Турция на пути в евразийскую интеграцию: реальность или политическая риторика

DOI:

Информация о том, что Турция может стать участницей евразийских интеграционных процессов наряду с Россией, Казахстаном и Белоруссией, стала активно обсуждаться в средствах массовой информации осенью 2013 года. Новостные ленты подхватили эту идею и стали предлагать различные версии развития дальнейшего сценария по расширению евразийского экономического пространства при участии Анкары. Необходимо выявить позицию Турецкой Республики (далее – ТР) по отношению к Евразийскому союзу, реалистичность планов интеграции Турции в ев- разийские структуры, принимая во внимание полувековую турецкую модернизацию с целью вступления в Европейский союз. Возникает необходимость обосновать, чем обусловлено появление информации относительно турецких планов интеграции в Евразийский союз.

Рассуждения о возможности расширения евразийской интеграции за счет стран, не входивших ранее в Советский Союз, касались присоединения не только Турции, но и других стран, таких как Индия и Сирия. Указывалось, что интеграция возможна только при условии обладания всеми членами союза равными правами [1]. Что касается ТР, появление данного предложения связано с личностью Президента Республики Казахстан Нурсултана Абишевича Назарбаева, который проявил особую заинтересованность в этом вопросе. C просьбой о вступлении в Таможенный союз между Российской Федерацией, Республикой Беларусь и Республикой Казахстане, к Назарбаеву лично обратился Президент ТР. По крайне мере, с таким предложением выступил Нурсултан Абишевич на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Минске 22 октября 2013 г. [9].

Важно отметить, что в итоговых документах, опубликованных по завершении встречи 22 октября 2013 г., вопрос о возможном присоединении новых участников, и прежде всего Турции, затронут не был. В решениях 31-го заседания Коллегии Евразийской экономической комиссии в 2013 г. нет ни одного упоминания о возможности включения новых участников. Стороны сконцентрировались на рассмотрении внутренних проблем союза [7]. В средствах массовой информации вновь продолжалось обсуждение вопроса участия Турции.

Реакцию российского руководства можно проследить в выступлении Владимира Владимировича Путина на заседании Высшего Евразийского экономического совета 24 октября 2013 г.: «...мы должны аккуратно подходить к расширению нашего союза, и условия должны быть для всех одинаковыми. Нурсултан Абишевич упомянул об интересе третьих стран к Таможенному союзу, в том числе Турции. Хотел бы проинформировать, что такой же интерес проявляет и другая крупная экономика, одна из самых крупных экономик в мире, – это Индия......премьер-министр Индии попросил поставить вопрос о возможности подписания договора о свободной торговле с Таможенным союзом. Имея в виду масштабы индийского рынка, нам нужно серьезным образом отнестись к этому предложению» [2]. Как видно из данного заявления, российская сторона больше приветствовала присоединение к интеграционным структурам на евразийском пространстве Индии, нежели Турции. Сам факт турецких пожеланий лишь оговаривался, никаких серьезных шагов в данном направлении не просматривалось.

Думается, возможность расширения, декларирование пожеланий таких крупных региональных акторов, как Турция и Индия, позитивно воспринималось российским руководством, но не более. Отсутствие каких-либо обстоятельных комментариев по поводу турецких инициатив демонстрирует, что в Москве либо изначально предполагали невозможность этой интеграции, либо просто не были готовы видеть в Евразийском союзе крупное региональное государство, независимая политика которого может изменить конфигурацию внутри Евразийского союза в перспективе.

Неслучайно и то, что лоббированием турецкого участия занимается казахстанский президент. Казахстан и Турцию связывает длительный период дружественных отношений. ТР была первой страной, признавшей независимость Республики Казахстан. Анкара оказала существенный вклад в становление «нового Казахстана». Это касалось не только экономической помощи, образовательного содействия, помощи в религиозных вопросах, но и инвестиционного и военного сотрудничества. Кроме этого, Астана и Анкара регулярно сотрудничают по линии тюркских государств и периодически встречаются на саммитах тюркских стран. Таким образом, Казахстан и Турция – стратегические партнеры, логично, что Нурсултан Абишевич решил привлечь своего давнего друга и партнера к евразийскому проекту.

