Судьба пост-революционной Ливии и проблемы ее внутренней и международной безопасности в исследовании турецкого ученого

The Fate of Post-Revolutionary Libya and the Issues of Its Domestic and International Security in the Research of a Turkish Scholar

Проблемы Ближнего Востока обращают на себя повышенное внимание международного сообщества не только в связи с волной восстаний, начавшихся в конце 2010 г., но и по причине того, что революции и вызванные ими последствия, в том числе реформы, в этом регионе являют собой ценный исторический опыт.

Отдельный блок вопросов составляет аспект перестройки региональной безопасности во фрагментированном мире - объемный и охватывающий важные вопросы и вызовы. Среди государств, претерпевших революцию, выделяется Ливия, поскольку она стала одним из тех примеров, для которых последствия восстаний, разделивших некогда единую страну на отдельные региональные субъекты, оказались наиболее тяжелыми. Будучи стратегическим пунктом между Африкой и Европой, а также обладая ценным нефтегазовым потенциалом, начиная с XX в. Ливия была объектом повышенного интереса иностранных государств. Пошатнувшаяся стабильность, не имеющая легитимности и единства нынешняя власть сделали некогда надежду всех африканских стран легкой добычей для крупных мировых держав. Исключением из ряда мировых политических факторов в регионе не стала и Турция, заметно активизировавшаяся после смерти М. Каддафи, что повлекло за собой в том числе возрастающий интерес турецких исследователей к Ливии.

В связи с этим внимание научного сообщества привлек изданный в 2017 г. труд турецкого ученого, специализирующегося на международной политике и турецкой внешней политике, - доктора Рамазана Эрдага “Libya in the Arab Spring: From Revolution to Insecurity” («Ливия арабской весной: от революции к незащищенности»)1.

Как объясняет сам автор, его интерес к данному периоду истории Ливии обоснован тем, что последствия «арабской весны» значимо отразились на безопасности как региона, так и соседних стран и привели к ослаблению государства, что спровоцировало усиление политической нестабильности и террористической угрозы в мире. В связи с этим автор особое внимание уделяет именно аспекту возникших для безопасности государства угроз. В частности, в своей книге он довольно четко ставит три основных вопроса и пытается на них ответить: каковы основы («шаблоны») обеспечения безопасности имели место в Ливии до периода «арабской весны»? как события «арабской весны» и иностранное вмешательство повлияли на структуру системы обеспечения безопасности в Ливии? каковы последствия революции в Ливии и интервенции НАТО для безопасности Ближнего Востока после «арабской весны»?

Все указанные направления исследования, безусловно, видятся актуальными, при чем не только для научного сообщества, но и для широкого круга читателей, и поэтому автор заранее обозначает и выделяет их во введении, оно же выступает первой главой книги.

Сконцентрировав внимание на ливийском вопросе, однако, автор также в своей книге освещает события «арабской весны» и ее последствия в целом для стран Ближнего Востока. Содержание книги разделено соответствующим образом, и отметим, что весьма укруп-ненно: вторая часть посвящена комплексу безопасности Ближнего Востока и Северной Африки в целом, третья и четвертая части сосредоточены на исследуемом автором аспекте конкретно в Ливии, в пятой части автор приводит заключительные выводы по своему исследованию. Такое структурирование автором своего труда основано на его понимании того, что рассмотрение последствий «арабской весны» для Ливии без учета влияний на другие страны бессмысленно. Однако общих трудов по вооруженным конфликтам в рамках «цветных» революций Ближнего Востока этого периода довольно много как у российских, европейских и американских исследователей, так и в турецкой историографии, что делает подачу большей части давно и широко известной информации в ряде глав монографии реферативной.

Для написания этого труда Р. Эрдаг опирался на труды американских и британских авторов, таких как Дж. Мур, Л. Андерсон, П. Билгин, К. Чиввис, Х.Л.К. Гальиго, Ш. Шей и других, освещающих вопросы политических, социальных и военных преобразований на Ближнем Востоке и, в частности, в Ливии до и после революционного периода. В рамках данной критической статьи для нас наиболее интересно мнение автора именно в отношении Ливии, поэтому сосредоточимся на третьей и четвертой частях труда.

