Смысловые центрации личности с позиций этноконфессиональности
Автор: Соловьева Лариса Викторовна, Королева Татьяна Петровна
Журнал: Общество: социология, психология, педагогика @society-spp
Рубрика: Психология
Статья в выпуске: 5, 2019 года.
Бесплатный доступ
В работе приведены результаты сравнительного анализа показателей жизнестойкости, мотивации, волевого самоконтроля и эмоционального интеллекта слушателей и курсантов Краснодарского университета МВД России, дифференцированных на две группы по этноконфессиональному критерию: русские-православные (18 мужчин, 31 женщина) и жители Северного Кавказа - мусульмане (5 мужчин и 8 женщин). Установлено, что исследуемые мужчины мусульманского вероисповедания, проживающие на этнической родине, более мотивированны, жизнестойки, имеют более развитую способность эмоционально-волевой регуляции деятельности по сравнению не только с женщинами-мусульманками, но и с русскими-православными обоего пола. Гендерные отличия в мусульманской среде проявляются в более выраженной жизнестойкости мужчин, а в православной - в том, что женщины лучше мотивированны, чем мужчины, обладают центрацией на достижение цели и профессиональное самосовершенствование.
Центрация личности, этноконфессиональность, мусульмане, православные, женщины, мужчины, мотивация, жизнестойкость, волевой самоконтроль, эмоциональный интеллект
Короткий адрес: https://sciup.org/149133342
IDR: 149133342 | DOI: 10.24158/spp.2019.5.10
Текст научной статьи Смысловые центрации личности с позиций этноконфессиональности
ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОСТИ
Центрация личности – избирательность установок и восприятия образа «я» и личности других людей. В частности, А.Б. Орловым предложена следующая типология центраций учителя в педагогической ситуации: на интересах своего «я» (эгоцентрическая), администрации школы (бюрократическая), коллег (конформная), родителей учащихся (авторитетная), самих учащихся (альтруистическая), средств обучения и воспитания (познавательная), своей сущности и сущности других людей (гуманистическая) [1]. Однако во всех случаях центрация как избирательность установки подразумевает определенное смысловое искажение воспринимаемого субъекта/объекта, несмотря на роль центрации в обеспечении стабильности образа «я».
Центрации личности с позиций этноконфессиональности несколько иные [2], и в этом аспекте понятие центрации неразрывно связано с направленностью личности.
Направленность личности – система ее мировоззрения, совокупность взглядов, убеждений, отношений и моральных черт – есть результат социального воспитания. Направленность личности определяется мотивацией – системой побуждений, вызывающих активность. Выделяют три вида направленности: личную, коллективистическую, деловую. Личная направленность проявляется в стремлении к самоутверждению, личному престижу, первенству, личной выгоде. Коллективистическая (общественная) направленность выражается в доминировании стремления действовать в интересах других людей. При деловой направленности преобладает стремление к процессу и объекту познания, т. е. интерес к деятельности [3].
Мотивация достижения – потребность в достижении высоких результатов поведения и удовлетворении всех других потребностей [4]. При этом уровень мотивации достижения определяет ту или иную стратегию решения задачи. В неопределенной ситуации, когда человеку дается возможность выбора стратегии поведения, направленность личности проявляется более отчетливо. В случае «маятникового» поведения качество работы можно повысить за счет усиления мотивации. При стратегии «подкрадывания» к заданному результату мотивация должна ослабляться путем изменения установки. Но более эффективна деятельность путем проб и ошибок в сочетании с оптимальным уровнем мотивации достижения.
Ведущий мотив профессиональной деятельности – достижение цели в форме стремления к успеху или достижение того же результата за счет мотива избегания неудачи. Успех подразделяется на деятельный – достижение высоких результатов работы и социальный – завоевание определенной позиции в социальной группе, обществе. В экстремальной ситуации человек вынужден рисковать своим социальным статусом или образом «я» [5].
Рискнуть можно импульсивно или целенаправленно. Категория осознанного риска связана с оценкой степени вероятности успеха, поэтому в ситуации опасности или неопределенности доминирует мотив избегания неудачи [6].
Можно заметить, что аналогично эффекту домино вокруг мотивации достижения закручиваются феномены риска и жизнестойкости, обеспечивающие выход из сложных жизненных и профессиональных ситуаций.