Однако не стоит рассматривать этот жест как проявление исключительно «акта доброй воли» Н.А. Назарбаева. Думается, что существуют реальные причины, подтолкнувшие казахстанского руководителя подключать к интеграции Турцию. Обращает внимание тот факт, что в прессе стала активно обсуждаться критика интеграционных процессов со стороны Нурсултана Абишевича. Прежде всего, недовольство казахстанской стороны было связано с теми преференциями, которые получает российская сторона. Для Казахстана существуют трудности по продвижению казахстанской продукции на российский рынок, в особенности мяса и иной мясной продукции, отсутствует свободный доступ на российский рынок электропродукции, существуют проблемы с санитарными сертификатами и ряд других трудностей [1].

Едва ли ситуация изменится в случае присоединения Турции к союзу, скорее всего, проблемы только умножатся. Возможно, лоббирование Н.А. Назарбаевым турецкого участия в евразийской интеграции можно обосновывать, прежде всего, политическими мотивами. Представляется, что особый интерес Казахстана в ТР связан именно с попыткой создать некий противовес Москве. Уже было объявлено, что в 2015 г. будет образован Евразийский союз, очевидно, что вслед за экономической интеграцией будет выстраиваться политическая, по примеру Европейского союза. Экономики Казахстана и Белоруссии, наряду с политическим весом двух государств, несопоставимы с российскими. Приобщение ТР, давнего стратегического партнера Казахстана, поменяет расстановку сил в союзе. К тому же Н.А. Назарбаев укрепит взаимоотношения с Анкарой, доказывая дружбу и готовность поддержать своего турецкого партнера.

Переходя непосредственно к анализу инициатив и интересов турецкой стороны в евразийском интеграционном проекте, следует обратить внимание на встречу премьер-министра ТР Реджепа Тайипа Эрдогана и Президента РФ Владимира Владимировича Путина. Она состоялась 22 ноября 2013 г., уже после первой волны обсуждения в СМИ возможного участия ТР в евразийском интеграционном проекте совместно с Казахстаном, Россией и Белоруссией. Во время ноябрьской встречи премьер-министр Турции отметил, что «развитие отношений между Турцией и Россией достигло такого уровня, что некоторые государства завидуют» [10].

В ходе пресс-конференции В.В. Путина и Р.Т. Эрдогана, отвечая на прямой вопрос журналистов о планах Турции в отношении евразийской интеграции, премьер-министр не дал прямого ответа, высказав готовность заключить соглашение о свободной торговле с государствами Евразии. Большую заинтересованность у турецкого руководителя вызвало участие в другой организации, речь шла о ШОС, в деятельности которой Турция изъявила намерение участвовать [6]. Прямой просьбы или заявления о желании присоединиться к Евразийскому союзу не последовало [15].

Что касается турецкой прессы, то при освещении итогов встречи особое внимание акцентировалось на обсуждении ТР и РФ сирийского вопроса, отдельных аспектах российско-турецких отношений [14]. В статье турецкой газеты «Hürriyet» сообщается о взаимной заинтересованности в развитии отношений, переговорах министров по таким ключевым вопросам, как экономика, энергетика, транспорт и связь. Завершается информационный обзор заметкой о том, что за 2013 г. В. Путин и Р. Эрдоган четыре раза провели телефонные переговоры [13]. В турецкой прессе отсутствуют даже заметки о планах Турции в направлении евразийской интеграции.

