"Слова указующие" и их функционирование в организации вербально-семантического уровня языковой личности персонажа художественного произведения (на материале романа А. Белого "Котик Летаев")
Автор: Родина Юлия Демьяновна
Журнал: Известия Волгоградского государственного педагогического университета @izvestia-vspu
Рубрика: Филологические науки
Статья в выпуске: 7 (140), 2019 года.
Бесплатный доступ
Представлен фрагмент диссертационного исследования, связанного с изучением языковой личности персонажа художественного текста. Анализируются «слова указующие» в организации вербально-семантического уровня в романе Андрея Белого «Котик Летаев». Выявляется и подвергается анализу лексико-семантическое подмножество «слов указующих» как элемент вербально-семантического уровня организации языковой личности персонажа.
Антропоцентрическая парадигма, дискурс, индивидуальный лексикон, лексико-семантическое подмножество, языковая личность
Короткий адрес: https://sciup.org/148310099
IDR: 148310099
Текст научной статьи "Слова указующие" и их функционирование в организации вербально-семантического уровня языковой личности персонажа художественного произведения (на материале романа А. Белого "Котик Летаев")
парадигмы в языкознании на антропоцентрическую привела к возникновению особого интереса у лингвистов к термину языковая личность (ЯЛ) – наиболее актуальному и наименее однозначно дефинируемому понятию лингвистической персонологии.
Наш исследовательский интерес связан с автобиографическим романом А. Белого «Котик Летаев», представляющим собой внутренний монолог заглавного персонажа, жизнь которого наполнена рефлексией. Большая часть из всех произнесенных героями произведения текстов принадлежит заглавному персонажу и представляет собой дискурс Котика Лета-ева. Анализ дискурса с целью воссоздания содержания ЯЛ персонажа предполагает несколько уточнений: 1) речь идет о единичном объекте, приложимом к конкретному персонажу, сфера бытования которого ограничена рамками романа; 2) неправомерным является отождествление объекта с личностью автора. Индекс частотности (ИЧ) и особенности функционирования эгоцентрического местоимения я в индивидуальном лексиконе персонажа позволяют отнести Котика Летаева к типу монологических героев или «героям, склонным к самовыражению в виде развернутых высказываний» [7].
Методологическую основу данной статьи составляют принципы анализа вербально-семантического уровня организации ЯЛ персонажа художественного произведения, апробированные в работах А.Ю. Богомолова и Л.Н. Чурилиной [3; 8]. Цель данной статьи состоит в выявлении и последующем анализе лексикосемантического подмножества «слов указующих» как элемента вербально-семантического уровня организации ЯЛ персонажа.
Вербально-семантический уровень организации ЯЛ представляет собой уровень языковых единиц, обнаруживающий тесную связь с их семантикой. «Индивидуальный лексикон, организованный по сетевому принципу, признается основной единицей данного уровня <…> Отношения между словами здесь представлены во всем разнообразии их грамматико-парадигматических, семантико-синтаксических и ассоциативных связей, образующих вербальную сеть» [5].
Основу классификации отобранного лексического материала составил подход, предложенный авторами «Русского семантического словаря» [6] и нашедший практическое применение в монографии Л.Н. Чурилиной «Языковая личность в художественном тексте». Согласно этому подходу, весь словар- ный состав языковой личности распределяется по четырем макроклассам: 1) слова указующие; 2) слова именующие, или слова, за лексическими значениями которых «стоит понятие о предмете, признаке, состоянии или процессе»; 3) слова собственно связующие (союзы, предлоги и их аналоги); 4) слова собственно квалифицирующие (модальные слова, частицы, междометия) [6]. В нашей статье объектом внимания становится первая группа (слова указующие), необходимость рассмотрения которой обусловлена важной ролью составляющих ее единиц в процессе познания персонажем окружающей действительности. По мнению Н.Ю. Шведовой, «местоименное слово является полифункциональной единицей», т. к. «оно обращено как в область высших абстракций, так и в мир бесчисленных языковых сущностей» и способно не только обозначить «глобальные понятия физического и духовного мира», но и «отразить уровень их познанно-сти субъектом» [9].
