Тактика предъявления для опознания людей (психологический аспект)

Scientific and Practical Article

UDC 343.985.32 © Ya. М. Маzunin, P. Ya. Маzunin, 2023

• 5.1.4.    Criminal Law Sciences

Tactics of Presenting Persons for Identification (Psychological Aspect)

Yakov M. Mazunin 1, Doctor of Science in Law, Professor, Honoured Lawyer of the Russian Federation, Professor at the chair of Criminalistics; ;

Pavel Ya. Mazunin ¹, Candidate of Science in Law, Associate-Professor, Associate-Professor at the chair of Criminalistics;

;

• ¹    the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs, 7 Komarov pr., Omsk, 644092, Russia

Introduction. Performing the tasks in criminal proceedings is largely determined by the quality of information related to proving, which depends on the testimony of persons and the results of the identification. The aim is to examine the peculiarities of lawyers’ activity in criminal identification and specify the tactics of presenting the object for identification. Materials, Results and Discussion. One of the most common investigative actions is identification parade which results are frequently of great practical importance and are of an identification nature. The function of this investigative action is the fact of establishing the identity of a person, object or another object with the object which was perceived by the identifier in the past. During the identity parade an identifying person can either identify the object, or establish its similarity with the image, or deny the identity, according to the image of the identified object preserved in his memory. Conclusions. To improve the quality of identification parade it is necessary to consider the factors which may influence the reliability of the information: social and psychological signs of the bearers of information, their physical and psychological state, their vision of the happening.

Основные положения

• 1.    Опознание по своей сущности относится к отождествлению, в основе которого лежит запоминание признаков увиденного или ранее наблюдавшегося объекта. В процессе предъявления объекта опознающее лицо сопоставляет признаки, запечатленные в его сознании (мысленный образ), с признаками предъявляемого объекта и в случае их совпадения опознает объект (лицо, предмет). Происходит то, что называется субъективным отождествлением.

• 2.    Криминалистическими целями производства опознания является анализ многочисленных причинноследственных и иных связей между элементами криминалистической характеристики конкретного вида (группы) преступлений: между обстановкой совершения преступления и способом совершения преступления; между способом подготовки и способом совершения преступления; между способом совершения и способом сокрытия преступления; между способом совершения преступления и личностью преступника и т. д.

• 3.    Опознание того или иного объекта в ситуации, связанной с раскрытием и расследованием преступления, всегда происходит в конкретных обстоятельствах места и действия. Выяснение их, в силу взаимосвязей элементов криминалистической характеристики, позволяет получить соответствующую информацию о большем либо меньшем числе указанных элементов и увязать ее с информацией, полученной в ходе производства других следственных действий.

Актуальность, значимость и сущность проблемы. В настоящее время вслед за социально-экономическими и политическими переменами появляются новые способы и формы совершения и сокрытия преступлений. В сложившейся обстановке большую значимость в установлении лиц, совершивших преступление, приобретают знания криминалистической и психологической наук, способствующие раскрытию и расследованию преступлений.

Выполнение задач судопроизводства во многом зависит от качества доказательственной информации, которая часто состоит из свидетельских показаний и результатов проведенного опознания. Существует достаточно большое количество определений психологической сущности процесса опознания. Однако нам ближе определение, предложенное Ю. В. Чуфаровским: «… с психологической точки зрения опознание представляет собой следственное действие, при котором лицо сравнивает предъявляемые ему объекты, сопоставляет их с мысленными образами объектов, воспринятых им ранее — в момент совершения преступления, и на этой основе приходит к выводу об их тождестве, сходстве или различии» 1.

Наряду с объективными носителями информации, внешний вид конкретных объектов может быть ото- бражен и запечатлен в памяти других лиц, которые их ранее наблюдали. Эта возможность отображения и запечатления конкретных объектов в памяти других лиц позволяет узнавать ранее наблюдавшиеся объекты в процессе повседневного общения. Это обусловлено тем, что объекты материального мира обладают множеством свойств и признаков, которые в своей совокупности образуют индивидуальные, устойчивые комплексные системы, характеризующие конкретный объект.

