«Путь в духовное звание»: личное дело священномученика Василия Иосифовича Бовы

* Photos provided by the author.

«Путь в духовное звание» на завершающем этапе синодального периода истории Русской Церкви привел к служению Церкви многих выходцев из крестьянской среды. Возможно, этот выбор был связан с внутренними убеждениями человека или же созрел под давлением внешних обстоятельств. Автор убежден, что решение перейти в духовное звание было продиктовано живым религиозным чувством и желанием послужить Церкви, что наглядно показывает судьба новомученика Русской Церкви Василия Иосифовича Бовы.

Будущий священник и мученик Василий Иосифович Бова родился 30 декабря 1876 г. в семье крестьянина д. Калташевой Смолинской волости Тобольской губернии. Василий не получил систематического школьного образования, изучив азы грамотности в домашних условиях1.

В немногочисленных кратких очерках о жизни Василия Бовы указывается, что он окончил духовное училище. Как думается, эта путаница основана на материалах следственного дела 1937 г., в котором Василий Бова говорит, что «окончил духовное училище». Впрочем, в другой раз он говорит лишь «о низшем духовном» образовании. Однако его подробный послужной список, составленный перед рукоположением в 1915 г., однозначно говорит о домашнем образовании. Представляется маловероятным, что такой важный момент, как образовательный ценз, был упущен духовной консисторией при решении вопроса о диаконской хиротонии. По всей видимости, Василий Бова в обстоятельствах ареста и грозящей гибели не считал существенным этот вопрос2.

До возраста 27 лет он занимался крестьянским трудом в родных для него местах Тобольской губернии. Сейчас можно только предполагать, почему в достаточно зрелом возрасте Василий Бова выбрал путь служения Церкви. Хотел ли он этого по своим убеждениям или же решил попасть в духовное звание под давлением внешних обстоятельств? Как думается, решение было продиктовано его живым религиозным чувством и желанием послужить Церкви. Ни образование, ни род занятий не способствовали тому, чтобы крестьянский сын стал священнослужителем. Думается, что выбор был связан с глубоким внутренним чувством, убеждённостью в необходимости служения Церкви. На это указывает безусловная верность избранному пути во время послереволюционных атеистических гонений, закончившихся для него гибелью.

На каждом этапе «пути в духовное звание» будущий священник сталкивался с, казалось бы, непреодолимыми препятствиями. Однако не только предположение автора, но и архивные документы говорят о том, что В. И. Бова — не случайный человек в Церкви. Он не отступил от намеченного пути, не сбился, в конце не отрёкся даже перед угрозой физического уничтожения.

В 1903 г. Василий Бова устраивается на внештатную должность регента при Александро-Невской церкви г. Кургана. После пяти лет руководства хором он переходит на аналогичную должность при Введенской церкви железнодорожной станции Макушино, которую исправляет в течение одного года3. Должность регента не требовала утверждения со стороны епархиального преосвященного, равно как и не существовало перечня утвержденных формальных требований к исправляющему эту должность лицу (прежде всего образовательного ценза). Однако церковные регента не относились к духовному званию и стояли ниже приходских псаломщиков4.

Вместе с тем существующие государственные законы ограничивали приток в духовное звание лиц из бывших податных состояний, которые допускались к поступлению в белое духовенство, «… не иначе, как по удостоверению епархиального начальства в недостатке по его ведомству лиц духовного звания к замещению должностей»5.

Впрочем, в сложившейся к началу XX в. ситуации в Православной Российской Церкви с замещением духовных должностей это положение закона было практически невыполнимо. Св. Синод в своем отчете за 1911–1912 гг. признавал кадровый дефицит во многих (особенно новоучреждённых) епархиях, связанный с оттоком лиц из духовного звания6.

Желающий получить штатную должность приходского псаломщика должен был подать соответствующее прошение на имя епархиального архиерея и после номерной резолюции преосвященного подвергнуться испытаниям. В программе псаломщических испытаний Тобольской епархии имелись по преимуществу практические дисциплины, необходимые для дальнейшего прохождения приходского служения, но были и основы православного вероучения и библейской истории. Подробные требования к псаломщикам были в открытом доступе и регулярно публиковались в епархиальной печати7.

Как следует из личного дела Василия Бовы, резолюция епископа Антония (Коржавина) за № 2860 с допуском к испытаниям была получена 18 мая 1909 г., и уже через пять дней состоялась заседание «Испытательной комиссии». В штатный состав комиссии под председательством тобольского протоиерея Димитрия Смирнова входили как священнослужители, так и миряне, общим числом четыре человека.

Необходимо отметить, что кандидат Василий Бова показал весьма скромные познания по предлагаемым дисциплинам. Так, церковнославянское чтение было оценено на «3–», начатки христианского учения на «2», объяснение молитв на «1», священная история Нового и Ветхого Заветов на «3–», порядок церковных служб на «2,5», церковное пение «наслышкою» на «2,5» и «нотно» на «3». Стоит упоминания и такая особенность: в свидетельстве о прохождении испытания делались пометки относительно заданных испытуемому вопросов. В тот же день оформленные итоги работы комиссии были просмотрены епархиальным архиереем, о чем свидетельствует соответствующая пометка с подписью преосвященного8.