В состав текстового лексического объединения «слова указующие» вошло 95 единиц с общей частотностью употребления 2 601. Выявленное в рамках персонажного дискурса лексико-грамматическое множество «слова указующие» составляет три подмножества слов, указывающих:
-
1) на предмет (все живое, вещь, явления);
-
2) непроцессуальный признак;
-
3) признак другого признака или на состояние.
Наивысшим ИЧ в пределах рассматриваемого текстового лексико-грамматического множества обладают «слова, указывающие на предмет». Единицы данного лексико-грамматического подмножества представлены в 1 849 употреблениях, что составляет 71% от общей частотности «слов указующих», причем в состав подмножества входит 21 единица, или 22% от общего числа выявленных местоименных слов. Считаем целесообразным обратиться к их рассмотрению.
Лексико-грамматическое подмножество «слов, указывающих на предмет» классифицируется по двум параметрам – «смысловой исход кто» (указание на одушевленное существо) и «смысловой исход что» (указание на предмет). «В основе распределения местоименных слов на группы в плане указания на знание: “указание на «уверенное» знание”, “указание на «неуверенное» знание” и “указание на «незнание»” лежит семантическая классификация местоименных слов, представлен- ная в трудах Шведовой и Белоусовой» [9]. Так, группу «уверенное знание» составляют слова, означающие «определенность указуемого, знание о нем», группу «неуверенное знание» – слова, означающие «неопределенность указу-емого, неуверенность в его существовании, неполноту знания», группу «незнание» – слова, означающие «отсутствие указуемого или его непознанность» [9]. Состав и количественное соотношение этих единиц в рамках дискурса персонажа нашли отражение в табл. 1.
Таблица 1
Слова, указывающие на предмет
8 О В “ В § я 8 S о U к |
ш И „ я 5 s - 5" сз й 5 К >> Y со 8 |
S и к Ч S эт й я S |
а я a g а |
Смысловой исход «кто» |
Я (1 120), мы (190), ты (14), он (114) / она (68), они (24), сам (3), себя (27), все (38) |
Кто (4), кто-то (14), кто-нибудь (4) |
Никто (4) |
Смысловой исход «что» |
Всё (70), оно (9), что (1), фразеологическое сочетание что бы ни было (1) |
Что (1), что-то (24), что-нибудь (1), нечто (9) |
Ничто (29) |
Слова, объединяющиеся вокруг смыслового исхода « КТО », насчитывают 13 единиц с общим ИЧ 1 624. Смысловой исход « ЧТО » объединяет 8 местоимений с общей частотностью 144. Таким образом, количественное соотношение лексических единиц и общее число их употреблений свидетельствуют о превалировании в индивидуальном лексиконе Котика Летаева « КТО -указателей» и позволяет выдвинуть предположение о преобладании «Человека» (существа одушевленного) в сфере интересов персонажа.
Распределение слов – указателей на предмет выглядит следующим образом: группа «уверенное знание» представлена 14 единицами с общим ИЧ 1 683; «неуверенное знание» и «незнание» в индивидуальном лексиконе персонажа – 7 местоимений, общая частотность которых составляет 85 употреблений.
Отдельного внимания в рамках данной статьи заслуживает употребление личных местоимений в составе индивидуального лексикона Котика Летаева. Лидирующее положение по ИЧ среди «слов, указующих на предмет», принадлежит личному местоимению я (ИЧ 1 120), что дает основание отнести персонажа Котика Летаева к монологическим героям. Использование данного местоимения в индивидуальном лексиконе персонажа связано с особенностями повествовательной формы, представляющей собой внутренний монолог заглавного героя. Большой объем инте-риоризованной речи в дискурсе Котика Летае-ва дает основания характеризовать его как человека, ведущего интенсивную внутреннюю жизнь*, наполненную рефлексией, насыщенную нравственными переживаниями. Прием самоотстранения персонажа (именование себя в третьем лице) свидетельствует о его способности к самооценке, высокой степени рефлективности ЯЛ. Приведем несколько подобных примеров из текста:
-
1) Почему это так: вот я – я; и вот – Котик Летаев … Кто же я? Котик Летаев? .. А – я? Как же так? И почему это так, что – я – я? ** (здесь и далее выделено нами. – Ю.Р. );
-
2) В прежде бывшей вселенной, в «Москве», – вспоминаю я, – мое «я» было связано с лабиринтами комнат;
-
3) Сребрится изливами пруд: а из него на меня смотрит малюсенький мальчик; он – в платьице, с кружевом; беспокойные кудри упали на плечики;
-
4) Это кажется мне ненормальным: и – странный мир поднимается во мне – из меня: набегает во мне – на меня самого. – Как же так? Кто тут «Я»? Я – не я: я – не Котик Летаев!;
-
5) Котик Летаев, оставленный нами, сидел, проседая во тьму своим креслицем; может быть, видел он : белоснежные блеск и ресниц – свет из глаза! – и может быть: лебединые перья по нем проходили сияющим ощущеньем тепла: сквозь него самого .
