Рецепция творчества И.С. Тургенева в Китае

Тема взаимоотношений родителей и детей в ее этическом аспекте - извечная тема мирового искусства, в частности, словесности. Это одна из главных в мифах народов мира, в фольклоре, в первых письменных памятниках - встречается у древнегреческого певца VIII в. до Н. э. Гомера, у древнекитайского мудреца V в. до Н. э. Конфуция, в Книге Книг, положившей начало христианской культуре, в житиях и в первых светских сочинениях. Взаимоотношения младших и породивших их старших меняются в движении истории, и эти обстоятельства обеспечивают неисчерпаемость темы. При этом в давнопрошедшие столетия за истину часто бралась аксиома: младшие должны подчиняться старшим. «Почтительный сын, - наставлял Конфуций, - это тот, кто огорчает отца и мать разве что своей болезнью» [Конфуций 2002, VII, 14]. Еще строже поучала Библия: «Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет»» (Мф. 15:4). Жестоко страдали во всех литературных памятниках все те, кто не внял этим наставлениям и поучениям.

Длительное время иерархические отношения сохранялись на Востоке. В Китае они диктовались сверху и были особенно строгими. Учение упомянутого философа Конфуция столетия лежало в основе государственности Поднебесной, регламентируя отношения отцов и детей: «Государь должен быть государем, чиновник - чиновником, отец - отцом, сын - сыном». Во II в. до Н. э. конфуцианец Дун Чжуншу выдвинул идею «Трех устоев» - абсолютная власть государя над подданным, отца над сыном, мужа над женой, - которая так или иначе принималась всеми правителями феодальной империи до ее падения в 1912 г. «Три устоя» включали пять, объявлявшихся незыблемыми, правил: «Человечность, справедливость, вежливость, разумность и верность» [Дун Чжуншу 1975]. Эти правила предполагали абсолютное послушание детей родителям, априорную правоту родителей во всех возможных конфликтных ситуациях. Само собой разумеется, конституционные правила оказывали ощутимое влияние на искусство слова.

В древнекитайских литературных произведениях отец всегда выступал как всесильная глава семейства, соответственно, дети описывались как существа бесправные, находящиеся в тотальном его подчинении. Это положение дел достаточно ярко отражено в цикле классических китайских романов XVIII в. и в самом известном из них, имеющем название «Сон

в красном тереме» (1791). Этот роман, возможно, представляет собой первую семейную сагу нового времени в мировой литературе. Его сюжет строится на описании истории взлета и падения четырех феодальных семейств, архаичных правил общежития, основанных на всевластии и подчинении. Наказанию подлежит самое малое нарушение этих правил.

Положение дел в семье и в литературе - в своеобразном зеркале жизни - стало меняться в Китае в XX в., с падения феодальных отношений. Литература отразила порожденный переходной эпохой социально-политический конфликт поколений. Его течение было во многом связано с девальвацией «Трех устоев», с постепенной утратой власти «по праву старшинства».

Именно тогда Китай познакомился с зарубежной, прежде всего с русской литературой. Так случилось, что И. Тургенев был в числе первых европейских литераторов, на которого обратил внимание читающий Китай. Все началось с перевода его «Стихотворений в прозе» (1915), потом пришло время собственно прозе, большой и малой: «Накануне» (1920), «Отцы и дети» (1922), «Новь» (1924), «Рудин» (1928), «Дворянское гнездо» (1929), «Дым» (1929), «Муму» (1931) и т.д. Повышенное внимание тогда и позже привлекал роман «Отцы и дети», причем как в рядовых читательских кругах, так и в кругах академических. В 1919 г. литературовед Тянь Хань опубликовал большую статью «Идейные тенденции русской литературы». Главное внимание он уделил разбору разногласий между разночинцем-нигилистом Базаровым и братьями-дворянами Кирсановыми. Симпатии автора были на стороне первого. С концептом «русская литература» китайцев познакомил известный ученый Цюй Цюбай. Творчеству Тургенева в его «Истории русской литературы» (1921-1922) уделялось особое внимание. Китайские ученые немало заимствовали из российского литературоведения. Так, исследуя типологию базаровских героев, ученый выходит к проблеме «лишних людей», причисляя к ним, в частности, Базарова [Цюй Цюбай 1986, 179]. Знаковые публикации принадлежат таким исследователям, как Чжэн Чжэньдо - «Очерк по истории русской литературы» (1924), Чжи Чжи - «Тургеневские “Отцы и дети”» (1935), Чан Фэн - «Тургеневские “Отцы и дети”» (1948). От анализа содержания тургеневских вещей шел медленный поворот к анализу тургеневской формы. Что несомненно, так это то, что русский писатель повернул китайских литераторов к теме отцов и детей.

