Соотношение понятия «должностное лицо» с иными смежными понятиями

Понятие должностного лица имеет непосредственное отношение к осуществлению государственной службы, являющейся основой государственной власти.

Не вызывает сомнения тот факт, что государство призвано своими властными публичными полномочиями осуществлять свою деятельность, используя при этом методы убеждения и принуждения. Любая государственная деятельность осуществляется посредством деятельности конкретного лица, имеющего особый правовой статус. Такой статус определяется наличием комплекса прав и обязанностей, в рамках осуществления профессиональной деятельности. Все эти составляющие: правовой статус, особая профессиональная деятельность, осуществление публичной власти, выражаются в формировании должностного лица.

Проблема определения понятия исходит из отсутствия законодательной дефиниции, ко- торая могла бы применяться во всех отраслях права. В части уголовного права понятие должностного лица раскрывается в примечании к ст. 285 УК, но это узкоспециальное понятие, применимое исключительно к случаям квалификации должностных преступлений. Даже теория права не располагает широкими исследованиями на этот счет.

Классические исследователи, в частности, Н.И. Матузов и А.В. Малько используют термин «должностное лицо» в качестве примера правового института отрасли права [1 c. 149] (приводя в пример административное право). Мы также можем рассматривать этот пример, т.к. понятие должностного лица в нормах административного и уголовного права схожи, что подтверждается нормами Кодексов и рассмотрено в предыдущей главе работы.

С.С. Алексеев отождествляет понятия государственного органа и должностного лица [2, c. 339], также как и А.А. Клишас [3,

• c. 117], указывая на то, что государственный орган и должностное лицо наделяются определенными властными полномочиями с соответствующими признаками и необходимыми составляющими.

Не смотря на то, что точки зрения С.С. Алексеева и А.А. Клишаса выражают классическую позицию, с которой сложно спорить, в рамках уголовного права невозможно отождествить понятие должностного лица и государства. В рамках теории права это схожие институты, т.к. они оба наделены власть, их основной признак – осуществление государственной власти, их наделение ею, и они рассматриваются с точки зрения института права, а не субъекта преступления, т.к. государство в целом не может выступать субъектом преступления.

Уголовное право является той отраслью, которое напрямую в своих нормах использует понятие «должностное лицо», закрепляя понятие, с оговоркой о том, что оно применимо к нормам главы 30 УК РФ. Это позволяет сделать вывод, что такое понятие неприменимо к иным отраслям права, и даже к иным главам уголовного законодательства, т.к. каждая конкретная глава использует свои понятия и определяет свой видовой объект преступления.

Несмотря на прямое указание норм УК РФ об использовании такого понятия исключительно к положениям главы 30 УК РФ, в иных правоприменительных актах также встречается подобная формулировка, именно со ссылкой на примечание 1 к статье 285 УК РФ. В пример можно привести Письмо Министерства спорта РФ от 25 апреля 2019 г. № 05-052-20/10893 «О разъяснении определения «должностное лицо» [4].

Рассматривая понятие «должностное лицо» именно с точки зрения уголовного права, не вызывает сомнения тот факт, что подобный статус связан со служебной деятельностью и теми полномочиями, которые реализует лицу. Изучение научной литературы также подчеркивает связь понятий должностных лиц и коррупционных преступлений, с чем автор полностью согласен. Об этом упоминают в своей работе И.А. Подройкина и Ф.А. Накусова [5, c. 82-87].

Связь лица, как человека – физического лица, и его статуса должностного лица, а так- же тех обязанностей, которые могут стать предметом уголовно-правовых отношений, должны быть формально определены, то есть, подтверждены организационнораспорядительными, локальными, законодательными или иными актами. Содержание таких актов и их правовая сущность достаточно обширны, т.к. выполнение тех или иных функций может основываться как на законных основаниях, так и на внутренней организационно-распорядительной документации. Например, избрание лица в качестве Депутата Государственной Думы ФС РФ не зависит от локальных и распорядительных документов, а зависит исключительно от голосования граждан, и является основанием наделения такого человека властными полномочиями, статусом должностного лица, в соответствии с властным решением народа и на основаниях закона.

