Роль и место праздничных обрядов в сохранении и развитии традиционной культуры таджиков

ту ра ев Мах Ма да ли — ас пи рант ка фед ры ис то рии, ис то рии куль ту ры и му зее ве де ния со ци аль ногу ма ни тар но го фа куль те та Мо с ков ско го го су дар ст вен но го ин сти ту та куль ту ры

MahMaDalI tuRaev — doctoral student of Department of history, cultural history and museology, Faculty of Social Studies and humanities, Moscow State Institute of Culture тураева МижГона МахМадалиевна — аспирантка кафедры истории, истории культуры и му зее ве де ния со ци аль но-гу ма ни тар но го фа куль те та Мо с ков ско го го су дар ст вен но го ин сти ту та куль ту ры tuRaeva MIzhGona MaKhMaDalIevna — doctoral student of Department of history, cultural history and museology, Faculty of Social Studies and humanities, Moscow State Institute of Culture

сохранение и научное осмысление традиционных народных культур имеет непереходящее, фундаментальное значение, так как традиции и традиционные культуры играют важную роль в поддержании стабильности в обществе, гармоничного существования любого эт но са.

особое место в традиционной культуре таджиков занимают праздники. «любой праздник разворачивается перед нами в своей обря-до во-ри ту аль ной тра ди ции, пред по ла гаю щей точное место проведения и условия организации празднования» [7, с. 96—97]. праздники, существуя во всех обществах с глубокой древности как концентрированное выражение духовной и материальной культуры каждого народа, являются одним из носителей этно диф фе рен ци рую щих свойств че ло ве че ских общностей. «они во все времена отражали общественное мировоззрение и на протяжении всей своей прошлой истории постоянно подвергались искажениям и трансформациям в уго ду гос под ствую щим клас сам» [6, с. 6—7]. но выявить сущность праздника «можно лишь с помощью исторического и логического ме то дов ана ли за» [10, с. 178].

в праздниках находили своё выражение этические и эстетические нормы народного быта. в них народ выступал как художник, творец духовных ценностей, так как неотъемлемыми чертами народного праздника являлись красочность его оформления, использование элементов театрального искусства, народной музыки, танцев, игровой культуры и т.п. праздник приобщал человека к культурным ценностям и достижениям этноса. он всегда был и остаётся эффективным средством воздействия на духовный мир человека, являясь зеркалом своей эпохи. по праздничным формам можно судить о политической, исторической и духовной жизни общества, что позволяет определить основные идеи, интересы и стремления самых различных её со ци аль ных сло ёв [11, с. 11].

из вест ный поль ский учён ый к. жи гуль-ский предлагает мысленно представить распространённость праздника, как и других яв- лений человеческой культуры, в виде карты. и на этой карте мы найдём и местные, локальные праздники, и праздники региональные, национальные, государственные, и, наконец, международные праздники. кроме карты, ил-лю ст ри рую щей про стран ст вен ное раз ме ще-ние праздников, можно составить исторические карты, дающие представление о праздниках в ту или иную эпоху [2, с. 34].

праздники таджики воспринимали не только как повод к увеселению, но прежде всего как возможность для духовно-нравственного самосовершенствования. праздники учили жить таджикский народ в мире по чести и совести. излюбленными праздниками всегда считались навруз, курбан-байрам, Мехр-гон и другие праздники.

изу че ни ем празд нич но-об ря до вой куль туры таджиков занимались культурологи, историки и этнографы. однако ряд аспектов указанной темы на сегодняшний день раскрыт недостаточно. так, практически не рассматривался вопрос о месте и роли указанных праздников, в частности — семейно-бытовых и календарно-обрядовых праздников, в тра-ди ци он ной куль ту ре.

прежде чем приступить к анализу традиционных таджикских праздников, необходимо остановиться на самом понятии «праздник», представив его «как постоянно изменяющееся в истории социально-культурное явление» [10, с. 181]. как известно, в науке нет пока единого определения понятия «праздник», «с чёткой фиксацией всех его существенных элементов, что позволило бы обоснованно относить или не относить то или иное социально-культурное явление к празднику» [5, с. 196]. ещё дореволюционные исследователи пытались дать определение этого понятия. так, и. М. снегирев понимал праздник как антитезу будней и считал его свободным от работы временем, периодически воспроизводимым в жизни общества, заполненным специфическими обрядами и ритуалами и имеющим рекреативные функции [14, с. 85]. по мнению е. в. аничкова, сущность праздника как раз вле ка тель но го яв ле ния об на ру жи ва ет ся только тогда, когда праздник уже утрачивает своё сакрально-бытовое содержание, когда он пе ре хо дит из «об ще го соз на ния» в «соз на-ние личное», освободившееся от жизненных и хозяйственных забот. тогда внимание, естественно, сосредоточивается на нём самом, на его собственном веселье и на его собственных праздниках [4, с. 48]. следует отметить, что праздник в трудах исследователей дореволюционного периода характеризовался ограниченно, вне тесной связи с социальной и про из вод ст вен ной жиз нью че ло ве ка.

