СМИ и ментальная карта среды: технологии смены идентификационных матриц

В статье раскрываются некоторые способы формирования картины мира, возникающие в связи с практикой современных СМИ. По мысли автора, массовое информирование в его нынешнем инженерно-технологическом варианте, будучи встроенным в экономическую и идеологическую структуры общества, ломает естественные механизмы выработки адекватных реакций на окружающую среду, замещая их виртуальными моделями, содержащими к тому же большие объемы информации агрессивного характера. В совокупности это приводит к смене идентификационных оснований общества и неспособности его к конструктивной интеграции.

Характер деятельности СМИ в современном обществе дает основание некоторым исследователям говорить о направленной агрессии против массового сознания с применением консциентального оружия. Термины «консциентальное оружие» и «консциентальные войны» ввел в обиход в 1997 г. доктор психологических наук Н. В. Громыко1, обозначив ими технологию работы с сознанием (лат. conscientia), которая нацелена на поражение и уничтожение определенных его форм и структур, а также некоторых режимов функционирования. По мнению ученого, господство над сознанием достигается в результате использования целого ряда факторов и средств, и в частности новейших информационных технологий. Именно они формируют так называемое экранное сознание, которое можно трансформировать различными способами.

К числу распространенных сегодня способов воздействия на сознание Н. В. Громыко относит следующие. Во-первых, понижение общего уровня информационно-коммуникативной среды — из нее изымаются важнейшие символы и ценностные ориентиры, через соотнесение с которыми выстраивается рефлексивный процесс и формируются типы реагирования на жизненные ситуации. Во-вторых, разрушение механизмов традиционной самоидентификации через создание в пространстве массмедийных экранов разного типа сообществ, являющих искусственные, специально проектируемые варианты идентификации.

В-третьих, вымывание из пространства информационно-коммуникативной среды вопросов, требующих медленных режимов работы теоретического мышления и выработки личностного знания2.

С общекоммуникационной точки зрения консциентальные войны — это сопутствующее условие культурного механизма. Они сопровождают человеческое общество на протяжении всей его истории, принимая в культурном поле формы противоборства политических идей, традиций, религиозно-этнических ценностей. В свое время Н. Макиавелли обнаружил в истории мировых завоевательных войн немало примеров, демонстрирующих способы преодоления сопротивления покоренных народов через различные формы изменения их сознания3. Но использование в подобных войнах средств массовой информации означает появление нового качества в способах управления массами.

Новое качество предполагает практически полное стирание в сознании границ между эмпирической реальностью и ее информационным вариантом. Поясним этот тезис. В естественной среде (будем понимать под ней окружение человека, исключающее посредничество информационных технологий) познавательный процесс строится таким образом, что между зонами непосредственного восприятия и рефлексии находится область условного знания. Ее значение для познания чрезвычайно велико. Мыслительные структуры условности выполняют своего рода опознавательные фун-

ВЛ. А. Поелуева, 2005

кции, обозначая «пограничную» зону, в рамках которой и происходит дифференциация знания на предмет его принадлежности либо к сфере онтологического, либо к сфере собственно сознания, рефлексии; на основе сопоставления этих двух планов и формируется модель будущего поведения.

В новых, информационно-технологических, обстоятельствах наблюдается «смещение» сферы условности в сторону зоны непосредственных восприятий. В итоге сознание начинает «путать» отражение внешней реальности и ее познавательную рефлексию. Коммуникативи-сты давно уже назвали этот феномен «реальной виртуальностью». В сущности это не что иное, как придание собственно виртуальным фантомам онтологических свойств и исходящих из них императивных моделирующих характеристик.

Результатом подобной «путаницы» служит разрушение целого комплекса способностей, обеспечивающих работу теоретического мышления. Об этом, в частности, говорили участники международной конференции «Россия и новое мировое устройство» (проходившей в мае 2003 г. под эгидой журнала «Россия в глобальной политике»), обсуждая проблемы, связанные с «новой мировой архитектурой». «Глобальную» точку в дискуссии поставил член-корреспондент РАН профессор С. П. Капица: «То, что происходит сегодня, беспрецедентно, мир радикально меняется за время, короче эффективной человеческой жизни. У нас нет времени выработать новое международное право, даже просто подготовиться к новым условиям. Последствия этого очень серьезны, происходит распад сознания (выделено нами. — Л. П.^ который проявляется на разном уровне — от быстрого крушения империй и политической системы до распада семьи и морали»⁴.

