"Сочинительница" из провинции: атрибуция письма корреспондентки Достоевского

…пишу не для потомства,

Не для толпы, а такъ, — для никого.

Павлова, Каролина ¹

Появление в России первых сочинительниц относится ко времени царствования Елизаветы Петровны (1709-1761). 1735-1760-ми гг. датируются поэтические произведения самой императрицы, а также раннее творчество Е. А. Сумароковой-Княжниной, Е. В. Херасковой и А. Ф. Ржевской. Расцвет литературной деятельности русских писательниц произошел в эпоху Екатерины II (1729-1796), когда в отечественной литературе выступала сама великая императрица и, согласно словарю кн. Голицына, до 70 писательниц, имевших дворянское происхождение, сочинявших стихи, мемуары, пьесы, занимавшихся переводами (В. В. Голицына, Е. Р. Дашкова, Н. Б. Долгорукова, М. Л. Нарышкина и др.) [4]. Писательницы XVIII века чаще подражали зарубежным авторам и мужчинам-литераторам, чем создавали оригинальные произведения: «…очень немногiя изъ писательницъ приближались до нѣкоторой степени къ дѣятельности писателей» [3, 37].

Активно в процесс профессионализации писательского труда, происходивший в России в 20–30-е годы XIX века, включились и женщины — появились первые профессиональные писательницы, критики заговорили о «женской литературе». Имена некоторых писательниц того времени упоминаются и сегодня: К. К. Павлова, Н. А. Дурова, Е. П. Ростопчина, А. Я. Панаева, З. А. Волконская. Но большинство из них: Е. А. Ган, Н. Кохановская (Н. С. Соханская), М. С. Жукова, А. П. Бунина, Н. Д. Хвощинская, писательницы из провинции Л. Кричевская, О. Крюкова, Е. Бездольная и др.2 — известны лишь в узком кругу специалистов.

Переломным периодом в истории женского движения в России вообще и в истории женской литературы в частности стала вторая половина XIX века. У женщин появилась возможность получать образование, работать, реализовываться в жизни, развивать свои способности, иметь экономическую самостоятельность. В это время одной из наиболее распространенных и доступных образованным женщинам профессий стала литературная деятельность — они начали деятельное сотрудничество с издателями, редакциями различных журналов и газет. Как в 1889 году свидетельствовал критик журнала «Наблюдатель» В. В. Чуйко: «Писательница с именем, журналистка, сотрудница газеты, переводчица — далеко не редкое явление в русском обществе»3.

Однако идея женского равноправия в профессиональной деятельности не была поддержана некоторыми знаменитыми критиками и писателями. Аргументов против вторжения женщин в мир «мужских профессий», а в частности в литературу, приводилось немало: творчество женщин заведомо примитивно, они не могут мериться силами с мужчинами в литературном мастерстве, занятия литературой противны женскому естеству, удел женщин — семья и дети и пр. Даже В. Г. Белинский, будущий ревнитель прав женщин, в начале своей карьеры высказывался в подобном духе:

Нет, никогда женщина-автор не может ни любить, ни быть женою и матерью, ибо самолюбие не в ладу с любовию [2, 226] .

М. Н. Катков в рецензии на «Сочинения в стихах и прозе графини С. Ф. Толстой» писал:

…появление их более или менее радостно, <…> но, с другой стороны, с утратою их, человечество не утратило бы ни одного из своих элементов и жилo бы так же полно, как живет теперь, владея ими [11] .

Критик Н. Н. Страхов утверждал, что для женщины главное семья; только для одиноких и пожилых женщин, названных им «бесполыми», он считал возможным занятия в общественной сфере [24]. В письме к нему Л. Н. Толстой отрицает даже это, считая, что «отрожавшиеся или не нашедшие мужа женщины» могут быть задействованы как «повивальные бабки, няньки, экономки, распутные женщины». И настойчиво подчеркивал по поводу последнего рода женщин: «…этот класс женщин необходим для семьи при теперешних усложненных формах жизни». Быть «магдалиной», по Толстому, нравственнее и честнее, чем иметь общественно значимую профессию (телеграфистки, служащей, врача, писательницы и пр.), ибо «магдалина» служит высшей цели — по-своему способствует продлению рода, а в этом — назначение женщины4.

