Сравнительные исследования лексики монгольских языков

Сравнительные исследования монгольских языков в России проводились преимущественно на материале фонетики и грамматики (морфологии), но значи- тельно мало внимания было уделено сравнению лексики этих языков вне заимствований из контактных и неконтактных языков. Б. Я. Владимирцов относительно этой темы пишет, что «проследить все этапы развития и формирования монгольских наречий и говоров представляется затруднительным потому, что слишком мало имеется данных для суждения о живой речи монголов предыдущих эпох и недостаточно еще изучен монгольский письменный язык с точки зрения влияния на него в прошлом живых говоров» [9, с. 42]. За сравнительно короткую жизнь Б. Я. Владимирцов сделал очень многое, особенно в области сравнительноисторической грамматики и фонетики, но «остался неосуществленным его замысел дать исследование по сравнительно-исторической морфологии, синтаксису и семантике этих языков» [13, с. 15].

Следует отметить, что труды Г. Д. Санжеева также касались в большей степени сравнительно-исторической грамматики (например, Сравнительная грамматика монгольских языков. Т. 1. М., 1952; Некоторые вопросы сравнительно-исторической монголистики // Roznik Orientalystyczny'. Warszawa, t. XXI, 1951. С. 373–384, Сравнительная грамматика монгольского языка. Глагол. Изд. 2. М., 1964. 266 с.). Сравнительная лексикология находится в центре внимания в одной из его первых научных статей «Маньчжуро-монгольские языковые параллели» (Известия АН СССР, отделение гуманитарных наук. Л., 1930. Сер. VII. № 8. С. 601–626).

Наиболее новыми работами в этой области являются диссертации Э. В. Афанасьевой «Сравнительное исследование бурятского и баргутского языков: на примере фонетики и грамматики» [1] и Ж. Б. Бадагарова «Дагурско-бурятские языковые связи: на материале фонетики и морфологии» [2]. Сравнительное исследование лексики бурятского и монгольского языков с точки зрения типологии развития слов было проведено И. А. Цыбиковой в ее диссертационном исследовании «Типология семантического развития слов в монгольском и бурятском литературных языках» [17]. После данной работы сравнительных исследований лексики монгольских языков практически не было.

Есть несколько статей, посвященных изучению лексики монгольских языков в сравнительном плане. Но они чаще всего касались определенных тематических групп. Эта работа в целом проводилась в Республике Калмыкия с участием ученых из Бурятии и Монголии. Так, в начале нового столетия вышли научные статьи Н. Б. Бадгаева «Основные проблемы сравнительного изучения лексики монгольских языков: история вопроса и перспективы исследования» [3] и группы исследователей из Монголии и России (Бурятия, Калмыкия) «Сравнительное исследование лексики в современном калмыцком языке и языке ойратов Монголии в разделе «традиционное жилище и его части» [15]. Н. Б. Бадгаев пишет, что «сравнительное изучение лексики калмыцкого языка в общемонгольском слое показывает актуальность проблемы и имеющуюся необходимость проведения широкого сопоставления калмыцкого языка с древними и современными монгольскими языками»

[3, с. 110], но такие исследования чаще всего касались определенных полей, тематических и других групп лексики. «Анализ словарного состава по широким тематическим разрядам и лексико-семантическим группам, таким как названия животных и растений, частей тела, металлов и их сплавов, природных явлений, термины родства и свойства и т. д., позволит выявить, каков общий объем и какова степень детализации указанных группировок лексики в каждом из монгольских языков…» [3, с. 109-110]. Авторы С. М. Трофимова, Б. Д. Бальжинимаева, В. Л. Боктаева, Т. Бямбажав также отмечают, что «большую актуальность имеет изучение лексического строя языков в сравнительном и сравнительно-историческом аспекте, это имеет немаловажное научное значение для развития монгольских языков и позволит создать научную базу для написания исторических грамматик монгольских языков» [15, с. 827].

