Роль российских губернаторов в открытии и функционировании отделений русского музыкального общества во второй половине XIX - начале XX веков

на пороге великих реформ имперской россии её культурный слой пополнился новацией — русским музыкальным обществом (рмо), призванным просвещать широкую аудиторию через лучшие образцы классической музыки и «вы ра щи вать» сво его оте че ст вен но го музыканта-профессионала. идея этого социо-куль тур но го но во об ра зо ва ния при над ле жа ла пианисту антону Григорьевичу Рубинштейну (1829—1894) , а претворяли её в жизнь под августейшим покровительством великой княгини Елены Павловны (1806—1873) истинные энтузиасты-меломаны. пионеры этого стратегического проекта сформировали такую универсальную модель (опробованную первоначально в российской столице), копия которой вполне органично вписывалась в художественное пространство любого региона с его му зы каль ной спе ци фи кой.

вслед за открывшимся в 1859 году петербургским рмо начали появляться его отделения по всей стране. в этом процессе важнейшую роль, наряду с меценатами, играли губернаторы. их поддержка местных культуртрегеров, безусловно, являлась ключевым моментом в создании, а затем и в успешном функционировании каждого отделения. участие первого лица губернии в деле привития такой европеизированной формы бытования музыки, как рмо, на вверенной ему территории служило подтверждением того, что создание этой самоорганизующейся социокультурной конструкции органично вписывалось в кон цеп цию го су дар ст вен ной по ли ти ки.

«Губернатор» с латыни переводится как правитель, высший правительственный чиновник губернии, выполняющий административную, полицейскую и хозяйственную функции. в царской россии он олицетворял собой «хозяина губернии», в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти на вверенной ему территории, а сам он подчинялся сенату и прокурорскому надзору [3]. на пост губернского правителя, как правило, назначались лица дворянского происхождения, окончившие привилегированные учебные заведения, такие как царскосельский лицей, императорское училище правоведения, пажеский корпус. влияние губернатора на все сферы местного жизненного уклада было огромным. исходя их этого обстоятельства, великая княгиня елена павловна вскоре после начала действий столичного русского музыкального общества подписала (и велела своему кабинету разослать повсюду) важный для провинциальных властей документ об изыскании ими воз мож но стей все мерн о по мо гать «на ро ж-даю ще му ся пред при ятию».

на следующий год после петербургского, в 1860-м году, открылось первое отделение рмо в мо ск ве, и до воль но вы со кий «темп старта» его основателя — николая Рубин-штей на (1835—1881) — был взят не без согласования инициатив с тогдашним московским генерал-губернатором павлом алексеевичем Тучковым (1803—1864) , от которого зависело разрешение на проведение концертов. в «древ ней сто ли це» дея тель ность чле нов отделения рмо не сводилась лишь к концертной, а потому в результате их усилий в пору губернаторства князя владимира андреевича Дол го ру ко ва (1810—1891) — ге не ра ла от кавалерии, члена Государственного совета, кава ле ра раз лич ных ор де нов, «слу жив ше го при трёх им пе ра то рах», лю би мо го на ро дом гра до-начальника, почётного гражданина москвы, состоялось такое грандиозное событие, как открытие московской консерватории (1866).