В повседневной жизни эти комплексы используются для узнавания знакомых объектов (людей, жилищ, участков местности и др.), причем происходит это на подсознательном уровне, путем сравнения воспринимаемых признаков с образами, хранящимися в памяти. «В силу необходимости постоянного применения и многократности повторения при выполнении разнообразных функций в процессе жизнедеятельности узнавание в кратчайшие сроки развивается в один из важных и жизненно необходимых навыков человека. В его основе лежат такие методы, как наблюдение (восприятие объекта), анализ и синтез, сравнение, абстрагирование, аналогия и другие, применение которых на практике происходит моментально на подсознательном уровне» [1, с. 21].

Таким образом, при решении вопроса о производстве опознания личности следует учитывать психическое состояние опознающего в момент совершения преступления, а также после его совершения.

Целью послужили рассмотрение социальнопсихологических особенностей деятельности юристов при криминалистической идентификации и уточнение тактики предъявления объекта для опознания.

Материалы, результаты и обсуждение

Психологические особенности опознания как процессуального действия информационного характера. В отличие от обыденного узнавания объектов, производимого непосредственно наблюдавшим их человеком, решение ряда задач, стоящих перед правоохранительными органами, предполагает необходимость использования информации о них людьми, которые, как правило, эти объекты никогда не видели, но по роду своей деятельности должны заниматься их целенаправленным розыском и идентификацией. Такая информация может быть получена от людей, которые ранее наблюдали подлежащих розыску людей и объекты, а также из различных материальных носителей информации о них: от личных дел, альбомов и социальных сетей до медицинских карт, криминалистических и иных учетов. Для розыска интересующих следствие объектов также используют их детальные словесные описания.

Несмотря на то что на объективность формирования различного рода отображений значительное влияние оказывают субъективные факторы, в основе которых лежит объективное отображение свойств наблюдаемых объектов, воспринятых человеком при помощи органов чувств, сформированных и хранящихся в его памяти, их принято называть идеальными следами.

«Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» 2. При этом даже краткий анализ приведенного суждения дает основание говорить о том, что хотя в основе формирования отображений (следов) и лежат объективные образы наблюдавшихся материальных объектов и событий, они всегда подвергаются субъективной обработке (осмыслению). В связи с этим нельзя не согласиться с И. М. Егеревым и Д. А. Степаненко в том, что, «отображая признаки внешнего облика человека, мысленный образ беднее оригинала. Он характеризуется определенной фрагментарностью, поскольку признаки внешности отображаются в нем не полностью, некоторые искажаются, а другие вовсе не отображаются» [2, с. 11]. При этом извлечь информацию о них из памяти может только человек, который является ее носителем.

Исходя из специфики задач, решаемых в процессе расследования, идеальные следы используются в качестве исходных для получения субъективных изображений, для розыска объектов и для идентификации указанных объектов посредством предъявления для опознания.

В криминалистической литературе предъявление для опознания определяется как предоставление лицом, проводящим предъявление для опознания, опознающему лицу объектов в целях установления тождества, сходства или различия с предметами и иными объектами (например, лицо, труп), которые ранее наблюдались опознающим в связи с событием преступления или при иных обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела [3, с. 71]. Учитывая идентификационный характер действия, необходимо подчеркнуть, что сущностью предъявления для опознания выступает отождествление объекта по мысленному образу, сохранившемуся в памяти. Верно отмечает А. С. Князьков, что в существующих «определениях предъявления для опознания в наибольшей мере отражена внешняя сторона действия следователя, а также его цель; в то время как особенность идентификации по мысленному образу, определяющая сущность этого следственного действия, остается неназванной» [4, с. 81].

При этом познавательной ценностью характеризуется как само опознание или неопознание предъявляемого объекта, так и процесс его восприятия опознающим лицом. При этом необходимо учитывать, что экспериментальные исследования, проведенные другими исследователями 3, показали, что при опознании человека свидетели чаще всего ошибаются в оценке роста (средняя ошибка 20 см), цвета волос (83% ошибок) и возраста (средняя ошибка — 8 лет) преступника. Вместе с тем основными признаками, по которым опознается лицо человека, являются структура лица и глаза, реже нос, кожа и рот, еще реже подбородок, волосы и уши. Кроме того, точность опознания лица зависит от его индивидуальных особенностей: лучше запоминаются необычные и «криминальные» лица, соответствующие обыденным представлениям о преступнике. Изменение внешнего вида преступника, например удаление очков или добавление бороды, затрудняет его опознание. Внешний вид женщин запоминается лучше, чем мужчин.