Крайне неудовлетворительные результаты, показанные кандидатом при прохождении испытаний, закрывали для Василия Бовы возможность быть назначенным на место псаломщика даже на отдаленный сельский приход. Тем не менее, он вновь направляет в консисторию прошение о дополнительном испытании.

31 мая последовала повторная резолюция Тобольского архиерея и спустя две недели Василий Бова на переэкзаменовке смог удовлетворительно ответить на все вопросы комиссии. Как видно из резолюции епархиального архиерея, свидетельство о дополнительных испытаниях было препровождено им в Тобольскую духовную консистории для последующего сбора необходимых документов9.

Консистория запросила в Градо-Курганской Свято-Троицкой церкви Тобольской губернии выписку из метрической книги о рождении кандидата на псаломщическую должность10 и его посемейный список11. Упомянутые документы были подготовлены причтом Свято-Троицкого прихода к 9 июля 1909 г. и отправлены в консисторию.

Уже 30 августа состоялось назначение Василия Иосифовича Бовы на штатную должность псаломщика к Васильевской церкви с. Камышевское Курганского уезда Тобольской губернии12. Это был уже сформировавшийся приход с относительно большим штатом, состоящим из священника, диакона и двух псаломщиков. У прихода имелась сенокосная и пахотная земля, а в 1910 г. для псаломщика был построен дом. Село, впрочем, было некрупное: немногим более пятисот дворов. Годовой доход

Послужной список псаломщика Василия Иосифовича Бовы ГИАОО. Ф. 16. Оп. 1. Д. 352. Л. 10 об.

псаломщика составлял всего 40 рублей (псаломщик на таком приходе также мог претендовать на 1/6 часть от раздела т. н. кружечного дохода)13.

Не будет преувеличением сказать, что именно низкое жалование заставило псаломщика Бову проситься о переводе из родного для него Курганского уезда в незнакомую Омскую епархию, охватывающую огромные территории от Алтайских гор до центральных районов современного Казахстана.

Омская епархия в рассматриваемый период переживала существенный количественный рост, связанный с процессом колонизации огромных просторов казахской степи. Увеличение числа переселенческих поселков и рост их материального благосостояния закономерно вел к открытию новых приходов и наличию свободных вакансий14.

Псаломщик Бова отправляет прошение с просьбой о переводе на имя епископа Омского Владимира (Путяты) и получив 29 июля 1912 г. положительное решение, переселяется в Акмолинскую область15. 8 августа последовало назначение на псаломщическую должность к Никольскому молитвенному дому с. Пески Петропавловского уезда16.

Как и во многих недавно созданных переселенческих поселках, молитвенный дом был сооружен двумя годами ранее из подручных материалов — плетня и глины. На приходе отсутствовало жилье и псаломщику Василию пришлось поселиться в землянке. Однако доходы за службу были несравненно большими, чем на прежнем месте служения: 200 рублей в год и ещё 300 рублей кружечного сбора псаломщик делил со священ-ником17. Некоторым подспорьем было и преподавание в церковно-приходской школе18.

Через год, 2 июля 1913 г., Василий Бова был переведён на должность псаломщика в недавно созданный населенный пункт — с. Ново-Уральское Омского уезда. Ни храма, ни молитвенного дома в селе не было, а богослужение совершалось на переносном престоле, освященном в честь Успения Богородицы в одном из классов местной школы Министерства народного просвещения19.

21 июля 1915 г. последовал новый перевод, на этот раз к Марие-Магдалинской церкви железнодорожной станции «Петропавловск». Однако уже 16 сентября исполняющий должность благочинного Петропавловских городских церквей священник В. Успенский направляет рапорт викарию Омской епархии епископу Петропавловскому Мефодию (Красноперову) о необходимости рукоположения псаломщика Василия в сан диакона: «Вашему Преосвященству благоугодно было разрешить псаломщику Бове, под моею ответственностью, исполнять обязанности законоучителя в железнодорожной церковно-приходской школе. Для занятий законоучителем более прилично было бы носить ему сан диакона. Кроме сего, второй диакон при нашей церкви мог бы в свободную от службы неделю, помогать при священнослужении Вашего Преосвященства в Соборе»20. К прошению прикреплены личные документы кандидата: формулярный послужной список и метрическая выписка о заключении брака. Уже на следующий день последовала положительная резолюция: рукоположение возможно при условии свободы от воинской повинности. Стоит отметить, что в личном деле не имеется такого достаточно важного документа, как прошение самого кандидата на рукоположение.

Резолюция учитывала сложившееся положение вещей: шла Первая мировая война, вследствие чего епископ Мефодий не хотел посвящать в священный сан

Свидетельство Испытательной комиссии

ГИАОО. Ф. 16. Оп. 1. Д. 352. Л. 3.