Как правило, в китайской прозе тех лет отцы представляли старые феодальные силы, соответственно, дети - силы новые, антифеодальные. В ряду наиболее значительных произведений новой эпохи на тему борьбы консервативных и прогрессивных сил в жизни китайского общества стоят рассказы писательницы Цзян Бинчжи, писавшей под псевдонимом Дин Лин, прежде всего, «Мэн Кэ» (1927), «Дневник Софьи» (1928) и трилогия Ба Цзиня (настоящее имя Ли Яотан) «Стремительное течение», образованная романами «Семья» (1931), «Весна» (193 8), «Осень» (1940), а также его роман «Сад отдыха» (1944).

В центре повествования у Дин Лин судьбы молодых женщин, девушек, родившихся в состоятельных буржуазных семьях. Они обеспечены всем необходимым, они любимы, но их угнетает рутина домашнего уюта, бездуховность. Родители убеждены, что дети должны повторить их жизненные пути. Особенно трудно складываются обстоятельства жизни у Мэн Кэ, чья мать умерла, а отец «все заботы сосредоточил на единственной дочери», на устройстве ее личной жизни [У Лина 2003, 6]. Автор подчеркивает взаимное непонимание отцов и детей. Для этого в рассказе о Софье Дин Лин удачно использует форму дневниковых записей. «Я всегда хочу, -пишет девушка, - чтобы кто-то мог понять меня. Если меня не понимают, зачем мне нужна их любовь и забота» [У Лина 2003, 45]. В финале бунтующие героини покидают родные стены.

Не сложно заметить, что характеры и Мэн Кэ, и Софьи имеют много общего с характерами «тургеневских девушек», точнее, тех из них, которые сами устраивали свои судьбы. И это не случайно, писательница была почитательницей русской классики вообще и Тургенева в частности. В откровенной статье «Говоря о своем творчестве» (1980) Дин Лин отметила, что самое сильное влияние на нее оказала русская литература, «такие писатели, как Толстой, Тургенев и Горький» [Дин Лин 1980]. Ее героини так же мужественны и целеустремленны, как Елена в романе «Накануне», так же страдают, разочаровавшись в объекте своей любви, как Наталья в романе «Рудин». Как и Тургенев, Дин Лин не описывает жизнь своих героинь за пределами сюжетных поворотов, но убеждает читателя, что они не поддадутся отчаянию и утвердятся в жизни. У них, как справедливо пишут исследователи творчества писательницы, «есть идеалы и дух сопротивления» [Юань Лянцзюнь 2011, 297].

Ба Цзинь описывает жизнь нескольких поколений феодальной семьи Гао на рубеже второго и третьего десятилетия XX в. Здесь взаимное непонимание, противоречия между молодыми, старшими и стариками представлены в более острых формах. Подобная острота отношений, как утверждает автор, запрограммирована распадом феодальной системы, стремлением молодежи к другому стилю жизни. Убедительно и выразительно указанная проблематика заявлена в романе «Семья» (о нем подробнее пойдет речь ниже).

В последующий период, со времени образования Китайской Народной Республики (1949) и до начала так называемой культурной революции (1966) в литературу пришли другие конфликты, связанные с пафосом революционного строительства, противостояние отцов и детей практически не занимало литераторов. В драматичную эпоху «культурной революции» (1966-1976) эстетическое развитие общества по сути прекратилось. Литература выполняла пропагандистские функции, художественных произведений, заслуживающих внимания, создано не было.

С конца 1970-х гг. Китай вступил в эпоху реформ, быстрого развития экономики, и это нашло отражение в китайской «семейной» прозе тех лет. Литературу поздних 1970-х - 1990-х гг. именуют «Литературой нового

периода». Ее начало ознаменовалось появлением направления, концентрировавшего внимание на теме «душевных ран», на резком неприятии «культурной революции» и всего того, что она внесла в жизнь китайского народа. Тема отношений отцов и детей в этот период вновь обрела актуальность. Ярким событием стала публикация романа Чжоу Кэциня «Сюй Мао и его дочери» (1979), повествующего о трудной жизни многодетной крестьянской семьи, преимущественно в угарные годы «культурной революции». Книга привлекла внимание читателей и была удостоена главной литературной премии страны - премии Мао Дуня.

