Виктимологическое консультирование при домашнем насилии как средство обеспечения безопасности личности

Обеспечение национальной безопасности как комплекс политических, экономических, социальных, здравоохранительных, военных и правовых мероприятий, направленных на обеспечение нормальной жизнедеятельности нации, устранение возможных угроз, безусловно, включает в себя борьбу с преступностью.

Состояние безопасности делает возможным нормальное течение человеческой жизнедеятельности, способствует достижению благополучия и устойчивого развития во всех наиболее значимых социальных сферах.

Одной из значимых сфер, которая должна развиваться в состоянии безопасности, является институт семьи. Самой существенной угрозой для данной сферы является феномен домашнего насилия. Именно противодействие упомянутому феномену является способом обеспечения безопасного и устойчивого развития данного социального института.

Материал и методы

Основу исследования составили общенаучные и частнонаучные методы научного познания, анализ теоретических и нормативных правовых источников, статистический, документальный, историко-правовой, аналитический, системный, логический методы исследования.

Описание исследования

Домашнее насилие является одним из самых распространенных преступлений против личности. Насилие, происходящее в семье, может выражаться в физическом, психическом, эмоциональном, экономическом насилии и т. д.

Представляется, при анализе преступлений, связанных с семейным насилием, очень эффективен вик-тимологический подход [2; 7; 9]. Это обусловлено следующими факторами: виновный и потерпевший состоят в тесных взаимоотношениях и могут обуславливать поведение друг друга в криминальных ситуациях. Домашнее насилие носит цикличный характер и обладает свойством усиления интенсивности как происходящего, так и последствий, а также очень часто ведет к смене ролей «агрессор» — «жертва». В силу данной специфики таких преступлений анализ взаимодействия преступника и его будущей жертвы позволяет достаточно четко проследить, на каком этапе оно начинает приобретать конфликтный характер и перерастать в преступление, а также какой вклад вносят в это преступление потерпевшие.

Текущая ситуация диктует острую необходимость разработки эффективных средств воздействия на личность (причем как преступника, так и жертвы, поскольку эти роли очень часто меняются) в целях предупреждения домашнего насилия. Данную задачу невозможно решить без понимания тех процессов, которые обуславливают пребывание жертвы в длительной виктимо-генной ситуации [5], при отсутствии попыток или с неудачными попытками выйти из такой ситуации, что, в свою очередь, является фактором, способствующим росту преступной активности или увеличению ее степени тяжести.

Домашнее насилие обуславливается не только внешними факторами (алкоголизм, наркомания, образование, материальное положение, оказываемые меры социальной поддержки, безработица и т. д.), но и рядом внутренних факторов, определяющих виктимное поведение жертвы (например, жизненный и семейный опыт, наличие психотравматического опыта и т. д.) [2; 8; 9; 10]. Межличностностное взаимодействие включает в себя зависимые и созависимые отношения, которые трансформируются подчас в виктимное поведение жертвы в результате негативного взаимодействия личностных качеств с внешними факторами. Отмечается, что для такого поведения характерно ощущение обреченности, равнодушие, способность приспосабливаться к негативным обстоятельствам, а также нетерпимость к собственным ошибкам, самообвинение.

Формируется «привыкание к насилию» со стороны жертвы, когда насилие воспринимается жертвой в качестве «нормы». Очень часто такая модель усваивается из родительской семьи: дети воспроизводят роли в семейных отношениях, существовавшие в родительской семье. А. Н. Елизаров отмечает развитие у людей, испытавших насилие в детстве, таких качеств как «лояльность по отношению к своим мучителям, готовность к самопожертвованию, склонность к выбору отрицательной персоны лидера, а также черт созависимой личности (стремление помогать другим в ущерб себе, принятие на себя вины и ответственности, зависимость от окружения и т. п.)» [3].

Сам феномен виктимного поведения психологи рассматривают как «провокационность», «подчиненность», «болезненную привязанность» «чрезмерную озабоченность», «аддикцию отношений», «психическое состояние», «комплекс особых черт характера», «зависимость», «набор усвоенных норм поведения», «способ адаптации к острому внутриличностному конфликту» [3]. В силу вышеперечисленных качеств люди могут неоднократно становиться жертвами при схожих обстоятельствах [5, с. 57].