Иной взгляд на «женский вопрос» выразил Достоевский в своих публицистических и беллетристических произведениях. Излагая позицию писателя, П. Е. Фокин отмечал:

Мужчины должны пожертвовать своей монополией на право объяснять и судить мир <…>, предоставив женщинам свободно и самостоятельно развивать свои природные задатки, смотреть на мир своими глазами, мыслить без подсказки со стороны мужчин [26].

Мысль Достоевского о необходимости высшего женского образования, которое станет путем к нравственному обновлению человечества, прозвучала в «Гражданине» («Две заметки редактора»):

…эта мысль, заявляем мы, эта надежда не только возвышенна, прекрасна и желательна в душе каждой слушательницы будущих женских курсов в России, но именно и есть начало единственного и настоящего разрешения «женского вопроса» и у нас, и в Европе, и везде, начало настоящей правильной постановки его!5

Она получила развитие в «Дневнике Писателя» 1873, 1876, 1877 гг. («Нечто о вранье», «Несомненный демократизм. Женщины», «Опять о женщинах» и др. статьи):

Допустив искренне и вполне высшее образование женщины, со всеми правами, которое дает оно, Россия еще раз ступила бы огромный и своеобразный шаг перед всей Европой в великом деле обновления человечества ( Д30 , 23, 29).

«Массовый приход как столичных, так и провинциальных женщин в литературу и журналистику, — отметила В. Л. Погребная, — был заметным явлением и не мог не заинтересовать Достоевского» [20]. В свою очередь позиция писателя по отношению к «женскому вопросу» вызывала доверие у его современниц и вдохновляла их обращаться к нему с письмами, ища авторитетное слово и моральную поддержку. Достоевский признавался:

«Дневник писателя» дал мне средство ближе видеть русскую женщину; я получил несколько замечательных писем: меня, неумелого, спрашивают они: «что делать?» Я ценю эти вопросы и недостаток уменья в ответах стараюсь искупить искренностью ( Д30 , 23, 28) .

Сохранившиеся в архивах Достоевского письма женщин, занимавшихся литературной деятельностью, были отправлены адресату в период издания журналов «Время», «Эпоха» (1861–1865) и «Дневника Писателя» (1873, 1876–1877, 1880). Корреспондентки Достоевского — активно пишущие для редакций газет и журналов или только начинающие пробовать свои силы в литературном мастерстве писательницы, поэтессы, публицистки, переводчицы. Достоевский отвечал на их письма, встречался со многими лично, вникал в проблемы современниц, публиковал их произведения на страницах своих изданий. Вот имена большей части сочинительниц, вступавших в переписку с писателем:

Парфения Адабаш (игуменья), духовная поэтесса (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29922);

Христина Даниловна Алчевская , педагог-просветитель, автор произведений для детей, публицистических статей, соавтор библиографического труда «Что читать народу?», мемуаристка (РГАЛИ. Ф. 212.1.56; ГЛМ. Ф. 252. Оф. 7809);

Елизавета Алексеевна Драшусова , публицистка, переводчица, мемуаристка (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29705);

Ольга Журавская , начинающая писательница (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29715);

Софья Васильевна Ковалевская, писательница, мемуаристка (НИОР РГБ. Ф. 93. II.5.78);

Анна Павловна Корба , писательница, публицистка, мемуаристка, впоследствии один из редакторов газеты «Народная воля» (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29746);

Анна Васильевна Корвин-Круковская , писательница (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29747);

Аполлинария Прокофьевна Суслова, писательница, мемуаристка;

Людмила Христофоровна Симонова-Хохрякова, писательница (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29889);

Следует упомянуть женщин, занимавшихся литературной деятельностью и общавшихся с Достоевским, переписка с которыми не сохранилась или отсутствовала. Это сотрудницы журналов «Время» и «Эпоха» Софья Владимировна Энгельгардт, Елизавета Васильевна Салиас-де-Турнемир (Евгения Тур), Юлия Петровна Померанцева, Мария Федоровна Каменская, Юлия Валериановна Жадовская, Мария Долгомостьева, Елизавета Григорьевна Бекетова (см. «Список сотрудников журналов “Время” и “Эпоха”»: [15, 272-275]); сотрудницы еженедельника «Гражданин» Ольга Андреевна Голохвастова, Л. Ю. Кохнова; оставившие воспоминания о Достоевском Варвара Васильевна Тимофеева (Ольга Починковская), Екатерина Павловна Леткова-Султа-нова и Варвара Ивановна Прибыткова, Доганович (Круглова) Анна Ники-тична6 и др.7