обоснование теории «трудового» происхождения календарных праздников и обрядов в русской науке принадлежит советскому фольклористу и этнографу в. и. чичерову. но его трудовая теория праздника признаётся недостаточной при освещении празднеств, не связанных с аграрным календарём.

разновидностью «трудовой» теории празд-ни ка яв ля ет ся «аг рар но-про ду ци рую щая» кон цеп ция, разработанная в. Я. проп пом. все изученные праздники он связывает с «земледельческими интересами и стремления ми кре сть ян» [9, с. 4].

развёрнутое определение праздника и кон-цеп цию празд нич но сти пред ло жил М. Бахтин. учёный пишет: «празднество (всякое) — это очень важная первичная форма человеческой культуры. её нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или — ещё более вульгарная форма объяснения — из биологической (физиологиче ской) потребности в периодическом отдыхе… никакое “упражнение” в организации и усовершенствовании обще ст вен но-тру до во го про цес са, ни ка кая “игра в труд” и никакой отдых или передышка в труде сами по себе никогда не могут стать праздничными. чтобы они стали праздничными, к ним должно присоединиться что-то из иной сферы бытия, из сферы духовно-идеологической. они должны получить санкцию не из мира средствами необходимых условий, а из мира высших целей человеческого существования, то есть из мира идеалов…» [8, с. 48—49].

кон цеп цию М. Бах ти на а. и. Ма за ев считает более универсальной, «глубже раскрывающей содержание праздника как социаль-но-ху до же ст вен но го яв ле ния» [1, с. 338—339]. в своей работе «праздник как социально-художественное явление» этот исследователь определил роль и место праздника в развитии куль ту ры и ис кус ст ва.

и с сле до ва те ли с о вр е м е н н о го п ра зд н ика выделяют следующие его характеристики: «во-первых, освобождение от бытовых забот, будничных мыслей. в праздник человек ощущает приподнятость духа, это освобождает от всего, что сковывает и ограничивает человека в обычные дни, возможность глубоко искреннего самовыражения. во-вторых, наличие общей идеи, гражданской, политической, культурной, которая определяет основную тематику праздника, создаёт ощущение братства и солидарности у всех, кто в нём участ-ву ет. в-треть их, это ри туа лы, це ре мо нии» [5, с. 196].

таким образом, «в науке нет и не может быть общего определения понятия “праздник”, которое характеризовало бы его для всех времён и народов, так как праздник является элементом культуры своего времени, связанной с условиями материальной жизни обще ст ва, спо со бом его про из вод ст ва» [14, с. 5].

таджикские народные праздники делятся на две большие группы праздников: общественные и семейные. в понятие «общественные праздники» мы включаем праздники календарные: весенние, летние, осенние и зимние празд ни ки и об ря ды.

одним из наиболее ярких и красочных земледельческих народных праздников является весенний праздник навруз, дошедший до нас из глубины веков. Этот праздник распространён в различных формах и под разными названиями почти у всех земледельческих народов ми ра.

н а вр у з п р и х о д и т с я н а д е н ь в е с е н н е г о равноденствия и отмечается 21—22, иногда 23 марта по григорианскому календарю. он олицетворяет собой победу жизни и тепла над холодом зимы и злыми силами.