Столь авторитетное заявление может быть расценено как безусловный аргумент, подтверждающий идею о том, что средства массовой информации в их ны нешнем «инженерном варианте» можно рассматривать не только как агрессивный фактор окружающей среды, но и как технологию изменения идентификационных оснований личности. Этот тезис нуждается в более детальном пояснении.

Множество факторов окружающей среды ежедневно оказывают влияние на человека: производственная среда, среда в пути от дома до работы, домашняя среда и т. д. Сегодня очень серьезным фактором становится система средств массовой информации, создавшая феномен глобального информационного пространства, внутри которого жизненные процессы разворачиваются с определенной спецификой. Население нашей страны в полной мере испытало на себе разрушающее воздействие этой системы.

Масштабы проникновения массовой информации в жизнь людей столь велики, что можно говорить об определенном виде социальной агрессии, создаваемой ею. Самую важную роль здесь играет, конечно же, телевидение. Зарубежные психологи, имеющие более длительный, чем в России, опыт наблюдения за корреляциями между социальной агрессивностью и сценами насилия на телевизионном экране, единодушно приходят к выводу о том, что телевизионное изображение насилия выступает в качестве причинного воздействия на агрессивное поведение. Так, Б. Крэйхи приводит впечатляющие результаты многолетних исследований причин криминального поведения молодых мужчин. Психолог отмечает, что предпочтение мальчиками в возрасте 8 лет телепрограмм, содержащих сцены насилия, оказалось в значительной степени связанным с агрессивностью, зафиксированной спустя 10 лет, а также спустя 22 года, и в общем плане определяет тяжесть совершаемых в 30-летнем возрасте преступлений. Обследование разных групп испытуемых в течение многих лет выявило неожиданную закономерность: влияние восприятия сцен насилия в массмедиа в раннем возрасте становится заметно спустя более 20 лет. При этом длитель- ное воздействие телевизионного насилия необязательно, более важным оказывается ранний возраст, так называемый сенситивный период (8—12 лет), во время которого дети особо подвержены воздействию массмедийных изображений насилия. Восприятие телевизионного насилия в течение этого периода «воздействует на формирование агрессивных сценариев (выделено нами. — Л. П.), поскольку дети включают медиаизображения насилия в когнитивные репертуары, руководящие их агрессивным поведением»5.

Вывод о «порочном круге», замыкающем цепочку «агрессивные идеи — пристрастие к сценам насилия», должен звучать как предупреждение для российского общества, средства массовой информации в котором стимулируют в молодежной среде научение новым типам агрессивных реакций. Если учесть, что агрессивное поведение часто демонстрируют привлекательные персонажи, с которыми зрители склонны отождествлять себя, то можно предположить, какой взрыв социальной агрессивности ожидает российское общество уже в ближайшем будущем.

В современном обществе институт массовой информации, опираясь на достижения технической цивилизации, получил огромные технико-инженерные преимущества перед традиционными способами коммуникации и общения. Более того, система СМИ претендует на то, чтобы стать одним из важнейших структурных элементов окружающей среды. Прогнозируемые психологические и общекультурные последствия внедрения «информационного монополиста» в окружающую среду имеют большое значение для безопасности населения в целом, и в первую очередь — для молодой генерации. В самом общем виде это вопрос о том, какие чувства и поведенческие реакции вызывают информационные импульсы, посылаемые множеством каналов массовой информации — печатью, радио, телевидением, их интегрированным вариантом — Интернетом. Если физические и химические параметры среды адекватно оценены экологами, то в случае с массовой информацией наблюдается совершенно обратная ситуация.

Хотелось бы высказать ряд положений, касающихся места и роли системы СМИ в окружающей нас действительности.

Массовая информация вносит существенные изменения в представления человека о границах и структуре окружающей среды. В сознании заложено стремление расчленять единую природу, чтобы осваивать мир, устанавливая причинно-следственные логические связи между отдельными фрагментами бытия. Селективный принцип работы памяти — величайшее достижение эволюции; любое конструирование или моделирование возможно только на основе установления соподчинения смыслов и деталей бытия. Этот принцип заложен и в основу мысленной картины окружающего мира, или, по-иному, ментальной карты среды.

Ментальная карта отличается достаточной устойчивостью, ибо ее назначение — быть основой планируемой деятельности. В соответствии с ней человек ориентируется в окружающем мире, при этом представления о среде оказываются для него более «реальными», чем сами объективно существующие характеристики среды. Такая карта призвана упорядочить и «скомпоновать» среду в сознании человека, без чего окружающий мир воспринимался бы хаотически, непредсказуемо, и человек не смог бы адаптироваться к нему.

