Средняя школа, ЕЯ новшшая исторія

РЕДНЯЯ ШКОЛА, ЕЯ НОВѢЙШАЯ ИСТОРІЯ*

Самое новое реформаторское течете по постановка средней школы начинается съ самаго конца прошлаго столѣтія, съ извѣстнаго циркуляра министра народнаго просвѣщенія Боголѣпова отъ 8 іюля 1899 года.

Какъ известно, классицизмъ былъ введенъ у насъ въ семиде-сятыхъ годахъ, вопреки голосу общества и даже большинству членовъ Государственнаго Совѣта. Понятно, что онъ не вызывалъ къ себѣ симпатій ни въ родителяхъ, ни въ учащихся, тѣмъ болѣе, что классическая система образованiя проводилась очень крутыми мерами и на практик! оказалась очень формальной и въ пе-дагогическомъ отношеніи малоплодной, превратившись въ рядъ грамматическихъ упражненій (грамматическій классицизмъ, какъ называли его нѣмцы).

Попытка министра Делянова нѣсколько смягчить эту суровую систему, освободить ее отъ ея мертвящихъ свойствъ, была ничтожна. Какъ только обществу открылась возможность говорить, оно опять (въ девяностыхъ годахъ прошлаго столѣтія) страстно напало на классицизмъ. Министерство народнаго просвѣщенія и само понимало, что въ средней школ! не все обстоитъ благополучно, что и выражено въ извѣстномъ циркулярѣ министра Богол!пова, возв!щавшемъ следующее: «среди педагоговъ и родителей учащихся въ гимназiяхъ и реальныхъ училищахъ давно слышатся жалобы на разные недостатки этихъ учебныхъ за-веденій. Указывается, напримѣръ, на отчужденность отъ семьи и бюрократической характеръ средней школы, вносящій сухой формализмъ и мертвенность въ живое педагогическое дѣло и ставящiй въ ложныя взаимныя отношежя преподавателей и уче никовъ; на невниманіе къ личнымъ особенностямъ учащихся и пренебреженіе воспитаніемъ нравственнымъ и физическимъ; на нежелательную спеціализацію школы съ самыхъ младшихъ классовъ, обрекающую дѣтей на извѣстный родъ занятій, прежде чѣмъ выяснятся ихъ природныя способности и склонности, на чрезмѣрность ежедневной умственной работы, возлагаемой на учениковъ, особенно въ низшихъ классахъ; на несогласованность программъ между собою и съ учебнымъ временемъ и на значительное наполненіе ихъ требованіями второстепенными или даже излишними; на недостаточное преподаваніе русскаго языка, русской исторіи и русское литературы и слабое ознакомленіе съ окружающей природой, что, взятое вмѣстѣ, лишаетъ школу жизненнаго и національнаго характера; на излишнее преобла-даніе древнихъ языковъ и неправильную постановку ихъ препо-даванія, благодаря которой не достигается цѣль классическаго образованія, несмотря на отводимое этимъ языкамъ значительное количество часовъ; на недостаточную умственную зрѣлость окончившихъ курсъ гимназіи, что препятствуетъ успѣшному ходу ихъ университетскихъ занятій; на неудовлетворительную подготовку прошедшихъ курсъ реальныхъ училищъ для обученія въ высшихъ спеціальныхъ учебныхъ заведеніяхъ и вообще на слабую постановку преподаванія предметовъ въ тѣхъ училищахъ».

Вотъ какой длинный списокъ жалобъ на школы и жалобъ весьма серьезныхъ. А это - не полный списокъ: онъ не исчерпываетъ всѣхъ недостатковъ школы. Самъ министръ въ своемъ циркулярѣ прибавляетъ, что «указываютъ и на многія другія слабыя стороны средней школы, но перечислять ихъ было бы излишне». Совершенно справедливо, что излишне, потому что и перечисленныхъ за глаза довольно, чтобы признать школу находящейся въ крити-ческомъ положеніи, если только жалобы справедливы. Призналъ ли министръ приведенныя жалобы справедливыми? На этотъ счетъ онъ выразился такъ: «хотя въ жалобахъ на наши среднія учебныя заведенія многое преувеличивается, ... я тѣмъ не менѣе не могу не признать въ этихъ жалобахъ извѣстной доли справедливости». Министру трудно было сказать больше, но и сказаннаго весьма достаточно, чтобы видѣть признаніе министромъ положенія среднихъ школъ воистину плачевнымъ. Жалобъ очень много, и онѣ очень серьезны, a въ этихъ жалобахъ допускается извѣстная доля справедливости. Извѣстная доля справедливости въ весьма многихъ жалобахъ на недостатки школъ есть, несомнѣнно, при- знаніе серьезнаго разстройства школы.

