-процессуальном порядке доказательств, достаточных для применения к участнику процесса меры процессуального принуждения [7, с. 10-11]. Все же итоговое решение (о наложении денежного взыскания) основывается не только на констатации факта невыполнения процессуальной обязанности участником процесса, но и на наличии доказательств, устанавливающих юридические и фактические основания для применения меры процессуального принуждения. Последнее демонстрирует сходство производства на наложении денежного взыскания с производством о других мерах процессуального принуждения, предусмотренных разделом IV УПК РФ.

Анализ положений ст. 103, 105, 111, 117, 118, 188, 258 и 333 УПК РФ позволяет выделить три этапа производства о денежном взыскании: 1) установления оснований для применения денежного взыскания; 2) рассмотрения судом представленных материалов и вынесения судебного решения; 3) исполнения решения суда о наложении денежного взыскания.

Задача, решаемая на этапе установления оснований для применения денежного взыскания, состоит в процессуальной фиксации факта и проверке обстоятельств невыполнения участником процесса предусмотренных законом процессуальных обязанностей. Ученые обращают внимание на прямую предусмотренность оснований для привлечения участников процесса к уголовной ответственности по ст. 307, 308, 310 УК РФ и на отсутствие таковых в ч. 2 ст. 111 и в соответствующих статьях УПК РФ, определяющих содержание правого статуса конкретных участников [6, с. 139-143]. Не считая возможным согласиться с данной точкой зрения, отметим, что указанное явление объясняется ссылочным характером диспозиции ст. 117 УПК РФ и ее взаимосвязью с иными нормами УПК РФ, определяющими перечень обязанностей конкретных участников процесса, за невыполнение которых закон позволяет наложить на них денежное взыскание.

В основе отношений органа расследования и суда с участниками процесса должны лежать законодательно предусмотренные процедуры. Только невыполнение участником судопроизводства процессуальных обязанностей, предусмотренных его процессуальным статусом и разъясненных ему в установленном порядке, создает необходимые основания для начала производства о применении денежного взыскания.

Указанным выше подходом руководствуются суды, отменяя решения о наложении денежного взыскания. Несоблюдение порядка вызова участника судопроизводства для участия в следственных и судебных действия ими оценивается как обстоятельство, не связанное с умышленным неисполнением процессуальных обязанностей1.

Обстоятельства, подтверждающие ненадлежащее поведение участников уголовного процесса, должны устанавливаться путем производства следственных и процессуальных действий. Так, неявка участника, вызванного в порядке, регламентированном ст. 188 УПК РФ, может фиксироваться путем оставления удостоверительной записи в корешке повестки. Причина неявки свидетеля (п. 1 ч. 6 ст. 56 УПК РФ), эксперта (п. 6 ч. 4 ст. 57 УПК РФ), специалиста (ч. 4 ст. 58 УПК РФ), переводчика (п. 3 ч. 4 ст. 59 УПК РФ), понятого (ч. 4 ст. 60 УПК РФ), потерпевшего (п. 1 ч. 5 ст. 42 УПК РФ), гражданского ответчика (ч. 3 ст. 54 УПК РФ) может выясняться при производстве допроса участника и других лиц, осведомленных о данном обстоятельстве.

Уклонение потерпевшего от прохождения освидетельствования (ч. 2 ст. 179 УПК РФ), от производства в отношении него судебной экспертизы в случаях, когда не требуется его согласие (п.п. 2, 4, 5 ст. 196 УПК РФ), или от предоставления образцов почерка и иных образцов для сравнительного исследования (ч. 1 ст. 202 УПК РФ), целесообразно фиксировать в протоколах ознакомления его с соответствующими постановлениями. Учитывая буквальные положения названных выше норм УПК РФ, считаем правильным согласиться с позицией А.А. Резяпова о возможности применения денежного взыскания и в отношении свидетеля за невыполнение указанных выше обязанностей [17, с. 26-27].

Документальное оформление отказа эксперта предоставить дознавателю или следователю письменное сообщение о невозможности дать заключение (ч. 1 ст. 206) предлагаем производить путем допроса в качестве свидетеля руководителя экспертного учреждения (подразделения) либо направления эксперту запроса о предоставлении информации о сроках производства экспертизы и причинах отказа в предоставлении письменного сообщения о невозможности дать заключение. Процессуальное документирование несоблюдения экспертом требований п. 1 ч. 4 ст. 57 УПК РФ возможно произвести путем допросов в соответствующем статусе участников уголовного судопроизводства, с которыми он вел переговоры без ведома органа расследования.