Информационная модель действительности, создаваемая СМИ, серьезно вмешивается в процесс формирования ментальных карт. Ментальная карта среды невозможна без приложения к ее созданию интеллектуальных усилий. (В общем виде интеллект — «это система психических механизмов, которые как раз и обусловливают возможность построения „внутри" индивидуума субъективной картины происходящего»6.) Объемы циркулирующей в обществе массо- вой информации позволяют говорить о том, что в основу ментальной карты, а значит, и формирования социального опыта закладываются не реальные, а виртуальные явления. Воображаемые ситуации, «проигрывание» в сознании возможных вариантов развития межличностных отношений — имманентные свойства человеческой психики — обрели сегодня собственно-бытийный, онтологический статус, своеобразно материализовавшись в текстах печати, программах радио,телевидения.

Телевидение, на наш взгляд, несет основную угрозу психологическому здоровью нации. Картина мира, создаваемая средствами массовой информации, имеет характерные структурные особенности. На экранах телевизоров возникает образ среды, лишенной естественного логического каркаса. Телевизионные картины мира меняют границы окружающей среды. В виртуальной среде удаленные друг от друга территории вдруг оказываются в непосредственной близости, экзотические животные соседствуют с клубом политиков, убийство в далеком городе кажется происшедшим рядом с домом.

Расширяя границы представлений о реальности, телевизионная картина мира искажает образ той реальности, в которой непосредственно находится человек. В итоге свойства собственной среды обитания или вовсе игнорируются, или неадекватно оцениваются. Например, испытав чувство страха от увиденной по телевизору сцены убийства или насилия, происшедшего далеко от его дома, человек непроизвольно переносит этот страх и на свою среду, начиная видеть в ней источник угрозы для существования. Или же, насладившись видом красивой природы, чужого красивого быта, он ощущает разочарование при «возвращении» в собственную среду обитания. Таким образом, телевидение создает «зазор», дистанцию между ментальной картой среды и реальной средой. В этом «зазоре» находит для себя удобное место виртуальная модель действительности. Эф фект очевидности, который эксплуатирует телевизионная коммуникация, приводит к тому, что за основу формирования модели окружающей среды принимается целый ряд хорошо организованных и продуманных версий. Ментальная структура версии в познавательном отношении неотличима от познавательной структуры естественной ментальной карты: тот же ведущий принцип селективности при восприятии информации, та же убедительность очевидности, связанная с эффектом «присутствия». Нет ничего удивительного в том, что сознание легко обманывается и начинает реплицировать «не свои» ментальные структуры, именно с ними соотнося план социального поведения, представления о желаемом будущем и путях его достижения.

Создавая собственную ментальную карту среды, сознание необходимо отсеивает определенное количество информации, оставляя в неприкосновенности «актуальные» точки ориентации, соответствие которым помогает человеку «встроиться» в общую социальную конструкцию. Механика массово-информационной деятельности и состоит в том, чтобы создать для аудитории систему несущих конструкций, имитирующих «силовые линии» мира. По характеру понятий, которыми заполнена сегодня концеп-тосфера русского языка, можно сделать вывод о том, ценности какого социального слоя выполняют функции несущих опор.

Требует пояснения еще один тезис. Если в естественных условиях возможности «прочтения» окружающей среды отличаются большим разнообразием, то телевидение резко снижает поисковые способности сознания. Массовая информация паразитирует на весьма ограниченном, но весьма результативном наборе приемов и средств воздействия на сознание. Ведущий прием связан с методикой отбора фактов. Как правило, в публичную сферу попадают факты, отражающие политические и морально-эстетические предпочтения владельцев информационных каналов. Другой прием свя- зан с логикой создания виртуальной среды. Резкая смена, особенно в «новостных» передачах, крупного и мелкого, дальнего и ближнего планов, введение в план ассоциативных образов, чужих для зрителя, формируют так называемое клиповое мышление (экранное сознание). «Клиповость» восприятия переносится в реальность, которая предстает в сознании как мозаичная картина среды, отдельные части которой лишены причинно-следственных связей и не могут образовывать единый образ мира. «Разорванный» на части мир, безусловно, не может быть устойчивым основанием для живущих в нем, такой мир практически не имеет будущего, так как логические структуры интеллекта, выводящие на созидание будущего, разрушены.