Для начала остановимся на обосновании автором выбора Ливии как примера для оценки изменений в архитектуре безопасности. Несмотря на мнение некоторых специалистов, например Иосеффа М. Савани2, о том, что территориальное расположение Ливии не оказывает влияния на безопасность Ближнего Востока, а также о том, что эта страна даже не является его частью, профессор Р. Эрдаг обосно- ванно придерживается противоположного мнения. Он подчеркивает широту последствий восстаний в Ливии не только для нее самой, но и для всего региона.

В поддержку мнения автора приведем следующий пример: Тунис расположен на окраине региона, но, тем не менее, политические восстания на его территории кардинально изменили ситуацию на Ближнем Востоке. Как известно, события, приведшие к повсеместным волнениям на Ближнем Востоке и послужившие началом периода «арабской весны», взяли свое начало именно в Тунисе. Хотя изначально волна бунтов против авторитарных режимов возымела положительное влияние и дала надежду не только тунисцам, но и их соседям, после их яркого примера ситуация значительно обострилась. Напомним, что в Египте избранное правительство примерно год спустя было отстранено путем переворота, а также была создана военная хунта, которая стала причиной смерти сотни людей и заточила тысячи граждан в тюрьмы. Несмотря на отстранение от власти авторитарных лидеров, в Ливии и Йемене произошли гражданские войны, которые приобрели международный характер. В Бахрейне акции протеста были насильственно подавлены вмешательством соседних стран. Отказ режима в Сирии пойти даже на малейшие уступки привел к смерти сотен тысяч человек и стал причиной миграции миллионов людей, втянув в войну региональные и мировые силы, включая США, Россию и Турцию3.

Итак, как было сказано ранее, конкретизация раскрываемой автором тематики в отношении Ливии начинается с третьей главы книги. Р. Эрдаг в этом разделе дает краткий экскурс в историю Ливии с систематизацией этапов изменения ее государственности. Дополнительно он приводит описание взглядов Каддафи на то, какой должна быть Джамахирия. Данная информация может быть оценена как полезная в рамках раскрытия темы, но далеко не может быть названа новой.

Далее автор переходит к определению места Ливии в комплексе безопасности Ближнего Востока. На этом этапе автор особенно выделяет тот факт, что изначально негативные события Магриба не учитывались при формировании комплекса безопасности Ближнего Востока в целом, однако именно после 11 сентября 2011 г. такой подход был изменен: «в отличие от предыдущего периода политическая нестабильность, небезопасность и насилие начали оказывать влияние на региональную политику и систему безопасности», в результате чего Ливия была включена в архитектуру безопасности MSC (Maghreb Sub-Complex) и MERSC (Middle East Regional Security Complex).

До 2011 г. вопросам безопасности Ливии не уделялось особого внимания, поскольку политика Каддафи была ориентирована на развитие экономических отношений с США и западными странами. Тем не менее, Каддафи все же пытался привести к объединению племена Ливии (на тот момент их насчитывалось около 140), понимая, что отношения между племенами являются ключевым моментом в обеспечении спокойствия жизни в стране. Однако автор подчеркивает, что авторитаризм Каддафи сыграл свою негативную роль и здесь: во-первых, Каддафи из всех племен выделял родное - каддафа, а во-вторых, свое окружение он также формировал из выходцев из родного племени, а также по критерию их лояльности, а не по объективной компетенции. В результате Р. Эрдаг приходит к давно известному выводу, что система безопасности Ливии строилась с целью поддержки внутренней власти, а не ограждения от внешних угроз. То есть ливийская армия стала поддержкой режима Каддафи и его семьи. При этом хорошо обученные и оснащенные войска были размещены в центре, и квалификация вооруженных сил снижалась к периферии: «Ливия стала уникальным примером покорения “периферии” “центром”»4.