Убеждены, что наличие уважительной причины невыполнения участником процесса обязанностей следует считать основанием отказа от применения денежного взыскания. Причина отклоняющегося поведения участника судопроизводства подлежит обязательному установлению. Только получив сведения, достоверно указывающие на умышленный характер поведения и отсутствие уважительных причин невыполнения процессуальных обязанностей, допустимо прийти к выводу о наличии оснований для составления протокола о нарушении и направлении его в суд, а на судебных стадиях – для вынесения определения или постановления о применении данной меры принуждения.

Содержание протокола о неисполнении участником уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей достаточно внятно описано в юридической литературе [16, с. 2728] и документах Генеральной прокуратуры1. Развивая позиции, определенные в названных источниках, считаем необходимым указать на целесообразность отражения в протоколе информации о доказательствах, свидетельствующих об умышленном характере допущенного нарушения, отсутствии обстоятельств, освобождающих от ответственности, а также указывать в нем сведения о направляемых в суд подтверждающих материалах.

К определению уважительности причин неявки считаем правильным подойти через восприятие исторического опыта правового регулирования данного аспекта по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. К таковым предлагаем относить причины, не зависящие от воли участника уголовного судопроизводства, которые он не мог преодолеть или пренебречь ими в силу высокой вероятности наступления для него негативных последствий (обстоятельства непреодолимой силы, обстоятельства личной жизни и другие факторы).

В научной литературе предлагается в случае с денежным взысканием применять порядок, состоящий в рассмотрении судом ходатайства, возбужденного с согласия руководителя следственного органа или прокурора [8, с. 130-134]. Авторы приводят аргументы о необходимости обеспечения его соответствия схожим уголовно-процессуальным процедурам применения мер принуждения.

Предлагаемый вариант изменения закона существенно усложнит порядок применения меры принуждения, добавит органу расследования необходимость составления еще минимум одного процессуального документа, а именно постановления о возбуждении ходатайства перед руководителем следственного органа или перед прокурором о даче согласия на обращение в суд для рассмотрения вопроса о наложении денежного взыскания. Кроме того, это вовлечет следователя, дознавателя в процедуру согласования данного решения, что в силу особенностей организационных и межведомственных отношений не окажет позитивного влияния на соблюдение разумных сроков уголовного судопроизводства. По этой причине мы поддерживаем позицию С.И. Вершининой, считающей, что субъектный состав участников, обладающих властными полномочиями (следователь, дознаватель и суд) при применении денежного взыскания, корректировки не требует [3, с. 317].

Этап рассмотрения судом представленных материалов и вынесения судебного решения. Рассмотрение вопроса о наложении денежного взыскания на стадии досудебного производства по уголовному делу в соответствии с ч. 3 ст. 118 УПК РФ относится к компетенции районного суда по месту производства предварительного расследования. Его деятельность можно охарактеризовать как контрольную – связанную с проверкой наличия оснований для применения данной меры принуждения [8, с. 130-134] и правоприменительную – выражающуюся в вынесении решения, обязательного для исполнения.

Особенностями судебного заседания по вопросу применения денежного взыскания, отличающими его от порядка рассмотрения ходатайств о наложении ареста на имущество, являются приглашение для участия в нем лица, в отношении которого рассматривается вопрос о мере принуждения, а также наличие альтернативного порядка, состоящего в рассмотрении существа дела в отсутствие нарушителя, не явившегося без уважительной причины. Напротив, при наличии уважительной причины неявки суд должен отложить заседание. Информирование о наличие таковой следует считать обязанностью лица, в отношении которого рассматривается вопрос о применении меры принуждения.

Некоторые авторы считают, что судебное заседание по вопросу наложения денежного взыскания должно проводиться по правилам ст. 125 УПК РФ. Исследователи рассматривают отношения, складывающиеся в связи с применением денежного взыскания, как реализацию средства защиты или восстановления нарушенного права (подразумевая под субъектом, чье право нарушено, орган, в производстве которого находится уголовное дело) [2, с. 113-142]. С данным подходом сложно согласиться, поскольку порядок наложения денежного взыскания предусмотрен специальной нормой (ст. 118 УПК РФ).