Это также подтверждается материалами судебной практики. Положение лица должно быть подтверждено правоустанавливающими документами, а также преступление должно посягать именно на осуществление государственной (муниципальной) службы.

Нами рассмотрено Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции по делу, в процессе рассмотрения которого возник вопрос о квалификации действий подсудимой, либо как мошенничества, либо как превышения должностных полномочий, исходя из толкования понятия должностного лица и вверенных ему полномочий.

По приговору суда Х.К. признана виновной в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, в особо крупном размере. Не согласившись с приговором и с вменением ей квалифицирующего признака «с использованием служебного положения», Х.К. подала кассационную жалобу. Ее доводы состояли в следующем. Полагает, что суд первой инстанции сделал необоснованный вывод о наличии в действиях Х.К. квалифицирующего признака «с использованием служебного положения»; перечисленные в приговоре правомочия Х.К., являющейся муниципальным депутатом, не являются организационно-распорядительными функция- ми и не были связаны со строительством. В ходе следствия установлено, что у директора ООО произошел конфликт с жителями дома, и он обратился к Х.К,, достоверно зная о том, что Х.К., являясь депутатом Совета депутатов муниципального округа Тверской по многомандатному избирательному округу, обладая авторитетом среди жителей, может провести встречу с жильцами дома, по итогом которой объявить застройщику о достигнутой договоренности и возможности проезда и выполнения строительных работ на территории двора. При этом пообещав денежное вознаграждение Х.К. Обжалуя «служебное положение» Х.К. указано на то, что ее принадлежность к законодательному органу не влияет на обстоятельства, ставшие объективной стороной преступления. Директору ООО было достоверно известно, как об отсутствии у Х.К. функций контролирующих органов, полномочных принимать решения о допуске техники для проведения строительных работ застройщиком, так и о том, что ордер на проведение таких работ выдает Объединение административнотехнических инспекций г. Москвы. Итогом рассмотрения кассационной жалобы стало решение суда о возращении дела в апелляционную инстанцию [6].

Рассмотренный случай подчеркивает сложности определения пределов должностных обязанностей, а также разграничения должностных лиц, в зависимости от основания их признания таковыми.

Также существенный вопрос правоприменения содержит разграничение понятия «должностного лица» со смежными понятиями, среди которых можно выделить «лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации» и «лицо, использующее свое служебное положение».

Должностное лицо и лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, разграничиваются по признакам организационных особенностей той организации, в которой они осуществляют служебные полномочия. Об этом прямо указывают нормы примечания 1 ст. 201 УК РФ, которые говорят о том, что понятие лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации применимо ко всем, кроме тех, что указаны в примечании к ст. 285 УК РФ.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ внесено множество уточнений, которые раскрывают понятие злоупотребления со стороны лица, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации [7]. Два этих понятия существенно отличаются исходя из самой направленности организаций. Не смотря на то, что должностные полномочия и управленческие функции могут осуществлять в коммерческих организациях, которые с точки зрения гражданского законодательства равны, субъектный состав таких предприятий существенно отличается.

Если мы говорим о коммерческих организациях, перечисленных в ст. 201 УК РФ, то осуществление их деятельность носит рисковый характер, который относится ко всей предпринимательской деятельности. И осуществление функций внутри такой организации, принятие управленческих решений связано с риском, и оценивать их финансовую обоснованность государство не может, т.к. направленность таких действий будет далека от государства. Умысел любого предпринимателя направлен на заработок денежных средств. В коммерческих организациях подобные должностные лица могут иметь иную направленность умысла, т.к. бюджет, хоть и коммерческой организации, образуется из активов самой Российской Федерации, при принятии неверных решений риску подвергается часть бюджета РФ. Умысел при этом может быть направлен не на развитие предприятия, а напротив, на увеличение расходов. Именно поэтому законодателем, во-первых, предусмотрены две разные категории лиц для коммерческих организаций, в которых государство не имеет превалирующей роли в управлении, и иных коммерческих организаций.