Жизнестойкость обеспечивает успешное противостояние человека стрессовым воздействиям. Структурные компоненты жизнестойкости (вовлеченность, контроль, принятие риска), равно как адаптированность и социабельность, начинают развиваться уже в детстве. Есть природные и прижизненно сформированные детерминанты жизнестойкости – ее определяющие, решающие факторы.
Профессии сферы «человек – человек» требуют хорошо развитого социального интеллекта, центральным звеном которого является эмоциональный интеллект. Эта способность обрабатывать эмоциональную информацию проявляется в самопознании эмоций, их саморегуляции, идентификации, рефлексии и в эмпатии. Способность осознавать эмоциональное состояние собеседника становится все лучше с возрастом и достигает своего пика в 40–50 лет [7].
С.Дж. Стейн и Г.И. Бук подчеркивали наличие у человека специальной способности интуитивно улавливать потребности других людей, их сильные и слабые стороны, быть эмоционально устойчивым, уметь оказывать влияние [8].
Дж. Мэйер и П. Сэловей предложили следующую четырехкомпонентную когнитивную модель эмоционального интеллекта: распознание эмоций по невербальным признакам; использование эмоций как мотиватора творческого мышления; осмысление эмоций (даже неоднозначных), включая установление причинно-следственных связей и, соответственно, прогнозирование; управление эмоциями – как своими, так и других людей [9].
Эмоциональный интеллект является профессионально важным качеством сотрудника полиции [10]. Проблема формирования профессиональной мотивации и эмоционального интеллекта как основной центрации личности постепенно начинает решаться в образовательных организациях МВД. Вместе с тем примерно 20 % состава курсантов и слушателей Краснодарского университета МВД и его ставропольского филиала постоянно проживают на территории этнических республик Северного Кавказа и, как правило, исповедуют ислам. Этим обусловлены некоторые проблемы взаимодействия в процессе профессиональной подготовки будущих сотрудников МВД [11].
Этнос – популяция людей, приспособившаяся к конкретным условиям обитания и имеющая исторически сложившиеся особенности материальной, общественной и духовной культуры.
Первая координата этноса – жесткая связь с содержанием кормящего ландшафта. Вторая – адаптация поколений к использованию ресурсов ландшафта. Третья – специфический, отличный от других вклад в его жизнь труда интеллигенции и творческой прослойки [12].
Этносы отличаются не расовыми чертами и не социальными приметами, а стереотипом поведения и активности – этническим полем (по Л.Н. Гумилеву), которое было воспринято в детстве, примерно до пяти лет. Это общий признак принадлежности этносов к одному виду (англосаксы ближе к французам, а не к казахам, и язык тут никакой роли не играет).
Отдельные этносы объединяются в суперэтносы, живя в мире, но порознь. Так, Античность включала Элладу и Римскую империю; Византия – окружающие ее христианские народы – грузин, армян, болгар, сербов, но без Руси. Отличительной чертой этноса является противопоставление – деление мира на «мы» и «не-мы» (эллины и варвары, иудеи и необрезанные, христиане и язычники, правоверные и неверные). То же относится и к суперэтносу – группе этносов, возникших в одном регионе, связанных положительной комплиментарностью внутри себя и отрицательной относительно соседей – других суперэтносов.
Так, романо-германская католическая Европа в XIII в. объявила противником православные страны – Византию, Болгарию, Россию – и начала против них Крестовый поход. Вера, религия была одна, но суперэтносы разные. Значит, причиной войны была не вера, а отрицательная комплимен-тарность двух суперэтнических систем. Однако столкновения на суперэтническом и субэтническом уровнях несоизмеримы. Англичане воевали с французами, но в Африке спасали друг друга [13].
Этносы исчезают, но не вымирают, происходит рекомбинация элементов. Возникает генетическая память, объединяющая антропосферу и представленная как мозаика этносов. Характер сочетания элементов этноса дает неповторимую системную целостность, которая так же реальна, как реальны сами ее элементы – люди и ландшафт. По утверждению Л.Н. Гумилева, нельзя сказать, что «этнос объединен сходством его членов… общим языком, общей религией, единой властью. Французы – этнос, но говорят на четырех языках: французском, провансальском, бретонском и гасконском… Есть французы католики, гугеноты, атеисты… Французы, которые уехали в Канаду в XVII в., этнической принадлежности не потеряли и англичанами не стали. <…> Не сходны мужчины и женщины, старики и дети… но этнической стройности это не нарушает. <…> …Реально существующим фактором системы являются не предметы, а связи между ними» [14], хотя они и не материальны.