Среди корреспонденток Достоевского есть писательницы, чьи имена неизвестны исследователям до сих пор. Письмо одной из них (РГАЛИ. Ф. 212.1.105), спрашивающей о судьбе своей статьи, судя по его содержанию, написано в марте 1861–1863 гг., когда Достоевский вместе с братом Михаилом издавал журнал «Время»7. Нельзя с точностью утверждать, что женщина к писателю «обращается (анонимно)» [12, 400]. Имя этой корреспондентки и точная дата написания письма остались неустановленными, так как его окончание с подписью и датой не сохранилось до настоящего времени.

Письмо другой сочинительницы, неизвестной корреспондентки Достоевского, подписавшейся криптонимом Б. Л. Т. , датировано 8 декабря 1876 года (РО ИРЛИ. Ф. 100. №29939). Отправив писателю рукопись своего произведения (не сохранилась), она просила дать о нем отзыв, за которым предлагала заехать лично через несколько дней:

Я буду Вамъ бесконечно признательна, если Вы возьмете на себя трудъ прочесть прилагаемыя при семъ листки и скажете мнѣ хотя бы въ самой сжатой формѣ Ваше мнѣнiе. Я имъ буду дорожить какъ приговоромъ не желая даромъ тратить время и свои нервы < л. 1–1 об. > ( приложение к [1] ).

Есть надежда, что в будущем, в результате обнаружения новых документальных свидетельств о жизни Достоевского, экспертизы почерка писательниц, применения новых методов атрибуции, появится возможность установить имена и этих корреспонденток писателя. Значительную помощь в научной работе могут оказать современные информационные технологии. Так, фамилию, имя и отчество еще одной начинающей писательницы, отправившей Достоевскому письмо 7 марта 1877 года, но не установленной до настоящего времени, удалось определить с помощью информации, размещенной на генеалогических серверах.

В научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ф. 93.II.5.1) хранится письмо к Достоевскому от увлеченной литературным творчеством женщины, подписанное криптонимом М. З . Рядом с указанием своего адреса отправительница дополнила этот криптоним третьим инициалом: « Для передачи М. Ф. З. ». В «Описании рукописей Ф. М. Достоевского» информация о данном письме включена в раздел «Письма с подписями-инициалами» [17, 519]. Краткая выдержка (2 предложения) из него приведена в «Летописи» [13, 151]. В полном объеме письмо публикуется впервые:

Милостивый Государь Ѳеодоръ Михайловичъ!

Обращаясь къ Вамъ съ моей покорнѣйшей просьбой, я даже не извиняюсь за смѣлость, съ которою начинаю мое письмо: если бы я, хоть на минуту усумнилась въ Вашей готовности помочь дѣломъ и словомъ1, я бы, конечно, не обратилась къ Вамъ! Читая Вашъ «Дневникъ Писателя» я составила себѣ такое ясное понятіе о Вашей нравственной физіономіи, что порѣшила именно съ Вами поговорить, со всѣю откровенностью, о дѣлѣ, въ которомъ Вы можете разрѣшить мои сомнѣнія и указать мнѣ настоящій путь, которому я и послѣдую неуклонно; напередъ зная, что Вы скажете мнѣ настоящую правду: я не изъ тѣхъ, чтобы не вынесла ее, какъ бы она не была горька. Послѣ такой рекомендаціи себя приступлю прямо къ дѣлу, чтобы не утруждать Васъ излишними и ненужными подробностями. Дѣло вотъ въ чемъ: года три тому назадъ, я пробовала писать… <л. 1>

