Соционормативная модель культуры и совершенствование механизмов реализации государственной культурной политики

В любой научной отрасли существует некоторая дистанция между нацеленной на получение исключительно нового знания фундаментальной наукой и прикладной её составляющей, создающей и реализующей основанные на научном знании технологии. Область научно-методического обеспечения государственной культурной политики в этом отношении не является исключением. Новое знание, генерируемое теорией и историей культуры, лишь тогда может быть задейство- вано в механизмах реализации культурной политики, когда оно обретает структурную форму технологической цепочки действий, обеспечивающих планируемый результат.

Целеполагание и механизмы реализации государственной культурной политики определены в комплексе документов государственного стратегического планирования1, составляющих правовое поле деятельности в области культуры. Следовательно, эффективное использование соционормативной модели, нормирующей культурную деятельность, в том числе, и за пределами влияния государственных нормативных документов, предполагает синергию развития культуры, а игнорирование нормативного потенциала культуры может стать препятствием в реализации государственных стратегических планов.

Соционормативная модель культуры была разработана с целью определения структуры и функционала элементов отечественной правовой культуры [12] и обладает достойным внимания эвристическим потенциалом для совершенствования механизмов реализации государственной культурной политики.

Первоначально соционормативная модель культуры была использована исключительно в целях типологизации и классификации процессов и явлений правовой культуры (в теоретических целях). В целях раскрытия прикладного потенциала предложенной модели основной задачей исследования является раскрытие её коммуникативного потенциала, что в дальнейшем предполагает использование этого потенциала в структурировании технологических цепочек действий, обеспечивающих планируемый результат в области политической коммуникации.

Напомним основные положения разработанной прежде теоретической модели системы соционормативного регулирования культуры. Наглядно она представлена схемой иерархии уровней соционормативного регулирования культуры (см. Рисунок 1).

Иерархическая структура модели указывает на обусловленность культурного порядка высшего уровня сформированными на предшествующем уровне нормами. Высший (интерпретационный) уровень включает в себя нормы интерпретации индивидом или сообществом социокультурной реальности, который складывается из проверенных на практике (средний уровень) базовых норм (исходный базовый уровень).

В механизме самоорганизации общества, кроме неперсонифицированных, используются и другие регуляторы, в частности директивные, предполагающие наличие конкретных субъектов, отдающих распоряжения исполнителям. В отличие от директивных регуляторов, ставящих в жесткие рамки поведение индивидов, социокультурные нормативные регуляторы обеспечивают индивидам свободу волеизъявления, возможность сознательного выбора линии поведения, соответствующей нормативным требованиям. За рамками сво-

Интерпретационные нормы

Нормы, используемые в сферах общественной практики – хозяйственной, политической, семейно-бытовой и других

Нормы, вырабатываемые на базовом уровне культуры – моральные, правовые, религиозные и другие

Рисунок 1. Модель соционормативного регулирования культуры

Интерпретационные нормы

Нормы, используемые в сферах общественной практики – хозяйственной, политической, семейно-бытовой и других

Нормы, вырабатываемые на базовом уровне культуры – моральные, правовые, религиозные и другие

Рисунок 2. Схема директивного управления правовой культурой боды волеизъявления предложенная схема не функционирует. Именно свободный выбор индивидом нормативов деятельности обеспечивает преемственность и взаимную обусловленность уровней соционормативного регулирования культуры в процессе самоорганизации общества. В этом заключается одна из базовых функций социальной коммуникации – отбор успешных стратегий и технологий деятельности в процессе пространственносредовой ориентации элементов социокультурных систем, к которым следует относить и индивида, и коллективные коллаборации для осуществления целерациональной деятельности [4]. В схеме стрелки символически указывают на коммуникационную связь уровней соционормативного регулирования культуры, т. е. представленная модель не мыслится вне постоянно протекающего процесса социальной коммуникации.

Из приведенной выше схемы директивные регуляторы исключены. Тем не менее, без директивного управления не обходится ни одна организация, ни одна ведомственная вертикаль исполнительной власти, ни одно сообщество, нацеленное на реализацию общих интересов. По мнению одного из ведущих теоретиков реляционной теории коммуникации Роберта Крейга, кибернетическая модель ком- муникации, основанная на широко известной схеме Пирса-Соссюра, доминирует и в теоретическом дискурсе, и в практиках управления [18, p. 120–121]. Хотя, как известно, в рамках теории самоописания семиотических систем закреплено положение об исключительности «телеграфной» модели коммуникации, описанной Соссюром, не отражающей все многообразие возникающих в обществе коммуникационных связей [9, с. 372], все же, учитывая, что любая директива базируется на интерпретационных нормах или сама является формой интерпретации реальности (иначе её исполнение входит в противоречие с реальностью и исключается из практики), необходимо схематично обозначить директивный канал в рамках социальной коммуникации (см. Рисунок 2).

На схеме (см. Рисунок 2) наглядно представлено, что директивное управление непосредственно влияет на область общественных практик и лишь опосредованно практиками может в некоторой степени изменять нормативы базового уровня соционормативного регулирования культуры.