Для обеспечения защиты от внешних угроз Каддафи принял программу ликвидации оружия массового уничтожения (ОМУ) страны. В дополнение он объявил о решении Ливии прекратить свою программу разработки оружия массового уничтожения (19 декабря 2003 г.). Кроме того, Ливия позволила инспектировать себя другим странам, прекратила свои программы химического и ядерного оружия под контролем Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), ликвидировала все свои запасы химического оружия и боеприпасов и подписала Дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) (2003 г.). Все эти действия Каддафи принял для поддержания хороших отношений с США и западными странами, снижения риска конфликтов с ними. С этой же целью Ливия брала на себя и вину за ряд терактов, совершенных в других странах, выплачивая компенсации потерпевшим.

Рассуждая о политике безопасности Ливии в отношении соседей, автор приводит цитату А. Хулиарис: «В целом, в повестке дня внешней политики Ливии отношения с другими арабскими государствами Северной Африки всегда имели приоритет над целями страны в Африке к югу от Сахары»5. Другими словами, Ливия изолировала себя от региона, поддерживая оппозиционные группы против правительств и конкурируя в торговле нефтью и газом. Тем не менее, враждебная политика Ливии в отношениях со своими соседями начала существенно меняться в 2000-х гг. Ливия в то время перешла к политике нормализации по отношению к своим соседям, Западу и даже США. Однако эта эфемерная «эра выздоровления» неожиданно закончилась, когда начала распространяться искра «арабской весны».

Особо отметим раздел третьей части книги, в которой автор рассматривает причины революции в Ливии. Среди основных причин начала волнений Р. Эрдаг выделяет следующие: неравномерное распределение Каддафи ресурсов (в приоритете находились прибли- 116

женные правителя), что породило негативные социально-экономические последствия; неравенство регионального развития, маргинализация Киренаики; пример удачных восстаний в Тунисе и Египте; ответ Каддафи на мирные протесты жестокими репрессиями, что спровоцировало более острые волнения и вмешательство ООН через введение эмбарго6.

Автор заключает, что в следствии приведенных выше факторов в феврале 2011 г. революция в Ливии развернулась в широком масштабе. Однако в данном фрагменте книги, где исследователь делает свои важнейшие заключения, в глаза бросается чрезмерная лаконичность и даже краткость Эрдага. Хочется отметить, что книга в принципе довольна скромная по объему, а учитывая тот факт, что значительная часть повествования уделена общей информации по теме «цветных» революций в регионе, читателем чувствуется некоторый недостаток напрямую касающейся названия книги информации, в том числе, уникальной информации ученого о причинах ливийских потрясений.

В четвертой части книги автор анализирует влияние последствий «арабской весны» на социальный, политический аспекты, а также вопросы системы безопасности Ливии. В главе исследуется нынешняя политическая система Ливии и ее безопасность, а также степень ее разрушения на трех уровнях: внутреннем, региональном и глобальном. Также рассматривается роль ООН в объединении правительственной структуры и обеспечении безопасности в стране.

На внутреннем уровне основной причиной незащищенности автор называет очевидную разрозненность интересов политических группировок. При этом отмечая, что попытки стабилизировать государственную власть не приносили особых результатов. Так в мае 2013 г. был принят закон о политической изоляции, предусматривающий ряд ограничений для высокопоставленных чиновников, и который должен был «прочистить» ряды госслужащих Ливии, но вызвал лишь новые дискуссии и волну увольнений важный деятелей7.