Надо Вамъ сказать, что страсть къ этому дѣлу я чувствую, чуть не съ самаго дѣтства; но въ моей ранней молодости, на долю мою выпало такъ много заботъ и труда обязательнаго, что ни отдаться дѣлу, которое болѣе мнѣ было по душѣ, ни заняться чтеніемъ и собственнымъ развитіемъ — я не могла; хотя мысль эта не покидала меня: все что поражало меня болѣе, производило большее впечатлѣніе, мнѣ хотѣлось изложить на бумагѣ. Теперь, выйдя замужъ, и имѣя болѣе свободнаго времени, и болѣе обезпеченныя средства, я могла бы заняться этимъ дѣломъ, если бы вѣрила, что во мнѣ есть хоть искорка таланта, для которой стоитъ работать. Конечно, я хорошо понимаю, что смотрѣть на литературныя занятія, какъ на возможность только имѣть заработокъ, слишкомъ безсовѣстно и вотъ почему я не рѣшаюсь писать больше. Посылаю на Вашъ судъ всѣ мои первыя, самыя начальныя попытки (кромѣ записокъ старика, писанныхъ позже другихъ)<.> Всѣ они до того необработанны, до того слабы, < л. 1 об. > такъ мало выра-жаютъ того, что бы я хотѣла выразить, что мнѣ стыдно за нихъ! Я ихъ даже не пересмотрѣла, посылая къ Вамъ: думаю не рѣшусь отослать, если стану перечитывать; а потому и оставляю все въ томъ же видѣ, безъ вся-кихъ поправокъ, какъ написалось, сразу, подъ первымъ впечатлѣніемъ; да и вообще, если я взялась не за свое дѣло, такъ не къ чему и время тратить на ихъ исправленіе. Одну изъ нихъ (изъ жизни гувернантки) носили прошлую зиму въ Петербургѣ въ Редакціи; ее конечно не приняли; да и слава Богу! про-шелъ всего годъ, а я уразумѣла, какъ бы я краснѣла теперь, если бы она была принята въ печать въ такомъ видѣ, какъ она есть. Особенно первая часть, насколько припоминаю, никуда не годится, совсѣмъ не обработана. Значитъ съ годами вырабатывается и вкусъ и понятія! По крайнѣй мѣрѣ, что самой мнѣ нравилось прежде, какъ напримѣръ «сказка птички» а теперь я вижу до чего все это бѣдно, не полно, необработано! Въ самомъ дѣлѣ, нельзя ничего работать такъ небрежно: я писала такъ сгоряча, безъ поправокъ, мысли такъ кипятъ, что не успѣваешь ихъ излагать! < л. 2 >

Сколько разъ я думала бросить это, — но на меня нападала такая тоска временемъ… Вотъ другое дѣло, когда я услышу отъ такого компетентнаго лица, какъ Вы, что у меня кромѣ собственной страсти къ писательству — нѣтъ ничего; тогда я безъ сожалѣнія оставлю мои затѣи; пока же, я не могла этаго сдѣлать, думая что можетъ быть у меня и есть способности, тогда къ чему же мнѣ заглушать ихъ, тѣмъ болѣе, что писать для меня огромное удовольствіе; на сужденіе же лицъ, окружающихъ меня, я не могла положиться, да и знаютъ объ этомъ очень немногіе, самые близкіе мнѣ люди — вѣдь признаться въ этомъ такъ совѣстно!

Теперь Вы, Ѳеодоръ Михаиловичъ, кажется знаете все и поймете какое скверное состояніе невѣденіе, а потому не откажете мнѣ въ Вашемъ чест-номъ, правдивомъ отвѣтѣ!

Въ ожиданіи котораго

Остаюсь готовая къ услугамъ Вашимъ М. З.

Адресъ слѣдующій:

Воронежской губерніи, Нижнедѣвицкаго уѣзда, село Шаталовка. Его В. б.

Якову Алексѣевичу Харкѣевичу . Для передачи М. Ф. З.

1877 года

Марта 7го дня. < л. 2 об .>

Сохранился конверт с указанием адреса доставки письма:

Въ С. Петербургъ.

Его Высокоблагородію,

Ѳедору Михайловичу

Достоевскому.

Греческій проспектъ , подлѣ Греческой церкви, домъ Струбинскаго, квартира № 6.

Попутно отметим, что Достоевские поселились в доме отставного поручика Александра Петровича Струбинского «в середине сентября 1875 г., по возвращении в Петербург из Старой Руссы, и прожили здесь до 20-х чисел мая 1878 г.» [25, 81].

На штемпеле обозначена дата доставления письма в Санкт-Петербург — 16 марта 1877 года. На конверте сделана помета рукой Достоевского:

дама-Сочинительница, взять съ почты.

Она указывает на то, что писатель читал письмо М. З. и выделил эту корреспондентку. Что означают слова « взять съ почты » — доподлинно неизвестно; возможно, речь идет о необходимости получения на почте рукописей сочинений начинающей провинциальной писательницы.