Конфессиональный означает «вероисповедный». Базис религии составляют природный ландшафт, условия жизни и быта людей. Сравним символы жизни, ландшафт, климат и целеполагание жителей территории России и так называемого «исламского пояса».
Для русских символом жизни выступает растительная вертикаль – корни, ствол, крона. Поэтому пантеон древних богов России относительно легко смирился с божественной тройственностью – Дух, Отец (Мать), Сын. Бог православия, будучи еще и Отцом, оставляет часть дел Сыну, побуждая к сотворчеству, ведь задача сына – улучшение мира. Заметим очередность задач мужчины: «посадить дерево», «построить дом» и только потом «родить сына».
Для русских тепло идет от земли, огня очага вверх. Поэтому так важен очаг и, следовательно, дом, это условия выживания. Все силы уходят на строительство жилья и добычу пищи. Много рек и озер, но мало растительности по сравнению с земледельческим пространством. Христианин роднится с космосом через земледелие, зерно, дерево, траву.
Россия расположена преимущественно на равнине, плоскости. Ветра легко очищают пространства. Отсюда – ровность, монументальность стен домов, храмов. Человек отгораживается от ветров, стужи, дождей щитами – одеждой.
Что касается природной модели исламского мира – Аравийского полуострова, то образы дерева и реки не подходят: они из семени, родника начинаются и распространяются. В исламе это оазис – вода, ограненная растительностью (образ драгоценного камня). Арабский ландшафт – плоско-гористый, преимущественно каменистый. Воздуха и ветров много, и в пустыне из-за песчаных бурь постоянная взвесь пыли. Резкие перепады дневной и ночной температуры. Все это заставляет людей плотно закутывать тело и голову.
Север холодом отталкивает людей от себя, заставляет их теснее прижиматься друг к другу под крышей дома возле очага (тепло любви, дружбы, семьи). Мировоззрение – людская солидарность: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке».
На Аравийском полуострове ислам объединил под своим знаменем разрозненные и враждующие кочевые племена практически за столетие. Специфика ислама – «кентавр» – кочевник верхом на земледельце. Как следствие – истребительная жестокость по отношению к цветущим культурам и нежелание ассимилироваться. Симбиоз и биоценоз кочевников с плоскогорий и земледельцев с долин великих рек образуют природную платформу ислама [15]. В исламе божественность двуедина: небо и земля. Открытое небо (твердь) – книга великого и вечного суда, и Аллах прежде всего Судия. Поскольку Бог ислама – не родитель (нет религиозной идеи Богорождения и Богоматери), у человека нет свободы воли, необходимости самому строить свою судьбу: «Живи усердием, а не усилиями». Человеку нечего добавить в этом мире. Еще одна особенность ислама: Луна – это мужское божество, серп, кинжал, ятаган, сабля (военная ориентация символов).
Этногенетичность древних конфессий античного периода (вавилонской, греческой, египетской и других) подтверждается тем, что, только соблюдая определенные ритуалы конкретной религии, человек мог доказать свое вероисповедание. В этнических и конфессиональных общностях, как считает антрополог Р. Брубакер, этнические и религиозные различия носят универсальный характер в каждый конкретный исторический период [16].
В связи этноса с религией прослеживается как разделение этносов, что ведет к их конфронтации, так и консолидация. Так называемая этнизация конфессии посредством слияния народных верований с религиозными обычаями и традициями происходит не только при условии компактного проживания этнической группы, но и в случае принятия вероучения несколькими поколениями [17].
В то же время этнизация конфессии – слияние этнической и религиозной принадлежности – не означает их тождество, так как большинство признаков и характерных черт этноса неприложимо к религиозной общности. По мнению социолога М. Бендль, речь может идти только о связи между конфессией и этнической принадлежностью. Так, русский-православный отличает себя от серба-православного или белоруса-православного. Эта связь может исторически изменяться, что не позволяет полностью отождествить вероисповедание и национальность [18].
Все указанные выше противоречия между этничностью и конфессиональностью в аспекте центрации личности требуют экспериментального исследования данной проблемы [19].