Полевые исследования, в которых принимали участие люди, ставшие жертвами или свидетелями вооруженных ограблений, также показали, что они достаточно точно описывают детали происшедшего (действия преступников, их оружие и одежду) даже через достаточно большие промежутки времени. Однако они плохо помнят внешний вид преступников (особенно цвет глаз и волос), а также детали обстановки, в которой происходило преступление (Christianson, Hubinette, 1993).

При этом нельзя не отметить, что последовательность событий запоминается очевидцами лучше, чем внешний вид участников. Кроме того, свидетели часто переоценивают время, которое заняло происшествие. Есть свидетельства, что, когда человек испытывает стресс или страх, тенденция к переоценке времени возрастает.

На точность показаний очевидцев влияют:

• а)    время суток, в которое было совершено преступление: люди более точно вспоминают то, что увидели при дневном свете или в ранних сумерках, чем ночью;

• б)    длительность преступления: чем дольше совершалось преступление, чем дольше очевидец видел его участников, тем точнее он опознает их впоследствии;

• в)    применение насилия — если во время совершения преступления оно имело место, то точность показаний уменьшается.

Последнее можно объяснить сильным эмоциональным возбуждением, возникающим у очевидца, наблюдавшего за насильственными действиями. Оно ухудшает качество восприятия и запоминания информации, сужает объем внимания очевидца. В таком состоянии люди концентрируются на некоторых особенностях происходящего, уделяя меньше внимания другим. Частным случаем влияния эмоционального возбуждения служит эффект сосредоточенности свидетеля на оружии: он смотрит только на оружие и упускает из виду остальные аспекты происходящего, в том числе плохо запоминает внешность преступника.

На результаты опознания могут воздействовать условия проведения опознания, внешний вид и иные признаки опознаваемых людей, трупов или предметов неживой природы, степень их индивидуальности, т. е. то, что выделяет объект из числа иных, совместно предъявляемых с ним однородных объектов и т. д. Это могут быть и отдельные жесты, движения, элементы мимики опознаваемых лиц, так называемые улики поведения, которые во многих случаях приобретают существен- ное доказательственное значение для уголовного дела 4, а также особенности поведения опознающих субъектов, например, ярко выраженные проявления уверенности или, наоборот, неуверенности в узнавании предъявленных объектов.

Таким образом, предъявление для опознания характеризуется активным использованием невербального способа процессуального познания, в частности визуальных механизмов восприятия полезной информации. Сказанное позволяет «расценивать данное следственное действие как родственное осмотру, освидетельствованию, обыску и другим познавательным приемам, основанным на закономерностях чувственного восприятия отдельных материальных фрагментов объективной реальности» [5, с. 326]. Вероятно, поэтому в соответствии со ст. 87 УПК РСФСР 1960 г. результаты предъявления для опознания относились не к показаниям, а к протоколам следственных действий.

В то же время представляется, что данная позиция не раскрывает всей сложности и многогранности предъявления для опознания. Это обусловлено тем, что установленный законом порядок предъявления для опознания (ст. 193 УПК РФ) и тактические рекомендации по его производству предполагают более сложные познавательные операции, чем просто узнавание представленного на обозрение объекта. Так, в соответствии с ч. 7 ст. 193 УПК РФ опознающему предлагается устно пояснить, по каким приметам или особенностям он отождествил предъявленный объект с имеющимся в его сознании мысленным образом. Наряду с этим в криминалистической литературе обосновывается целесообразность постановки перед опознающим дополнительных вопросов. Например, в случае положительных результатов следственного действия следователю рекомендуется осведомляться о наличии и характере внешних изменений опознаваемого объекта. Тогда как при отрицательных результатах желательно выяснить причины подобного неузнавания, чтобы понять, обусловлено ли это недостаточно четким мысленным образом или твердой уверенностью в отсутствии знакомого предмета, лица и т. д. [6, с. 28–29]. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что для процесса предъявления для опознания характерно наличие различных сведений вербального характера, в чем состоит его сходство с допросом и очной ставкой. О частично вербальном характере данного следственного действия неоднократно говорилось в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе [7, с. 7].