Если бы нашелся скептикъ, которому приведенный минис-терскій циркуляръ показался бы недостаточно убѣдительнымъ свидѣтельствомъ разстройства школы, то онъ могъ бы окончательно прогнать и устранить всякія свои сомнѣнія слѣдующими тремя офиціальнымъ заявленіями: 1) тотъ же самый министръ Боголѣповъ въ другомъ своемъ циркулярѣ (отъ 1 августа 1900 года) разсуждаетъ о необходимости оживить дѣятельность кол-легіальныхъ учрежденій школъ - педагогическихъ совѣтовъ и хозяйственныхъ комитетовъ, - исполняющихъ свои обязанности не въ полномъ объемѣ, или относящихся къ нимъ формально, или существующихъ только номинально. Между тѣмъ педаго-гическіе совѣты, принявъ на себя главное руководство воспи-тательнымъ дѣломъ, могли бы внести въ него жизнь и оградить учебныя заведенія отъ сухого формализма. Значитъ, школами во всѣхъ отношеніяхъ управляли въ сущности единолично директора, a какъ они управляли, это видно изъ второго офиціаль-наго свидѣтельства. 2) Попечитель СПБ. учебнаго округа, по поводу приведеннаго циркуляра министра, счелъ нужнымъ (отъ 10 августа 1900 г.) внушить директорамъ гимназій и реальныхъ училищъ, чтобы они «наилучшимъ образомъ ознакомились съ содержаніемъ Высочайше утвержденныхъ уставовъ ввѣренныхъ ихъ управленію учебныхъ заведеній» и не входили бы къ нему за разрѣшеніемъ такихъ вопросовъ, окончательное разрѣшеніе которыхъ предоставлено педагогическимъ совѣтамъ или хо-зяйственнымъ комитетамъ. Попечитель наставляетъ директо-ровъ, чтобы они, когда бываютъ въ учебные часы въ школахъ, не засѣдали бы въ канцеляріяхъ, покидая ихъ иногда для пріема родителей и оставляя преподаваніе почти совсѣмъ безъ надзора, а посвящали бы незанятые ихъ собственнымъ преподаваніемъ учебные часы главнымъ образомъ посѣщенію уроковъ преподавателей. 3) Въ Высочайшемъ рескриптѣ отъ 25 марта 1901 года на имя назначеннаго министромъ народнаго просвѣщенія гене-ралъ-адъютанта Ванновскаго сказано: «опытъ послѣднихъ лѣтъ указалъ на столь существенные недостатки нашего учебнаго строя, что я признаю благовременнымъ безотлагательно приступить къ коренному его пересмотру и исправленію». Въ рескриптѣ высказывалась надежда, что новый министръ внесетъ «въ дѣло воспитанія русскаго юношества, умудренный опытомъ разумъ и сердечное о немъ попеченіе», a въ своемъ приказѣ министръ Ванновскій также подчеркнулъ необходимость разумнаго и сер-дечнаго попеченія объ учащихся.

