Три письма В.Н. Лосского митрополиту Сергию (Страгородскому)

E-mail:                        ORCID:

Публикуемые письма принадлежат известному русскому богослову и церковнообщественному деятелю Владимиру Николаевичу Лосскому (1903–1958). Основные вехи его жизненного пути в целом известны. Он был сыном философа Н. О. Лос-ского, учился на историко-филологическом факультете Петроградского университета, однако окончить его не смог — в 1922 г. семья Лосских была выслана из страны большевиками. Образование Владимир Николаевич продолжил в Сорбонне — здесь будущий ученый окончил историко-филологический факультет. В. Н. Лосский был профессором Свято-Дионисиевского православного института в Париже и Пастырских курсов при Экзархате Московского Патриархата в Западной Европе.

Владимир Николаевич принимал активное участие в церковной жизни русского зарубежья — был одним из руководителей Братства святых Сергия и Албания, членом Братства святого Фотия. При этом Лосский был сторонником Московской Патриархии, активным членом прихода Трехсвятительского подворья в Париже. Ученый не оставался в стороне от юрисдикционных проблем русского зарубежья и следил за богословскими спорами. Эти темы отражены и в публикуемых письмах Владимира Николаевича заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому).

В первом письме В. Н. Лосский сообщает о церковной ситуации в Америке. Контекст событий следующий. В 1933 г. митрополит Сергий, узнав, что архиепископ Вениамин (Федченков) планирует посетить Америку для чтения лекций, поручил ему взять подписку о лояльности советскому режиму у главы Североамериканской митрополии митрополита Платона (Рождественского). Также от митрополита Платона требовалось выступить в американской печати с официальным просоветским заявлением. Естественно, митрополит Платон на это не пошел, и Североамериканская митрополия заявила о своей независимости от Московской Патриархии1.

Параллельно в Америке существовали и приходы Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ), которая на сделку с Московской Патриархией также идти не желала. В. Н. Лосский со своей стороны считал, что «узко-национальный» путь этих структур неправилен и мешает созданию единой Всеамериканской Церкви. При этом Лосский был убежден, что такая Церковь должна быть создана на базе приходов Московской Патриархии, которыми управлял архиепископ Вениамин (Федченков). Такие расчеты были наивными — Московская Патриархия не пользовалась популярностью ни у американцев, ни тем более у русской эмиграции и претендовать на роль центра американского православия не могла.

Вместе с тем Лосский видел проблему и в константинопольских претензиях на диаспору. 17 мая 1922 г. Константинопольская Патриархия утвердила томос об учреждении Архиепископии Северной и Южной Америки. Претензии на Америку объяснялись неким мифическим правом Константинополя на приходы вне границ Поместных Церквей, хотя там уже существовала епархия Российской Церкви2.

Лосский считал неправильным создание греческой Архиепископии и весьма опасным епархиальное деление по национальному принципу. По мнению автора письма, в основе такого деления должен стоять территориальный принцип. В этом вопросе богослов опирался на постановление Константинопольского Собора 1872 г. против «ереси филетизма» и советовал использовать его против греческих претензий на Америку.

Следует напомнить предысторию Собора 1872 г. Он стал ответом Фанара на образование Болгарского экзархата и избрание Болгарского экзарха верховным представителем православных болгар в 1870 г. Решение было подтверждено и правительством Османской империи, в которую тогда входила Болгария.

Образование болгарского экзархата было выстраданным и давно назревшим — со стороны Константинополя антиболгарская кадровая политика, вытеснение болгарского языка и традиций шли еще с ХV в. Нельзя не согласиться со словами протопресвитера А. Шмемана, что греки «безболезненно, не смущаясь, приняли запрет обращать в христианство мусульман <…> но зато — с помощью мусульман — столько сил отдали на унижение, покорение и подчинение своих же братьев по вере!»3 По словам болгарской исследовательницы А. Бойкикевой, «издевательства греков над православной верой и благочестием болгарского народа, о которых просто неудобно писать, доходили до того, что приходится удивляться, как болгарский народ остался верным Богу и святой православной вере в своем оскорбленном религиозном чувстве»4.

