Семиотические аспекты поло-возрастной и гендерной идентичности

Адорно Т. В. Эстетическая теория / пер. с нем. М. 1994.

Boulez Р. Leitlinien. Gedankengange eines Kompo-nisten. Barenreiter Metzler, 2000.

Grisey G. Structuration des tembres dans la musigue instrumentale // Le tembre Metapfore pour la composition / Texte reuniset presentes par J.-B. Barriere. Paris: I.R.C.A.M., 1991. P. 352-385.

Козловски П. Миф о модерне. Поэтическая философия Эрнста Юнгера / пер. с нем. М.Б.Корчагиной. М.: Республика, 2000.

Мерло-Понти M. Око и дух / пер. с франц. А.В.Густыря. М.: Искусство, 1993.

Морен Э. Метод. Природа природы / пер. с франц. М.: Прогресс-Традиция, 2005.

Петрусёва Н. Пьер Булез. Эстетика и техника музыкальной композиции. М., 2002.

Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / пер. с франц. И. Сергеевой. М.: Медиум, 1995.

Штокхаузен К. Четыре критерия электронной музыки / пер. с англ. Петрусёвой Н. // Петрусёва Н. Музыкальная композиция XX века. Структуры, методы анализа. В 2 ч. Ч. 1. Пермь, 2006. С. 225-228.

Э.КСаудабекова (Казахстан, Алматы)

СЕМИОТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОЛО-ВОЗРАСТНОЙ И ГЕНДЕРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

«Человек, - писал Н.А.Бердяев, - является существом половым, то есть половинчатым, ущербным и стремящимся к восполнению, не только в своей физиологии, но и в своей психологии» (курсив мой. -Э.С.) [Бердяев 1995: 134; Ср.: Там же: 33]. Род человеческий делится на мужчин и женщин, а, кроме того, человек рождается, проживает несколько возрастов и умирает. Если исходить не из начала человеческой истории, а из того или иного её этапа, то можно говорить о том, что человек рождается в контексте определённого общества и определённой культуры. Эти общество и культура определённым образом структурированы, в них существует та или

иная форма расслоения населения по группам, стратам и иным социальным рубрикам (какими - в зависимости от типа общества и ступени его развития -могут быть касты, сословия, классы); в них существует некое общее мировоззрение, ценностные ориентации и т.д. Кроме того, в каждом обществе, в каждой культуре существует специфическое изменение, которое образовано и продолжает образовываться знаковой деятельностью людей (иначе: семи-озисом), которую вслед за Ю.М.Лотманом можно именовать семиосферой.

Однако не следует себе представлять, будто эта семиосфера, или знаковая система, существует в каких-то более или менее чётко очерченных границах в соответствии со смыслом слова «сфера». Такой особой сферы знаков не существует; знаками насыщена вся культура - и в её целом, и в её любой части и частичке. Без знаков, хотя бы минимума их, не существует ни культуры в целом, ни какого бы то ни было культурного феномена. Ведь, как отмечает Г.С.Батищев, «только вместе со всеми... идеальными своими значениями (а отнюдь не просто как реальное тело с реальной формой) каждый предмет культуры вполне конкретен как предмет человеческой действительности, как человеческий предмет» [Батищев 1969: 105].

Человек рождается и застаёт сложившуюся и более или менее стабильную систему общественного устройства и культуру со всеми её сферами, формами, уровнями и измерениями. Новорожденный младенец, ещё не обладая не только элементарным сознанием, но и ещё фактически не являясь человеком, уже в контексте наличного общества и его культуры - для взрослых - является и человеком, и человеком определённого пола. Он всегда - за редчайшими патологическими исключениями - рождается либо мальчиком, либо девочкой. Это - его первейшие значения, которые придаёт ему культура в лице взрослых.

Теперь несколько слов необходимо сказать о различии пола (по-анг-лийски: sex) и гендера (по-английски: gender). Первое понятие означает биологический пол, второе - социальный «пол». О.В.Шабурова разъясняет: «Смысл понятия “гендер” заключён прежде всего в идее социального моделирования или конструирования пола. Социальный пол конструируется социальной практикой. В обществе возникает система норм поведения, предписывающая выполнение определённых половых ролей; соответственно возникает жёсткий ряд представлений о том, что есть “мужское” и “женское” в данном обществе. Гендер - совокупность репрезентаций, а не природой закреплённая данность. Гендер культурная маска пола, то, что мы думаем о поле в границах наших социокультурных представлений. Более того, пол и есть только гендер, т.е. то, что стало полом в процессе его социализации» [Шабурова 1998: 177]. Именно данный смысл имеют слова С. де Бовуар: «Женщиной не рождаются, ею становятся» [Бовуар 1997: 310]. Аналогичное в том же смысле можно сказать и о мужчине.