Что же было предпринято для устраненія школьнаго развала, «въ дѣлѣ», какъ сказано въ упомянутомъ Высочайшемъ рескриптѣ, «обновленія и устроительства русской школы»? Подверглась неоднократному пересмотру учебная часть школы. Ее весьма подробно и обстоятельно обсуждали на разные лады разныя ко-миссіи и подкомиссіи устроеннаго министромъ Боголѣповымъ совѣщанія по школьному вопросу; ту же работу заново сдѣлала комиссія по образованію средней школы при министрѣ Ван-новскомъ. Эта комиссія была наиболее смѣлая и рѣшительная. Совѣщаніе Боголѣпова составило цѣлый рядъ. теоретическихъ предположеній о лучшемъ устройствѣ средней школы, совсѣмъ не перешедшихъ въ жизнь1); комиссія Ванновскаго прямо и рѣшительно заявила, что правительственная общеобразовательная средняя школа должна быть единою, общаго типа для всѣхъ учебныхъ заведеній сего рода, семиклассная, съ годовымъ курсо-мъ въ каждомъ классѣ; первые три класса средней школы должны быть общими и обязательными для всѣхъ учениковъ, а, начиная съ IV класса, ученики дѣлятся на двѣ группы: одни изучаютъ дополнительный курсъ естествовѣдѣнія и графическія искусства, другіе, замѣнъ этихъ предметовъ, въ тѣ же часы изучаютъ ла-тинскій языкъ, при общности остальныхъ предметовъ. Греческій языкъ становился предметомъ необязательнымъ и преподавался для желающихъ на одинаковыхъ основаніяхъ съ англійскимъ языкомъ, но во всѣхъ университетскихъ городахъ, а также въ Вильнѣ, въ одной изъ имѣющихся въ нихъ среднихъ школъ должны были обязательно преподаваться греческій и латинскій языки. Аттестаты зрѣлости отмѣнялись и замѣнялись свидѣтельствами объ окончаніи средняго учебнаго заведенія. Ученики, прошед-шіе курсъ низшихъ школъ, приближающихся по своей программѣ къ курсу первыхъ трехъ классовъ средней школы, могутъ поступать въ IV классъ съ повѣрочнымъ испытаніемъ по предметамъ, не вошедшимъ въ программы этихъ школъ, а равно и по главнымъ предметамъ.

Изъ программы комиссіи былъ осуществленъ лишь одинъ пун-ктъ - о прекращеніи обязательнаго изученія греческаго языка и превращеніи его въ необязательный. Нынѣ почти всѣ гимназіи су-ществуютъ съ однимъ латинскимъ языкомъ. Эта реформа въ учеб- номъ дѣлѣ весьма важна, такъ какъ она сразу придала гимназіямъ, какъ учебнымъ заведеніямъ, другой видъ. Всѣ же остальные пункты программы комиссіи Ванновскаго остались втуне. «Коренной пересмотръ и исправленіе» школьнаго строя, внесеніе «въ дѣло воспитанія русскаго юношества умудреннаго опытомъ разума и сердечнаго о немъ попеченія» - все это прозвучало, не оставивъ послѣ себя замѣтныхъ слѣдовъ. Правда, преемникъ Ванновскаго, г. Зенгеръ, выработалъ свой собственный «Уставъ гимназій, про-гимназій и приготовительныхъ школъ», но этотъ уставъ изъ рукъ творцовъ его прямо поступилъ на полки министерская архива, гдѣ благополучно и покоится. И вотъ, прежде чѣмъ что-либо существенное (помимо уничтоженія обязательности преподаванія греческаго языка въ гимназіяхъ) «въ дѣлѣ обновленія и устройства русской школы» было сдѣлано, насталъ для нашихъ школъ бурный 1905–6 учебный годъ, выдвинувшій въ организаціи школы новыя стороны, на которыя до сихъ поръ реформаторы не обращали вниманія, какъ-будто бы даже и совсѣмъ не замѣчали ихъ. На исторіи этого учебнаго года нужно остановиться, такъ какъ въ жизни нашей средней школы онъ имѣетъ весьма важное значеніе.