Следуя за другими специалистами, автор также говорит о процессе формирования безопасности Ливии, обеспечение которой является важной государственной функцией. Данный процесс, по его мнению, должен обновляться, чтобы быть эффективным, а его блюстители, вместо того чтобы распыляться между интересами ополченцев, должны выполнять свои прямые обязанности. Используя материалы отчета Amnesty International «Ополченцы угрожают надеждам Новой Ливии» (2012 г.), автор акцентирует внимание на том, что внутренняя незащищенность в стране обусловлена тем, что власти не могут контролировать ополченцев. В послереволюционный период Ливия превратилась в «благодатную почву» для укоренения экстремистских сил. Автор уточняет, что наличие автономных разрозненных формирований ополчения, пытающихся создать препятствия для переходного процесса, «стало одной из наиболее важных причин провала послереволюционного процесса», а из-за политической нестабильности «снизилась мотивация действовать единообразно в целях восстановления государства, ливийский народ предпочел действовать на местном уровне, чтобы преодолеть свои проблемы в повседневной жизни»8.

На региональном уровне проблемы в области безопасности возникают, на взгляд автора, также из-за неразберихи на правительственном уровне: на тот момент имело место наличие двух правящих начал (Триполи и Тобрук), что ослабляло объединение и затрудняло восстановление государства. В результате сложилась ситуация, когда силы ополчения в своей военной мощи значительно преобладали над правительственными войсками, а это, безусловно, подрывало общий уровень безопасности. Кроме того, например, в сравнении с революцией в Тунисе, для Ливии последствия «арабской весны» оказались гораздо более тяжелыми, что с учетом прочих факторов спровоцировало рост экстремистских сил и террористической деятельности.

Одной из наиболее печально известных исламистских организаций стала ИГИЛ, чьи действия в большей степени повлияли на уровень безопасности Ливии, о чем говорится далее в труде Р. Эрдага. В этой части монографии он придерживается, скорее, описания, чем анализа событий, широко ссылаясь на СМИ как на основные источники информации. Он приводит интересный факт касательно позиции США в данном вопросе: сообщалось, что США не одобряют вмешательство Египта в ситуацию с ИГИЛ и настаивают на мирном разрешении проблемы двойного правительства в Ливии и объединении страны.

В итоге при рассмотрении вопроса о региональном уровне безопасности Ливии Р. Эрдаг делает еще один логичный вывод: отсутствие безопасности и нестабильность в Ливии способствовали террористической активность как в MSC, так и в MERCS. При этом террористические действия угрожали и соседним странам. Например, Мали стала одной из стран, наиболее пострадавших от ливийского кризиса после 2011 г.: повстанческое движение туарегов на севере Мали возобновилось из-за неконтролируемых границ с Ливией и, как следствие, незаконного оборота оружия. Судя по изложению материала автором, он поддерживает уже давно высказанную в историографии гипотезу, согласно которой факт наличия нескольких политических сил и был причиной невозможности обеспечения стабильности на территории страны. Он считает, что только их совместные действия и «обеспечат как внутриполитическую стабильность, так и региональную безопасность»9.

Говоря о безопасности Ливии с глобальной точки зрения, турецкий ученый указывает на очевидное: как страны-соседи, страны ЕС и США стали принимать участие в урегулировании конфликтов на территории Джамахирии. При этом, как он отмечает, воздействие 118

этих стран началось еще до возникновения террористической угрозы: США, европейские страны и арабские государства, не входящие в НАТО, обеспечили коллективную безопасность при свержении Каддафи и осуществлении революции.

В послереволюционную эпоху международный интерес к Ливии постепенно уменьшался. Тем не менее, страны ООН предпринимали попытки стабилизации ситуации в Ливии после 2011 г. ООН, Совет мира и безопасности Африканского союза учредили специальный Комитет по вопросам Ливии. В сентябре 2011 г. ООН учредила Миссию ООН по поддержке Ливии (МООНПЛ) для обеспечения общественной безопасности, государственной власти, экономического развития и политического диалога между различными группами и участниками. Р. Эрдаг отмечает, что МООНПЛ активно вела свою деятельность. Однако он не приводит ряда вопиющих случаев и конфликтов в Ливии, к урегулированию которых организация решила быть непричастной, что выглядит как упущение и рассмотрение автором проблемы только лишь с одной, наиболее позитивной, стороны.