Илл. 1. Конверт от письма М. З. с записью рукой Ф. М. Достоевского

Шаталовка , место жительства корреспондентки Достоевского, — существующее и в настоящее время село Старооскольского городского округа Белгородской области. В XIX веке оно входило в состав Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии. Согласно белгородским и старооскольским краеведческим исследованиям, этот населенный пункт возник как военное поселение не ранее 60–80-х гг. XVII века и первоначально имел название Потудань, произошедшее от названия реки, на берегах которой расположился. Его первыми жителями были дети боярские и служилые люди из Тульской и других центральных областей русского государства. Позднее, в конце XVII — начале XVIII вв., село получило название Шеталовка (затем более благозвучное — Шаталовка) — по имени первого местного помещика, копейщика Афанасия Петровича Шеталова [18]; [16, 8–9]; [14, 208].

Отметим интересный факт, сужающий круг поиска неизвестной корреспондентки Достоевского. Большинство жителей села были неграмотными [14, 209]. Согласно архивным данным, полученным Б. И. Осыковым, на 1900 год из 2625 жителей Шаталовки грамотными были 354 мужчины и только 18 женщин [18].

В краеведческих исследованиях отмечается, что во второй половине XIX века на территории села Шаталовка существовали имения трех крупных помещиков: Софьи Борисовны Забродской (250 десятин земли), Владимира Никаноровича Гринева (200 десятин), Якова Алексеевича Харке-евича (перед революцией имел 1200 десятин земли, пруд, водяную мельницу, болото) [14, 208]. Как раз на имя последнего М. З. , корреспондентка Достоевского, просила писателя выслать ответное письмо.

Память о Я. А. Харкеевиче хранят в Шаталовском школьном и в Старооскольском краеведческих музеях, однако сведений о нем там немного:

Я. А. Харкиевич8 окончил Московский университет, имел ученую степень, занимался этнографией, являлся членом училищного Совета по народному образованию в Нижнедевицком уезде, уездном земстве, одним из основателей Воронежской бесплатной рисовальной школы. В селе Шаталовка на личные средства Харкиевич построил кирпичный храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы. <…> Яков Алексеевич был настоящим ученым и исследователем. Он изучал традиционную народную культуру, имел агрономические познания. Образование считал важной и необходимой частью развития личности. При храме на средства помещика была открыта церковно-приходская школа, а затем в селе при его же поддержке — школа земская9.

Согласно архивным данным, Я. А. Харкеевич родился 23 октября 1844 года в Казани. Он происходил из потомственных дворян, внесенных в родословную книгу дворянства Воронежской губернии11. Окончил факультет физико-математических наук Московского университета, получив степень кандидата, которой удостаивались лучшие студенты. Затем, с 1 сентября 1866 г. по 12 октября 1867 г., состоял слушателем Петровской земледельческой и лесной академии12. В службу вступил 1 февраля 1868 года секретарем Корочанского съезда мировых судей. В дальнейшем неоднократно избирался на должности почетного мирового судьи, участкового мирового судьи Нижнедевицкого округа, являлся Непременным членом Нижнедевицкого уездного по крестьянским делам присутствия и Воронежского губернского присутствия, входил в Воронежское губернское земское собрание, губернский училищный совет, губернскую ученую архивную комиссию, губернский статистический комитет и Общество вспомоществования учащимся13. Судя по «памятным книжкам», кроме имения в Шаталовке, у Я. А. Харкеевича был собственный дом в Воронеже и ряд имений в Воронежской губернии.

В «Формулярном списке» есть запись о браке Я. А. Харкеевича: «Женатъ на дочери помѣщика штабсъ капитана Флорiана Iосифовича Завадскаго Марiи». Мария Флориановна Завадская (в замужестве — Харкеевич) и есть, по нашей версии, та самая начинающая писательница, почитательница творчества Достоевского, подписавшая свое обращение криптонимами М. З. и М. Ф. З.

Не только ответное письмо Достоевского корреспондентка просила направить на имя Я. А. Харкеевича, но и подписка на «Дневник Писателя» в их семье была оформлена на имя мужа. Об этом свидетельствует отметка в записной книге А. Г. Достоевской за 1876–1884 гг., содержащей список с названием «1876 г. Иногородные подписчики»: под № 902 здесь значится « Харкѣевичь, Яковъ Алексѣевичь, непремѣн<ный> членъ уѣзднаго по кре-стьянскимъ дѣламъ присутствiя, Нижнедѣвицкъ Воронежск. губ. »¹⁴.