В каждом обществе существует множество самых различных стратификаций, которые определя- ются по какому-то, подчас даже совершенно несущественному, основанию. Существуют также половозрастная и гендерная стратификации. Иногда отвлекаются от пола и говорят просто о возрастной стратификации. Известный социолог и сексолог И.С.Кон пишет: «Система возрастной стратификации включает в себя, во-первых, возрастной состав и структуру населения (социально-демографический аспект), во-вторых, возрастную структуру общественной деятельности (социально-экономический аспект) и, в-третьих, возрастную структуру общественных организаций и институтов (социальнополитический аспект)» \Кон 1988: 80]1. Возраст -весьма существенная характеристика индивида, имеющая также принципиальное значение для общественного целого. «Возраст, - пишет Кон, - служит основанием и критерием для занятия или оставления определённых социальных ролей. В одних случаях эта связь бывает непосредственной, в форме возрастного ценза (например, возраст гражданского совершеннолетия или пенсионный возраст). В других случаях она выступает опосредованно, например, опосредуется временем, необходимым для получения образования, без которого невозможно занять данное общественное положение» [Там же: 81]2. Как видим, И.С.Кон здесь отвлекается от пола. Но принцип конкретности требует, конечно, вести речь не просто о возрастных, а о половозрастных, характеристиках.

А теперь рассмотрим семиотический аспект поло-возрастной стратификации. И.С.Кон говорит в этой связи о возрастном символизме. Он пишет: «Возрастной символизм как подсистема культуры включает в себя следующие взаимосвязанные элементы:

• 1.    Нормативные критерии возраста, т.е. принятую культурой возрастную терминологию, периодизацию жизненного цикла с указанием длительности и задач его основных этапов (в системе возрастного символизма фиксируется не жизненный путь индивида с его открытостью и вариативностью, а именно жизненный цикл как нечто повторяющееся, обязательное и нормативное).

• 2.    Аскриптивные возрастные свойства, или возрастные стереотипы, - черты и свойства, приписываемые культурой лицам данного возраста и задаваемые им в качестве подразумеваемой нормы.

• 3.    Символизацию возрастных процессов - представления о том, как протекают или должны протекать рост, развитие и переход индивида из одной возрастной стадии в другую.

• 4.    Возрастные обряды - ритуалы, посредством которых культура структурирует жизненный цикл и оформляет взаимоотношения возрастных слоёв, классов и групп.

• 5.    Возрастную субкультуру - специфический набор признаков и ценностей, по которым представители данного возрастного слоя, класса или группы осознают и утверждают себя в качестве “мы”, отличного от всех остальных возрастных общностей» [Там же: 93-94].

Следует отметить, что помимо отвлечения И.С.Кона от пола носителя возраста, он к тому же не вполне правомерно употребляет термин «символизм». В перечисленных им элементах «возрастного символизма» не всё однозначно может быть отнесено к семиотическим феноменам. Так, возрастные стереотипы (элемент 2), представления о процессах развития индивида, названные почему-то «символизацией возрастных процессов» (элемент 3), возрастные обряды (элемент 4) и возрастная субкультура (элемент 5) как таковые не являются семиотическими феноменами, хотя содержат в себе семиотические аспекты. Что же касается возрастной терминологии, то она относится к тому, что можно определить как нулевой уровень семиозиса и семиосферы. Нулевым уровнем мы называем язык в узком и специальном смысле данного понятия, то есть естественный язык и язык специализированный, состоящий из слов и словосочетаний. Язык в этом значении неотделим от базовой человеческой деятельности и базовых человеческих отношений. Без языка в принципе невозможна человеческая жизнь. Над этим языком надстраиваются этажи семиотических средств, которые в известном смысле являются вторичными по отношению к нулевому уровню. Разумеется, это ни в какой мере не умаляет их значимость в составе культуры.

Кроме того, из приведённого фрагмента видно, что И.С.Кон не отличает символ от простого знака. Отождествление просто знаков и символов - это весьма распространённое заблуждение. Символ -это, конечно же, тоже знак, но знак особый. Потому он и не должен отождествляться с простым знаком, знаком как таковым. Здесь можно провести аналогию между товаром и деньгами. Деньги есть товар, но товар особый (К.Маркс называл деньги превращённой формой товара), выполняющий в товарном мире особую функцию - прежде всего функцию всеобщего эквивалента товаров как таковых. Но товар, То есть единство потребительной стоимости и меновой стоимости выступает таким особенным формообразованием, которое является вместе с тем и всеобщей сущностью всех феноменов товарного мира - прибыли, ренты, процента, капитала и т.д. Все они к просто товару выступают как ого особенные проявления. Точно так же обстоит и со знаком: он является всеобщей сущностью, своеобразной субстанцией всех иных семиотических феноменов, в том числе и символа. И подобно тому, как деньги, прибыль и т.д. нельзя редуцировать к товару, точно так же нельзя редуцировать и более сложные семиотические (знаковые, разумеется) формы к просто знаку. В этой связи применительно к семиотике поло-возрастной дифференциации и стратификации в большей мере речь должна идти о знаках, обозначениях.