Можно сделать предположение о некой политической игре, которая выгодна Астане. Думается, что Россию и Турцию больше устраивает политическое обсуждение возможности турецкой интеграции, для Казахстана же важнее реальное участие ТР в интеграции с целью создания некого противовеса «экономическому и политическому тяжеловесу» в союзе, которым выступает РФ. Мысль об особой казахстанской заинтересованности подтверждается повторным приглашением Турции в 2014 г. со стороны Казахстана. В средствах массовой информации появилась «вторая волна» сообщений c одинаковыми формулировками: «Назарбаев вновь пригласил Турцию в Евразийский союз» [5]. Однако в отличие от заявлений предыдущего периода заметно смещение акцентов в определении статуса Турции в рамках Евразийского союза. Если первоначально, говоря о роли Анкары, четко оговаривался статус равноправного участника, в 2014 г. говорилось об очередном объявлении Н.А. Назарбаева: «Турецкая Республика может стать ассоциированным членом Евразийского экономического союза» [там же].

Данное заявление прозвучало в турецком городе Бодрум, где проходил саммит Совета сотрудничества тюркских государств. Нурсултан Абишевич отметил: «Необходимо развивать интеграционные процессы тюркских государств. Это ни в коей мере не противоречит интересам Таможенного союза и Евразийского экономического союза, так как это тоже экономические взаимосвязи, не имеющие политического оттенка» [3]. Этим предложением, по-видимому, заинтересовались в Москве, что было подтверждено сообщением министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева.

По итогам переговоров с министром экономики ТР Нихатом Зейбекчи было объявлено, что Турция может создать зону свободной торговли с Таможенным союзом, включающим Россию, Белоруссию и Казахстан [8]. Речь, прежде всего, шла о предварительных планах, которые обсуждались в рамках различных форм российско-турецкого сотрудничества, стороны договорились создать рабочую группу и в сентябре 2014 г. подробно обсуждать возможности и перспективы вышеупомянутого предложения. Анализируя сам факт возможного участия Анкары в евразийской интеграции, необходимо выявить заинтересованность ТР в интеграции с Евразийским союзом. Cкладывается впечатление, что турецкое участие несколько «притянуто» казахстанской стороной с одобрения российской. Действительно ли Анкаре нужно сближение, или турецкое руководство имеет свои интересы в этой политической игре?

Стоит напомнить, что более полувека ТР пытается вступить в ЕС; даже понимая, что процесс искусственно затягивается, турецкое руководство не спешило отказываться от планов сближения с Европейским союзом. В обзоре внешней политики Турции, размещенном на сайте Министерства иностранных дел ТР, отмечается, что Анкара является активным участником глобализированного мира, уделяет особое внимание своим трансатлантическим связям, внося активный вклад в качестве члена НАТО в усилия альянса по поддержке международного мира и стабильности, и расширяет свои связи со странами региона. Турция решительно настроена на вступление в Европейский союз. Она также помогает другим странам решать их двусторонние проблемы и становиться более влиятельными и заметными участниками международной политики [12]. Данный обзор указывает на неизменные доминанты во внешнеполитической стратегии турецкого руководства, одной из ключевых среди которых остается сближение с ЕС.

Эта мысль укрепляется при знакомстве с тематикой аналитических материалов, размещенных на сайте Центра стратегических исследований при Министерстве иностранных дел Турции. Большинство работ затрагивает отношения ТР и Европейского союза, взаимоотношения Турции и США, проблемы Ближнего Востока. Представляется, что в турецких кругах, занимавшихся теоретическими наработками в области международных отношений и внешней политики, отсутствует интерес к евразийскому направлению исследования.