Этими статьями ограничивается сравнительное исследование лексики монгольских языков в последние десятилетия. В 1992 г. монгольский ученый Жавзан-гийн Цолоо защитил докторскую диссертацию по теме «Сравнительное исследование диалектной лексики монгольского языка», в автореферате он пишет: «Широкие же сопоставительные и сравнительно-исторические изыскания лексики монгольских языков, тем более с систематическим привлечением диалектного материала, представляющего форму живого языка, в монголоведении до сих пор не проводились, хотя необходимость в этом назрела давно» [10, с. 1].

В то же время следует отметить изданный в 1986 г. в Элисте (Республика Калмыкия, Россия) «Калмыцко-монгольско-русский словарь» [11] под редакцией П. Ц. Биткеева. Его по объему и охвату можно охарактеризовать как краткий. В данный словарь по приблизительным подсчетам включено от 10 до 12 тысяч слов, значительную долю которых в исходном языке составляют заимствования из русского языка или из других, преимущественно европейских, языков через русский язык. Этот подход, естественно, увеличивает физический объем труда, но дает меньше сравнительного материала по исконным словам обоих языков. Доля русских заимствований, причем в основном нового времени, типа автомобиль , ипподром , лавк , мотор , моторизац , мотоцикл , товариществ в некоторых частях, например, на буквы «А», «К» и др. значительна, а в разделе на букву «В» все семнадцать слов — заимствования в калмыцком языке, но, с другой стороны, многие подобные слова в монгольском имеют национальные эквиваленты, представленные часто дословными или толковательными переводами с русского языка. Тем не менее это первый сравнительный словарь современных монгольских языков.

В настоящей работе авторы предпринимают одну из первых попыток сравнительного исследования лексики монгольских языков и ставят целью введение в научный оборот сравнительного словаря монгольских языков, изданного в КНР (1990) под редакцией Сунь Чжу [22], и сопоставительного глоссария базовой лексики монгольских языков Х. Курибаяси, составленного на основе данных из серии «Краткие записи по языкам национальных меньшинств Китая» [23].

В качестве материала нашего исследования выступили «Словарь монгольских языков», изданный в 1990 г. в Цинхайском народном издательстве под редакцией Сунь Чжу тиражом 2 000 экземпляров1 [22]. В состав редакционной коллегии входили Чжао Насыту, Чэнь Найсюн, У Цзюньфэн, Ли Кэюй. Объем словаря 1 250 слов (словарных статей с заглавным словом на старомонгольской письменности) и работа Хитоси Курибаяси «Сопоставление базовой лексики монгольских языков — на основе данных из серии “Краткие записи по языкам национальных меньшинств Китая”» [23]. При проведении исследования нами применены описательно-аналитический, сравнительно-сопоставительный методы.

Результаты

Китай является страной, в которой наиболее разнообразно представлены в большом количестве монгольские языки и диалекты. По данным энциклопедии «Монголоведение. Лингвистика», в Китае распространено восемь монгольских языков: монгольский, бурятский, калмыцкий (ойратский), дагурский, восточ-ноюгурский, дунсянский, монгорский, баоаньский [21]. Могольский язык, распространенный в Афганистане, не был исследован с начала 1990-х гг. На тот момент все еще оставалось старшее поколение, говорившее на данном диалекте. Схематическая карта распространения монгольских языков и диалектов представлена на рисунке 1. На схеме обозначены под номерами следующие языки: 1) монгольский язык (халха); 2) бурятский; 3) калмыцкий; 4) дагурский; 5) могольский; 6) югур-ский; 7) монгорский; 8) дунсянский; 9) баоаньский.

Рис. 1. Распространение монгольских языков [21]