Смутное время въ школѣ началось много ранѣе сильныхъ вол-неній 1905–6 учебнаго года. Классическая система вызывала всеобщее недовольство, которое нельзя было задушить суровыми мѣрами, а потому, рано или поздно, недовольство школь-никовъ и общества должно было выразиться совершенно явно и открыто. Въ школахъ съ послѣднихъ годовъ прошлаго столѣтія начали образовываться союзы школьниковъ, преслѣдовавшіе сложныя задачи, отчасти академическія, а отчасти политичес-кія. Собственно, подобные кружки существовали и ранѣе, еще въ восьмидесятыхъ и даже семидесятыхъ годахъ, но они были подавляемы, особенно кружки съ преобладающимъ полити-ческимъ характеромъ; академическіе же кружки едва влачили свое существованіе въ видѣ разрозненныхъ мелкихъ группъ. Съ конца девяностыхъ годовъ прошлаго столѣтія они ожили, при-нявъ опять двойной характеръ: преимущественно политичес-кихъ кружковъ и кружковъ академическихъ. Въ южныхъ кружкахъ политическая окраска была гораздо ярче, чѣмъ въ сѣверныхъ. Напримѣръ, сѣверный союзъ, сформировавшая въ Петербургъ въ 1903–4 учебномъ году изъ петербургской организаціи среднихъ учебныхъ заведеній, существовавшей до того лѣтъ пять, такъ опредѣлялъ свои задачи: «подъемъ умственнаго и нравственнаго уровня учащихся и пробужденіе въ широкихъ ихъ массахъ живого и глубокаго интереса къ окружающей насъ соціально-по-литической дѣйствительности». Союзъ хотѣлъ помочь учащимся «выработать законченное, научнообоснованное , прогрессивное, соціально-политическое міросозерцаніе... развить въ ученикахъ чувство общественности, ораторскія способности и политическій тактъ», подготовить «сознательныхъ, стойкихъ борцовъ за свободу и лучшее будущее и будущихъ убѣжденныхъ прогрессив-ныхъ дѣятелей свободной Россіи»; но, съ другой стороны, союзъ объявлялъ себя безпартійнымъ и рѣшительно высказался за воз-держаніе «отъ всякаго активнаго вмѣшательства въ соціально-политическую жизнь страны». Въ академической борьбѣ союзъ охотно принималъ участіе, желая придать ей болѣе правильный и культурный характеръ. «Мы признаемъ, что академическая борьба имѣетъ большое общественно-воспитательное значеніе и что духъ протеста въ учащихся является лучшимъ противодѣйствіемъ рабской покорности школьной дисциплинѣ, сохраняющимъ отъ ея растлѣвающаго вліянія».

Въ 1903 году возникла среднешкольная организація на югѣ Россіи (третья по счету) подъ именемъ «Союза молодежи». Ея учредительный комитетъ въ мартѣ 1903 г. опубликовалъ такія ре-золюціи: «образовать среди воспитанниковъ среднихъ учебныхъ заведеній особую организацію, которая занялась бы подготовкой этой молодежи къ предстоящей ей борьбѣ за свои права; такъ какъ совѣщаніе представителей ne считаетъ возможнымъ для учащейся молодежи добиться при современномъ казармен-но-полицейскомъ устройствѣ Россіи какихъ-нибудь крупныхъ уступокъ своими собственными силами, то поэтому постановило: оказывать дѣйствующимъ въ Россіи революціоннымъ партіямъ посильную помощь, какъ деньгами, такъ и подготовкой учащейся молодежи къ революціонной дѣятельности, а потому совѣщаніе поручило учредительному комитету завязать сношенія съ рево-люціонными партіями въ Россіи».

Подобныя же постановленія выносили совѣщанія и другихъ организацій южно-русскихъ учебныхъ заведеній.

Въ 1905–6 учебномъ году и академическая и, политическая борьба школьниковъ противъ существующихъ порядковъ въ государствѣ и школѣ обострилась до крайности, приняла массовый характеръ и широкой волной разлилась по всей Россіи. Пов- сюду, и въ большихъ и въ малыхъ городахъ, учащаяся молодежь заволновалась и запротестовала. Учащимися стали выноситься самыя рѣзкія политическія резолюціи: манифестъ 17 октября признавался жалкой подачкой, данной для обмана возставшаго народа, провозглашалась демократическая республика, основой которой является учредительное собраніе, a послѣднее въ свою очередь опирается на всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право. Было много и комическаго въ этомъ по-литическомъ движеніи школьниковъ. Такъ, ученики средней и низшей школъ въ Екатеринославѣ приняли и опубликовали такую резолюцію: «затхлая атмосфера всероссійской тюрьмы заставила и насъ, воспитанниковъ среднихъ и низшихъ учебныхъ заведеній г. Екатеринослава, громко заявить о своихъ нуждахъ... На нашемъ знамени не будетъ больше академическихъ требо-ваній: только политическіе лозунги будутъ руководить нашимъ движеніемъ. Академическія же наши нужды мы будемъ, по мѣрѣ возможности, удовлетворять революціоннымъ путемъ. Въ виду всего этого мы постановляемъ: 1) прекратить забастовку съ 25 ноября 1905 года; 2) объявить единственнымъ нашимъ требо-ваніемъ созывъ учредительнаго собранія на основахъ всеобщаго, равнаго, прямого и тайнаго голосованія; 3) необходимыя наши нужды удовлетворять, по мѣрѣ возможности, революціоннымъ путемъ; 4) координировать наши выступленія на арену борьбы съ выступленіями другихъ революціонныхъ группъ». Богатая тема для водевиля и всякаго рода каррикатуръ, особенно при сопос-тавленіи сообщенія (изъ того же времени) объ одной мужской гимназіи: «партіи, несомнѣнно, образовались. Каждый разъ, какъ онѣ доходили до крупныхъ столкновеній, гимназію распускали изъ опасенія общей драки»2).