о том, как прочно удерживались в этом празднике весенние, трудовые мотивы, по мнению и. с. Брагинского, свидетельствуют средневековые авторы, писавшие о наврузе. так, например, Муса ибн иса аль кисрави рассказывает, что в день навруза перед царём выкладывались на стол лепёшки, испечённые из различных семян: пшеницы, ячменя, проса, кукурузы, гороха, чечевицы, риса, кунжута, бобов, фасоли. на середину стола клали семь ветвей различных деревьев, и на разных листах писалось: «умно-жа лось», «ум но жит ся», «ум но жаю щее ся». в каждом доме проращивали пшеницу и различные зерна. из колоса пшеницы, со слов жителя кишлака рангиноб товарова кумрит-ди на (1923 г.р.), «в ка нун празд ни ка го то вили традиционные новогодние блюда — су-манак (халва), гандумкуча (блюдо из разных видов зёрен), далду (блюдо, приготовленное из кишок домашних животных и зёрен). в хане (доме) и хавли (дворе) проводили генеральную уборку, белили стены домов, чисти ли до маш нюю ут варь». де ла ли всё это исключительно женщины. отметим, что женщины с большим энтузиазмом готовились к встрече праздника. девушек одевали в новые красивые наряды, так как считалось, что она в этот праздник может встретить своего суженого. ноги красили хной, брови — сурьмой, одевали красивую обувь и украшения. период навруза начинался за несколько дней до основного времени самого празднования для проведения массовых гуляний и праздничных представлений устраивали различные площадки и сцены для артистов, главными из которых были дорбозы (канатоходцы) и масхарабозы (скоморохи). лавочники и торговцы по всей территории «сайлгоха» (место проведения праздника. — М. т., М. т.) открывали временные палатки, чайханы, где шла оживлённая торговля. Готовили ночлег для приезжих из окрестных городов и сёл. вот как описывает навруз в ходженте Б. рык на стра ни цах «тур ке стан ских ве до мо-стей» (1906): «...издали видны парусиновые шатры трёх цирков... народу набралось такое множество, что видны одни только головы. и немудрено — ходжентский “сайл” (праздник, карнавал) знаменит, на него съезжаются изо всех городов ферганы и самаркандской области. тут перебывают не менее ста тысяч человек. такие мирные торжества “сайл” устраиваются только в Бухаре-благород-ной, да в ходженте. Больше ни в одном городе средней азии ничего подобного не бывает. вдоль набережной (р. сырдарьи) день и ночь тянутся бесконечные вереницы разряженных, весёлых людей — с песнями, с шумом, смехом и бесконечными разговорами. а там, на “сайл”, что делается ... кажется, нитку между двумя человеками не протянешь — так много народу, и так густо там толпятся.

карусели вертятся не переставая, но толпа желающих прокатиться всё не уменьшается... только азартные игроки в кости и в орехи (детские и юношеские игры), увлёкшись своими занятиями, забывают, что надо ещё поесть плова и прокатиться на карусели. цирки работают на славу. время близится к обеду, а там уже идёт 5-е представление. сколько же раз успеют сыграть до полуночи? а народ все идёт и идёт.

а му зы ка гу дит и гу дит, не смол кая. там духовой оркестр, тут рожки и свирели; там заливается шарманка; со всех сторон громыхают бубны и гудят барабаны, и всё это время от времени покр ы в а е т с я стр а нным рёво м “карная” (духовой музыкальный инструмент из бронзы длиною 2—2,5 метра).

по соседству — панорама, где любопытные смотрят русско-японскую войну и разные другие диковинки. в балагане пищит “петрушка, шершавый” — какой-то сарт при помощи бумаги, тряпок, краски и клея устроил кукольный театр, и его бесформенные марионетки вызывают искренний восторг среди не тре бо ва тель ных зри те лей.

там есть и полицейский чиновник, и генералы, и русские барышни, и маленький ослик, лягающий полицейского за то, что он ко всем пристаёт и путает дело, — грубоватая, но ис крен няя на род ная са ти ра...

так веселится на новый год “собрание до- брых людей”, как величают себя ходжентцы, трое су ток…» [12, с. 3].

традиционные праздники были поистине формой коллективного отдыха жителей горной республики, представляя собой своего рода народное собрание, основное средство удовлетворения духовных потребностей народа. праздничные ритуалы, обряды ободряли и поднимали моральный дух таджикского народа, развивали у них эстетический вкус, играли положительную роль в воспитании молодёжи. Эти праздники ещё ярче раскрывали богатство духовного мира таджикского на- рода, его самые лучшие нравственные качества: коллективизм, дружелюбие, бескорыстие, ис клю чи те ль н о е го с те пр и им ст во , лю бо вь к труду, чувства дружбы, патриотизма и гордости за свою родину и многое другое. совокупность праздничных мероприятий и до настоящего времени носит поистине общена-род ный ха рак тер.

исследование таджикских народных праздников находится на первоначальной стадии, и для специалистов по традиционной культуре здесь открываются широкие горизонты для на уч ной ра бо ты.