Б. Х. Тодаева на основе анализа предшествующих классификаций А. Д. Руднева, Г. Рамстедта, Б. Я. Владимирцова, Г. Д. Санжеева, Н. Н. Поппе и материалов обширной фронтальной экспедиции китайских и советских лингвистов выделила в языке монголов Внутренней Монголии три диалекта — восточный с хорчин-ским, харчин-туметским, арухорчин-баринским говорами; центральный с чахар-ским и шилингольским говорами и южный , представленный только ордосским говором [14, с. 13]. Несколько иная классификация монгольских языков и диалектов дана в упомянутой выше энциклопедии: центральный диалект — халха-монголь-ский язык, чахарский, ордосский говоры; восточный — хорчинский и харчинский говоры; западный — калмыцкий (Россия) и ойратский (Китай) языки; северный — язык бурят северной и южной сторон Байкала [21]. Распределение монгольских диалектов и говоров в АРВМ и сопредельных регионах выглядит следующим образом: согласно легенде в карте-схеме (рис. 2) слева направо представлены говор алашань-эзэнэ, ордосский говор, чахар-шили-улан говор, харчин-тумэдский говор, хорчинский говор и отдельно баргу-бурятский говор, который не включается в число говоров монгольского языка.

Рис. 2. Распространение монгольских диалектов и говоров в АРВМ и сопредельных регионах [21]

Авторы «Словаря монгольских языков» пишут, что в Китайской Народной Республике проживают носители шести монгольских языков: монгольский, дагур-ский, восточно-югурский, монгорский (ту), дунсянский и баоаньский. Баргутский диалект и бурятский язык ими включены в состав монгольского языка, хотя в словаре они выделены отдельными строками.

В разделе «Состав лексики» отмечено: «Словарный состав монгольской языковой семьи состоит из исконных и заимствованных слов. К исконным словам относятся слова разных языков, произошедших из одного источника, уникальные слова, а также производные и сложные слова, образованные на их основе. Это основа словарного состава монгольской языковой семьи. <…> Согласно результатам исследования 1950-х гг., общее происхождение со словами монгольского языка имели 69,2% из 2 566 слов даурского языка, 54% из 2 093 слов восточноюгурского языка, 48% из 1 845 слов монгорского языка, 41,2% из 1 593 слов языка дунсян. Ситуация с баоаньским языком довольно специфична. Когнатами монгольского языка являются только 22,7% из 3 020 слов баоаньского языка в Линься-Хуэйском автономном округе провинции Ганьсу и 22,4% из 3 032 слов баоаньского языка в уезде Тунжэнь провинции Цинхай. Такая ситуация сложилась по причине того, что баоаньский язык в двух вышеуказанных локациях долгое время находился под влиянием китайского и тибетского языков соответственно, и первый вобрал в себя большое количество китайских заимствований, в то время как последний — тибетских. Если ограничить статистику базовыми словами, результаты будут совершенно иными: общее происхождение со словами монгольского языка имеют 43,5% из 710 базовых слов баоаньского языка в Линься-Хуэйском автономном округе провинции Ганьсу, и среди 685 базовых слов баоаньского языка в уезде Тунжэнь провинции Цинхай когнаты монгольского языка составляют 41,5% [22, с. 2–3].

Судя по признанию авторов Словаря, он в большей степени ориентирован на выявление и фиксацию фонетических различий в монгольских языках Китая, о чем также свидетельствует употребление МФА с некоторыми дополнениями. Материал данного словаря, по нашему мнению, будет очень полезен в области сравнительной фонетики и фонологии, исторической фонетики. Между тем в словах, признаваемых исконно монгольскими, при большом количестве полных совпадений, в некоторых языках наблюдаются определенные расхождения, которые можно отнести не к фонетическим или грамматическим, а лексическим и семантическим различиям, за исключением явных заимствований из соответствующих контактирующих языков. В первом приближении выявляются дифферентные явления, которые следует отнести к диалексии и диасемии, т. е. обозначение в родственных языках одного и того же предмета разными словами и употребление в ином значении общего для таких языков исконного слова. В «Словаре монгольских языков» нами выявлены следующие расхождения как лексического, так и семантического характера:

стпм . deberlekü [22, с. 206] ʻкрыть юртуʼ— даг . gәri nәmbәgu¹ [СМЯ], букв . ʻукрывать дом (юрту)ʼ; ср. даг. nembes [23, с. 268] ʻодеяло, покрывалоʼ; «нэмбэс одеяло», «нэмбгу укрываться одеялом» [12, с. 128].