Сходство предъявления для опознания с допросом и очной ставкой подтверждается рядом положений уголовно-процессуального закона. Например, предъявление каких-либо объектов для опознания свидетелям и потерпевшим сопровождается их предупреждением об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний в соответствии со. ст. 307, 308 УК РФ. Таким образом, предъявление для опознания обладает комплексным гносеологическим характером, предполагающим сочетание и достаточно тесное переплетение вербального и невербального способов процессуального познания. В связи с этим рассматриваемое следственное действие фактически обусловливает одновременное формирование слитых воедино и тем не менее двух различных видов доказательств. В части восприятия следователем устных пояснений, ответов на задаваемые вопросы и т. п. результаты предъявления для опознания выступают специфическими показаниями, похожими на сведения, полученные посредством допроса либо очной ставки, но имеющими узконаправленное содержание: они могут касаться лишь обстоятельств, связанных с предметом этого процессуального действия. Тогда как в части восприятия невербальных познавательных сигналов — внешних признаков опознаваемых объектов, поведения участвующих лиц и пр. — они охватываются по смыслу ст. 83 УПК РФ, что обусловливает их гносеологическое сходство с результатами (протоколами) осмотра, освидетельствования, обыска и иных следственных действий [5, с. 326].

Одним из наиболее сложных при проведении опознания представляется вопрос о способности человека сохранить в сознании информацию о наблюдаемом ранее объекте, которая является индивидуальной и зависит от сохранности психических процессов [8, с. 98–114; 9, с. 76–89].

Момент совершения преступления для любого человека является нестандартной, экстремальной ситуацией, поэтому восприятие информации у человека в такое время имеет несколько искаженный характер [10; 11].

Потерпевший, свидетель в момент совершения преступления испытывают чувство страха, которое не дает объективно воспринимать окружающий мир, необходимость собственной защиты не позволяет рассмотреть, тем более изучить нападавших. Кроме того, внешность последних может быть изменена посредством использования различных способов маскировки. Лицо человека, его внешность меняются также в зависимости от психологического состояния, в котором он находится. Поэтому в сознании опознающего остается то лицо, которое он наблюдал во время совершения преступления и которое может отличаться от выражения лица человека в нормальной жизненной ситуации. Это может повлиять на процесс опознания.

Таким образом, следует учитывать психическое состояние опознающего при совершении преступления и после его совершения, а также его способность к восприятию информации, запоминанию и ее воспроизведению.

Особенности криминалистической идентификации, предъявления объекта для опознания. Как уже отмечалось, воспринятые органами чувств человека свойства и признаки наблюдаемого объекта отражаются в его сознании. Этот процесс непосредственно связан с мышлением человека и такими его свойствами, как анализ и синтез, сравнение, абстрагирование. При этом восприятие объекта может быть как целенаправленным, так и произвольным. Целенаправленное восприятие происходит, когда за объектом или событием ведется преднамеренное, осознанное наблюдение. Целенаправленное наблюдение дает возможность более детально и объективно запечатлеть данные о наблюдаемых объектах, в ходе его нередко используются научнотехнические средства, повышающие эффективность восприятия объекта органами чувств и обеспечивающие более объективную фиксацию воспринятого на материальные носители.

Однако на практике при производстве предъявления объектов для опознания следователь, как правило, имеет дело с результатами непроизвольного (непреднамеренного, случайного) восприятия и запоминания. Очевидцы преступления чаще всего получают информацию об объектах в ходе непроизвольного, случайного, кратковременного наблюдения, что, в свою очередь, сказывается на качестве воспринимаемых образов и их запоминании. Как утверждает А. М. Алексеев, «в подавляющем большинстве случаев показания очевидцев и иных свидетелей и потерпевших формируются при отсутствии у них установки на специальное запоминание воспринимаемого, то есть при непроизвольном запоминании» [12, с. 34]. При этом он отмечает, что «непроизвольное запоминание обеспечивает довольно высокий уровень сохранения и адекватного отражения воспринятого события, а в некоторых случаях оно даже превосходит произвольное» [12, с. 26].