де ло му зы каль но го строи тель ст ва «по шло» по стране; в 1863 году отделение рмо возникло в киеве [2, д. 37, лл. 1—145]. два года оно «взрослело», а к тому времени в крае заступил на пост губернатора александр павлович Безак (1800—1868), бывший воспитанник царскосельского лицея, окончивший его в 1819 го ду с се реб ря ною ме да лью. «пре крас но образованный и отзывчивый человек, — писал му зы ко вед и. м. мик ла шев ский (1882—1959), — он сочувственно отнёсся к “чуть тлеющему” музыкальному обществу и своей губернаторской волей обязал местную русскую оперу давать в определённые дни зал для концертов рмо, а оркестру театра играть бесплатно в пяти (!) концертах киевского рмо» [7, с. 22]. Это стало определённым подспорьем, но главное — активизировало членов отделения, и они рискнули помечтать о музыкальной школе, о чём стало известно а. п. безаку. в 1867 го ду А. П. «рас по ря дил ся вы дать ки ев-скому отделению музыкального общества из находившихся в его распоряжении сумм одну тысячу рублей. руководители отделения общества, обрадованные этому дару, решились тотчас же на полученные деньги приступить к открытию при киевском отделении музы- кальной школы. и так на эти ничтожные средства она была открыта…» [7, с. 17]. по-настоящему этот широкий жест оценили музыкальные силы киева только через год, когда а. п. безака не стало … в 1873 году в русском музыкальном обществе произошла смена председателей. на этот пост заступил великий князь константин николаевич (1827—1892), сын императора ни ко лая i, стра ст ный по клон ник му зы ки и прекрасный виолончелист-любитель. своё покровительство он начал с того, что добился для рмо ста ту са «им пе ра тор ское», чем обеспечил ему определённую правительственную субсидию и больший общественный вес.

в этом же году влияние теперь уже И рмо достигло меломанов-волжан, которые открыли отделение в саратове. всемерно способствовал этому губернатор М. Н. Галкин-Враский (1834—1916) — человек, сполна отвечавший всем требованиям, необходимым для управления губернией: потомственный дворянин, выпускник императорского училища правоведения, он прекрасно зарекомендовал себя до данного назначения. михаил николаевич пробыл в должности саратовского губернатора почти два срока (1870—1879), что по тем временам было большой редкостью, и за эти годы превратил саратов в столицу поволжья (за что первым из губернаторов удостоился звания «почётный гражданин города»).

блестяще образованный михаил николаевич не только с пониманием отнёсся к идее создания в губернском городе отделения императорского русского музыкального общества, но и принялся лично её реализовывать. благодаря его стараниям в 1873 году было учреждено под его председательством саратовское ирмо, причём сразу с музыкальными классами. в культуре саратова начался новый отсчёт времени, так как юридически узаконенное местное отделение ирмо было призвано формировать музыкально-профессиональное пространство этого региона.

с начала железнодорожного сообщения (в 1871 году) саратов посетили многие высококлассные музыканты. только за десятиле- тие тут выступили высочайшего уровня исполнители — виолончелист к. Ю. давыдов, ар фист а. Г. ца бель, скри пач Г. ве няв ский, кор не тист в. в. вурм, скри пач л. с. ау эр, певицы альма фострем (лирико-колоратурное сопрано), дезире арто (высокое меццо-со-пра но) и её муж м. па дил ла (ба ри тон), пианист и директор московской консерватории н. Г. рубинштейн и многие другие. их концерты, бесспорно, не могли не получать отклика как у слушательской аудитории, так и у местной прессы. рецензии, помещённые на страницах «са ра тов ско го днев ни ка» и «са ра тов ско-го спра воч но го ли ст ка», сви де тель ст во ва ли о зарождении и динамичном развитии музыкальной критики в российской провинции.

по ки нув волж ские бе ре га, м. н. Гал кин-враский не бросил на произвол судьбы своё музыкальное детище. то, что в петербурге он занял довольно высокий пост, не помешало ему принять на себя обязанности уполномоченного представителя в Главной дирекции ирмо от саратовского отделения и оставаться в этой ипостаси до последнего дня своей жизни. в 1882 году экс-губернатору стало известно о критическом состоянии опекаемого им учреждения. и тогда директор петербургской консерватории к. Ю. давыдов (1838—1889), с доброй подсказки михаила ни ко лае ви ча Гал ки на-врас ки на, пред ло жил, с целью «спасти погибающее отделение», командировать в поволжье человека, ставшего там знаковой фигурой, неотделимой от саратовского ирмо в течение более чем 30 лет, — станислава каспаровича Экснера (1859 — после 1919) .

