Стратегии перевода прозвищ в анимационном фильме на русский и английский языки

Быстро развивающиеся технологии привносят в мир все больше различных анимационных фильмов. Их популярность обусловлена тем, что не только дети обожают смотреть мультфильмы, но и взрослые также любят погрузиться в новый мир полный ярких и незабываемых приключений. В связи с популярностью возрастает спрос на перевод зарубежных анимационных фильмов. Особенно актуальным является дублированный перевод, благодаря которому можно с головой погрузиться в новый неизведанный мир, целостно воспринимать картинку, впитывая в себя каждое движение, или наоборот появляется возможность отвлечься от происходящего на экране с минимальными потерями для понимания сюжета.

Детская анимация ориентирована на развлечение, и должна вызывать радость и смех, для этого создатели используют игру слов, основанную на визуальном ряде и культурных кодах языка оригинала. Нередко это находит отражение в различных прозвищах главных и второстепенных героев, и даже всего выдуманного мира. Следовательно, перед переводчиком стоит задача передать игру слов оригинала в ПЯ так, чтобы не потерять смысл данных прозвищ, и получатели перевода легко могли его распознать.

Целью исследования является изучение прозвищ в кинотексте анимационных фильмов, выявление специфики и трудностей перевода прозвищ в аудиовизуальном тексте, определение стратегий перевода прозвищ при дубляже. Задачи работы заключаются в определении стратегий создания прозвище на языке перевода, путем выделения критерии вычленения доминанты перевода, учитывающих каналы восприятия текста и наиболее релевантных приемов перевода для создания дубляжа. Объектом исследования выступает кинотекст. Предметом исследования являются прозвища и обращения, которые в момент речи берут на себя роль прозвища, и наиболее релевантные приемы перевода на разноструктурные языки.

В рамках исследования нами рассматриваются переводческие стратегии и приемы, обеспечивающие полноценность дублированного перевода прозвищ, обеспечивающие сохранение их прагматического потенциала. Материалом исследования является полнометражный анимационный французско-американский мультфильм режиссеров Александра Эбояна и Бенуа Филиппона « Mune, le gardien de la lune » [4] (в русском переводе « Хранитель Луны » [5]; в английском « Mune: Guardian of the Moon » [6]), длительность каждого составляет 85 минут.

Перевод анимационных фильмов – это особая область переводческой деятельности. Переводом и локализацией кинотекстов под язык и культуру перевода, а также под внешние по отношению к языку ограничения, например, длительность звучания, совпадение с изображением и т. д. занимается аудиовизуальный перевод, изучающий кинотекст как креолизованный текст. Кинотекст включает в себя «вербальный и невербальный компоненты, образующие одно визуальное, структурное, смысловое и функционирующее целое, которое обеспечивает комплексное прагматическое воздействие на адресата» [1, с. 17].

Под анимационным кино понимается «анимация (от лат. animatio – одушевление, оживление, от anima – душа), то есть синтетическое аудиовизуальное искусство, в основе которого лежит иллюзия оживления созданных художником объемных и плоских изображений или объектов предметно-реального мира, запечатленных покадрово на кино-и видеопленке или на цифровых носителях» [2]. Для создания анимационных фильмов используются различные техники и материалы, а «оживление» происходит с помощью добавления личностных качеств, а не только быстрой смены кадров, создающей иллюзию движения.

Личные качества героев проявляются не только во внешности и/или поведении персонажа, но могут отражаться с помощью различных речевых оборотов, прозвищ и обращений. В толковом словаре Д.Н. Ушакова дается следующее определение « прозвище – названье, данное человеку помимо его имени и содержащее в себе указание на какую-нибудь

ПЕРЕВОД В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ заметную черту характера, наружности, деятельности данного лица» [3], следовательно, прозвища подчеркивают какие-то имплицитные или эксплицитные черты персонажа, зачастую отражают как культурные, так и языковые того социума, к которому принадлежат создатели фильма. Под обращением же подразумевается «отношение, действия, поступки по отношению к кому-нибудь. Поведение в обществе, обхождение, манера держаться» [3] или «слово или ряд слов, которыми называют того, к кому обращаются с речью» [3], учитывая аспект нашего исследования, нас интересует именно второй вариант.