В одной из статей турецкого исследователя Бюлента Араша отдается должное «идейному архитектору» внешней политики ТР министру иностранных дел Ахмету Давутоглу, который отводит Турции особое место [11]. C точки зрения руководителя турецкого внешнеполитического ведомства, для Турции характерна восточная идентичность, ТР с уверенностью может находить решения проблем Востока благодаря прекрасно закрепленным позициям в Европе и являясь ее частью, может активно участвовать в процессах как на востоке, так и на западе. Согласно автору, Анкара позиционирует себя как часть Европы, и следующей остановкой на пути турецкой трансформации и модернизации намечено членство в ЕС [там же]. Турецкий министр иностранных дел, по мнению автора статьи, предлагает более динамичные и функциональные рамки взаимоотношений с ЕС, которые сделают ТР полноправным членом ЕС, интеграция Анкары в ЕС будет способствовать трансформации Европейского союза в более эффективного актора мировой политики. C расширением ЕС за счет Турции произойдет геополитическая трансформация европейского объединения, превращение его в глобального игрока, что обеспечит больший доступ ЕС в Азию [там же]. Очевидно, именно в этом направлении будет выстраиваться турецкая дипломатия в ближайшие годы. В условиях, когда европейских лидеров все больше начинает тяготить давление и доминирование США, вышеупомянутые формулировки о новой роли ЕС, при условии членства Турции, имеют право на существование.

Можно предположить, что для того чтобы подтолкнуть европейцев серьезнее отнестись к ТР в вопросах, связанных с Европейским союзом, Турция начала внешнеполитическую дискуссию о возможности евразийской интеграции. По всей вероятности, турецкое руководство преднамеренно стало обсуждать этот вопрос c казахстанским президентом, понимая его интерес и просчитывая возможные последствия.

Турция использует евразийский план в качестве дополнительного рычага давления на европейцев, демонстрируя наличие альтернативного пути для своего развития. Не стоит забывать, что серьезным препятствием для интеграции Турции в Евразийский союз является активное стремление в союз Армении, с которой у ТР отсутствуют дипломатические отношения. Турецкие эксперты в области международных отношений в целом позитивно оценивают саму идею интеграции с Евразийским союзом, однако большинство из них сомневаются, что разговоры об интеграции – это реальный план турецкого правительства. По мнению доктора политических наук, специалиста в области международных отношений Стамбульского университета Хакана Гюнеша, «появление подобного разговора является неким посланием Западу. Анкара пытается балансировать между ЕС и Евразийским союзом, но турецкое руководство никогда не будет даже предпринимать попытку разорвать отношения с НАТО и Европейским союзом» [4]. Таким образом, полноценная интеграция ТР в Евразийский союз едва ли осуществима на данном этапе. Политическая дискуссия о такой возможности отвечает интересам Анкары и Москвы. И даже Казахстан, который, не получив противовес в союзе, приобретает преференции в качестве стратегического партнера ТР, умеющего отстаивать интересы дружественного государства.

Что касается российской позиции в отношении присоединения к евразийской интеграции Турции, то, скорее всего, России выгодна подобная ситуация, поскольку повышается престиж самого объединения, вступить в которое хотят не только бывшие постсоветские страны, такие как Киргизия и Армения, но и страна – региональный лидер, член НАТО, приобретающая все больший вес в мировой политике. А разговоры о присоединении к ЕАЭС, по-видимому, так и останутся в рамках политической риторики. Утверждение, что Турция стремится в Евразийский союз, нельзя назвать истинным. На сайте МИД ТР подобные заявления отсутствуют. Как видно, турецкое руководство более озабочено взаимоотношениями с Европейским союзом, нежели с Евразией.

Внешняя политика ТР прагматична, даже принимая во внимание сложности в переговорном процессе c ЕС, турецкое руководство никогда не делало резких заявлений и не отказывалось от своей стратегической линии. Данное направление может выходить на приоритетный уровень, когда активизируются переговоры, предпринимаются шаги к сближению с Европейским союзом; затем переговорный процесс может «сходить на нет». Но через некоторое время меняется политическая конъюнктура и вновь предпринимаются действия в европейском направлении. Едва ли турецкое руководство готово будет перечеркнуть полувековые отношения с ЕС ради евразийской интеграции. Хотя отдельные виды сотрудничества вполне возможны.