стпм. debtekü [22, с. 210] ʻпропитываться (жидкостью), сыреть, промокать, размягчаться; размокатьʼ — мнгр . nәbtәrә — букв. ʻвпитываться; просачиваться; проникать; промокать насквозьʼ, фонетическим вариантом данного глагола представляется бао. nitere —; дунс. noro — ʻпромокнутьʼ;

стпм. dulaγan [22, с. 237] ʻтеплыйʼ — мнгр. qalun, дунс. χolaŋ, бао. xolan букв. ʻгорячийʼ; ср. монг. и бур. халуун ʻжаркий, знойный; горячийʼ;

стпм. dӧrim [22, с. 246] ʻправило, уставʼ — в.-юг. keb, букв. ʻформа, шаблонʼ, дунс. dᶎantᶊәn, бао. dᶎaŋtᶊәŋ, букв. ʻустоявшееся, традиционноеʼ;

стпм. dürsü [22, с. 246] ʻформа, модельʼ — в.-юг. bei belder, ср. бур. бэе бэлдэр ʻа) тело, организм; б) стать, телосложениеʼ [18, с. 170]; мнгр. majaԍ, дунс. jandzɯ; бао majaŋ, ср. монг. янз 1) вид, форма; образ, манера; тип; стиль; … 2) характер, поведение, нрав; манера [8, с. 465], монг. маяг ʻвид, форма, тип; образец; образ; уклад; вариант; манераʼ [6, с. 330];

стпм. egerekü [22, с. 246] ʻпрясть (шерсть)ʼ — в-юг. tomu-, мнгр. , дунс. tamu–, ср. монг. томох ʻпрясть, вить (нить веревку)ʼ [7, с. 222], бур . томохо ʻвить (веревку), сучить (нитки)ʼ [19, с. 246];

стпм. egči [22, с. 254] ʻстаршая сестраʼ — мнгр. a:dᶎi; бао. adᶎ1 ʻстаршая сестраʼ; ср. монг. аажий ʻ яриа. ¹ 1) бабушка, бабка; 2) тетя; 3) орон нутг .² отец, батюшка [5, с. 6]; бур. цонг. аджа ʻстаршая сестраʼ; бур. зап. ажаа ʻ1) уст . матушка; 2) почтит . обращение к бабушке по отцовской линии ; 3) будд . отец ( табуистиче-ское обращение к отцу-ламе, а также иногда и к старшему родственнику, в том числе и к женщине )ʼ [18, с. 40];

стпм. gürün [22, с. 310] ʻгосударство, странаʼ³, данное слово является заимствованием из маньчжурского языка: « Маньчж . gurun государство» [20, с. 50] — в.-юг. ulus; мнгр. lus; дунс. и бао. — китайские заимствования;

стпм. ȷ̌ai [22, с. 424] ʻпространство, расстояние, зазор, щельʼ; в.-юг. dzabsar; дунс. oron; даг. sala:, ср. «салаа 1) развилина, развилка, разветвление, ответвление; 2) промежуток между пальцами» [12, с. 139];

стпм. ǰam [22, с. 428] ʻпуть, дорогаʼ — бур. xargui; даг. tәrgul; в.-юг. mør; мнгр. mo:r; дунс. mo; бао. mor; ср. монг., бур. зам.

стпм. ȷ̌erge [22, с. 441] ʻкласс, рангʼ — мнгр. taiga:r; дунс. dendᶎi; бао. dәndşi; ср. ȷ̌ins [22, с. 446] ʻшишка на верху головного убора (навершие), указывающая на ранг (владельца)ʼ — дунс. maγala dᶎindᶎi; в дунсянском языке эти два понятия имеют очень сходный звуковой состав, предмет dᶎindᶎi указывает на ранг носящего его на шапке: dendᶎi, что может свидетельствовать об их исторической, понятийной связи; ср. монг. жинс 1) түүх4. шарик, узел на головном уборе (означающий чин) [6, с. 176]; бур. дэнзэ (буряад малгайн оройдо бүхэлэгдэдэг мүнгөөр ба бусад зүйлөөр бүтээгдэһэн гоёолто; харсага шубуун дэнзэ гэхэ мэтэ элдэб маягай дэнзэ байһан. Тэрэниие юрын хүн бэшэ, харин баян, ноён, баатар, ехэ эрдэмтэй хүнүүд хадаха эрхэтэй байгаа)1 украшение на головном уборе [18, с. 328];