Возникшую вокруг подписания Схиратского соглашения сложную ситуацию автор комментирует следующим образом: несмотря на вмешательство ООН, хаос в Ливии будет продолжаться по причине отсутствия консенсуса в отношении создания центрального государственного органа правления, который станет контролировать вооруженные силы страны. Сложившаяся на тот момент ситуация в Ливии, характеризующаяся незащищенностью, нестабильностью и социальным разделением, являла собой пример типичного сбоя управления10. В свою очередь, Ш. Шей высказал следующее мнение о ситуации в Ливии: это не просто маргинальное явление, а патологическая тенденция, изменяющая окружающую и международную системы11.

Изложение автором фактического материала позволяет легко проследить за хронологией принятия Схиратского соглашения и событиями, сопровождавшими это подписание. Дополнительно автор отмечает, что Схиратское соглашение показало, что Ливия нуждалась в подлинной внутренней трансформации и формировании нового государства, основанного на справедливом и равном распределении власти в послереволюционную эпоху. И данный вывод автора видится очень своевременным и ценным, так как мало кто из современных автором также обосновывает свои заключения, но, в традиции автора, вывод обоснован не лишком обширно.

Подытоживая четвертую часть, Р. Эрдаг констатирует, что разлом государственной власти негативно сказывается на комплексе региональной и глобальной безопасности. В связи с чем, на его взгляд, страны, принимающие участие в жизни Ливии в послереволюционный период, должны «переосмыслить их подходы к Ливии и MERCS». Что интересно, в данном контексте автор не упоминает разрушительной силы инициатив и военной помощи иностранных акторов (в том числе его родной Турции), которая порой мешает найти сторонам ливийского кризиса сколько-нибудь приемлемый компромисс. Р. Эрдаг, однако, говорит о том, что сирийский кризис мешает другим странам взаимодействовать с регионом, что видится довольно спорной гипотезой, исходя из активности США, Турции и европейских игроков. В результате ученый все же приходит к заключению, что для Ливии вопрос обеспечения местной и региональной безопасности становится ключевым, при этом основным инструментом решения этой задачи должно быть укрепление отношений с местными, региональными, глобальными участниками и международными организациями.

В пятой части (заключении) автор излагает свои основные выводы по книге.

Во-первых, он отмечает, что «арабская весна» привнесла изменения в части безопасности в большей степени именно в масштабе регионов. Ливия столкнулась с терроризмом, но не только как с внутренней разрушительной силой, но и как с внешним фактором, который в некоторых случаях спровоцировал экономические проблемы и проблемы безопасности (речь идет об эмбарго со стороны США и ООН). Также Ливия подверглась бомбардировкам в 1980-х гг. со стороны США за связь с терроризмом. В 2000-х гг. Ливия отказалась от враждебной политики в отношении своих соседей и попыталась интегрироваться в международное сообщество. И когда в конце 2010 г. началась «арабская весна», Ливия столкнулась с одним из самых значительных восстаний в ее истории, а терроризм, некогда раскинув свои сети, продолжил ухудшать ситуацию в стране.

Во-вторых, за 42 года правления Каддафи в стране не случалось каких-либо крупных катаклизмом или изменений. Однако, когда Ливия в рамках своего развития подошла к логичному этапу преобразования, что нарушило бы созданный Каддафи статус-кво, протестующие подверглись жестоким репрессиям со стороны государства, что обусловило распространение революционной волны в известном сейчас масштабе. Данный вывод автора можно отнести к реферативным заключениям на основе большого охвата мнений представителей научного сообщества.

Логичным видится мнение автора о том, что в постреволюционную эпоху Ливия пыталась сформировать новое государство, более демократичное, основанное на равном распределении власти и уважении прав человека через Переходное правительство, с одной стороны, и обеспечении законной государственной власти над всеми ополченцами и вооруженными группами, с другой. Однако отсутствие коллективной общественной и политической воли к будущему Ливии в постреволюционную эпоху привело к провалу в организации нового государства. Хотя в стране удалось провести демократические выборы после свержения режима Каддафи, но социальные, 120

политические и военные разногласия и разобщенность стали причинами неспособности сформировать единое правительство.