В дискурсе Котика Летаева отсутствует личное местоимения вы, что вполне закономерно и может быть объяснено следующими причинами: во-первых, подчеркнутой установкой на монологичность (персонаж не вступает в коммуникативные отношения), во-вторых, отсутствием склонности персонажа к публичной речи в виду возрастных особенно- стей (вы как форма обращения к нескольким лицам).
Личное местоимение ты (ИЧ 14) в индивидуальном лексиконе Котика Летаева используется в обращении к самому себе и в обобщенном значении (представляет любое лицо). Персонаж вступает в диалог с самим собой, акцентируя внимание на собственных ощущениях и переживаниях. В подтверждение сказанного обратимся к примерам из текста:
-
1) Этот шип слышал ты – в тихий час по-лудневный, когда все замирает, а солнце стреляет лучами… Ты этот свист уже слышал: свист сосен;
-
2) Невыразимости, небывалости лежания сознания в теле, ощущение, что ты – и ты, и не ты, а какое- то набухание, переживалось теперь приблизительно так: – ты – не ты, потому, что рядом с тобою старуха – в тебя полувлипла; шаровая и жаровая; это она набухает; а ты – нет: ты – так себе, ничего себе, ни при чем себе...
Местоименное слово мы (ИЧ 190) используется в индивидуальном лексиконе персонажа в качестве средства указания «на группу лиц, среди которых находится и сам говорящий» и не обозначает множественности. Это сближение Котика себя с другими (осознание себя в «группе») ограничено рамками конкретной коммуникативной ситуации.
Считаем необходимым схематично представить и прокомментировать функционирование местоименного слова мы в индивидуальном лексиконе Котика Летаева (см. схему ниже).

Более гармоничным и естественным, а потому и наиболее частотным, является для Котика мы , адресованное няне, которой отводится роль наставника и друга Котика одновременно:
-
1) Каждый день мы идем: на Пречистенский бульвар погулять;
-
2) Мы однажды весной шли гулять: было страшно;
-
3) По вечерам, над столом, под открытым окном: мы сидим; и – молчим;
-
4) Мы над ямой пройдем: еще раз – с ней вдвоем; мы идем уже;
-
5) Мы любили, обнявшись, сидеть, протянув свои личики в зорьку.
Котик Летаев видит в Раисе Ивановне близкого человека, с которым он готов отправиться на прогулку по городу, впервые посетить неизвестное Касьяново, разделить чувства радости и грусти, вместе помолчать в вечерней тишине комнаты.
Отметим, что на страницах романа А. Белого почти отсутствуют другие персонажи – дети, исключение составляют, во-первых, шумные дети Ветвиковых, посещающие профессорскую квартиру; во-вторых, Соня Дадарчен-ко в эпизодическом появлении в шестой главе романа. В первом случае Котик с настороженностью говорит о детях Ветвиковых, нарушающих покой его «тихого мира»; во втором – повзрослевший персонаж (Котику исполнилось пять лет), напротив, пытается подружиться с девочкой. На наш взгляд, данная особенность соответствует авторскому замыслу – подчеркнуть одиночество героя, впоследствии оказавшее влияние на его становление и взросление как личности: с раннего возраста он окружен преимущественно взрослыми людьми – представителями интеллигенции и домочадцами. Котик «преждевременно» развивается под воздействием такого окружения и невольно становится причиной конфликта между родителями.