Въ движеніи школьниковъ 1905–6 учебнаго года есть не только политическая сторона, возбуждающая и смѣхъ и слезы, но и другая, собственно педагогическая. Заслуживаетъ самаго серь-езнаго вниманія борьба среди самихъ школьниковъ по вопросу о томъ, слѣдуетъ или нѣтъ принять имъ участіе въ современномъ политическомъ движеніи.

Еще задолго до 1905–6 учебнаго года возникъ этотъ вопросъ. И на сѣверѣ, и на югѣ представители союзовъ среднихъ учеб-ныхъ заведеній спорили между собою, нужно ли вовлекать гим-назистовъ въ политику или нѣтъ. Кіевское центральное отдѣленіе объединенныхъ организацій и кружковъ признавало главною и ближайшею задачею каждаго кружка учащихся саморазвитіе, лишенное какого бы то ни было политическаго оттѣнка, потому что навязывать неподготовленному человѣку политическія идеи, особенно идеи какой-либо дѣйствующей партіи - значитъ догматически направлять его развитіе въ извѣстную сторону, суживать его умственный кругозоръ, чего не имѣетъ права дѣлать никакая руководящая группа, какъ бы ни была сознана ею необходимость трактуемыхъ идей. Желательно, конечно, чтобы наряду съ освѣщеніемъ всевозможныхъ вопросовъ давалось правильное освѣщеніе и современныхъ революціонныхъ теченій, но таковое освѣщеніе отнюдь не должно быть преднамѣренно тенденціознымъ. А южно-русская группа держалась какъ-разъ противоположныхъ взглядовъ, утверждая, что нужно давать возможно полное и законченное политическое воспитаніе учащейся молодежи, снабжать ее оружіемъ революціоннаго міровоззрѣнія и революціонной программы.

На сѣверѣ, въ петербургскихъ кружкахъ, повторилось то же явленіе. «Сѣверный союзъ» полагалъ, что одностороннее увле-ченіе политикой, при отсутствіи критической способности и на-учнаго фундамента, повело бы только къ политическому дил-лентантизму, усвоенію верховъ и одной формы. Безпорядочное чтеніе нелегальной литературы породило среди учащихся уродливый типъ узкаго, убогаго, но высокомѣрнаго политическаго фанатика. Это обыкновенно люди безъ критики, воспринявшіе одну только форму политическаго ученія. Задача среднешколь-наго движенія бороться съ такимъ явленіемъ, помогать учащимся сознательно вырабатывать свои убѣжденія, а не принимать ихъ безъ критики на вѣру. Революціонные недоросли - явленіе печальное. «На знамени среднешкольнаго движенія всегда будетъ написано: научное знаніе и сознательная выработка убѣжденій».

Наконецъ, нелегальный студенческій органъ «Студентъ», из-дававшійся заграницей въ 1903 году, разсматривалъ активное участіе учениковъ средней школы въ революціонной борьбѣ, какъ одно изъ самыхъ грустныхъ явленій современности, и рѣзко осуждалъ партійность некоторыхъ среднешкольныхъ организа-цій (въ № 3 журнала). «Мы относимся отрицательно къ тѣмъ то-варищамъ, которые, - говорилось въ этомъ журналѣ, - пренебрегая серьезными знаніями, спѣшатъ вылить свое революціонное настроеніе въ жизнь, примыкая къ дѣйствующимъ партіямъ, какъ ихъ активные члены. Партійныя разногласія проникаютъ отчас- ти уже въ организаціи среднеучебныхъ заведеній и, несомнѣнно, способствуютъ не уясненію истины, a затемнѣнію ея, давая тен-денціозное направленіе молодымъ умамъ»3).