м. н. Гал ки ну-врас ко му, до слу жив ше му ся до высшего титула в табели о рангах российской империи — до статс-секретаря, до члена Государственного совета (1896 год), вполне хватало титулов, но он с благодарностью принял решение саратовских музыкантов присвоить ему зва ние «по чёт но го чле на со ир мо» и старался оправдывать оказанное ему доверие. дистанционно участвуя в жизни саратовского отделения ирмо, он не оставался в стороне от решения вопросов о преобразовании в

1895 году саратовских музыкальных классов в музыкальное училище и об открытии консерватории. больших трудов стоило ему решение проблемы постройки собственного здания саратовского музыкального общества, на освящение которого он не только приехал, но и привёз поздравления от августейших особ, воз глав ляв ших то гда ирмо, — вел. кн. алек сан д ры ио си фов ны (1830—1911) и её сына, ви це-пред се да те ля, вел. кн. кон стан ти на кон стан ти но ви ча ро ма но ва (1858—1915).

в январе 1892 года всем саратовцам (а музыкальному обществу особенно!) в очередной раз повезло — губернию возглавил действительный статский советник, шталмейстер двора его императорского величества, старший на тот момент в княжеском татарском роду Мещерских — Борис Борисович (1850— 1904). у него было много общего с Галкиным-враским: он тоже окончил императорское училище правоведения (выпуск 1871 года), тоже губернаторствовал на волжских берегах два срока (до 1901 года), тоже удостоился звания «почётный гражданин саратова» за исключительные заслуги в деле городского благоустройства, культуры и просвещения. благодаря его усилиям и стараниям его супруги в саратове был воздвигнут уникальный памятник поволжской музыкальной культуры, украшающий старый центр и по сей день, — здание саратовской консерватории. с акта его торжественного открытия в 1902 году в очередной раз начался новый отсчёт времени в музыкальной культуре средней волги… почему саратовскому ирмо повезло с н. Гал ки ным-врас ким и с Б. Б. Ме щер ским особенно? во-первых, в период правления последнего музыкальные классы саратовского отделения были преобразованы в музыкальное училище. во-вторых, для музучилища, как уже только что отмечалось, было построено собственное здание. в-третьих, с 1900 года саратовское отделение стало получать государственную субсидию в размере 5000 рублей. и, наконец (а может — и в первую очередь), борис борисович мещерский был женат на чрезвычайно деятельной марии александров- не Матвеевой (из старинного боярского рода), ставшей в 1895 году председателем дирекции саратовского ирмо. без её энергии и упорства отмеченные выше достижения не состоя лось бы.

как показала практика, универсальная модель функционирования ирмо смогла прижиться как в поволжье, так и в сибири, и в Черноземье, и на северо-западе россии, и даже в сре де «ту зем ной» му зы каль ной куль ту ры (в тифлисе, например) [4]. повсеместно отделения проходили в своём становлении ровно тот же путь, что и головное, петербургское. и повсюду их существование в разных формах под дер жи ва ли гу бер на то ры.

Га зе та «пен зен ские Гу берн ские ве до мости» в 1882 го ду со об ща ла: «24 сен тяб ря в 6 ча сов ве че ра в за ле здеш не го дво рян ско го со-б ра ния со вер ше но бы ло мо леб ст вие с во до-свя ти ем для от кры тия му зы каль ной шко лы, пом е щённ ой в этом зда нии. При сут ст во вали: пред се да тель ни ца ди рек ции му зы каль но-го общества лидия арсентьевна татищева, гг. на чаль ник гу бер нии, гу берн ский пред во дитель дво рян ст ва, уч ре ди те ли шко лы, мо ло-дые пре по да ва те ли, прие хав шие из Пе тербурга, их ученики и ученицы и посторонние ли ца, со чув ст вую щие му зы каль но му де лу…» . или: са мар ский гу бер на тор А. С. Брян ча нинов (1843—1910) , вы со ко об ра зо ван ный государственный деятель, удостоенный звания гофмейстера двора его императорского величества, награждённый многими орденами, лично встал во главе самарского отделения ирмо. а ас т ра хан ский гу бер на тор М. А. Га-зен кампф (1843—1913) , пред се да тель ди рек-ции аоирмо, в напряжённый для отделения момент направил в петербург тайному совет-ни ку Э. д. пле ске те ле грам му: «…убе ди тель-но про шу со дей ст вия ва ше го пре вос хо ди тель-ства назначению субсидии возможно большем раз мере» [2, д. 451, л. 190].