Местоименное слово мы может быть также адресовано матери и отцу Котика:
-
1) Изредка берет меня мама. И на саночках, мимо саночек, пролетаем мы – в саночки: в белом шипне метелицы; из метелицы – в вьюгу; из переулков и улиц – переулками, улицами: в переулки и улицы;
-
2) Мы выходим; мы – вышли; и – видим уже, что взлетел подкидной огонек; что на улицах поредел людоход;
-
3) Вновь на саночках, мимо саночек, пролетаем мы в саночки; приморозило, а тепло – мне под полостью;
-
4) С мамочкою оба боимся мы: придут «математики»;
-
5) Мы бросаемся с папой спасать его;
-
6) С папочкою выручаем мы «молодых людей» и прислугу .
Отдельное выделение объединений «я+мама = Мы», «я + папа = Мы», вопреки традиционному «я + папа + мама = Мы», подсказано самим текстом: мать и отец находятся в состоянии постоянной конфронтации – они придерживаются диаметрально противоположных взглядов относительно воспитания Коти- ка (неслучайно одна из подглав романа получила название «Не папин, не мамин»). Таким образом, контекст романа, его авторская установка обусловили необходимость автономного построения данных частей схемы.
Местоименное мы , представленное объединением «я + домочадцы = Мы», используется в лексиконе Котика Летаева в той ситуации, когда профессорскую квартиру посещают незнакомые люди, представители интеллигенции, т. е. чужие для него люди. Возникновение подобного объединения в качестве средства указания «на группу лиц, включая говорящего» связано с необходимостью установить дистанцию между «миром Мы» (миром профессорской квартиры с ее обитателями) и «миром Они» (остальным миром за пределами профессорской квартиры) в целях сохранения «мира Я» (внутреннего мира Котика Летаева):
-
1) И вот снова звонится к нам Валериан Валерианович Блещенский, как ни в чем не бывало;
-
2) Говорилось у нас: собирает все какие-то данные Помпул;
-
3) И когда к нам звонится, кряхтя, головастый Брабаго, то боюсь я Брабаго;
-
4) Городовой Горловасов был у нас недавно на кухне, в тулупе;
-
5) Оттого-то они все у нас: и обедают, и ночуют.
Значение местоименного слова они (ИЧ 24) в индивидуальном лексиконе персонажа определяется как «все, посещающие нас», или «не мы». Восприятие квартиры Котиком Летае-вым амбивалентно: с одной стороны, он находится в детской, предстающей в его воображении внутренним миром, где он может осмыслить увиденное и услышанное; с другой – посещает гостиную – внешний мир, который населяют взрослые. Представление о далекой, малоизвестной профессорской среде связано с построением мифологических аллюзий, позволяющих Котику сохранять связь с Вечностью, отсылающей к времени образования сознания младенца:
-
1) Подозрительно я встречаю гостей – профессоров и директоров казенных гимназий, потому что я знаю про них: – все они – Украшения; и потом еще: все они – изваяния; они украшают Империю: это слышал я от тети Доти и бабушки; а о том, что они крепколобы, я слышал от дяди Ерша: бьются лбами о стены они;
-
2) Профессора и «доценты» – бывало, сойдется к нам славная стая их (со всех московских карнизов); и рассядется: в красных креслах гостиной: горластые дымогоры взле-
- тают – ударяя пальцем по креслу, бывало, плетет Грохотунко – изветы: и – ветви изветов – а я не пойму; дрожу – от бессмыслицы громких слов и таимого ужаса «профессорской жизни»; и старинные бреды подымутся: – сам «профессор» есть прощупь в иную вселенную.
Подводя итоги проведенному нами исследованию, отметим, что мир персонажа делится на три неравные части: « МИР Я », включающий только одного субъекта – самого персонажа и связанный с внутреннею жизнью индивида, насыщенной нравственными переживаниями и мыслями; « МИР МЫ », подразделяющийся на четыре неравные части, каждая из которых включает няню, маму, отца и домочадцев; « МИР ОНИ » – все остальные, посещающие нас (чужие).