Константинопольская Церковь со своей стороны старалась не допустить выхода болгарских территорий из своего канонического подчинения, хотя султанский фирман 1870 г. не говорил об автокефалии, а лишь о широкой автономии Болгарского экзархата. Конфликт разгорался до 1872 г., когда в ответ на прещения со стороны Фанара болгары заявили о независимости Болгарской Церкви. Результатом конфликта и стало проведение в августе-сентябре Собора в турецкой столице. В докладе специальной комиссии Константинопольского Собора действия болгар оценивались как неканонические, а национальное начало в Церкви истолковывалось как «ересь филетизма». По мнению авторов доклада, в основе создания Поместных Церквей должен лежать только территориальный принцип, в то время как создание Церквей по национальному принципу было названо ересью. Собор объявил Болгарскую Церковь схизматической и принял акт о низвержении болгарских иерархов. Константинопольский Собор, таким образом, обвинил болгар в том, в чем следовало бы обвинить самих греков. Неудивительно, что это решение в тот момент было принято с большим трудом, например, патриарх Иерусалимский Кирилл покинул Собор. Не поддержали Константинополь Российская и Сербская Церкви5. Русская Церковь впоследствии снабжала Болгарскую Церковь святым миром, было разрешено принимать болгарских студентов в российские духовные учебные заведения, младших клириков Болгарской Церкви допускали к сослужению с российским духовенством. По указанию Священного Синода Российской Церкви архиепископ Макарий (Булгаков) в 1873 г. составил разъяснение, согласно которому болгары признавались отделившимися только от Константинопольской Церкви, а не от всей полноты Православной Церкви6.

Принятия постановлений Собора на всеправославном уровне также не произошло. По словам К. Е. Скурата, «осуждение церковной организации по национальному принципу („филетизма“), вынесенное на Константинопольском Соборе 1872 года <…> имеет местное значение — для Константинополя. Православная Полнота не приняла решений этого Собора»7.

Как видим, В. Н. Лосский либо был недостаточно знаком с историей этого Собора и отношением к нему мирового православия, либо намеренно повернул решение этого Собора против самого Фанара. После открытия греками своих национальных епархий в США в «ереси филетизма» можно было справедливо обвинить саму Константинопольскую Церковь.

Второе письмо В. Н. Лосского посвящено другой проблеме русской эмиграции — сочинениям протоиерея Сергия Булгакова, которые вызвали смущение и споры в эмиграции.

В. Н. Лосский называет мнения протоиерея «лжеучением» и указывает причины его популярности. Это — отчужденность клира и мирян от богословия, привычка бездумно опираться на «авторитеты», а также молчание иерархии. Владимир Николаевич был не первым, кто сообщил в Москву о новой проблеме, ранее об этом писал митрополиту Сергию и бывший начальник Фотиевского братства А. В. Ставровский8. Деятельность ревнителей принесла свои плоды. Митрополит Сергий поручил Лосско-му провести анализ сочинений протоиерея С. Булгакова. Свой взгляд на его учение Лосский изложил в работе «Спор о Софии»9.

24 августа 1935 г. Московская Патриархия постановила, что учение протоиерея С. Булгакова чуждо церковному учению, искажает догматы и опасно для духовной жизни10.

Мнения протоиерея С. Булгакова обсуждались и в Русской Зарубежной Церкви. Архиерейские Соборы 1935 и 1936 г. признали учение протоиерея С. Булгакова еретическим11.

Представляется интересным и третье из публикуемых писем. Поводом для его написания стало решение Временного Патриаршего Синода от 27 апреля 1934 г. о присвоении митрополиту Сергию (Страгородскому) титула «Блаженнейшего митрополита Московского и Коломенского». Ситуация возникла канонически противоречивая. Еще был жив патриарший местоблюститель митрополит Петр (Полянский), находившийся в заключении. Митрополит Сергий был всего лишь заместителем местоблюстителя, но теперь имел титул, который носят главы Поместных Церквей. Другое противоречие было в том, что патриарший местоблюститель митрополит Петр не занимал столичную кафедру, а носил титул митрополита Крутицкого, в то время как Заместитель местоблюстителя становился теперь архиереем столицы. Возникал также вопрос и о богослужебном поминовении, поскольку иерарха с титулом «Блаженнейший митрополит Московский» по-прежнему поминали после митрополита Крутицкого. Еще одна проблема была в том, что титул митрополита Сергия не указывал на его всероссийский статус, а ограничивался Москвой и областью. Вследствие этого было непонятно, на каком основании митрополиту Сергию должны подчиняться архиереи из других областей.