когда в риге, например, численно заметно увеличилась русская интеллигенция и в рижском обществе стала ощущаться потребность в более серьёзной постановке русского искусства, в частности музыкального, самодеятель- ное объединение «ладо» завело речь о создании специального русского музыкального общества, с тем чтобы была возможность регулярно слушать в исполнении профессионалов преимущественно русскую музыку. в связи с этим самой приемлемой формой оказалось от де ле ние ирмо, о чём «ла до» во главе с лифляндским губернатором владимиром дмит рие ви чем Су ров цо вым (1856—1900) подало в Главную дирекцию ирмо соответствующее ходатайство и получило положительный ответ с утверждённым составом ди рек ции: «…г-н лифляндскій гу бер на торъ в. д. су ров цовъ (предсѣдатель отдѣленія), предс?датель рижскаго окружнаго суда в. клу генъ, то ва рищъ предсѣдателя…» [8]. второй сезон роирмо открывал симфонический оркестр новорождённого отделения под управлением специально приглашённого про фес со ра санкт-пе тер бург ской кон сер ва-тории леопольда ауэра. на концерте была с бле ском ис пол не на сим фо ния № 4 п. и. Чайков ско го.

с середины 1870-х годов меломаны взялись за «ос вое ние» не объ ят ных про сто ров от урала до тихого океана. здесь, как и в любом другом регионе, нашлась харизматичная личность в лице купца-золотопромышленника М. Д. Бу ти на (1835—1907). он от крыл в нерчинске, в то время культурной столице забайкалья, отделение императорского русского музыкального общества с музыкальной шко лой, «34 уче ни ка ор ке ст ро во го класса ко то рой за 1876 год уст рои ли 8 кон цер тов под управ ле ни ем м. л. мау ри ца». рос кошь бу тин ско го двор ца в «мав ри тан ском» сти ле», его концертный зал с органом, изысканность этого «модного салона» отмечали все, кому довелось в нём побывать (вплоть до цесаревича николая, будущего императора). к сожалению, деятельность нерчинского музыкального общества закончилась в связи с разорением братьев бутиных. после закрытия нерчинского отделения ирмо забайкальское культурное общество вернулось на уровень «музыки повседневности», домашнего музицирования на семейных вечерах да выступле- ний («по слу чаю») во ен но го ор ке ст ра это го восточного форпоста российской империи, а у генерал-губернатора восточной сибири барона платона александровича Фредерикса (1828—1888) и губернатора забайкальской области ивана константиновича Педашен-ко (1833—1919 ?) ос та лись зва ния «по чётных чле нов ирмо» [2, д. 183]. они пер вы ми во всём зауральском регионе его удостоились. на том, собственно, в восточной сибири на долгие годы и закончился эксперимент внедрения столичных культурных новаций в традиционный уклад духовной жизни далёких от европейского центра россии провинций.

в открытии в омске (1876), тобольске (1878) и том ске (1879) от де ле ний ирмо при ни мал уча стие Н. Г. Ка зна ков (1824—1885) , на зна-ченный в 1875 году генерал-губернатором западной сибири и командующим войсками западно-сибирского военного округа. николай Геннадьевич, дворянин, окончивший Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, искренне любил музыку. возглавив губернию, он познакомился с главным омским любителем музыки, преподавателем военной гимназии (бывшего сибирского кадет ско го кор пу са) Л. С. Бу лан же (1836— 1907) , которому предложил своё содействие в петербурге по вопросу открытия отделения ирмо в омске. будучи по делам весной 1876 года в столице, казнаков передал вел. кн. константину николаевичу письмо на имя «… императорского высочества…» с просьбой взять под «ав гу стей шее по кро ви тель ст во музы каль ное об ще ст во в ом ске» с при ло же ни ем экземпляра его истории [2, д. 205]. омское отделение ирмо открылось в сентябре 1876 года, а генерал-губернатор н. Г. казнаков и воен ный гу бер на тор ак мо лин ской об лас ти В. С. Цы то вич (1824—1882) ста ли его «по чёт ны-ми чле на ми».