Сведений о самой М. Ф. Харкеевич (Завадской) крайне мало, неизвестны даже точные даты ее жизни. Запросы в Государственные архивы Воронежской и Белгородской областей результатов не принесли. Судя по официальным ответам, метрические книги церкви Рождества Пресвятой Богородицы села Шаталовка Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии, обзоры Воронежской губернии, журналы заседаний уездных земских собраний Воронежской губернии на хранение в эти архивы не поступали.

Благодаря данным «Формулярного списка» Я. А. Харкеевича и информации, сохранившейся в семье В. В. Калмыкова, известны трое детей М. Ф. Харкеевич и ее мужа: Алексей («Имѣетъ сына Алексѣя, родившагося 7 Iюня 1869 г.»), Софья и Екатерина. Кроме того, в альбомах родственников В. В. Калмыкова есть две фотографии, на которых отмечена М. Ф. Харкеевич (см. Илл. 2 и 3 ).

Илл. 2. Семьи Антоневичей (сваты Харкеевичей) и Харкеевичей В первом ряду третья слева — М. Ф. Харкеевич (Завадская), рядом с ней Я. А. Харкеевич

Фото предоставлено В. В. Калмыковым

Илл. 3. Фотография семьи Харкеевичей на крыльце усадьбы

В первом ряду — внуки, во втором ряду слева направо — невестка Екатерина Васильевна Харкеевич, дочь Екатерина Яковлевна Харкеевич, в третьем ряду — Мария Флориановна Харкеевич (Завадская), на заднем плане — няня.

Фото предоставлено В. В. Калмыковым

Братьев и сестер М. Ф. Харкеевич (Завадской) удалось установить c помощью биобиблиографического словаря «Деятели революционного движения в России». Все они являлись участниками революционных кружков:

Завадский, Михаил Флорианович, дворянин, сын штабс-капитана. Род. ок. 1855 г.

В 1873 г. был студентом Технолог. ин-та в Петербурге. В нач. 1870-х г. г. вместе с сестрой Валентиной вращался в петерб. револ. кружках; был близок с Л. Жебуневым и Квятковским [5, ст. 431].

Завадский, Николай Флорианович, сын штабс-капитана, дворянин. Род. ок. 1851 г. Вместе с сестрами Валентиной и Евгенией в нач. 1870-х г. г. вращался в петерб. револ. кружках. Инженер путей сообщения [5, ст. 431].

Завадская , Валентина Флориановна, дворянка, дочь шт.-капитана. Род. в Воронеже ок. 1852 г. Окончила Воронежск. женск. гимназию. В нач. 1870-х г. г. вместе с сестрой Евг. Флор. Завадской принимала участие в петерб. револ. кружках [5, ст. 430].

Наиболее известна из родных корреспондентки Достоевского ее сестра Евгения Флориановна Франжоли ( Завадская ) (1852-1883). Судьба этой женщины сложилась трагично: способная гимназистка, выпускница акушерских курсов и медицинского факультета Цюрихского университета, активный антиправительственный агитатор, участница «Кружка Фричей», «Процесса ста девяносто трех», член организации «Народная воля», жена А. А. Фран-жоли (1848-1883), известного народника, русского революционера, она покончила жизнь самоубийством в день смерти мужа [21]; [27]; [7, ст. 1451–1453].

Не только братья и сестры М. Ф. Завадской отмечены в словаре «Деятели революционного движения в России», но и в ее жизни был эпизод, связанный с антиправительственной деятельностью:

Хар(ь)кеевич (урожден. Завадская), Мария Флориановна, дворянка, дочь шт.-капитана, землевладельца Валуйск. у. (Воронежск. губ.), сестра Евг. Флор. Завадской, жена непременн. члена Нижнедевицк. уездн. по кре-стьянск. делам присутствия. Жила в с. Шаталовке Нижнедевицк. у., Во-ронежск. губ. В ноябре 1875 г. привлечена к дознанию, в виду показаний Ив. Лобковского о ведении ею вместе с сестрою противоправит. разговоров. В 1878 г. служила посредницей в переписке с сосланной в Нарым Н. Н. Субботиной [6, ст. 1870–1871].