Указываемое явленіе чрезвычайно важно. Если бы борьба шла не тайно, а явно, не въ заграничныхъ нелегальныхъ органахъ, а въ законныхъ русскихъ, то, несомнѣнно, русское общество своимъ нравственнымъ авторитетомъ поддержало бы ту часть юношества, которая была противъ слѣпого, на вѣру, усвоенія революціон-ныхъ взглядовъ и активнаго выступленія въ политической борьбѣ, a вмѣстѣ съ этимъ сколько молодыхъ силъ было бы спасено для производительной работы на пользу отечества, какъ умягчена, ослаблена была бы буря въ среднихъ школахъ въ 1905-6 учеб-номъ году! Но, - увы! мятущіеся школьники были предоставлены самимъ себѣ, а они такъ нуждались въ помощи, такъ просили ея. «Работать однимъ надъ образованіемъ и выработкою убѣжденій, - взывали они, - не всегда бываетъ легко. Часто мы нуждаемся въ указаніяхъ и совѣтахъ. Сколько помощи въ этомъ отношеніи могла бы оказать интеллигенція! Молодые профессора, литераторы, адвокаты, педагоги работою въ кружкахъ самообразованія, со-ставленіемъ программъ могли бы устранить многія трудности съ нашего пути и дать намъ то положительное знаніе, въ которомъ отказала намъ школа»4).

Когда начался бурный 1905–6 учебный годъ, и тогда первыя выступленія молодежи были академичны, скромны (сравнительно), сопровождались оговорками, что «наши отцы и матери пой-мутъ и поддержатъ насъ», что учащіеся пойдутъ на забастовку только тогда, когда это окажется дѣйствительно необходимымъ. «Мы всѣ хорошо сознаемъ», - говорилось въ заявленіи учащихся петербургскихѣ среднихъ учебныхъ заведеній, - что существо-ваніе среднешкольнаго режима тѣсно связано со всѣмъ полити-ческимъ режимомъ страны. Но мы также хорошо сознаемъ, что не намъ - младшему ея поколѣнію - вести съ нимъ борьбу: это - дѣло и право нашихъ старшихъ братьевъ и родителей. Это не значитъ, однако, что та борьба, которую мы ведемъ, безплодна и безсмысленна. Она не направлена противъ коренныхъ причинъ, она не можетъ осушить болота, но она спасаетъ сотни погибаю-щихъ въ немъ... Только близорукіе люди или люди, сознательно лгущіе, могутъ назвать эту нашу борьбу «игрою.въ политику». Мы не играемъ, когда боремся съ высасываніемъ изъ насъ души живой, a нерѣдко и жизни. И если подчасъ наша борьба принимаетъ ненормальныя формы, то не наша въ этомъ вина. Тяжела, трудна и ненормальна наша борьба. Когда же наступитъ, наконецъ, то желанное время, когда намъ не нужно будетъ вести ее?»5).

О, если бы въ это время было обращено серьезное и благожелательное вниманіе на заявленія учащихся! Но никто не внималъ ихъ голосу, молодежь была предоставлена самой себѣ.

Чего же добивались школьники въ бурный 1905–6 учебный годъ?

Приведемъ дословно, какъ типичную, резолюцію (отъ 23 сентября 1905 г.) собранія гимназистовъ г. Тулы, a потомъ пополнимъ эту резолюцію нѣкоторыми новыми черточками, разсѣянными въ другихъ резолюціяхъ. Нужно замѣтить, что гимназическія резо-люціи весьма сходны между собою и повторяютъ одни и тѣ же требованія, часто тѣми же даже словами.