Представляется, что данные личностные установки и паттерны поведения жертвы, а также сама модель взаимоотношений агрессор-жертва являются факторами, обуславливающим долговременность насилия. Но, как правило, судебная практика считает, что такое положение вещей полностью «устраивает» жертву, раз она продолжает взаимодействие с агрессором.

В связи с этим еще одной большой проблемой, связанной с домашним насилием, остаются преступления в отношении агрессоров, в том числе убийства, совершенные женщинами, которые до момента убийства долгое время страдали от домашнего насилия.

Мотивы таких преступлений квалифицируется как мотивы из личных неприязненных отношений. Так, согласно приговору Читинского районного суда Забайкальского края от 30 мая 2023 года по уголовному делу № 1-211/2023 «ФИО2 совершила убийство, то есть умышленно причинила смерть И., Преступление совершено при следующих обстоятельствах. В период времени с 16 : 00 до 18 : 00 часов 16 января 2023 года между находящимися в состоянии алкогольного опьянения ФИО2 и И., произошла ссора. При этом, испытывая личную неприязнь к И., в связи с допущенным в отношении нее противоправным поведением, выразившемся в применении физического насилия и оскорблений, ФИО2, взяв в руки кухонный нож, нанесла им один удар в область шеи И. Из исследованных показаний ФИО2, усматривается следующее. С И. они состояли в фактических брачных отношениях более двадцати лет. У них имеется двое совершеннолетних детей, в отношении которых они лишены родительских прав. Ее взаимоотношения с И. были сложными, постоянно происходили скандалы, в ходе которых супруг применял к ней физическое насилие. И. официально не работал, занимался подработками, часто злоупотреблял спиртными напитками. Она с ним тоже употребляла спиртное, могли употреблять на протяжении двух дней. В состоянии опьянения И. становился агрессивным, она его опасалась. В дату исследуемых событий… когда она стала засыпать, он стал скандалить с ней, затем схватил ее за шею и начал душить и оскорблять нецензурной бранью. Она оттолкнула его и, встав с кровати, побежала в кухню… И. подошел к ней, взял за шею и снова начал душить. Она оттолкнула его, отчего он упал на пол, а затем, поднявшись, снова пошел на нее. При этом у него в руке была отвертка. Он кричал на нее матами, но угроз не высказывал и отверткой ее не ударял. Затем он откинул отвертку в коробку, а она вновь оттолкнула его от себя… Она в этот момент взяла лежащий на кухонном столе вышеуказанный нож и пошла к И. Встав перед ним, она ткнула его ножом… при этом она сказала ему фразу: «Как же ты меня достал». После нанесения удара ножом, она сразу вытащила его и увидела, как из раны струей хлынула кровь. Положив нож на кухонный стол, она полотенцем или тряпкой пыталась остановить кровотечение у И. Он в этот момент продолжал ее оскорблять. Примерно через пять минут лицо И. побледнело, и он перестал дышать»1.

В данном случае правоприменитель трактует преступление не как вызванное домашним насилием, а как обычную ссору, бытовой конфликт. Представляется, что на мотивацию осужденной предшествующее многолетнее домашнее насилие, безусловно, наложило отпечаток. Сложно признать данную ситуацию обычной бытовой ссорой. Однако субъектами правоприменения данный случай признается как единичный акт физического насилия. Без внимания остается вся динамика процесса перманентного и повторяющегося цикла принуждения и контроля. А это, в свою очередь, приводит к тому, что не установлен причинный комплекс, приводящий в действие механизм преступного поведения, без понимания которого профилактика в принципе не возможна.

По нашему мнению, эффективная профилактика как в отношении жертвы, так и агрессора, должна включать правовое просвещение и правовое информирование, помощь в социальной адаптации и социальной реабилитации лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, а также специализированные психологические программы, предложенные в проекте закона «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации»2.

В статье 27 Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23.06.2016 № 182-ФЗ декларируется, что «помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми, направлена на оказание правовой, социальной, психологической, медицинской и иной поддержки указанным лицам, осуществляемой в соответствии с законодательством Российской Федерации с их согласия в целях минимизации последствий правонарушений либо снижения риска стать пострадавшими от правонарушений»3.