Вероятно, чувства и стремления, характерные для женщин второй половины XIX века: идеализм, желание развиваться, реализовывать свои способности, самостоятельно мыслить, говорить и быть полезной обществу -подтолкнули М. Ф. Харкеевич к решению заняться литературным творчеством профессионально. Последнее она объясняла в письме к Достоевскому так: «… страсть къ этому дѣлу я чувствую, чуть не съ самаго дѣтства; но въ моей ранней молодости, на долю мою выпало такъ много заботъ и труда обязательнаго, что ни отдаться дѣлу, которое болѣе мнѣ было по душѣ, ни заняться чтеніемъ и собственнымъ развитіемъ — я не могла».

Литературные произведения М. Ф. Харкеевич (Завадской) не найдены, в биобиблиографических обзорах и словарях русских писательниц имя ее отсутствует. Как оценил Достоевский сочинения начинающего автора и что ей ответил, — пока остается только домысливать, но дальнейшие архивные поиски в этом направлении возможны (поиск документов Харкеевичей,

рукописей М. Ф. Харкеевич, установление ее возможных псевдонимов и пр.).

Следы Харкеевичей теряются в годы революции 1917 года (имя Я. А. Харке-евича еще можно встретить в «Адрес-календаре» на 1917 год15). Однако здание усадьбы помещика Харкеевича в Шаталовке сохранилось и в настоящее время. К со- жалению, этот своеобразный музей под открытым небом, памятник усадебного быта XIX века, сегодня находится в состоянии разрушения (Илл. 4, 5). Теперь он приобрел еще одно значение — памятного места в российской глубинке, откуда начинающая писательница М. Ф. Харкеевич (Завадская) писала великому Достоевскому…

Женщины-писательницы XIX века, столичные и провинциальные, внесли неоценимый вклад в культурную жизнь России. Они шли по нелегкому пути: боролись за право заниматься профессиональной деятельностью, доказыва- ли, что могут писать литературные произведения не хуже мужчин, отстаивали свое право иметь собственный заработок и заниматься любимым делом.

Достоевский поддержал эту потребность современниц, видя в русской женщине «огромную надежду, один из залогов нашего обновления» ( Д30 , 23, 28).

Илл. 4, 5. Усадьба Харке-евичей в настоящее время Фотографии предоставлены Старооскольским краеведческим музеем

ПРИМЕЧАНИЯ

^* Автор статьи выражает глубокую и искреннюю признательность Владимиру Викторовичу Калмыкову за помощь в написании данной статьи — предоставление информации о членах семьи Харкеевичей, фотографий из фамильного архива, доступа к родословному древу на сайте MyHeritage.com и архивным документам Я. А. Харкеевича; а также благодарит Елену Алексеевну Андрусенко , зам. директора по научной работе Старооскольского краеведческого музея, за предоставление фотографий усадьбы Харкеевичей в Шаталовке в настоящее время.

• ¹    [Павлова К.] Laterna magica // Стихотворенiя К. Павловой. М.: Въ типографiи Л. И. Степановой, 1863. С. 77 [Электронный ресурс]. URL: http://dlib.rsl.ru/viewer/01003566584#?page=39 .

• ²    Их имена зафиксированы в биобиблиографических обзорах и словарях [4]; [22]; [28]-[36]; [23]; [37]; [8]; [19]; [9].

• ³    Цит. по: [10].

• ⁴    Толстой Л. Н. Письмо Страхову Н. Н., 19 марта 1870 г. // [Толстой Л. Н., Страхов Н. Н.] Л. Н. Толстой — Н. Н. Страхов: Полное собрание переписки / Оттавский ун-т. Славян. исследоват. группа; Гос. музей Л. Н. Толстого; Сост. Громова Л. Д., Никифорова Т. Г.; Ред. Донсков А. А. [М.; Оттава], 2003. С. 1–5 [Электронный ресурс]. URL: http://feb-web.ru/ feb/tolstoy/texts/selectpe/ts6/ts62001-.htm.

• ⁵    Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Л.: Наука, 1980. Т. 21. С. 155. Далее: Д30. Ссылки на это издание приводятся в тексте статьи с указанием тома и страницы в круглых скобках.