I. Принимая во вниманіе: 1) факты массоваго протеста и воз-бужденія учащихся, имѣвшіе мѣсто за послѣднее время и въ тульской гимназіи (при крайне нежелательной формѣ ихъ выраженія), 2) причины подобнаго настроенія, лежащія въ основѣ нашего школьнаго режима, собраніе считаетъ неотложной необходимостью коренную реформу средней школы на началахъ автономности, демократизма и доступности школы, при контролѣ общества, широкой гласности и свободѣ школьнаго дѣла, присоединяясь такимъ образомъ къ программѣ всероссійскаго учительскаго союза. II. Въ виду невозможности проведенія коренной реформы среднихъ школъ въ настоящій моментъ, до общей реорганизаціи государственнаго строя Россіи, мы, въ цѣляхъ нѣкотораго ос-лабленія недостатковъ сред ней школы, требуемъ немедленнаго проведенія слѣдующихъ мѣръ: 1) отмѣны внѣкласснаго надзора со стороны педагогическаго персонала, 2) уничтоженія ин-спекціи въ старшихъ классахъ и воспитательнаго надзора надъ пансіонерами старшаго отдѣленія, 3) вѣжливаго обращенія съ учащимися, 4) предоставленія учащимся права и возможности устраивать кружки самообразованія, библіотеки, кассы взаимопомощи, товарищескій судъ и т. п., 5) предоставленія учащимся права и возможности совмѣстнаго обсужденія вопросовъ школьной жизни, 6) отмѣны всякихъ ограниченій въ правѣ посѣщенія театровъ, научныхѣ засѣданій, библіотекъ и другихъ обществен-ныхъ учрежденій, 7) предоставленія родителямъ права свобод-наго избранія квартиръ для учащихся, 8) обязательнаго вызова учащагося и его родителей въ педагогическій совѣтъ для объ- ясненія во всѣхъ случаяхъ, грозящихъ ученику исключеніемъ, 9) отмѣны всевозможныхъ преслѣдованій со стороны школьнаго начальства за убѣжденія какъ ихъ самихъ, такъ и ихъ родителей, 10) отмѣны надзора за исполненіемъ религіозныхъ обязанностей какъ для приходящихъ, такъ и для пансіонеровъ въ особенности, 11) полной отмѣны всѣхъ наказаній, унизительныхъ для учащихся или вредныхъ для ихъ здоровья, 12) предоставленія пансіонерамъ права безпрепятственно пользоваться отпускомъ въ будни, 13) отмѣны ограниченій въ правѣ пользоваться отпус-комъ, какъ мѣры наказанія, допущенія въ пансіонѣ всѣхъ изданій легальныхъ. III. Осуществленіе этихѣ требованій является единс-твеннымъ средствомъ успокоенія гимназіи6).

Дополнительныя требованія изъ постановленій на сходкахъ учащихся въ другихъ среднихъ школахъ: 1) сокращеніе до минимума преподаванія древне-русской словесности и введеніе изу-ченія новыхъ авторовъ; 2) расширеніе ученической библіотеки и допущеніе въ нее. всѣхъ цензурныхъ изданій, при чемъ въ комис-сію по выпискѣ книгъ и періодическихъ изданій должны входить три ученика старшаго класса; 3) пользованіе фундаментальною библіотекой; 4) уничтоженіе карцера, арестовъ и кондуитовъ (полтавскіе реалисты 10 октября 1905 г.); 5) чтобы представители церкви не произносили рѣчей, носящихъ враждебный харак-теръ по отношенію къ иновѣрцамъ (20 октября 1905 г. ученики и ученицы среднеучебныхъ заведеній г. Азова); 6) запретить учи-телямъ сѣять рознь между учащимися путемъ натравливанія одной національности на другую; 7) не вносить въ среду учащихся разврата шпіонства (либавскіе учащіеся отъ 25 октября 1905 г.); 8) свобода преподаванія: преподаватель можетъ или сокращать, или дополнять программу, по желанію ученицъ или по собственному усмотрѣнію; 9) неприкосновенность корреспонденціи (ученицы оренбургской женской гимназіи).

Сводка требованій учащихся г. Полтавы, сдѣланная родитель-ско-педагогическимъ кружкомъ: I. Школьная жизнь: 1) реформа учебнаго дѣла: а) неразрывная связь средней школы съ высшей, достигаемая измѣненіемъ программъ и дающая доступъ въ вы-сшія учебныя заведенія всѣмъ воспитанникамъ и воспитанница-мъ, окончившимъ среднюю школу; б) уничтоженіе процентной нормы при пріемѣ евреевъ въ среднія учебныя заведенія; с) рас-ширеніе ученическихъ библіотекъ всѣми книгами, не запрещенными общей цензурой, и безпрепятственное пользованіе кни- гами фундаментальной библіотеки. 2) Реформа воспитательной части: а) вѣжливое обращеніе, б) уничтоженіе карцеровъ, обыска и кондуита, с) безнаказанность за политическія и религіозныя убѣжденія. II. Внѣшкольная жизнь: 1) дефекты школы: a) унич-тоженіе внѣшкольнаго надзора, свободный выборъ квартиръ и другія требованія, составляющія повтореніе вышеизложен-ныхъ7).