Положения ст. 118 УПК РФ достаточно полно регламентируют вопросы деятельности суда по наложению денежного взыскания. В ней определены субъекты, инициирующие применение мер принуждения, разрешается вопрос о подсудности, устанавливается срок рассмотрения судом протокола о нарушении, определяются виды итоговых процессуальных решений, закрепляется возможность применения отсрочки или рассрочки исполнения решения суда на определенный срок, регламентирован порядок уведомления участников о принятом решении.

Рассматривая в судебном заседании протокол о невыполнении участником судопроизводства процессуальных обязанностей, составленный органом расследования, суд должен выполнить следующие условия: 1) исследовать доказательства, подтверждающие факт невыполнения участником процесса возложенных на него обязанностей, 2) предоставить слово всем участникам процесса, явившимся в суд, 3) выслушать и исследовать их доводы, а также представленные доказательства, 4) после чего принять решение, соответствующее закону, копии которого вручить заинтересованным лицам.

Изучение судебной практики показало, что в решениях суда не всегда указываются обстоятельства, определяющие размер применяемой санкции. Физическая невозможность произвести оплату денежного взыскания в размере суммы, установленной решением суда, например в случае нахождения участника в следственном изоляторе, не рассматривается как основание для отказа в его наложении1.

Высказываясь о критериях дифференциации размера денежного взыскания, авторы предлагают относить к ним характер и последствия нарушения, форму и степень вины, возможность предотвратить правонарушение, свойства уголовного дела, общественную опасность преступления, социально-экономическую обстановку в стране и в отдельно взятом регионе [15, с. 12; 18, с. 57-60]. В силу излишней абстрактности предлагаемые критерии не позволяют сформировать четкое понимание функционирования механизма правоприменения в случае нормативного закрепления указанных оснований определения размера применяемой денежной санкции. Полагаем, этим руководствуются суды, учитывающие при определении размера денежного взыскания такие аспекты, как особенности личности и имущественное положение лица, привлекаемого к ответственности1.

Вариант развития механизма рассматриваемой меры принуждения в направлении увеличения размера денежного взыскания, например до 10 000 рублей, мы считаем вполне оправданным. Размер санкции, предусмотренной ст. 117 УПК РФ не изменялся с 2008 года. Согласно данным Росстата в 2008 г. средняя заработная плата по России составляла 17 650 рублей (сумма денежного взыскания составляла около 14% от нее). Те же показатели в 2022 г. – 60 150 рублей (или 4%)2. Приведенные данные свидетельствуют, что принудительный потенциал денежного взыскания существенно снизился.

Этап исполнения решения суда о наложении денежного взыскания. Решение суда о наложении денежного взыскания, так же как и о наложении ареста на имущество [9, с. 3037], вступает в силу по истечении срока его апелляционного обжалования, но обращается к исполнению незамедлительно. Суд вправе установить отсрочку или рассрочку исполнения постановления на срок до 3 месяцев. Основания разграничения применения обеих преференций закон не содержит. В связи с этим в судебных решениях не приводится аргументация их предоставления.

Исполнение решения о мере принуждения обеспечивает ее реальное действие. Несмотря на это, механизм исполнения решения суда о наложении денежного взыскания содержит множество вопросов, однозначный ответ на которые закон не дает. Авторы приходят к обоснованному выводу о большей урегулированности порядка исполнения наказаний, применяемых к участникам судебного разбирательства не в уголовно-процессуальном порядке. Об этом свидетельствует и судебная практика3.

Изучение судебных решений о применении данной меры принуждения показало, что суд не устанавливает срок их исполнения4. Данный аспект влечет за собой множественные неувязки правового и практического характера. К ним следует относить неопределенность срока исполнения решения суда лицом, подвергнутым денежному взысканию, оснований, а также субъектов инициирования и применения мер принудительного исполнения и, следовательно, порядка их действий.

Анализ уголовно-процессуального закона и иного отраслевого законодательства5 не позволил выявить нормы, прямо предусма- тривающие механизм решения перечисленных вопросов.

Наиболее правильным считаем формирование основ нормативной регламентации данной деятельности в УПК РФ по примеру иного отраслевого законодательства, в котором срок исполнения решения об уплате штрафа законодательно четко определен [13, с. 22-36]. Так, положениями ст. 32.2 КоАП РФ, п. 2 ст. 70 НК РФ, ст. 123 КАС РФ и ст. 31 УИК РФ установлен срок уплаты штрафов от 7 до 60 дней.