В анимационных фильмах большую роль играют прозвища, благодаря им выстраиваются логические связи межличностных отношений между различными героями как на протяжении всего фильма, так и в конкретно определенный момент. Нередко благодаря данным прозвищам можно понять отношение говорящего к тому, кому дано или обращено данное прозвище, однако многое зависит от ситуации происходящего и от интонации говорившего. Так как в прозвищах содержится богатый семантический и прагматический потенциал , у переводчиков возникают некоторые трудности при их переводе с одного языка на другой.

В рамках данной работы под прозвищами подразумеваются вторичные имена персонажей, а также используемые обращения, имеющие прагматический потенциал в данном анимационном фильме. Нами был проведен анализ, в результате которого были определены наиболее частотные и релевантные приемы передачи прозвищ на ПЯ в условиях дублированного перевода на русский и английский языки. Разнообразие и различие в выборе приемов перевода обусловлены, во-первых, разными структурами языка оригинала и ПЯ, во-вторых, традициями и менталитетом других стран, и, в-третьих, культурным компонентом, который является стержнем для создания или воссоздания прозвищ понятных в определенной стране.

В результате нами были выделены приемы перевода, характерные для обоих языков : адекватная замена двух видов, культурный эквивалент и калькирование (дословный перевод).

Адекватная замена выражается в передаче смысла исходного языка средствами ПЯ с идентичным смыслом, но не совпадающим по семантике и/или грамматике. В нашей работе различается 2 варианта адекватной замены.

С ориентацией на визуальную составляющую : «Cette boule de poil» ( досл. шарик/комок шерсти ) – «мелочь мохнатая», «That little fuzzball» ( досл. мелкий лохмач ); «Ce pruneau séché» ( досл. эта сушеная слива) – «Наш сморчок-старичок», «That dried prune?»*¹ ( досл. эта сушеная слива) ; «Médor» ( любая собака, похоже на русское «Шарик» или «дворняжка») – «Клякса», «Spiky» ( досл. зд. «Колючка/Шипастик» ); «gros naze» ( досл. большой шнобель/боль-шая никчемность) – «козлик», «Sucker»* ( досл. паразит; тунеядец ); «ce vieil imposteur» ( досл. этот старый обманщик ) – «трусливая селедка», «That useless fraud»* ( досл. этот бесполезный обманщик ); «sale bestion» ( досл. мерзкий звереныш ) – «змееныш», «Dummy»* ( досл. болван ).

Во всех перечисленных случаях при переводе переводчики обращали тщательное внимания на ситуацию употреблении, в следствие чего, опираясь на визуальный ряд, выбирали единицу перевода, поскольку мультфильм в первую очередь направлен на визуальное восприятие. « Médor » аналогично нашему русскому « Шарик » или « дворняжка », однако из-за того, что действие происходит в подводном мире, и данное обращение употребляется по отношению к кальмару, который может выпускать чернила, переводчик решил, что в данных условиях « Клякса » звучит более благоразумно и подходит лучше других вариантов. Аналогичная ситуация с выражением « ce vieil imposteur », поскольку действие также касается морского обитателя, то логичным и более подходящим вариантом для переводчика оказался вариант « трусливая селедка », который наилучшим образом выписывается в русскую картину мира.

Переводчик на английский язык также воспользовался адекватной заменой, опираясь на визуальную составляющую, однако для него важным оказалось не то, что это подводный мир и существо похоже на кракена, а его щупальца, которые вызвали у него ассо- циацию с чем-то колючим или шипастым, из-за того, что сцена в англоязычном варианте мультфильма получилась мрачная и напряженная. Что касается второго примера, в английском языке больше уделили внимание соответствию перевода горизонтам ожидания получателя, чем визуальной составляющей, как в русском варианте. Следовательно, английский вариант перевода относится ко второй группе.

Вторую группу составляет адекватная замена, мотивированная стереотипами и идиоматикой : «microbe» ( досл. микроб )» – «козявка», «bug-boy» ( досл. букашка-мальчик ); «saletés de lombrics à langue fourchue» – «бесхребетные гадкие червяки», «fork-tongued mealy»* ( досл. червяки с грязным раздвоенным языком ); «la vieille téte bruyante» ( досл. старая шумная голова ) – «старикан», «Gramps» « досл. дедуля »; «la vieille bougie» ( досл. старая свеча ) – «старый огарок», «an old candle»* ( досл. старая свеча ).