Это сложное социально-психологическое произведение. Автор ставит вопрос о влиянии внешних факторов, прежде всего, государственной политики, на характер человека, на его психику и далее - о влиянии психических состояний на взаимоотношения людей в обществе, в семье. В центре авторского внимания - характер крестьянина Сюй Мао, точнее три периода его жизни. В начале романа он предстает человеком добрым, трудолюбивым и чадолюбивым. Все меняется с началом «культурной революции», со сменой жизненных обстоятельств меняется человек. Чжоу Кэцинь связывает материально-экономическую деградацию с морально-нравственной деградацией человека. Постепенно Сюй Мао теряет свои лучшие человеческие качества, становится эгоистичным, равнодушным, злым. Большое внимание автор уделяет страданиям дочерей от метаморфоз отца. Счастливый финал романа связан с изменениями в общественно-политической жизни в стране, с окончанием «культурной революции». Сюй Мао как бы обретает свои прежние качества, он мирится со своими детьми, принимает их такими, какие они есть. Вероятно, Чжоу Кэциня можно заподозрить в некоторой социально-политической ангажированности, в стремлении написать именно злободневный роман, но сила его произведения заключается в детальном описании китайской реальности, в психологической убедительности созданных характеров. Он действительно достоверно показал определенный период китайской истории, «катастрофические последствия крайне левой политики в сельских районах, депрессию экономики и депрессию крестьянства» [Ляо Сыпин 2012, 49].

Два последних названных литератора создали наиболее значительные произведения на указанную тему. При этом можно заметить, что оба автора имеют генетические и типологические связи с творчеством И. Тургенева. В этом смысле наиболее основательно сопряжен с наследием русского классика Ба Цзинь.

Этот известный прозаик неоднократно выражал свое глубокое уважение к И. Тургеневу. Среди зарубежных писателей, - писал он, - «я предпочитаю Тургенева, Толстого, Достоевского» [Ба Цзинь 1947, 138]. И далее: «Когда я пишу - Тургенев - мой учитель» [Ба Цзинь 1993, 521]. Возможно, Ба Цзинь еще и потому хорошо понимал Тургенева, что у них много общего в происхождении и в жизненном опыте. Китайский писатель, как и его русский коллега, родился в аристократической семье. На него также оказало значительное влияние унижение простых людей, обслуживавших его семью. Как и Тургенев, именно в детстве он заразился сочувствием к угнетенным. В его автобиографической повести есть такое признание: «Я не хочу быть молодым барином, я хочу быть своим в их среде» [Ба Цзинь 1947, 143].

Конечно, на творчестве того и другого автора лежат печати разных эпох, но оба писателя смотрели на движение времен сквозь призму конфликтов поколений. Настройку этой призмы Ба Цзинь в значительной мере перенимает у Тургенева. Думается, не случайно до написания своего, может быть, главного романа «Семья» он взялся за перевод тургеневских «Отцов и детей» и потом более тридцати лет вносил в свой перевод разного рода поправки. Тургенев писал свой известный роман в XIX в., в российскую эпоху заката феодализма, рождения радикальной разночинной интеллигенции. Ба Цзинь - писатель XX в., эпохи, вобравшей в себя рудименты самых разных социально-экономических отношений. Но при этом оба писателя исследуют столкновение разных идеологий и указывают на перспективность той идеологии, которую несут более молодые герои, поколение детей.

Конфликт в романе «Семья» строится на сопоставлении трех поколений в феодальной аристократической семье. Как и Тургенев, Ба Цзинь уделяет большое внимание обрисовке социального фона того времени. Узловые события сюжетной линии происходят в богатой фамильной резиденции, ее глава - старый Гао. Старейшина и его дети - защитники старой жизни, старых устоев и негуманных, унижающих женщин, патриархальных традиций. Нравственная атмосфера общества у Ба Цзиня, как и у Тургенева проверяется отношением к женщине, ее возможностями в семейной иерархии. Сторонниками новых отношений выступают внуки старого Гао, дети его сыновей. Самый решительный из них Гао Цюехуэй. Он полон решимости провести в жизнь свои идеалы.

Типологически Цзюехуэй близок тургеневскому герою Евгению Базарову. Это молодой интеллигент и революционер-демократ, который пропагандирует новые идеи, обучается наукам. Оба героя связывают развитие общества с развитием научной мысли. Тургенев достаточно много уделяет внимание отношениям Базарова и Аркадия. По сути Аркадий предстает учеником Базарова. Есть типологически похожие отношения молодых людей и в романе «Семья». Цзюехуэй выступает учителем своих двоюродных братьев и друзей. Интересно то, что и в романе Ба Цзиня главный герой остается одиночкой, те, кого он воспитывал, стали конформистами.