военнообязанного. Иначе говоря, кандидату в сан диакона необходимо было представить свидетельство об освобождении от воинского призыва, которое оставалось в архиве Тобольской духовной консистории. Также Омской консистории необходимо было получить прочие документы, оставшиеся со времени служения псаломщика Бовы в Тобольской епархии. 12 октября, спустя месяц, в Тобольскую консисторию была отправлена «спешная» телеграмма с запросом. 29 октября ответ был выслан Тобольской консисторией почтовым сообщением с приложением оригиналов требуемых документов21.

7 ноября кандидатом была собственноручно подписана «Присяга производимому во диакона» и заполнен «Допрос ставленнику перед рукоположением во диакона». Причем последний документ интересен присутствием различных официально-деловых пометок. Так, в самом верху первого листа стоит резолюция владыки Мефодия: «К духовнику на исповедь, если не будет канонических препятствий, то к рукоположению». Исповедь состоялась в тот же день: в конце документа присутствует соответствующая запись проводившего таинство священнослужителя. Еще ниже находится подробная информация о дате и месте состоявшейся хиротонии, а также о степени усвоения практической стороны совершения богослужений. Здесь же на полях документа имеется информация о выдаче указа с назначением с пометками об исполнении (в данном случае указ был выдан 25 ноября, что говорит об отсутствии ныне распространенной практики прохождения длительного служения в кафедральном храме)22.

Таким образом, 8 ноября 1915 г. Василий Иосифович Бова в Вознесенском соборе г. Петропавловска епископом Петропавловским Мефодием (Красноперовым), викарием Омской епархии, был рукоположен в сан диакона23. В 1920 г. последовало его рукоположение в сан пресвитера, однако это произошло уже после завершения синодального периода в истории Российской Православной Церкви и хронологически не относится к предмету настоящего исследования. Впоследствии священник Василий Бова разделил трагическую судьбу многих представителей православного духовенства Русской Церкви, закончив свою жизнь мученически в ночь на 20 ноября 1937 г.24

Анализ социального происхождения лиц духовного звания региона показывает, что значительную его часть составляли выходцы из крестьянской среды. Так, в 1913 г. клир Омской епархии на четверть состоял из бывших крестьян. Недавние крестьяне, влившиеся в духовное звание, подобно интересующему нас Василию Бове, не имели семинарского (среднего) образования (оно имелось менее чем у 1/5 части духовенства епархии), что не мешало им, в силу кадрового голода, занимать различные, хотя и низшие, должности в духовном ведомстве (как правило, псаломщические). Вопрос низкого образовательного уровня духовенства неоднократно поднимался не только церковными властями, но и обществом, однако решить его в предреволюционные годы так и не удалось25.

Вместе с тем имелось существенное различие в области материальной поддержки клира епархий Западно-Сибирского региона. Так, материальное положение клира Тобольской епархии заметно отставало от положения дел в Омской епархии26. Последнее

во д!акона.

л^¹*^"^-tit / ММЛ^Л

ня, въ присутств1и.ч^л:^л^л*^

9*<^

—С/7с-*47&я___enapxin, при спросе показалъ:

• I.    Orb роду Я пмею^летъ, tu„ ЪШйаи /^i<м ■ ^l^ < -Ta^’c^^.t'-Z

  
  
  

• 2.    Обучался въ __ имею объ образовали

• 3.    Женать первымъ бвакомъ на девице, дочери 'ви/l /Ьяа&фМм Z/k г/^м^/^ православной.

• 4.    Исновадаюя правоелавнаго, съ раскольшп

• 5.    Въ преступишь лолитическихъ дблахъ не замешанъ, къ тюремному ааключетю присуждаемъ не быль, и вообще делъ, препятствую- и шимъ посвящешю въ духовный санъ, не имею.

• 6.    Болбзнямъ* заразительнымъ и неизлечимымъ не подвержонъ и фи-зическихъ недостатковъ, за собою не имею.                                   I

• 7.    Рукоположетя во д1аконск1й санъ ищу для славы Бож1ей и спасенш душъ, съ искреннимъ намерен1емъ послужить святой Церкви, какъ святыхъ

релипозномъ общенги не состою.                                           I

Допрос ставленнику перед рукоположением во диаконы ГИАОО. Ф. 16. Оп. 1. Д. 352. Л. 16.

было напрямую связано с усилением политики колонизации в Российской империи, непосредственно затронувшей Акмолинскую область. В свою очередь, это закономерно вело к миграции духовных лиц в Омскую епархию в поисках более высоко оплачиваемых должностей. Анализ мобильности духовенства Омской епархии показывает, что не менее 16% от его общей численности по состоянию на 1913 г. прибыло туда из иных епархий27.

Таким образом, «путь в духовное звание» Василия Иосифовича Бовы, несмотря на индивидуальные особенности жизненного пути этого священнослужителя, без сомнения характерен для Западно-Сибирских епархий периода окончания синодального периода.