В авторском исследовании приняли участие слушатели и курсанты Краснодарского университета МВД России в возрастном диапазоне 23-28 лет, дифференцированные по критерию этноконфессиональности: сотрудники с ориентацией на православное и мусульманское вероисповедание, условно «русские» (18 мужчин, 31 женщина) и «мусульмане» (5 мужчин и 8 женщин).
Показатели эмоционального интеллекта оценивались по опроснику Холла, который включает пять шкал: эмоциональная осведомленность, управление своими эмоциями, самомотивация, эмпатия, распознавание эмоций других людей [20]. В связи с особенностями обработки статистической программой балльная оценка выбранных ответов была в инструкции перенормирована от -3 до +3 на от 1 до 7. В итоге диапазон каждого показателя составил 7-42 балла.
При изучении параметров мотивации деятельности использован опросник Е.А. Калинина [21], который включает пять шкал: потребность в достижении цели; в борьбе, соперничестве; в самосовершенствовании; в общении, коллективной деятельности; в поощрении. Диапазон каждого показателя - 10-40 баллов.
Жизнестойкость оценивалась по показателям вовлеченности, контроля и принятия риска [22].
Волевой самоконтроль имеет две шкалы - настойчивость и самообладание - по тесту-опроснику «Исследование волевой саморегуляции» А.В. Зверькова и Е.В. Эйдмана [23].
В русской выборке мужчины по сравнению с женщинами в меньшей мере мотивированы на достижение, самосовершенствование, общение. У них также слабее проявляются самообладание и самомотивация (во всех случаях р < 0,05). Однако заметим, что все три показателя жизнестойкости у мужчин выше, чем у женщин, хотя различия недостоверны.
Мужчины-мусульмане отличаются от женщин этой же конфессии большей настойчивостью (t = 3,92), контролем поведения (t = 3,36) и рискованностью (t = 2,63) (везде р < 0,05). При этом из исследуемых показателей у мужчин-мусульман по сравнению с русскими-православными меньше выражены только способности к эмпатии (t = 2,00, р < 0,05) и распознанию эмоций (t = 2,70, р < 0,01).
Это согласуется с результатами исследования Е.А. Лупенко о различиях в восприятии и опознании портретных изображений русскими и тувинскими студентами. Разным оказался только способ описания персонажей своей и чужой этнической принадлежности, тогда как успешность опознания персонажей не зависела от их этнической принадлежности, а также от этнической принадлежности испытуемых [24, с. 121].
Что касается женщин, то конфессиональные различия преимущественно мотивационного характера (достижение цели, самосовершенствование, общение, поощрение) в пользу русской выборки (р < 0,05).
В таблице 1 представлено процентное соотношение исследуемых показателей.
Таблица 1 – Степень выраженности интегральных показателей волевого самоконтроля, мотивации, жизнестойкости и эмоционального интеллекта у сотрудников полиции разной этноконфессиональности, %
Показатель |
Категория сотрудников |
|||
Жители Северного Кавказа – мусульмане |
Русские-православные |
|||
Мужчины |
Женщины |
Мужчины |
Женщины |
|
Волевой самоконтроль |
76,4 |
58,3 |
67,7 |
65,8 |
Мотивация |
74,9 |
60,8 |
65,3 |
75,0 |
Жизнестойкость |
26,3 |
21,8 |
23,5 |
21,1 |
Эмоциональный интеллект |
16,9 |
15,2 |
14,0 |
15,4 |
Сравнивая показатели, можно отметить, что в целом исследуемые мужчины мусульманского вероисповедания, проживающие на этнической родине, более мотивированны, жизнестойки, имеют достаточную способность эмоционально-волевой регуляции деятельности по сравнению не только с женщинами-мусульманками, но и с русскими-православными обоего пола.
Этноконфессиональные отличия мужчин-мусульман от православных состоят в меньшей способности распознавать эмоции и, соответственно, сочувствовать и сопереживать. У женщин мусульманского вероисповедания слабее выражен интегральный показатель мотивации деятельности по сравнению с православными.
Гендерные отличия в мусульманской среде проявляются в более выраженной жизнестойкости мужчин (доминирует центрация на контроль поведения), а в православной - в том, что женщины лучше мотивированны, чем мужчины (центрация на достижение цели и профессиональное самосовершенствование).
По результатам исследования рекомендуем в процессе профессиональной подготовки сотрудников полиции мусульманского вероисповедания Северо-Кавказского региона проводить дополнительные тренинги развития навыков общения для мужчин и тренинги личностного роста, психологическое консультирование по усилению мотивационных факторов для женщин.
