Содержание правоспособности граждан, исходя из гражданского законодательства и ее доктринального толкования

Принципиальное значение имеет определение правовых рамок понятия правоспособности граждан, для точного и правильного применения правовых норм. Если ребенок, родившийся живым, вскоре умер, он считается субъектом права, а непродолжительное существование его правоспособности определяется моментами рождения и смерти. Это обстоятельство, в частности, имеет принципиальное значение для признания такого ребенка наследником (согласно ст. 1166 ГК РФ) [1].

Исходя из этого, факт возникновения правоспособности влияет на способность иметь права и обязанности, которые предусмотрены законодательством России. Также необходимо отметить, что с этого момента наступает юридическая возможность обладания субъективными правами и юридическими обязанностями. И поэтому дискуссии об определении момента возникновения правоспособности граждан не перестают быть актуальными, так как весь спектр имущественных и личнонеимущественных правоотношений возникает лишь у субъектов, имеющих правоспособность.

Признавая в высшей степени важным решение вопроса о том, считать ли началом физической личности момент рождения младенца или относить ее к началу зачатия, классики цивилистики единодушно утверждают: актом рождения человек вступает в общество людей.

Этот же акт следует считать и началом его правоспособности, поскольку самостоятельное существование человека начинается с момента его рождения, с этого же момента он и становится правоспособным лицом. Это положение закреплено в подавляющем большинстве современных правовых систем, и исключения из этого правила весьма немногочисленны.

Гражданская правоспособность присуща человеку как жизнеспособному существу и не ставится в зависимость от его умственных способностей, состояния здоровья и т.д. Гражданская правоспособность, как это наиболее четко определено в § 31 ГК Швейцарии, начинается с «окончанием рождения». Аналогичные предписания существуют и в законодательстве других стран [2].

Однако, не все ученые-цивилисты согласны с данным решением проблемы возникновения правоспособности граждан. Так, А.В. Чуев предлагает изменить момент возникновения правоспособности граждан, поскольку в утробе матери зародыш должен иметь права и законные интересы, в том числе и право на жизнь, право на получение наследства, право иметь ряд имущественных и лично неимущественных прав.

Действительно, рассматривая личнонеимущественную сторону правоотношений, то в данном предложении есть немало позитивных моментов. К примеру, зародыш будет иметь право на жизнь и мать, в животе кото- рой будет существовать вторая жизнь, не будет иметь юридическую возможность сделать аборт. В ряде иностранных государств такое правовое регулирование возникновения правоспособности нашло свое место в гражданских правоотношениях.

К примеру, в праве Германии есть такая интересная правовая конструкция, согласно которой еще не родившемуся ребенку назначают попечителя. В данном отношении он уже имеет право на попечительство, хоть еще не рожден, то есть он обладает правоспособностью [3].

Также в германском праве существует такая система, согласно которой виновного в убийстве попечителя наказывают также посредством получения от него содержания в счет не рождённого ребенка.

Тем не менее в гражданском праве Швейцарии условием для правоспособности гражданина является его рождение живым.

Однако не во всех правовых системах время рождения считается одинаковым. Так, в гражданском праве Италии считается рожденным лицо, если ребенок прожил более 24 часов с момента рождения. Данное обстоятельство явятся правовой фикцией, поскольку ребенок сам по себе уже родился и прожил жизнь в течение 24 часов. Исходя из этого ребенок в течение 24 часов с момента рождения не является субъектом права, что является неправильным толкованием и применением фактического подхода при определении начала правоспособности.

Такое требование в гражданском праве Италии именуется как принцип жизнеспособности субъекта гражданских правоотношений. Тем не менее многие правовые системы не восприняли данную систему начала правоспособности граждан.

И, зная данный зарубежный опыт, Российский законодатель ввел некоторые исключения по данному поводу, в частности, были закреплены гарантии для будущего обладания правами «зачатого, но еще не родившегося ребенка» тем, что раздел наследства может быть осуществлен только после рождения такого наследника (согласно ст. 1166 ГК РФ).

Но все же большинство ученых-цивилистов склоняются к первому подходу при определении момента возникновения правоспособности граждан, а именно фактом рождения человека, потому что самостоятельное существование человека начинается с момента его рождения, с этого же момента он и становится правоспособным лицом.