Когда сторонники митрополита Сергия в эмиграции (в том числе и Лосский) решили издать брошюру о заместителе местоблюстителя, они вновь столкнулись с этими противоречиями. Для разъяснений автор письма и обратился к митрополиту Сергию. Неизвестно, последовал ли ответ на это письмо и как на самом деле воспринимал происходящее сам митрополит Сергий12.

Подлинники публикуемых писем находятся в Архиве Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата в деле «Митрополит Сергий. Переписка. Западная Европа».

Автор благодарит за помощь и консультации профессора кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ, заместителя председателя Отдела новейшей истории РПЦ ПСТГУ священника Александра Мазырина и доцента кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ священника Павла Ермилова.

24 июня / 7 июля 1933

Clamart

Ваш Высокопреосвященство, милостивый Архипастырь и Отец.

Братство Св. Фотия приветствует Ваше Высокопреосвященство в день Вашего Ангела и молит Господа о даровании Вам сил для служения Церкви для просвещения церковного сознания народов и пасомых, от этого служения отступивших, смешав его с иными задачами, чуждыми вселенскому Православию.

Эта болезнь проявляется в данный момент особенно сильно в православной Америке, где Арх[иепископу] Вениамину13 приходится преодолевать сопротивление местных политиканствующих русских кругов. Когда с Божией помощью, будет разрешена эта задача, перед Американской Церковью встанет необходимость иной, не менее трудной борьбы — против этнических стремлений разных групп. Наличие греческих кафедр в пределах американских епархий, а также узко-националистическое понимание церковного дела местными русскими иерархами, препятствующее широкой проповеди Православия в Америке, заставит вернуться к вопросу об этнофилитизме и напомнить заблуждающимся о деяниях Константинопольского Собора 1872 года, забвение которого породило, по нашему мнению, бóльшую часть схизм и расколов последних десятилетий. Мы убеждены, что только новое свержение этнофилитизма и исповедание территориального принципа организации Церкви, согласно актам Собора 1872 г., может окончательно избавить Церковь от всяких новых неожиданностей со стороны политиканов и националистов, которые даже в случае согласия дать подписку могут лицемерить или истолковывать ее ложно. Территориальный принцип организации приведет к тому, что разные национальности могут взаимно парализовать пристрастие к тому или иному политическому строю и другие земные влечения и позволит воспитывать Америку к новому поместному существованию в будущем без опасения за свободу Церкви от мирских целей, хранить которую мы непрестанно учимся у Вашего Высокопреосвященства.

Испрашивая святительских молитв и благословения нашему Братству, неизменно пребываю Вашего Высокопреосвященства верным слугой и послушником

Владимир Лосский

Зам[еститель] Начальника Братства Св. Фотия

Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий. Переписка. Западная Европа». Папка «1931–1933».

Автограф

21 декабря 1933 / 3 января 1934

Clamart

От имени Братства Св. Фотия приветствую Вас в день воплощения Бога Слова, явивший миру единый Свет Божеского и обóженного человеческого Разума. Да приведет всех Вифлеемская звезда — божественная благодать и сила, по изъяснению Отцев — к ведению Солнца Правды , Православной Истины, хранимой Церковью.

В наши дни восстание против Церкви выражается не только в попытках разрушить Ее спасительную ограду со стороны многочисленных схизматиков — каноно-борцев, но и в появлении новых лжеучений, противных основным догматам Евангельской Истины. Таковым, бесспорно, надо признать учение прот[оиерея] Сергия Булгакова, развившееся в среде евлогианской схизмы14, но захватившее тем не менее многих верных как Русской, так и других поместных Церквей.