Одним из способов эффективной реализации описанных выше мер профилактики, на наш взгляд, является виктимологическое консультирование. Представляется, что оно может быть средством недопущения преступлений по типу, как в описанном выше примере, когда меняются роли «агрессор» — «жертва». Также это эффективное средство профилактика собственно домашнего насилия.

Автор полагает, что одной из главных целей викти-мологического консультирования должно стать обеспечение психологической безопасности личности для снижения виктимности потенциальных и/или реальных жертв. Процесс консультирования не должен превращаться в дежурную профилактическую беседу, а должен, по нашему мнению, содержать несколько составляющих, несколько блоков.

В рамках первого блока жертва должна быть информирована об основных алгоритмах действий в случае домашнего насилия: об адресах и телефонах ближайшего круглосуточного травмпункта, отдела полиции, кризисного центра, шелтера или иного места, где она может остановиться в экстренном случае; о том, какие основные документы и вещи должны быть подготовлены на случай необходимости экстренно покинуть свое место проживания.

Второй блок консультирования может быть связан с вопросами формирования линии поведения потенциальной жертвы, попавшей в опасную ситуацию, связанную с применением или возможностью применения домашнего насилия: как критически воспринимать угрозы агрессора (например, лишить детей или материальных источников существования), как систематизировать информацию о происходящих событиях и времени их наступления, в чем именно заключалось угрожающее поведение партнера, почему она его боится, на кого направлено угрожающее поведение и усугубляется ли оно со временем. В рамках данного блока можно начинать ставить перед жертвой вопросы, связанные с осознанием своих виктимных моделей: представления о себе как о беспомощной жертве обстоятельств, не способной контролировать даже свои эмоции, а тем более отвечать за свои мысли, чувства, поведение и брать на себя обязательства. На данном этапе уместно использование различных стандартизированных тестов-опросников, предназначенных для измерения предрасположенности личности к виктимному (девиантному) поведению, например, «Методика исследования склонности к вик-тимному поведению» (О. О. Андроникова)1, методика «Диагностика склонности к отклоняющемуся поведению» (А. Н. Орел)2 и т. д.

И, наконец, третий блок — профессиональная психотерапевтическая работа [6], направленная на осознание своего защитного и сценарного поведения, пересмотр системы своих убеждений, развитие коммуникативных навыков. Консультирование на данном этапе должно быть направлено на проработку характерных для виктимных личностей дефицитов, которые заключаются в потребности в безопасности, внимании и любви, а также границах и ресурсах, а также формирование и отработку навыков нового стиля поведения [1] Безусловно, надо обратить внимание на большую проблему в рамках последней составляющей виктимологического консультирования — это такая характерная черта жертв в ситуациях домашнего насилия, как пассивность. Как показывают анализ психологической литературы и опыт психотерапевтов, работающих с женщинами-жертвами, часто работа не идет дальше первой встречи, на которой женщина жалуется и «выпускает пар». На последующие встречи такие клиенты, как правило, не являются [4]. Тем не менее оказывать такую помощь необходимо.

Однако, к сожалению, система такой помощи не разработана. Специалисты, работающие с жертвами, должны точно представлять динамику домашнего насилия, механизм воспроизводства данного явления, его глубинные причины и уметь работать в сторону их устранения.

Заключение и вывод

Домашнее насилие обуславливается внешними и внутренними факторами. На наш взгляд, внутренние факторы являются доминирующими в детерминации данного явления. Поэтому эффективная профилактика домашнего насилия возможна только в случае работы с данными внутренними факторами. Именно поэтому виктимологическое консультирование представляется перспективным направлением. Возможна дальнейшая разработка «реадаптационной» модели профилактики как для агрессора, так и для жертвы, которая будет построена на понимании паттернов поведения, вызывающих насилие. Данная профилактика способна устранять такую угрозу институту семьи, как домашнее насилие. Обеспечение виктимологической безопасности личности делает возможным устойчивое развитие как во всех наиболее значимых социальных сферах, так и в сфере обеспечения индивидуальной психологической безопасности личности.