Въ этихъ заявленіяхъ стоило серьезно разобраться. Нельзя не замѣтить, что тѣ требованія, которыя наиболѣе тѣсно связаны съ уваженіемъ личности учащихся, повторяются очень часто, почти каждой школой. Таково требованіе вѣжливаго обращенія со стороны педагоговъ, въ частности директора. Хотя совѣты часто отвѣчали, что это требованіе всегда предполагается совѣтомъ и не нарушается или рѣдко нарушается, но его постоянное пов-тореніе всѣми школами, и мужскими, и женскими, a нерѣдко и подчеркиваніе этого требованія, свидѣтельствуютъ, что въ ука-занномъ отношеніи дѣло обстояло не совсѣмъ благополучно. Гимназисты г. Новочеркасска прямо заявляли слѣдующее: «какъ на одну изъ самыхъ ненормальныхъ сторонъ нашей школы въ частности мы обращаемъ вниманіе на грубое и невѣжливое об-ращеніе педагогическаго персонала съ учениками и требуемъ къ себѣ гуманнаго и вполнѣ вѣжливаго обращенія»; А новочеркас-скія гимназистки, предъявивъ цѣлый рядъ требованій, прибавили: «мы не забываемъ важнѣйшаго пункта - признанія за ученицами личности». Ученицы оренбургской женской гимназіи требовали уничтоженія шпіонства во всякомъ его проявленій и неприкосновенности личности, - чтобы ни одинъ изъ педагоговъ не до-пускалъ насмѣшекъ надъ ученицами. Первая мужская гимназія въ Казани указывала на неоднократные случаи грубаго обращенія учителей съ учениками, несправедливыхъ и бездоказательныхъ обвиненій и проявленія оскорбительнаго недовѣрія.

Затѣмъ, учащіеся много хлопотали о кружкахъ для самообра-зованія, объ устраненіи внѣшкольнаго надзора, о полученіи права избирать своихъ представителей-старостъ, объ опредѣленіи ихъ правъ и обязанностей, о правѣ и компетенціи товарищес-кихъ судовъ, и вмѣстѣ, по неразрывной связи, о правѣ сходокъ по классамъ и общешкольныхъ. Многія школы пытались создать по этимъ предметамъ правильное и точное законодательство, нерѣдко включая въ него и положеніе объ организаціи союза среднеучебныхъ заведеній города или района или всѣхъ сред- нихъ школъ, при чемъ такому союзу придавалось или преимущественно академическое значеніе, хотя бы и съ правомъ входить съ заявленіями въ правительственныя и общественныя учрежденія по вопросамъ о средней школѣ (проектъ академическаго союза средне-учебныхъ заведеній г. Петербурга), или указывалась ему довольно видная политическая дѣятельность - борьба за улуч-шеніе государственнаго строя, устройство митинговъ, забасто-вокъ, бойкота отдѣльныхъ учителей и т. п. Тамъ, гдѣ учащіеся стояли на чисто академической почвѣ, тамъ имъ иногда удавалось достигнуть одобренія своихъ стремленій мѣстною учебною властью и даже относительно старостъ и сходокъ, имъ удалось одинъ разъ получить согласіе совѣта и попечителя, именно уче-никамъ петербургской введенской гимназіи было разрѣшено совѣтомъ и попечителемъ: въ классахъ V–VIII выбирать старостъ и ихъ помощниковъ, въ свободное отъ занятій время устроять въ помѣщеніи гимназіи чтенія и рефераты, собираться (старшимъ классамъ) на сходки, съ предварительнаго согласія начальства гимназіи, устроить въ гимназіи читальню и выбирать книги для ученической библіотеки подъ руководствомъ преподавателя8).

Въ то время, когда учащіеся критиковали современный школьный строй и высказывали, какъ, по ихъ мнѣнію, съ ихъ точки зрѣнія, нужно организовать школу, подобную же работу вела и нѣкоторая часть преподавателей съ своей точки зрѣнія; она также критиковала современный строй и высказывала свои взгляды и пожеланія. Замѣчательно, что эти двѣ отдѣльныя работы, ис-полненныя разными лицами, въ сущности сошлись не только въ своей отрицательно-критической части, - что неудивительно, -но и въ положительной. Мы имѣемъ въ виду двѣ работы учитель-скаго персонала: тифлисскихъ педагоговъ, петербургскихъ и московскихъ. Первая работа, въ известномъ смыслѣ, представляется особенно знаменательной, такъ какъ она имѣетъ нѣкоторый офиціальный характеръ.

(Продолжение следует)