Таким образом, в законодательстве Российской Федерации, как и в правовой науке, закреплено, что правоспособность по общему правилу возникает с момента рождения.

Однако в судебной практике по данному вопросу есть существенные расхождения. В судебной практике общая правоспособность граждан применяется по-разному исходя из конкретной ситуации. В связи с этим, судебная практика по данному вопросу является чрезвычайно разнообразной.

К примеру, в гражданском праве России традиционно учитываются права народившегося ребенка, находящемуся в утробе матери. Данные отношения играют особую роль при потере кормильца, при учете интересов еще не родившихся детей на наследство, на возмещение морального вреда.

В данном отношении интересным в судебной практике Конституционного суда Российской Федерации является заявление Григорьевой в интересах её несовершеннолетнего сына с заявлением о возмещении морального вреда.

Данное заявление стало необходимым после причинения смерти его отцу в результате дорожно-транспортного происшествия. В данном отношении особенностью разбирательства в суде Российской Федерации является то, что ребёнок находился в утробе своей матери, то есть не был рождён.

Исходя из этого суд первой инстанции поддержал исковые требования матери в интересах её несовершеннолетнего ребёнка, тем не менее вышестоящие инстанции не поддержали ее заявление и возвратили на новое рассмотрение.

Не согласившись с данным решением, заявитель обратилась жалобой в Конституционный суд Российской Федерации. Суд в своем решении указал на то, что смерть ребёнка не является основанием для отказа в компенсации морального вреда согласно пункту первому статьи 1088 ГК РФ.

В обоснование своей позиции Конституционный суд Российской Федерации указал, что само по себе моральный вред не соотносится с понятием правоспособности граждан, поскольку само причинение морального вреда может быть и фактом о причинении морального вреда неродившимся ребёнку.

В данном аспекте Конституционный суд подчеркнул, что умаление прав и законных интересов, ещё не родившихся ребёнка, является нарушением принципа юридического равенства, поскольку в данном случае будет нарушение принципа равенства по сравнению с теми гражданами, которые уже родились после смерти своего отца [4].

Таким образом, выводы Конституционного суда Российской Федерации, представляется кардинальными изменениями, которые необходимы для достижения новых идей и теорий о моменте возникновения правоспособности гражданин.

Тем не менее несмотря на то, что субъективные гражданские права закреплены в Конституции Российской Федерации, ГК РФ, признание за ребёнком, который ещё не родился личных неимущественных прав является необходимостью для решения определённых гражданско-правовых коллизий. Данным решением Конституционный суд Российской Федерации фактически изменил границы правоспособности, а также начало течения исковой давности согласно статье 200 ГК РФ. В данном отношении определение ребёнка в качестве субъекта, обладающего правом на компенсацию морального вреда, является революционным на сегодняшний день.

Гражданская процессуальная правоспособность в отличие от гражданской правоспособности в материальном смысле отличается иным образом толкования данного понятия.

В этой связи по заявлению Григорьевой является важным подчеркнуть, что на момент подачи данного заявления у Григорьевой сын уже был рождён. Исходя из этого сын Григорьевой обладал процессуальный правоспособностью. Тем не менее следует отметить, что гражданской правоспособностью на момент нарушение права его сына субъект не имел гражданских прав и обязанностей.

Исходя из этого необходимо сделать вывод о том, что гражданская правоспособность не соотносится с понятием гражданско-процессуальный правоспособности. На это обращают внимание и Конституционный суд Российской Федерации, для которого гражданско-процессуальная правоспособность стало пер- вичный в отношении гражданской правоспособности.

Конституционный суд указал, что персональными данными данное лицо на момент обращения не обладало, однако не родившийся ребёнок, то есть плод, имел право на судебную защиту своих нарушенных прав в целях максимально эффективной реализации своих конституционных прав.

В связи этим М.А. Викут говорила о необходимости создания гражданско-процессуальной правоспособности, которая обуславливается характером материального правоотношения, и которая вытекает из гражданской правоспособности. М.А. Викут, утверждает, что гражданско-процессуальная правоспособность является частью гражданской правоспособности в материальном смысле.