• ⁶    Тимофеева В. В. (Починковская О.). Год работы с знаменитым писателем (Посвящается памяти Федора Михайловича Достоевского) // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников: в 2 т. М.: Худож. лит., 1990. Т. 2. С. 137–196; Леткова-Султанова Е. П. О Ф. М. Достоевском. Из воспоминаний // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников: в 2 т. М.: Худож. лит., 1990. Т. 2. С. 443-462; В. П-ва [В. И. Прибыткова]. Воспоминания о Достоевском // Ребус. 1885. №25. С. 230-231; №26. С. 240-245; Догано-вич А. Из воспоминаний фельдшерицы // Ф. М. Достоевский в забытых и неизвестных воспоминаниях современников. СПб., 1993. С. 252-253.

• ⁷    Большая часть писательниц, общавшихся в Достоевским, отмечена в издании: Белов С. В. Ф. М. Достоевский и его окружение: в 2 т. СПб., Алетейя; Российская Национальная библиотека, 2001. 573 + 544 с.

• ⁸    Опубликовано впервые полностью в приложении к статье Л. В. Алексеевой [1].

• ⁹    Встречаются следующие варианты написания фамилии данного лица: Харкевич, Харьке-евич, Харкиевич . Однако в официальных документах и в «памятных книжках» фамилия пишется как Харкеевич. — И. А .

• ¹⁰    Село Шаталовка // Старооскольский краеведческий музей [Электронный ресурс]. URL: http://sokm.org.ru/karty/mesta/50-shatalovka . См. также: Бабич В. Древнегреческие амфоры Шаталовки // БелПресса [Электронный ресурс]. URL: https://www.belpressa.ru/news/news/ drevnegrecheskie-amfory-shatalovki11154.

• ¹¹    Копия метрического свидетельства Я. А. Харкеевича от 5 июля 1854 г., Казань, Россия (РГИА. Ф. 1343. Оп. 31. Д. 2083. Л. 25–25 об.); «Формулярный список о службе бывшего почетного мирового судьи Нижнедевицкого округа Якова Харкеевича» (РГИА. Ф. 1349. Оп. 3. Д. 2377. Л. 59-63 об.); свидетельство о внесении в родословную книгу дворянства Воронежской губернии Харкеевича А. К. и его семью - 18 декабря 1870 г. (РГИА. Ф. 1343. Оп. 31. Д. 2093).

• ¹²    В списках потомственных дворян («Дворянскiй Адресъ-Календарь на 1897 годъ. Изд. Н. В. Шапошникова». СПб., 1897. С. 117–339) значится Я. А. Харкеевич: «Харкеевичъ, Як. Ал-еев., дсс., непр. чл. губерн. присут., г. Воронежъ, Введенская ул., сб. д.».

• ¹³    То самое учебное заведение, которое известно трагической историей — убийством в каменном гроте парка академии студента Ивана Иванова членами революционной группы «Народная расправа» во главе с Сергеем Нечаевым. Поводом к убийству стал отказ И. Иванова распространять на территории академии листовки. Достоевский знал о подробностях дела Нечаева не только из газет, но и из рассказов брата жены Ивана Сниткина, студента Петровской академии. Известно, что эта история легла в основу романа «Бесы».

• ¹⁴    Кроме «Формулярного списка» Я. А. Харкеевича, см. также, напр.: «Адресъ-Календарь лицъ, служащихъ въ Воронежской губернiи по 1-е апреля 1877 г.» (Воронеж, 1877. С. 137, 142); «Памятная книжка Воронежской губернiи. 1896» (Воронеж, 1896. С. 3, 7); «Памятная книжка Воронежской губернiи. 1897» (Воронеж, 1897. С. 3, 8, 22, 52); «Памятная книжка Воронежской губернiи. 1905» (Воронеж, 1905. С. 4, 8, 22, 54, 101) и «памятные книжки» других годов. С электронными версиями этих документов можно познакомиться на серверах библиотек РНБ и НЭБ.

• ¹⁵    Достоевская А. Г. Записная книга с деловыми записями (1876–1884) // НИОР РГБ. Ф. 93.III.2.2. Л. 15 об. (л. 26 — в нумерации А. Г. Достоевской).

• ¹⁶    Адресъ-Календарь Воронежской губернiи на 1917 годъ. Воронеж, 1916. С. 5.