томское отделение ирмо в год своего пятилетия стояло на грани закрытия. дела в нём шли настолько плохо, что казалось бы… но! тут появился в городе коммивояжёр андрей ан д рее вич Ау эр бах (1835 — не ран ее 1902). и этот удачный альянс губернатора и куль- туртрегера поистине спас одно из самых впоследствии успешных сибирских отделений императорского русского музыкального общества — томское — от закрытия.

в целом, социокультурный феномен, коим являлось ирмо, во многом, конечно, держался на участии и ощутимой поддержке влиятельных людей из местной власти, в частности губернаторов. получая новые назначения в другие регионы, они, как правило, становились и там членами местного отделения ирмо. одним из ярчайших примеров в этом отношении является Герман августович Тоби зен (1846—1917) , гу бер на тор ст во вав ший всё в том же томске с 1890 по 1895 год и оставивший о себе добрую славу [5]. как член томского отделения, он содействовал положительному решению вопроса открытия музыкальных классов тоирмо, на торжественном акте которых присутствовал лично, а затем в 1894-м году добился для классов ежегодной государственной субсидии в размере 2000 рублей (как юрист — выпускник императорского училища правоведения — Г. а. то-бизен одним из первых на государственном уровне поднял вопрос об отмене ссылки в западную сибирь и о прекращении телесных наказаний женщин-бродяг). после перевода в 1895 году в харьков Герман августович и здесь не замедлил со вступлением в ряды членов харьковского отделения ирмо, дирекцию ко то ро го воз гла вил в 1898/99 го ду и позже за слу жен но по лу чил зва ние «по чёт но го чле на хо ир мо» [8].

аналогичная история произошла и с другим томским губернатором — николаем львовичем Гон дат ти (1860—1946), ос та вив шим заметный след как в томской музыкальной жизни, так и в приамурье, куда он был переведён по службе и куда он прибыл со своей супругой маргаритой мечиславовной стравинской, обладавшей несомненным музыкальным даром. томичи были признательны ему за содействие в деле открытия первого хорового певческого общества, а жители дальнего востока — за спасение владивостокского отделения ирмо от катастрофической нехватки денег на со- держание и развитие. Главными гондаттьев-скими чертами стиля руководства считались «…ди на мизм, ос но ва тель ность, все ох ват-ность. ка за лось, что не бы ло та кой про бле-мы, та ко го во про са, сторо ны жиз ни края, кото рые не прив лек ли бы вни ма ния ге нерал-гу-бер на тора, не ис пы та ли бы его бла го твор но-го воз дей ст вия» [4]. в му зы каль ных клас сах владивостокского отделения ирмо за пятилетие существования сложился довольно ква-ли фи ци ро ван ный пе да го ги че ский кол лек тив, куда вошли выпускники петербургской и московской консерваторий. Этот самый далёкий от столиц социокультурный организм жил полнокровной жизнью, удерживая высокую ноту профессионализма в многоголосном хо- ре береговых и корабельных оркестров.

все провинциальные города россии имперского периода были многолики и разнопла-новы; музыкальная культура в них тоже носила на себе печать специфики своего локуса, но императорское русское музыкальное общество оказалось универсальной моделью бытования музыки для любой местности, разнящейся по климатическим и историческим ус ло ви ям, хо зяй ст вен но-эко но ми че ско му укладу и национальному составу населения. отделения ирмо естественным образом «приживались» на любой почве территориально необъятной российской империи, находя поддержку и понимание у каждого хозяина той или иной гу бер нии.