Назначение интеллекта, как пишет М. А. Холодная, — «создавать порядок из хаоса на основе приведения в соответствие индивидуальных потребностей с объективными требованиями реальности. Проторивание охотничьей тропы в лесу, использование созвездий как ориентиров в морских путешествиях, пророчествования, изобретения, научные дискуссии и т. и., то есть все те области человеческой деятельности, где надо что-то узнать, сделать нечто новое, принять решение, понять, объяснить, открыть, — все это сфера действия интеллекта. Интеллект — как здоровье: когда он есть и когда он работает, его не замечаешь и о нем не думаешь, когда же его недостаточно и когда в его работе начинаются сбои, то нормальный ход жизни нарушается»7. Такое состояние кроме психологического переживания беспомощности, депрессии рождает и агрессивность поведения, возникающую в результате неспособности сознания сформулировать обобщенно-понятийную картину мира и определить свое место в нем. Методологически к «разорванному» мышлению приводят и современные теоретические представления о мире как о стохастической системе, лишенной детерминированности событий, в котором случайность может быть доминантой эволюции. Психологи предупреждают: «.. .сформированность понятийных структур лежит в основе субъективного чувства устойчивости и инвариантности окружающего мира. При разрушении понятийных структур (например, в случае заболевания шизофренией) мир начинает восприниматься как текучий, изменчивый и непредсказуемый»8.

Сегодняшнее телевидение, особенно программы для детей и подростков, настойчиво вытесняют из сознания аудитории понятийные познавательные структуры, замещая их визуальными образными рядами, сконструированными, повторимся, по заданным схемам. На наш взгляд, это серьезнейшая ситуация, имеющая выходы на проблемы национальной безопасности. Уже несколько лет назад ученые с тревогой отмечали снижение интеллектуального потенциала общества, связывая его с неравной обеспеченностью информационными технологиями научных исследований и массово-информационной деятельности⁹. Сегодня психологи говорят о «феномене функциональной глупости», обнаруживающем себя в увеличении в общей массе населения числа лиц со средним и низким уровнем интеллектуальных возможностей. К числу факторов, влияющих на подобное распределение интеллектуальных способностей людей, следует отнести политическую нестабильность, рост алкоголизма, снижение качества образования, разрушение науки как социального института, идеологическую обработку населения в духе очередных политических лозунгов, разрушение образа будущего и т. д.

В современном российском обществе все перечисленные факторы представлены в полном наборе. Адскую в буквальном смысле слова работу проделало российское телевидение, чтобы создать такую окружающую среду для населения своей страны. Очень серьезным предупреждением можно считать авторитетное заявление психологов о том, что, в случае если действие этих факторов будет достаточно длительным, тенденция ро- ста «функциональной глупости» может приобрести необратимый характер со всеми вытекающими отсюда последствиями, среди которых главный — перспектива превращения страны в источник дешевой рабочей силы для государств «первой группы» — торгующих идеями.

Разрушение интеллекта сопряжено и с отказом от традиционных нравственных начал. Русские философы и просветители А. А. Гагаев и П. А, Гагаев приходят к печальному выводу о том, что в современной России сформировались «модель идеального злого человека и система моделей террористической личности», произошла «трагическая и необратимая аберрация идеалов поколения»10.

Действие этих факторов будет продолжаться столь долго, сколько будет существовать система средств массовой информации в ее нынешнем варианте — главный фактор окружающей среды, создающий угрозу как для самой среды, так и для людей, ее населяющих. Единственно, что мы можем сегодня противопоставить этому, — начать обучать детей в школах правильно смотреть телевизор, т. е. психологически грамотно, с полным пониманием возможных угроз, исходящих от него.

По данным социологического исследования, проведенного в Москве и Подмосковье во второй половине 1990-х гг., «только 12—14 % телевизионной аудитории обладают навыками адекватного восприятия сообщений общественно-политического содержания, 25—30 % воспринимают информацию частично, почти не замечая цели и мотивов подачи сообщений, не обращают внимания на основные тезисы, но зато запоминают массу информации побочного характера. И 30— 35 % аудитории воспринимают информацию неадекватно. Они не стремятся и не могут понять ни целей, ни мотивов, ни тезисов. Они могут выхватить из контекста отдельные фрагменты материала, выступающие в качестве подтверждения их ожиданий, надежд, страхов. <.. .> Ког да нами были проанализированы картины мира у людей, понимающих материалы СМИ частично адекватно, оказалось, что в них было много всего... но это все не было связано единым и целостным смыслом (выделено нами. — Л. П.)»п.

Сегодняшние средства массовой информации ломают естественный механизм формирования ментальной карты, эволюционно формировавшийся в виде непосредственных реакций на естественную среду обитания. Опыт непосредственного практического общения с окружающим миром замещается опытом освоения мира, предлагаемым средствами массовой информации в качестве всеобщей информационной модели действительности. Информационное пространство, в которое погружен современный человек, «подменяет» реальность ее виртуальной моделью.