Ссылки:
-
1. Орлов А.Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики : учебное пособие. М., 2002. 270 с.
-
2. Дзанхотова А.А. Этноконфессиональная идентичность [Электронный ресурс] // Молодой ученый. 2010. № 4 (15).
(дата обращения: 29.05.2019).
Список литературы Смысловые центрации личности с позиций этноконфессиональности
- Орлов А.Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики: учебное пособие. М., 2002. 270 с.
- Дзанхотова А.А. Этноконфессиональная идентичность [Электронный ресурс] // Молодой ученый. 2010. № 4 (15). С. 263-266. URL: https://moluch.ru/archive/15/1377/ (дата обращения: 20.04.2019).
- Гусева Т.И., Каратьян Т.В. Психология личности: конспект лекций. М., 2008. 159 с.
- Мотивы и мотивация личности человека [Электронный ресурс] // Grandars.ru. URL: http://www.grandars.ru/college/psihologiya/motivy-i-motivaciya.html (дата обращения: 20.04.2019).
- Лебедев В.И. Экстремальная психология. Психическая деятельность в технических и экологически замкнутых системах. М., 2001. 431 с.
- Бодров В.А. Проявление риска в деятельности специалистов опасных профессий // Война и здоровье: боевой стресс: сборник научных трудов 5-го Всероссийского симпозиума по проблемам боевого стресса / под ред. И.Б. Ушакова, Ю.А. Бубеева. М., 2006. С. 11-19
- Кленова М.А. Мотивация риска и ее особенности в разных этнических группах // Альманах современной науки и образования. 2011. № 9 (52). С. 64-66.
- Ястребова С. Умственные способности и возраст [Электронный ресурс] // Полит.ру. 2015. 30 марта. URL: https://polit.ru/article/2015/03/30/ps_mind/ (дата обращения: 29.05.2019).
- Стейн С.Дж., Бук Г.И. Преимущества EQ. Эмоциональный интеллект и ваши успехи. М., 2007. 384 с.
- Mayer J.D., Salovey P. What is Emotional Intelligence // Emotional Development and Emotional Intelligence: Educational Implications / ed. by P. Salovey, D.J. Sluyter. N. Y., 1997. P. 3-31.
- Основные виды деятельности и психологическая пригодность к службе в системе органов внутренних дел: справочное пособие / под ред. Б.Г. Бовина [и др.]. М., 1997. 344 с.
- Абдулагатов З. Российские православные и мусульмане: общие проблемы - разные взгляды // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С. 143-153
- Ачкасов В.А. Этническая идентичность в ситуациях общественного выбора // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. II, № 1. С. 48-58.
- Гумилев Л.С. Этногенез и биосфера Земли. М., 1997. 637 с.
- Гумилев Л.С. Этносфера: история людей и история природы. М., 1993. 544 с.
- Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М., 1995. 480 с.
- Brubaker R., Loveman M., Stamatov P. Ethnicity as Cognition // Theory and Society. 2004. Vol. 33. P. 31-64.
- Schnee W. Nationalism: A Review of the Literature // Journal of Political and Military Sociology. 2001. Vol. 29, no. 1. P. 1-18.
- Bendle М.F. The Crisis of ‘Identity' in High Modernity // British Journal of Sociology. 2002. Vol. 53, iss. 1. P. 1-18.
- DOI: 10.1080/00071310120109302
- Степаненко В.В., Петров В.Е. Учет этнопсихологических особенностей граждан в деятельности сотрудников полиции: учебное пособие. Домодедово, 2015. 139 с.
- Методика «Диагностика эмоционального интеллекта» (Н. Холл) [Электронный ресурс] // Психологическая диагностика. URL: https://sites.google.com/site/test300m/dei (дата обращения: 29.05.2019).
- Калинин Е.А. Содержание и методы комплексного психологического контроля в спорте высших достижений: методические рекомендации. М., 1983. 20 с.
- Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. М., 2006. 53 с.
- Лучшие психологические тесты / пер. с англ. Е.А. Дружининой. Харьков, 1994. С. 16-20, 75-85.
- Лупенко Е.А. Межкультурные различия в описании и опознании лиц своей и чужой этнической принадлежности на примере портретных изображений // Экспериментальная психология. 2018. Т. 11, № 4. С. 116-124.
- DOI: 10.17759/exppsy.2018110410