Исследователи приходят к выводу о необходимости определения в УПК РФ срока в 30 суток для добровольной уплаты денежного взыскания. Предлагается возложить функцию контроля за исполнением решения суда на орган расследования [10, с. 95-100]. Выражаем солидарность указанному предложению. Все же данных позиций очевидно недостаточно для повышения эффективности и востребованности денежного взыскания у практических работников.

Примером развитости правового регулирования исполнения решения о привлечении к ответственности за совершение правонарушения выступают положения ст. 32.2 КоАП РФ. В ней субъектом контроля определены суд, орган или должностное лицо, вынесшее постановление о привлечении к ответственности, установлены определенные сроки исполнения решения после вступления его в силу, установлены основания передачи решения для принудительного исполнения.

Вопрос о соотношении публичных и частных интересов при применении мер принуждения имущественного характера находится в неразрывной связи с субъектом принятия решения об их применении. Преследуя цели соответствия положений УПК РФ требованиям Конституции РФ, законодатель определил таковым суд. В научном сообществе сформировалась тенденция проведения исследований, обосновывающих необходимость отказа от судебного порядка применения денежного взыскания [4, с. 132; 5, с. 85-87; 6, 139-143; 12, с. 155]. Главным аргументом исследова- телей, с которым невозможно не согласиться, выступает необходимостью упрощения процедуры применения данной меры принуждения.

Результаты проведенного исследования позволяют утверждать, что в рамках действующего правового регулирования исполнение решения суда о наложении денежного взыскания представляет собой субсидиарное производство, берущее начало в сфере уголовно-процессуальных отношений, осуществляющееся в специально предусмотренном порядке и завершающееся вне уголовно-процессуального регулирования. В общеправо-вовом смысле отношения по принудительному исполнению судебных актов обладают административным характером. Вместе с тем природа ответственности, связанной с денежным взысканием, является уголовно-процессуальной. Положения УПК РФ должны содержать установки, более детально регулирующие исполнение денежного взыскания именно в уголовном судопроизводстве.

Обязанность по контролю за исполнением решения суда считаем необходимым возложить на орган, инициировавший применение меры принуждения. Это оправдано тем, что в зависимости от стадии производства по делу орган расследования или суд являются получателем назначенной к уплате суммы денежного взыскания. Кроме того, очевидной выглядит заинтересованность такого органа в выборе и применении мер принуждения, отвечающих условиям, складывающимся в связи с производством по конкретному уголовному делу.

Анализ официальной государственной статистики показал, что в 2019-2022 гг. денежное взыскание наложено на 16 222 лица на общую сумму 22 963 465 рублей. Средний размер санкции варьировался от 960 до 1900 рублей. Субъекты, привлекавшиеся к ответственности, добровольно исполнили 25-44% решений о применении данной меры принуждения. В принудительном порядке взыскано только 15% от суммы, указанной в решениях, переданных в органы принудительного исполнения1. По нашему мнению, главной причиной сложившейся практики является отсутствие правовых последствий для лиц, умышленно не исполнивших решение суда.

Считаем, что механизм воздействия на поведение участников процесса через его имущественные интересы посредством денежного взыскания следует модернизировать в направлении увеличения суммы налагаемого взыскания, а также посредством установления ответственности за повторное нарушение или умышленное неисполнение решения в установленный законом срок. Такой подход позволит воздействовать на последующее позитивное поведение участника уголовного судопроизводства.

Подводя итог, отметим, что порядок производства о денежном взыскании нуждается в модернизации. Модель его преобразования должна ориентироваться на повышение частоты применения данной меры принуждения за счет развития ее принудительного потенциала, упрощения порядка применения и совершенствования деятельности по ее исполнению.

Достижению указанной цели могут поспособствовать: упрощение процедуры наложе- ния денежного взыскания путем наделения органов предварительного расследования полномочиями по наложению денежного взыскания в ходе предварительного расследования; определение субъектов контроля исполнения решения о денежном взыскании, а также инициирующих процедуру привлечения к ответственности за его умышленное неисполнение в установленный срок или повторное умышленное неисполнение процессуальных обязанностей; увеличение до 10 000 рублей размера денежного взыскания, налагаемого за впервые допущенное невыполнение участником судопроизводства процессуальных обязанностей; стимулирование последующего правомерного поведения участника, на которого наложено денежное взыскание, путем введения более строгой имущественной ответственности (например, до 20 000 рублей) в судебном порядке за умышленное неисполнение решения о денежном взыскании или повторное умышленное невыполнение процессуальных обязанностей.