Новорожденный младенец первоначально сам себя не идентифицирует. За него это делают взрослые. Поэтому он уже с самого начала окутан определённой семиотикой. Он - мальчик или девочка. Это - его объективные характеристики. Но в контексте наличной культуры, функционирующих в ней ценностей, обычаев, стандартов, стереотипов и т.д. он уже обладает значением и значимостью. Различие между данными понятиями заключается в следующем. Значение - это характеристика предмета или индивида для него самого; значимость же -это уже характеристика предмета или индивида для других. Поэтому значение в принципе (но не всегда) ценностно нейтрально; значимость же всегда ценностно нагружена', предмет или индивид значим (то есть полезен или/и ценен) для кого-либо. Новорожденному ребёнку придаётся, присваивается значение мальчика или девочки. Его значимость может быть различной как для родителей, так и для общества. Так, у многих древних народов (и даже у некоторых современных) рождение мальчиков считалось предпочтительнее, чем рождение девочек. Сын считался наследником отца, продолжателем рода, дочь же таковой не считалась. Считалось также, что мальчик непосредственно происходит от отца, а в рождении девочки «виновата» лишь женщина. Судьба новорожденного младенца решалась отцом. Е.Е.Вардиман пишет: «В Аравийской пустыне с древних времён существовал обычай вырывать перед каждыми родами яму в песке. Над ней мать рожала, сидя на корточках. Если ребёнок, падавший в яму, был “всего лишь” девочкой, отец тотчас решал, засыпать ли над ней яму или, если девочек в племени не хватало, позволить ей жить» [Вардиман 1990: 114-115]. Здесь, как видим, значимой определённостью с самого рождения ребёнка оказывается его половая определённость, а отнюдь не возрастная.

В нормальных культурах (то есть таких, в которых отсутствуют обычаи вроде только что приведённого) до определённого возраста на первый план выступает не половая, а возрастная определённость ребёнка, так как здесь значимым является его рост. Л.А.Абрамян отмечает: «Во всех концах мира недифференцированное беззаботное сообщество мальчиков и девочек рано или поздно делится на два класса, вечно враждующих, вечно соперничающих, но всегда тянущихся друг к другу» [Абрамян 1991: 109]. Термин «класс» здесь, конечно, употреблён не в специальном (социально-философском и не в социологическом) смысле, а в смысле классификационном. Что же касается вражды плов, то это, конечно, преувеличение. А вот о соперничестве сказано правильно.

Человек в своей полноценной жизни проходит ряд возрастных стадий. Для простоты можно выделить: 1) младенчество, 2) детство, включающее дошкольный и младший школьный возрасты, 3) отрочество, или подростковый возраст, 4) юность, 5) зрелость и 6) старость. Многие исследователи возрастной психологии отмечают, что особым периодом считается возраст ребёнка от пяти до семи лет. Как отмечает И.С.Кон, «почти все народы придают особое значение возрасту от 5 до 7 лет. В это время родители обычно передают, а дети принимают на себя ответственность за младших детей, уход за животными и выполнение ряда других домашних обязанностей. Дети становятся также ответственными за своё социальное поведение и их строже наказывают за нарушение его норм. Одновременно растут ожидания взрослых относительно обучаемости детей. Считается, что в 5-7 лет ребёнок уже “входит в разум” и приобретает более или менее устойчивый характер, позволяющий принимать новые социальные роли. Ребёнок присоединяется к группам сверстников, участвует в ролевых играх, причём происходит сегрегация таких групп по полу. От детей ожидают также проявлений стыдливости и подчёркивается необходимость половой дифференциации в общении. Короче говоря, 5-7-летний ребёнок повсюду категоризируется иначе, чем младший; он становится более или менее интегральной частью социальной структуры» [Кон 1988: 96-97]. Весьма важным периодом в поло-возрастной динамике жизни индивида является пубертатный, или переходный, возраст, связанный с половым созреванием.