Анализ функционирования в индивидуальном лексиконе Котика Летаева лексикограмматического множества «слова указующие» (табл. 2) подтверждает предположение о преобладании лексич- уверенности персонажа в своих знаниях о действительности: текстовое смысловое объединение представлено 69 единицами (73% от общего числа указующих слов) в 2 406 употреблениях (92,5% от общей частотности указующих слов).
Таблица 2
Слова указующие как фрагмент индивидуального лексикона Котика Летаева
о ° g § s s U С |
О о У К л Я о О 5 & S $ g я «5 ® 2 щ |
о о щ О у Я Ч у |
1) S |
1 |
2 |
3 |
4 |
Слова, указывающие на предмет |
14 (1764) |
5 (52) |
2 (33) |
Слова, указывающие на непроцессуальный признак |
11 (274) |
7 (70) |
2 (4) |
Слова, указывающие на признак другого признака или на ситуативное состояние |
44 (368) |
8 (23) |
2 (15) |
Общее число слов |
69 (2406) |
20 (143) |
6 (52) |
Анализ особенностей функционирования в речи Котика Летаева лексико-грамматического множества «слова указующие» сопровождался выходом за пределы вербально-семантического уровня организации ЯЛ. Данное обстоятельство объясняется рядом причин: во-первых, своеобразием значения местоименных слов, в которые изначально «встроено указание на относительные статусы говорящего и адресата в социальной, возрастной и иной иерархии, на существующую между ними степень близости, на разделяющую их дистанцию» [1]; во-вторых, отношением говорящего к действительности и содержанию сообщения; в-третьих, уникальностью повествовательной формы и учетом контекста.
В рамках данной статьи можно выдвинуть некоторые предположения относительно специфики прагматического уровня организации ЯЛ «Котик Летаев»:
-
– основным предметом интересов Котика Летаева является Человек (на это указывает частотность КТО -указателей);
-
– Котик Летаев является монологическим героем, склонным к рефлексии (функционирование эгоцентрического личного местоимения я с общим ИЧ 1 120);
-
– особенностями коммуникативного поведения персонажа являются четкое разделение ролей между людьми, входящими в « МИР МЫ » (функционирование местоимения мы (ИЧ 190); стремление к уединению, нежелание вступать в коммуникативные отношения (функционирование местоимений ты, мой , отсутствие в индивидуальном лексиконе персонажа местоимения вы );
-
– социальное поведение ЯЛ определяется желанием занять позицию созерцателя и наблюдать за происходящим вокруг и другими людьми.
Дальнейшее исследование индивидуального лексикона персонажа направлено на рассмотрение «слов именующих», позволяющих составить наиболее полное представление об организации вербально-семантического уровня организации ЯЛ персонажа художественного произведения.
Список литературы "Слова указующие" и их функционирование в организации вербально-семантического уровня языковой личности персонажа художественного произведения (на материале романа А. Белого "Котик Летаев")
- Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Яз. рус. культуры, 1995.
- Белый А. Полное собрание сочинений в двух томах. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2011.
- Богомолов А.Ю. Языковая личность персонажа в аспекте психопоэтики (на материале романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина»): дис. … канд. филол. наук. Череповец, 2005.
- Демьянков В.З. Об антропоцентрическом направлении в когнитивной лингвистике // Когнитивные исследования языка. Вып. XXVII: Антропоцентрический подход в когнитивной лингвистике: сб. науч. тр. / отв. ред. вып. В.З. Демьянков. М. - Тамбов, 2016. Вып. XXVII. С. 36-45.
- Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность: моногр. М.: КомКнига, 2006.
- Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1998. Т. 1.
- Степанова В.В. Лексическая структура текста в коммуникативном аспекте // Актуальные проблемы функциональной лексикологии. СПб., 1997. С. 98-103.
- Чурилина Л.Н. Языковая личность в художественном тексте: моногр. М.: Флинта, 2017.
- Шведова Н.Ю., Белоусова A.C. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. М., 1995.