Конечно, в романе китайского прозаика сказалась национально-историческая специфика. Понятно, что Тургенев создавал образ революционера, и при возможности Базаров, несомненно, участвовал бы в радикальных движениях. В этом плане он сродни борцу с тиранией Инсарову, герою романа «Накануне», написанному непосредственно перед романом «Отцы и дети». У Цзюехуэя есть такая возможность. Он принял участие в радикальном антиимпериалистическом и антифеодальном «Движении четвертого мая» (1919), основывает пропагандистский еженедельник «Ли Мин»

(«Рассвет»), публикует статьи в поддержку движения.

Как и Тургенев, Ба Цзинь проверяет своего героя любовью. Базаров влюбляется в богатую вдову Одинцову. Не последнюю роль в несостояв-шемся союзе сыграло их разное социальное и имущественное положение. Ба Цзинь рисует любовные отношения в зеркальном отражении. Возлюбленная Цзюэхуэя - девушка из бедной семьи, Минфэн, она служанка в имении Гао, как Фенечка в имении Кирсановых. Брак молодой пары не мог состояться по тем же социально-имущественным причинам. В итоге Минфэн кончает жизнь самоубийством, те. и у Тургенева, и у Ба Цзиня отношения прерывает смерть. Ба Цзинь признавался, что именно под влиянием Тургенева проверял своих героев «в любовных отношениях» [Ба Цзинь 2002, 441].

Еще одно примечательное сходство Тургенева и Ба Цзиня - существенная роль природы в композиции произведений того и другого прозаика. Надо сказать, что это уже отмечал китайский литературовед Ли Чжоу, в статье которого подробно сравниваются описания природы в произведениях русского и китайского прозаиков и делается вывод, что у них обоих «природа поэтична, многоцветна, полнится звуками и ароматами» [Ли Чжоу 1982, 65]. Продуктивное сопоставление творчества двух авторов содержится в статьях «Ба Цзинь и Тургенев» [Сунь Найсюй 1986] и «Ба Цзинь: предшественник исследования Тургенева в Китае» [Ван Лие 2008]. В частности, отмечается тот факт, что природа у них как бы аккомпанирует сюжетному действию. Это действительно так, приведем лишь один пример. Вот у Тургенева два здоровых молодых человека едут в имение одного из них, впереди им видится целая жизнь. О начале начал говорит здесь и описание природы: «Весна брала свое. Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и лоснилось под тихим дыханьем теплого ветерка» [Тургенев 1980, 334]. Осенью Базаров умирает. Движение тургеневского романа можно охарактеризовать как движение от мажора к минору. Ба Цзинь использует обратно-зеркальное отображение событий, движение от минора к мажору. Начало романа «Семья»: «Дул резкий ветер. Снежные хлопья, похожие на клочья ваты, беспомощно кружились в воздухе и бесцельно опускались на землю... Ветер резкими порывами относил зонты прохожих то в одну, то в другую сторону, порой вырывая их из рук». Понятно, что непогода, зимнее ночное омертвление природы автор связывает с социальным злом, со старым миром. Надо ждать весны, чтобы природа ожила. Мертвенно-зимняя композиция переходит в соответствующее ей описание жизни в имении Гао. Затем автор концентрирует внимание на прозрении, на внутреннем движении Цзюэхуэя. Победительное звучание его идеалов в конце дано в сочетании с весенним пробуждением природы. Финальные строки романа Ба Цзиня таковы: «Небо казалось удивительно чистым и ясным, солнце, ярко сверкая, освещало стены особняков. На ветках софоры чирикали воробьи, весело приветствуя утреннее солнце».

Дин Лин, Ба Цзинь - самые крупные писатели нового Китая, основоположники ее новой литературы. В духе времени основная тематика их произведений была связана с отображением социальных и семейных конфликтов в Поднебесной, конкретно - с отображением конфликтов отцов и детей. Известно, что перемена во взаимоотношениях поколений в конце 1920-х - в 1930-х гг. была разительной, по сути, уходили в прошлое многовековые семейные традиции, заложенные еще Конфуцием, и эту разительность названные авторы отразили в своей прозе. Позже им на смену пришли другие создатели семейных хроник, Чжоу Кэцинь и др. Большую помощь китайским прозаикам в отображении всей этой тематики оказала русская словесность, и прежде всего - произведения И. Тургенева, всемирно известного классика, одного из зачинателей темы отцов и детей в новейшей европейской литературе.