Только что явившаяся в свет новая книга этого автора, «Агнец Божий»15, излагая догмат о Богочеловечестве на основе «софиологии», придает Боговоплощению характер природной необходимости и тем как бы упраздняет вольное снисхождение, Жертву, Страдание и Крест Христов (1 Кор. 1, 17–24), обесценивая вместе с тем и самую цель снисхождения Слова, нисхождение Святого Духа от Отца ради возведения тварного мира к обóжению в Церкви; для «софиологов» все исчерпывается Боговоплощением.

Преосв[ященный] архиепископ Вениамин читал нам на днях выдержку из письма Вашего Высокопреосвященства по поводу настоящего лжеучения. Считаю необходимым заметить, что доктрина прот[оиерея] Булгакова является крайне соблазнительной для многих, особенно для культурных кругов верующих. Подобно тому, как схизмы нашего времени явились на почве смешения церковных целей с мирскими — политическими и национальными, — софийская ересь Булгакова также развилась на основе смешения предания Церкви с мирскими культурой и наукой. Расколы увлекли тех, для кого партия или родина оказались первее Церкви и Ее канонов; лжеучение Булгакова увлекло тех, кто внецерковное знание и культуру ставит наравне с учительным авторитетом Церкви. Таких, конечно, очень много. Отсюда успех и актуальность Булгаковского и подобных ему учений, пытающихся с большой эрудицией и «научным аппаратом» истолковать учение Церкви и Ее отцев в духе своей доктрины.

К сему присоединяются и иные, добытые след[ующие] обстоятельства.

• 1)    Отчужденность от всякого богословия большинства клира и мирян, готовых или поспешно принять новое учение, лишь бы оно имело культурный и либеральный облик и исходило от «профессора богословия», или же пугливо от него оградиться поверхностной и, чаще всего, невежественной критикой;

• 2)    Молчание иерархов Церкви, поощряющее безответственное распространение лжеучений, ни откуда не встречающих себе обличения и осуждения;

• 3)    Укоренение мнения, что богословие, — а, следовательно, и учение Церкви — есть достояние не всего Тела Христова, хранящего Истину, а одних лишь профессиональных специалистов-богословов, т. е. является делом частным, как философские, научные, политические или иные доктрины.

Все это, — а также распространение софийского лжеучения под видом православной догмы в мире инославных (особенно в Англии), препятствование дорогому нам делу миссии Православия на Западе — подвигло наше Братство еще пять лет назад по инициативе моего предшественника, А. В. Ставровского16, открыть особую комиссию, посвященную внимательному изучению и критике софийских доктрин. В этом году мы готовимся с Божией помощью вступить в открытую борьбу с распространившимся лжеучением, а также представить Вашему Высокопреосвященству необходимые материалы для ознакомления и вынесения суждения о нем.

Молим Господа, чтобы в этом предстоящем нам трудовом году никакие мелкие недоразумения и неизбежные препятствия здешней церковной жизни не отвлекали нас чрезмерно от основных намеченных Братством задач — догматической и канонической защиты Церкви и явление Православной Истины народам Запада.

Испрашивая благословения Вашего Высокопреосвященства и святительских молитв о нашем Братстве

Неизменно пребываю Вашего Высокопреосвященства верным слугой

Владимир Лосский

Зам[еститель] Начальника Братства Св. Фотия

Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий. Переписка. Западная Европа». Папка «1934».

Автограф

12 июня 1934

Париж,

• 38, rue Jeanne, Paris, XV

Ваше Блаженство, Милостивейший Архипастырь и Отец

Ко дню тезоименитства Вашего Братство хотело выпустить совместно с клиром Трехсвятительского подворья однодневное издание, посвященное Вашей деятельности на благо Церкви (с догматической, канонической и практической точки зрения). Вместо предисловия мы хотели предпослать краткую пояснительную статью о избрании Вас Митрополитом Московским. Однако полученное на Подворье оповещение от Патриаршего Синода вызывает у нас некоторое недоумение. Имея в виду, что сыны Церкви, и в частности мы, окружены здесь совопросниками, придирающимися к каждому слову и выражению, всякая неясность для церковного дела особенно нежелательна. Мы позволяем себе сыновне высказать Вашему Блаженству, в чем состоят наши недоумения.