Уже в детском возрасте, в том числе и до наступления пятилетнего возраста, начинается семиотическая дифференциация половой принадлежности детей. В развитых культурах половая идентичность ребёнка фиксируется семиотическими средствами. Мальчика и девочку с определённого возраста начинают одевать в разные одежды. До этого половая идентификация осуществляется при помощи цвета (мальчика и девочку одевают в одну и ту же одежду, например, в ползунки, но разного цвета). Признаком половой идентичности становится причёска (скажем, девочке заплетают косички или завязывают бантики, чего не делают мальчикам). Позже у девочек и мальчиков появляются разные игрушки и разные игры. Эти игрушки и игры уже несут на себе знаки половой принадлежности.

Выше цитировались слова О.В.Шабуровой о том, «пол и есть только гендер, т.е. то, что стало полом в процессе его социализации». Надо отметить, что совпадение пола (био-пола) и гендера (соци-опола) реально возникает не с момента рождения ребёнка, а несколько позже (хотя в сознании взрослых оно, можно сказать, изначально). Уже с пяти - семилетнего возраста на ребёнка не просто проецируются миром взрослых, но и им самим усваиваются некоторые гендерные нюансы. Детям начинают прививаться стандарты и стереотипы гендерного поведения и гендерного сознания, которое постепенно развивается у них по мере взросления. С определённого возраста дети вовлекаются в хозяйственную деятельность, большинство видов которой являются гендерно определёнными. Первоначально дети в своих ролевых играх подражают взрослым. Но со временем стандарты и эталоны взрослого поведения временем перестают иметь для них сугубо игровой характер и приобретают характер всё большеё и большей обязательности.

С участием в этих процессах у детей начинает формироваться гендерное сознание и специфически гендерная идентификация и самоидентификация. Она закрепляется и усиливается не только тем, что дети видят гендерные взаимоотношения взрослых, но в и специфических формах воспитания, направленных на формирование у мальчиков атрибутов маскулинности, а у девочек атрибутов фемининности. И.С.Кон отмечает: «Дифференциация половых ролей и стереотипов маскулинности и фемининности не только отражает и освящает связанные с половым диморфизмом и предположительно обусловленные им индивидуальные различия в поведении и психике мужчин и женщин, но и порождает такие различия» [Кон 1991: 3]. Окончательная половая и как бы надстраивающаяся над ней гендерная самоидентификация наступает у подрастающего поколения вследствие подвергания подростков, достигших половой зрелости, обрядам инициации, посвящения во взрослость. Такие обряды, как известно, широко культивировались у первобытных народов, а в настоящее время - у народов, находящихся на уровне первобытности. Они сопровождались тяжёлыми испытаниями посвящаемых. У многих первобытных народов обряды инициации сопровождались различного рода телесными вивисекциями, чаще всего операциями на гениталиях юноши подвергались обрезанию, девушки - эксцизии (часто в форме кли-торидектомии). Но обряды посвящения во взрослость (уже без истязаний) встречаются и сегодня. Таков, например, обряд конфирмации у католиков и протестантов. В формировании способности к гендерной идентификации и самоидентификации очень важную роль играют семиотические средства культуры.

Чем взрослее становится ребёнок, тем большее число разнообразных семиотических средств его поло-возрастной и становящейся всё более социально значимой гендерной идентичности и самоидентификации начинает применяться. Многое входит в привычку и даже не замечается. С позднего подросткового и до предпожилого возраста люди даже стремятся с помощью всевозможных знаковых средств подчеркнуть свою маскулинность или фемининность. Более того, может даже возникать своеобразное соперничество, целью которого является не только подчёркивание своей поло-гендерной принадлежности, но и стремление внутри этой принадлежности выделиться среди других, тем самым как бы стремясь продемонстрировать то, что именно он (а чаще всего это - она) является максимальным воплощением своей поло-гендерной принадлежности и утвердить свою поло-гендерную уникальность и неповторимость. Существенным фактором достижения этой цели становится феномен моды - моды на одежду, причёску, украшения, макияж, манеры поведения и т.п. В подростковом и юношеском возрастах подобными знаковыми средствами люди часто бравируют, стремятся эпатировать более взрослое поколение, выражать свой абстрактный и подчас иррациональный протест существующим порядкам (такими были хиппи, панки, советские «стиляги» конца 1950-х гг. и др.) и т.д.

Таковы лишь некоторые аспекты затронутой в настоящей статье её темы. Более развёрнутое её раскрытие требует дополнительного объёма текста.

’И.С.Кон добавляет: «Возрастная стратификация -относительно устойчивая система, которая создаётся, поддерживается и изменяется социальновозрастными процессами» [Кон 1988: 82].

2И.С.Кон отмечает: «Характер закреплённой за данным возрастным слоем деятельности и связанные с этим нормативные предписания определяют фактическое общественное положение представителей этого слоя, их самосознание и уровень притязаний» [Кон 1988: 80].