стпм. ȷ̌egün [22, с. 465] ʻвостокʼ — даг. nar garwәi, букв. ʻсолнце, выходитьʼ ср.: гаркуй восток [12, с. 39]; бао. naraŋ χarunә ҫog, ʻсторона, где выходит солнцеʼ, букв. ʻсолнце, выходить, сторонаʼ; примечательно, что в этих двух языках «восток» семантизируется через описание, чего не встречается в других монгольских языках.

В работе Хитоси Курибаяси «Сопоставление базовой лексики монгольских языков — на основе данных из серии “Краткие записи по языкам национальных меньшинств Китая”» [23] также можно обнаружить интересные образцы дифференциальной лексики. Например:

стпм. aȷ̌il [23, с. 177] ʻтруд, работаʼ — мнгр. aadal; дунс. uiliә; бао. lee; ср. бур. зап. адал ʻхозяйствоʼ [18, с. 37];

стпм. aqa [23, с. 183] ʻстарший брат; господинʼ — мнгр. aadᶎa; бао. gagә; дунс. gaga; ср. монг. ажаа тө .² 1) папа, батюшка; 2) папаша (обращение-табу без упоминания имени данного лица); 3) тетя (обращение к старшим родственницам, например, к сестре, снохе) [5, с. 59]; бур. цонг. аджаа ʻстаршая сестраʼ; бур. бох. гаагай старшая сестра (почтит. обращение);

стпм. bӧgsen [23, с. 196] ʻзад, ягодицаʼ — мнгр. gondᶎasә; ср. бур. хонзооһон ʻ анат . анальное отверстиеʼ;

стпм. γalaγu(n) [23, с. 229] ʻгусьʼ — бао. tәχәraŋ; дунс. togoro; ср. монг. то-горуу(н), бур . тохорюун ʻжуравльʼ;

стпм. ȷ̌un [23, с. 265] ʻлетоʼ — даг. nadʒir; мнгр. jar; ср. монг. нажир хуучир .³ лето [6, с. 384]; бур. зап. и лит. нажар ʻлетоʼ [18, с. 584] и т. д.

Заключение

Как уже отмечалось выше, сравнительные исследования лексики монгольских языков остаются в «тени» общей монголистики и сравнительных исследований грамматики и фонетики. В действительности разностные, или дифференциальные, явления в лексике монгольских языков могут дать важный материал для изучения истории монгольских языков, их контактов с другими соседствующими языками. «Краткий калмыцко-монгольско-русский словарь», «Словарь монгольских языков» (Китай) и «Сопоставление базовой лексики монгольских языков — на основе данных из серии “Краткие записи по языкам национальных меньшинств Китая”» демонстрируют интересную картину переплетения лексического состава монгольских языков и диалектов. Некоторые слова из монгольских языков Китая обнаруживают прямые или опосредованные соответствия не только в крупных, самостоятельных языках, но и в диалектах и говорах бурятского языка, а также прямо противоположные факты, например: стпм. γalaγu(n) — бао. tәχәraŋ, дунс. togoro; ср. монг. тогоруу(н), бур. тохорюун ‘журавль’; стпм. jam ‘путь, дорога’ — бур. xargui, Даг. targul, в.-юг. m0r; мнгр. mo:r, Дунс. mo, бао. mor. Сравнительные исследования лексики монгольских языков имеют большие перспективы, особенно с опорой на фактический материал современных живых монгольских языков и историко-лингвистические материалы.

Список сокращений:

анат. — анатомический, анатомия бао. — баоаньский язык букв. — буквально бур. — бурятский язык в.-юг. — восточноюгурский язык даг. — дагурский язык дунс. — дунсянский язык зап. — западнобурятские говоры лит. — литературный язык мнгр. — монгорский язык монг. — монгольский язык ср. — сравни стпм. — старописьменный монгольский язык цонг. — цонгольский говор бурятского языка