Будучи разновидностью криминалистической идентификации, предъявление объекта для опознания представляет собой отождествление объекта по его прошлому отображению — по идеальному следу его свойств и признаков, запечатленных в памяти очевидца. При этом в качестве идентифицируемого объекта выступает объект, который нужно опознать, а в качестве идентифицирующего — его образ (идеальный след), хранящийся в памяти опознающего.

Нельзя не согласиться с Д. А. Степаненко в том, что «особенностью идентификации по мысленному образу является то, что в ее основе лежит механизм узнавания» [13, с. 52], а также с ее утверждением, что «предъявление для опознания может быть охарактеризовано как разработанный законодателем процессуальный способ собирания и проверки доказательств, представляющий собой правовую интерпретацию процесса идентификации по мысленному образу, осуществляемого с соблюдением установленных в законе требований по специально разработанным для этого правилам» [14, с. 1003].

В отечественной и зарубежной психологической литературе описано множество различных факторов, определенным образом влияющих на точность опознания. Основные из них можно разделить на три группы:

• 1.    Объективные — условия, при которых происходило восприятие, особенности воспринимаемых объектов, т. е. условия, которые не зависят от субъекта восприятия, но могут быть тесно с ним связаны (продолжительность и частота восприятия объектов, время суток, когда произошло преступление, расстояние между субъектом и объектом опознания и т. д.).

• 2.    Субъективные — факторы, влияющие на формирование мысленного образа, т. е. психологические и физиологические особенности, характеризующие конкретного человека (установки и эмоциональное состояние опознающего, уровень интеллекта опознающей личности, возраст и пол субъекта и объекта опознания и т. д.).

• 3.    Условия непосредственно самой процедуры опознания — содержание инструкции свидетеля, последовательность предъявления членов группы опознания, выбор ведущего опознание и т. д. [15, с. 3].

Таким образом, предъявление для опознания как следственное действие заключается в отождествлении конкретного объекта по мысленному образу, который сохранился в сознании опознающего лица. При этом считается, что при проведении предварительного допроса воспроизведение точного описания внешности помогает выразить мысленный образ, систематизировать запоминание, сделать его более длительным и четким, а также мобилизовать память, что приведет к успешному опознанию [16, с. 43–44]. В то же время нельзя не отметить ситуацию, когда опознающий при допросе заявляет, что опознать лицо сможет, но не в состоянии указать четких примет воспринимаемого им ранее лица. Тогда прибегают к опознанию «по общему образу».

По мнению отдельных криминалистов, если допрашиваемое лицо не указало точные приметы воспринятого им ранее лица, то последующее предъявление для опознания утрачивает доказательственное значение. Свою точку зрения они обосновывают тем, что, если из предварительного допроса не ясно, по каким причинам допрашиваемый не указал приметы лица, подлежащего опознанию, либо заявил, что не рассмотрел его приметы, а впоследствии опознал предъявленного, ценность такого опознания весьма сомнительна.

Как считает Ю. Г. Корухов, «необходимо, чтобы опознающий не только назвал признаки, по которым он опознает лицо, но и чтобы охарактеризовал их так же, как ранее при допросе» 5.

В определении Верховного Суда СССР по делу В. подчеркивалось, что «опознание лица только по общим признакам, лишенным индивидуального характера, и при отсутствии других объективных доказательств не может быть положено в основу обвинения» 6.

Нельзя не согласиться с тем, что большее доказательственное значение имеет простая следственная ситуация, нежели сложная. Однако нам ближе позиция тех авторов, которые, опираясь на психологические особенности и закономерности функционирования психических явлений, основывают свое суждение о том, что не менее важное доказательственное значение имеет опознание в сложной ситуации. Это обусловлено тем, что одним из важных психических процессов при идентификации объекта является узнавание.