Также должностное лицо необходимо разграничивать с лицом, использующим свое служебное положение. Сложность в толковании основана на необходимости разграничения понятий «должностные» и «служебные» обязанности. Во многом существующая проблематика обусловлена неоднозначностью терминологии, отсутствием четко определенных и закрепленных легальных дефиниций, что является осложняющим фактором унификации правоприменительной практики и со- здает проблемы для верной квалификации преступных деяний.

Определяющим критерием должностной деятельности является принадлежность служащего к государственным и муниципальным органам, а также к тем организациям, которые перечислены в примечании 1 ст. 285 УК РФ. Хотя при этом, Постановление Пленума Верховного Суда РФ не единожды использует термин «служебный», при определении круга должностных обязанностей должностного лица.

Отсутствие законодательного понятия вызывает необходимость обращения к научным точкам зрения.

Исследователи по-разному определяют понятие служащего: «служащий – работник, занятый интеллектуальным нефизическим трудом в различных сферах деятельности: государственной, административной, хозяйственной и др.» [8 c. 367]. М.В. Манохин так определяет служебную деятельность: «профессиональная деятельность определенного контингента лиц – служащих по организации исполнения и практической реализации полномочий государственных, общественных и иных социальных структур» [9 c. 296]. Однако наиболее полным представляется понятие, предложенное Е.Г. Андреевой: «служба – это, как правило, возмездная деятельность, непосредственно не связанная с производством материальных благ, осуществляемая лицами, работающими в коммерческих и некоммерческих организациях независимо от формы собственности, либо лицами, которые хотя и не являются работниками организаций и не состоят в отношениях служебной подчиненности, но деятельность которых имеет юридически значимый характер» [10, c. 78].

Последнее из предлагаемых понятий наиболее полно отражает такую деятельность, т.к. указывает на организационно-правовую форму тех организаций, в которых осуществляется деятельность, что, как ясно из толкования норм ст. 285 УК РФ, является определяющим фактором для отнесения должностного преступления к таковым.

Наличие разработанных понятий говорит о необходимости разграничения служебного положения и должностных полномочий в источниках права. Уголовно-правовое законодательство не содержит указания на содержание служебного положения, что составляет законодательный пробел.

Толкование круга лиц, которые будут субъектами преступления как должностные лица или как лица, использующих свое служебное положение, возможно только лишь методом исключения, при котором, использование термина служебного положения к должностным лицам невозможно, лишь на основании примечания ст. 285 УК РФ, что составляет определенную правоприменительную проблематику.

Это позволяет сделать вывод о том, что лицо, использующее свое служебное положение – это лицо, которое осуществляет деятельность в организациях, независимо от формы собственности, либо лицами, которые хотя и не являются работниками организаций и не состоят в отношениях служебной подчиненности, за исключением должностных лиц, предусмотренных в главе 30 УК РФ.

На основании вышесказанного нами сделан вывод о том, что нормы уголовного права содержат неточности в толкованиях и разграничении должностных лиц, а также пределов их должностных обязанностей, что сказывается на практике их применения. В ходе исследования установлено, что особую значимость приобретает установление пределов должностных полномочий лиц, а также связь таких полномочий с наступившими негативными последствиями. Также отмечается, что разграничение понятия должностного лица с иными смежными понятиями содержит пробелы законодательного регулирования, т.к. термины, близкие по смыслу имеют существенное значение для квалификации действий. В частности, в источниках права и разъяснениях норм права отсутствием разграничение понятий должностных полномочий и служебного положения. Анализ норм законодательства и научных точек зрения говорит о необходимости разработки единообразного понимания признака использования «служебного» или «должностного» положения.