Линеарные схемы, наглядно представляющие иерархические связи, далеко не всегда в полной мере раскрывают специфику циркуляции информации в социальной ком-

Рисунок 3. Схема цикла регулятивно- директивного управления правовой культурой в политической коммуникации

муникации. Скорости и объемы движения информации обуславливают необходимость циклических схем [10, 14, 16, 17, 19]. В частности, отображение цикла соционормативного регулирования культуры с учетом места в нем директивного управления позволяет наглядно представить инверсию регулятивных норм (стрелка «регуляция») в директивы (стрелка «управление») рационального управления на уровне их интерпретации, а также превращение рациональной директивы в нормы регулирования и самоорганизации общества на базовом уровне культуры (см. Рисунок 3).

Опосредованность развития правовой культуры социальными практиками, где применимы и директивы управления, и регулятивное волеизъявление (инициатива), с позиций реляционной теории социальной коммуникации (Л. Бакстер, Ф. Курен, Р. Т. Крейг и др.) образует сферу метакоммуникации (общения об общении) за счет диалектикодиалогической напряженности конфликта директивы (управления) и выбора (самоуправления).

Важно отметить, вслед за Лесли Бакстер, что на позиции реляционной теории социальной коммуникации значительное влияние оказала диалогическая концепция культуры

М. М. Бахтина [15]. Получившая развитие в творчестве В. С. Библера [7] и А. С. Ахие-зера [3] диалогическая концепция культуры, позволяющая современным отечественным культурологам рассматривать и историю идей [6], и символику текущей ситуации [5] в контексте постоянно протекающего диалога (коммуникации) общества с самим собой, является одной из передовых. Передовые позиции отечественной теории культуры обуславливают стратегическое преимущество России в области методического обеспечения государственной культурной политики [1, 2, 8, 11].

Доминирование в западном теоретическом дискурсе кибернетической модели коммуникации [18, p. 120–121], выраженной упрощенной телеграфной схемой, обуславливает и стратегию культурной экспансии, и деградацию международной правовой культуры, поскольку исключает из управления область социальных практик, строящихся на диалоге и разрешающих диалектико-диалогическую напряженность конфликта директивы и самоуправления (Рисунок 4).

Стратегия же культурной политики России [13] строится с учетом закономерностей развития правовой культуры и социальной коммуникации. Это выражено, прежде всего, в отказе от одностороннего доминирования управляющего центра (модели советского времени) в пользу многосубъектности культурной политики и в установке на поиск и развитие новых субъектов в гражданском обществе. Кроме того, комплекс правовых документов, составляющий нормативную базу деятельности в сфере культуры, непосредственно нацелен на регулирование норм социальных практик, сохраняя опору на регулятивные нормы, транслируемые обществом (стрелка «регуляция» на Рисунке 3). В стратегии культурной политики это выражено учетом возможного инерционного сценария развития культуры.

Регулятивные нормы инертны в силу продолжительного времени их выработки. Они должны быть освоены непосредственно в социальных практиках, чтобы обеспечить ориентиры пространственно-средовой ориентации элементов социокультурных систем (люди и их социальные коллаборации), отразившись в символах успеха деятельности [4]. Как символы успеха деятельности на базовом уровне (мораль, религия, обычное право и пр.) они влияют на нормы деятельности в социальных практиках и задают рамки интерпретации реальности на высшем интерпретационном уровне. Директивы, как один из способов интерпретации реальности, необходимы, чтобы компенсировать инертность регулятивных норм, ускорив коммуникационный цикл обновления реальности (см. Рисунок 3). Рациональное управление основывается на транслируемых обществом регулятивах, но задает директивные установки, которые общество в социальных практиках перерабатывает в нормы базового уровня. Закон (юридический) исполняется не в силу того, что все знают прописанные в нем нормы (базовый уровень), а в силу его применимости для достижения успеха в социальных практиках, и тогда все ведут себя так, словно им известна каждая буква закона.

Спецификой политической коммуникации в сфере культуры является сложная совокупность практик интерпретации реальности, в которую помимо юридического нормотворчества входит богатейший пласт языков культуры: виды искусств и художественного творчества, символика бытового общения (сленг, говор и пр.), жилища, одежды и др. Переходя к практической применимости изложенных выше теоретических соображений, необходимо отметить, что предложенная схема цикла регулятивно-директивного

Рисунок 4. Схема директивной экспансии в управлении правовой культурой управления правовой культурой в политической коммуникации (Рисунок 3) может масштабироваться в зависимости от области интерпретации реальности.

Схема применима в любом виде художественного творчества или в различных формах социокультурной деятельности.

На различных уровнях управления (федеральный, региональный корпоративный) схема полезна при условии предварительного мониторинга среды социокультурных регулятивов (норм), в которых принимается управленческое решение. Планирование деятельности с учетом потенциала средовой инертности позволяет повышать эффективность управления.

Эта же схема применима для медиапланирования в PR и Event Industry, для выработки коммуникативной стратегии музея или вуза, для составления концертных программ или репертуарного плана творческих коллективов. В любой отрасли деятельности происходит интерпретация реальности, а успешность этой интерпретации зависит от её потенциала при разрешении диалектико-диалогической напряженности в области социальных практик.

Таким образом, модель системы социо-нормативного регулирования культуры позволяет схематизировать цикл регулятивнодирективного управления правовой культурой в политической коммуникации, что упрощает процедуры планирования, принятия решений и конструирования технологических цепочек действий, обеспечивающих планируемый результат. В сфере культуры, где реализуемость директивных решений непосредственно зависит от учета потенциала нормирования деятельности социокультурными регулятивами культурного наследия и художественного творчества, крайне важно применять подобные схемы, добиваясь вовлечения в решение задач культурной политики максимально возможного числа нормирующих социокультурную реальность субъектов.