Мы поддерживаем суждение Л. Ф. Ивановой и Д. С. Иванова, что память человека способна хранить большое количество образов из предшествующего опыта, но информация не всегда запоминается в полном объеме. Часто визуальный материал при его исследовании структурируется за счет отвержения ненужного или не имеющего значения, и запоминается только главное. Даже когда субъект воссоздал картину происшествия в полном объеме, он не в состоянии ответить на детализирующие вопросы, например о форме головы и пропорциях лица (лоб, брови, глаза, нос, рот, подбородок, уши). При узнавании целого объекта совсем не обязательно узнавать все его отдельные части. Многие идентифицирующие объект признаки воспринимаются неполно, тем не менее предмет узнается [17, с. 22].

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что неспособность описать объект не исключает возможности безошибочного опознания, так же как правильное описание не исключает ошибки при опознании.

Д. А. Степаненко и И. М. Егерев подтверждают сказанное суждение о том, что «даже в случае отсутствия полного описания признаков лица предъявление для опознания необходимо проводить» [18, с. 26].

Итак, опознание, проведенное по общему образу, должно иметь доказательственное значение. При этом некоторые авторы, обосновывая данную точку зрения, отмечают так называемый эмоциональный фактор восприятия, когда воспринимается не отдельная деталь лица, а человек в целом. Это обусловлено тем, что опознание по общему образу возможно, так как отвечает всем закономерностям восприятия, в том числе эмоциональным факторам, и человек может в дальнейшем вспомнить необходимые детали 7.

В любом случае опознание по общему образу будет иметь тактико-криминалистическое значение. Как отмечают отдельные авторы, в следственной практике нередки случаи, когда сам факт опознания преступника без указания отличительных примет оказывал сильное психическое влияние на опознаваемого и приводил его к даче достоверных показаний о совершении преступления [16, с. 48].

Для следственной (судебной) практики наибольший интерес представляет вариант опознавательного процесса, который получил название идентификации (установления тождества) объекта-стимула с помощью образа, запечатленного в памяти человека, опознающего предъявляемый ему объект в группе других однородных объектов 8. Предъявление для опознания представляется процессом, в результате которого предъявляемый объект соотносится с ранее сформированным психическим образом, т. е. образ текущего восприятия сравнивается с образом, хранящимся в памяти.

Объектами опознания могут быть люди (подозреваемые, обвиняемые, свидетели, потерпевшие), различные предметы, документы, помещения, участки местности. Опознаются по признакам внешности, функциональным признакам, особенностям голоса и речи. Для опознания предъявляются как реальные объекты, так и их изображения в целях установления индивидуального, а иногда и группового тождества.

Для установления лиц, совершивших преступление, несомненную значимость приобретают психологокриминалистические знания, способствующие раскрытию и расследованию преступлений. При этом нельзя не отметить того, что юридическая психология является одной из прикладных, пограничных отраслей психологической науки, возникшей в результате межнаучной интеграции на стыке психологических и правовых знаний [19, с. 40].

Однако нельзя не согласиться с А. В. Дуловым в том, что юридическая психология «призвана изучать не только психические явления у отдельных участников процесса осуществления правосудия, отношения между ними, но она должна исследовать психологические особенности самой деятельности, связанной с осуществлением правосудия в целом, ее отдельных функций» 9.

Таким образом, предъявление для опознания — это следственное действие, в процессе которого опознающий, полагающийся на свой мысленный образ опознаваемого объекта, устанавливает его сходство или различие с тем объектом, который он видел ранее и о котором давал показания [19, с. 48].

Для улучшения качества проведения опознания считается необходимым учитывать факторы, которые могут повлиять на достоверность информации, а именно социальные и психологические признаки носителей информации, их физического и психологического состояния, взгляд на происшедшие события 10.

Выводы

Деятельность следователя по раскрытию и расследованию преступлений предъявляет к нему определенные требования, предполагая наличие системы профессиональных навыков и умений, в том числе владения эмоциональной сферой.

Управление эмоциями опознающего, наличие контакта с ним, т. е. создание такой атмосферы, при которой опознающий проникается уважением к следователю

(дознавателю), понимает его задачи и обязанности, исключает личные мотивы в его действиях, осознает необходимость установления истины по делу, способствуют раскрытию и расследованию преступлений.

Перспективы. Тактика предъявления для опознания нуждается в дальнейшем совершенствовании и расширении видов предъявления для опознания. В частности, целесообразно рассмотреть возможность предъявления для опознания по видеозаписи.