Впервые узнали мы о Вашем избрании из доклада и запроса Восточной области Братства (Константинопольская Церковь и Ватикан), откуда нам сообщили следующее: «М[итрополит] Сергий русским епископатом выбран М[итрополитом] Московским с титулом Блаженнейший. В К[онстантино]поле понимают это как признание его главой автокефальной Церкви, чему отвечает титул Блаженнейший, в ином смысле на Востоке не употребляющийся». По сведениям того же доклада мы могли судить о желании К[онстантино]поля пересмотреть вопрос о «Живой церкви» и ев-логианах, внеся Ваше имя на подобающее Русской Церкви пятое место в диптихах К[онстантино]польской Церкви (как известно Вашему Блаженству, в последние годы имя Первоиерарха Русской Церкви в диптихи не вносилось).

• 1)    Первое недоумение: Титул Блаженнейший. Можно ли его понимать как Титул Главы автокефальной Церкви, усвоенной по желанию русского епископата при невозможности собрать Собор, необходимый для избрания Патриарха?

• 2)    Если титул Блаженнейший соответствует Вашему новому положению как Главы автокефальной Церкви (по нашему пониманию, титулы «Блаженнейший» и «Святейший» по существу равнозначны), то как следует понимать сохранение за М[итрополитом] Петром звания Патриаршего Местоблюстителя? Не остается ли оно чисто титулярным для сохранения патриаршей традиции?

По получении официального распоряжения Синода о поминовении на первом месте М[итрополита] Петра Крутицкого, Патриаршего Местоблюстителя, на втором же Вас, как Митрополита Московского и Коломенского с титулом Блаженнейший, мы были осыпаны вопросами и недоумениями церковников. Должны сознаться, что не могли вполне удовлетворить их достаточно ясным ответом.

Кроме вышеуказанных, встают следующие вопросы:

• 3)    Как может Митрополит Московский — первая кафедра Русской Церкви — стоять ниже Митрополита викарной Крутицкой кафедры.

• 4)    Имея в виду, что титул обыкновенно выражает территориальный объем власти, в Вашем же новом титуле нету ни «Заместителя», ни «всея России и всех Северных стран» или чего-либо соответственного существующему государственному и территориальному положению, к тому же при наличии титула «и Коломенский», естественно является вопрос, не ограничивает ли он Вас как узко епархиального Иерарха? На каком основании тогда церкви и церковные учреждения, не входящие в состав Московской епархии, могут подчиняться епархиальному епископу?

Может быть текст, разосланный Синодом, является сокращенным, имя в виду только практический вопрос о поминовении?

Сыновне просим Ваше Блаженство о том, чтобы канцелярия Патриархии по возможности скорее дала нам надлежащее разъяснение, т. к. издание наше должно быть отдано в типографию Подворья в течение ближайших двух недель.

Пользуемся случаем, чтобы высказать нашу сыновнюю радость по поводу вступления Вашего Блаженства на первую кафедру Русской Церкви, — радости не столько о славе, которую ни Вы, никто из нас, христиан, не ищет на земле, — сколько о проявлении любви и признательности всею Русской Церковью, что Вы ведете Ее истинно надмирным путем. Невольно вспоминается то время, когда М[итрополит] Евлогий еще был верен Московской Патриархии, но стеснялся всенародно поминать Ваше имя. Тогда единственным местом в Западной Европе, где Ваше имя возносилось на богослужениях, был храм нашего Братства. Имя Ваше было для нас знаменем свободы Церкви от политических авантюр. Потому хотим сказать Вам, Владыко, что Вы являетесь для нас не только законным Главою, но и учителем, и отцем в нашем пути служения Церкви, Епистатом17 нашего Братства.

Ожидая ответа по волнующему нас вопросу, испрашивая Архиерейского благословения и молитв Вашего Блаженства о Братстве нашем.

Вашего Блаженства верный слуга и послушник

Владимир Лосский

Зам[еститель] Начальника Братства Св. Фотия

Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий. Переписка. Западная Европа».

Папка «1934».

Автограф