В данных примерах переводчик движим внутренним мотивом, сделать прозвище идиоматическим, соответствующим горизонту ожиданий инофонного получателя для более полного понимания нового мира, таким образом, французский «microbe» (досл. микроб)» превратился в русскую «козявку», которая точнее передает вложенный в оригинальный вариант смысл (пренебрежение, ирония) и наилучшим образом вписывается в горизонт ожиданий русского человека. Такая же ситуация с выражением «la vieille téte bruyante» (досл. старая шумная голова), переводчик использовал уже устоявшуюся и давно, и часто используемую лексическую единицу русского языка аналогичную смыслу оригинального обращения. Это объяснение в данном случае распространяется и на английскую версию мультфильма, с поправкой на английский менталитет и усилением смысла выбранного слова с помощью интонации. С первым примером в английской версии переводчик мыслил более широко и воспользовался как смысловой игрой слов «досл. букашка-мальчик», что практически равнозначно оригиналу, так и звучанием перевода «bug-boy» (начинается на ту же букву). Адекватная замена может сопровождаться различными трансформациями, на- пример, стяжением как в последнем и предпоследнем примере.

В ходе нашего исследования наименее используемым оказался культурный эквивалент : «Mon marchand de sable» ( досл. Мой песочник/торговец песком )» – «Мой повелитель снов», «My Sandman» ( досл. Мой пе-сочник/песочный человек ). Во французской картине мира существует фольклорный персонаж « marchand de sable » ( досл. песочник / «торговец» песком ), который может заставить кого-то крепко уснуть, бросив в глаза песок, поэтому его называют Песочник. Такой же персонаж присутствует и в английском фольклоре и картине мира, в чем мы можем убедиться благодаря мультфильму 2012 г. «Хранители снов» (в оригинале «Rise of the Guardians»), где ярко представлен Песочник (« Sandman »), как один из основных персонажей. Поэтому английский переводчик просто воспользовался практически абсолютным эквивалентом в своем языке. Однако в русской картине мира подобного персонажа не существует, в связи с чем, переводчик вынужден был подобрать наиболее приближенный и нейтральный по смыслу вариант, который будет понятен представителям ПЯ – « Повелитель снов ».

Последним, но нередко применяемым является дословный перевод (калькирование) : «tête de pierre» – «каменная башка», «marble head»* ( досл. мраморная голова ); «le vieux lézard» – «старая ящерица», «old lizard» ( досл. старая ящерица ). Калькирование является наиболее простым приемом перевода в случае максимальной схожести контактирующих культур, имеющих минимальные различия, когда с помощью пословной подстановки словарных соответствий, образность прозвища и всего выражения легко воспринимается инофонным получателем и не вызывает у него отторжения. Например, выражение « tête de pierre » – «каменная башка» не вызывает никаких затруднений в его понимании, также, как и выражение « le vieux lézard » – «старая ящерица», которое нередко можно встретить в художественной литературе. С английским языком идентичная ситуация со вторым примером, однако в первом имеются некоторые отличия с оригиналом, поскольку во французском языке использует-

ПЕРЕВОД В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ ся обобщенное понятие « pierre » – « камень» , то в английском языке использовалось конкретизация и перевели не просто « каменная голова» – « stonehead », а « marble head », то есть « мраморная голова» , по сути переводчик применил калькирование с применением такой лексической трансформацией как конкретизация.

В результате исследования мы определили, что наиболее частым приемом передачи прозвищ на ПЯ в условиях дублированного перевода является адекватная замена, реже калькирование, а наиболее редким приемом оказался культурный эквивалент. Мы выяснили, что выбор определенного приема передачи прозвища может быть обусловлен мотивами перевода такими как: ориентация на визуальный ряд, в связи с тем, что зрители больше внимания обращают на визуальную составляющую, или идиоматику для сокращения дистанции между культурами. Несомненно, в ходе исследования стало очевидно, что существует разница при переводе с французского языка на английский и на русский. В силу большей схожести французского с английским, английский переводчик чаще отдает предпочтение калькированию, в тоже время русский переводчик ищет другие пути решения и проявляет свои творческие способности по созданию или подбору наиболее подходящей единицы перевода.