В 2014 г. после новой революционной волны в стране сформировалось два правительства. И как отмечает автор, два правительства - значит отсутствие правительства в принципе. Вывод смелый, но в рамках событий в Ливии - вполне состоятельный. В отличие от периода правления Каддафи, когда архитектура безопасности носила исключительно централизованный характер, защищая и поддерживая авторитарность власти, в послереволюционный период, включая время после 2014 г., система безопасности основывалась на действиях ополченцев. Но поскольку силы ополченцев никак не контролировались, также как и поставки оружия, Ливия была ввергнута в полный хаос.

В результате, начиная сравнивать «арабскую весну» в Ливии и, по его мнению, более удачный революционный опыт Туниса, Р. Эрдаг выделяет четыре принципиальных момента, отличающих одну страну от другой.

Первый: Тунис был отправной точкой начала волнений, то есть факт первенства положительно повлиял на результат революции в стране.

Второй: Тунис смог добиться внутренних преобразований и смены режима без внешнего военного вмешательства.

Третий: тунисская армия поддержала протестующих, в то время как ливийская армия встала на сторону режима Каддафи, что и послужило причиной привлечения внешних сил для разрешения конфликта.

Четвертый: силы сопротивления Туниса после свержения режима смогли объединиться, чего не произошло в Ливии.

Данное сравнение также является ценным и наглядным, но отнюдь не новым: еще в 2011 г. вышла коллективная работа американских ученых “The Arab Awakening: America and the Transformation of the Middle East” («Арабское пробуждение: Америка и трансформация Ближнего Востока»)12, где подробно дается как анализ каждой из революций, так и их общее сравнение.

Таким образом, самой важной проблемой для Ливии в постреволюционную эпоху автор считает отсутствие легитимного и центрального правительства, что не может вызывать возражений. Ведь Ливия нуждалась в мощной правовой государственной власти над силами ополченцев, вооруженными и политическими группами, исключая необходимость внешнего вмешательства. Ученый думает, что, если бы в Ливии произошла вторая военная интервенция, она могла бы привести к созданию нескольких правительств или органов власти.

В постреволюционную эпоху развал системы безопасности и политическая нестабильность в Ливии, несомненно, стали угрозой региональной безопасности на Ближнем Востоке. Кроме того, ситуацию осложняла деятельность террористических организаций, таких как ИГИЛ, воспользовавшихся беспорядками в стране. Международное сообщество должно было быть более активным в урегулировании конфликта и правительственного кризиса мирным путем, а усилия ООН и региональных субъектов должны поощряться. Так, автор оптимистично надеется, что создание и обеспечение существования безопасной и политически стабильной Ливия положительно повлияет на трансформацию восстаний и реформ в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

Таким образом, две из пяти наиболее полные главы, посвященные непосредственно Ливии, представляют собой попытку турецкого исследователя в основном уточнить или, вернее, резюмировать вполне изученный по открытым источникам ход революционных событий и подписания мирного соглашения. К сожалению, едва ли можно сказать, что за этим описанием четко видна полная картина ливийской революции от ее истоков до нынешнего состояния тления вооруженного конфликта.

Подводя итог, можно заключить, что Р. Эрдаг, ставя перед собой довольно четкую цель рассмотреть революционный путь Ливии в многогранном контексте проблем безопасности, фактически сконцентрировался на отдельных моментах, которые не всегда складываются в общую картину. В итоге данная книга, охватывающая местами довольно широкие территориальные и хронологические рамки, получилась на столь малом объеме неконкретной. Поставленные во введении немногочисленные, но справедливые и логичные вопросы, ответы на которые раскрывали бы полностью тему монографии, освещены не столь подробно, однако вполне достаточно для приобретения представления об общей канве событий тяжелого пути Ливии к своему новому состоянию.