Но когда же прекращается правоспособность граждан? Она прекращается в момент фактической смерти гражданина. Следовательно, правоспособность неотделима от человека, он правоспособен в течение всей жизни независимо от возраста и состояния здоровья. Правоспособность прекращается только с биологической смертью, то есть необратимой гибелью всего головного мозга (смертью мозга). Если гражданина удалось вывести из состояния клинической смерти посредством восстановления сердечной и дыхательной функции, это никак не влияет на его правоспособность.

В соответствии с Инструкцией по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга, биологическая смерть может быть констатирована на основании прекращения сердечной деятельности (в течение 30 минут), дыхания и функций головного мозга. Именно с этого момента в соответствии с действующим законодательством прекращается правоспособность умершего лица.

Но с данным преобладающим мнением в отечественной цивилистике не согласны некоторые ученые.

К примеру, А.В. Чуев утверждает, что, исходя из содержания правоспособности гражданина, физическая смерть не является основанием для прекращения жизни в правовом смысле, т.к. могут наличествовать завещания и иные договоры.

Еще одним фактором, свидетельствующим, по мнению А.В. Чуева, о продолжении право- вой жизни умершего лица, должны рассматриваться закрепленные законом авторские права на созданные им произведения науки, литературы и искусства.

Однако данный подход справедливо критикуется классиками науки Гражданского права. Ведь, действительно, даже объявление гражданина умершим не является основанием для прекращения правоспособности гражда- нина, так как юридическая смерть не является фактической смертью (согласно ч. 2 ст. 17 ГК РФ).

И поэтому было законодательно закреплено, что объявление человека умершим не является основанием прекращения прав и обязанностей, поскольку он в любой момент может быть восстановлен в законных правах согласно Российскому законодательству.

В Германии в отличие от Франции известен институт объявления лица умершим по безвестному отсутствию. Германская школа права разработала два подхода к решению проблемы объявления лица умершим, это: 1) силезская система, в соответствии с которой лицо может быть объявлено умершим по истечение установленного в законе срока безвестного отсутствия, и 2) саксонская система, согласно которой гражданин мог быть объявлен умершим только по достижении определенного возраста. Первоначально этот возраст определяли нормы канонического права.

Рассмотрим судебную практику, связанную с прекращением правоспособности гражданина после смерти лица. Исходя из положения, о прекращении правоспособности гражданина следует, что признать за умершим лицом, например, право собственности невозможно в силу норм материального права.

Но есть некоторые отклонения от данной правовой регламентации момента прекращения правоспособности граждан.

Так, например, за проявленную отвагу, мужество и героизм присвоение звания Героя

Российской Федерации, награждение орденом или медалью может быть произведено посмертно. Отсюда следует, что с одной сторо- ны, умершие граждане не могут рассматриваться в качестве субъектов права, приобретать какие-либо права после смерти, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 17 ГК РФ правоспособность гражданина прекращается смертью, но с другой стороны, в данном случае право на награду принадлежит именно умершему гражданину, а не его наследникам.

Гражданин награждается хоть и посмертно, но именно гражданин, который при жизни совершил какой-либо поступок. По нашему мнению, в данном случае можно говорить об охране государством прав умершего гражданина, которыми он обладал при жизни. Поэтому, на наш взгляд, в данном случае и идет речь об охране прав умершего гражданина.

Интересным в данном отношении является французское право, которое не допускает объявление лица умершим как правового основания прекращения правоспособности французского гражданина. По словам Наполеона, данная трактовка нормы в Французском Гражданском Кодексе стало последствием защиты прав и законных интересов дворян, которые уходили на войну и могли в любое время возвратиться и получить обратно свое имущество.

Таким образом, правоспособность граждан, согласно закону, прекращается с фактической смертью (согласно ч. 2 ст. 17 ГК РФ). Однако в научной литературе встречаются отличающиеся от законодательного регулирования данного вопроса точки зрения, такие как, к примеру, правоспособность прекращается с момента юридической смерти. В данной проблеме есть немало острых моментов, связанных с правовыми последствиями прекращения правоспособности граждан. И поэтому споры не утихают и в настоящий момент, что придает актуальность данной проблеме.