Влияние дореволюционного российского опыта на формирование принципа религиозной толерантности в современном обществе

Насколько давно в обществе существует принцип толерантности, настолько сложна и многогранна его реализация, что обусловлено, несомненно, непрекращающимся изменением общественных отношений. Если толерантность в XVIII в. шла рука об руку с провозглашением теории естественных прав и свободой совести, мысли, вероисповедания, то в первой половине XX в. это связывалось с провозглашением всех людей равными от рождения, свободными от подневольного состояния.

Между тем провозглашение всех людей равными от рождения не исключало многочисленных войн, распрей между нациями, продолжающихся и по сей день; особенно это прослеживается, на наш взгляд, в борьбе представителей различных наций в 60-80-е гг. XX-го столетия. При этом закрепление в международных документах1 равенства каждого из нас отнюдь не привело к прекращению разногласий между нациями.

Тема реализации принципа толерантности в религии неисчерпаема: даже современное общество XXI в. не может похвастаться окончательным установлением толерантного отношения в данном вопросе. Не сказать, что религия в нашей жизни стала играть меньшую роль, напротив, она тесно переплетается и с общественными отношениями, и даже с правовой сферой [1]. Достаточно вспомнить происшествия, случившиеся в Швеции и Дании в первой половине 2023 г., - акции по сжиганию Корана с согласия как местных властей, так и органов полиции [2]. Данные действия вызвали осуждение со стороны не только мусульманских общин этих стран, но и всего Ближнего Востока. Поэтому вопрос о том, что же представляет собой толерантность и как ее достичь, остается актуальным и в наши дни. Так, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций А. Гутерриш, говоря о проблеме публичноправовых акторов, государств, о взятии на себя обязательств по предотвращению случаев проявления нетерпимости по мотиву религиозного различия, заявил, что «это должно быть сделано с помощью “всеобъемлющей политики”, которая поощряет инклюзивность, разнообразие, терпимость, межконфессиональный и межкультурный диалог» [3].

Становление современной модели конфессиональной политики, несомненно, должно учитывать исторический опыт сосуществования государства и конфессий в дореволюционной и послереволюционной России [4, с. 46], ведь религия - самая сокровенная, важнейшая духовная часть жизни личности и индивида, проходящая через все без исключения жизненные вехи человечества. Как писал М. А. Рейснер, «нет другого более естественного и законного права человека, как право свободы религиозного исповедания» [5, с. 3-4].

В контексте темы настоящего исследования нас особо интересуют исторические предпосылки становления принципа веротерпимости, который последовательно развивался на протяжении нескольких веков и соблюдается по сей день. Политика веротерпимости, предложенная еще Екатериной II, несомненно, требует, чтобы все конфессии находились в равнозначном положении по отношению друг к другу, дабы не допустить дискредитационных мер на почве религиозных различий.

Екатерина II - одна из величайших фигур правителей дореволюционной России. Она по праву может считаться великим реформатором своего времени, издав многочисленные указы, улучшающие положение подданных, провозгласив огромное количество прав и привилегий для ряда сословий. Не счесть тех важнейших вех в истории развития дореволюционного общества России, которые были связаны с Екатериной II. В рамках данного исследования мы хотели бы обратить внимание, в первую очередь, на ее политику веротерпимости.

Возглавив Россию после царствования Петра III, Екатерина продолжила начатую им политику в отношении прекращения репрессий против старообрядцев. Свобода вероисповедания, провозглашенная ею, позволила наконец даже иностранцам и лицам без гражданства и подданства иметь свободу в отношении отправляемой ими религии: «Всем прибывшим в империю нашу на поселение иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно.. -»1.

Отдельного внимания, на наш взгляд, заслуживает издание в феврале 1764 г. указа «О дозволении выходить и селиться в России обществу братства Евангелического Августинского исповедания»2, который позволил выделить земли протестантской общине гернгутеров (их также называли богемскими братьями).

Установление такой доселе невиданной свободы в отправлении религиозных взглядов -важнейший исторический шаг не только для России, но и для всего человечества. Этот шаг можно смело назвать новым «окном в Европу», поскольку установление такой свободы способствовало в итоге расширению международного общения, установлению открытой политики между государствами, построению единой системы, можно сказать, унификации, не только религиозных вопросов, но и вопросов отправления правосудия, правовых, дипломатических и политических аспектов, сближению с правовыми системами Западной Европы.

Наконец, немаловажен и указ Екатерины II 1773 г. «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении Архиереям вступать в дела, касающиеся до иноверных исповеданий и до построения по их закону молитвенных домов, предоставляя все сие светским начальствам»3. В соответствии с новыми правилами дела «иноверцев» передавались из ведения епархиальных архиереев в юрисдикцию светской администрации. Особое значение это имело для мусульманского населения. Было разрешено запрещенное прежде строительство мечетей, при которых создавались медресе. Кроме того, с 1783 г. разрешался прием на военную службу татар, мурз и «чиновных людей» и присвоение им офицерских званий, что давало возможность получить дворянство.

Всего в период царствования Екатерины Великой было принято восемь указов, содержанием которых были отношения между государством и религией. Некоторые историки склонны полагать, что перечисленные указы не позволили в полной мере реализовать свободу вероисповедания, поскольку все же императорская власть зиждилась на христианстве, тем не менее такие попытки стали важнейшим шагом на пути к становлению свободы слова и вероисповедания.

Венцом реформаторской деятельности Екатерины Великой можно назвать установление общенациональной поликонфессиональной системы религиозного управления, которая позволила учредить должности духовных лидеров российских буддистов, католиков, мусульман. Эта система работает и сейчас: ни одну современную встречу религиозных организаций невозможно представить без присутствия лидеров различных конфессий.

Итак, Екатерина II сделала поистине невозможную для своего времени вещь: она смогла сформировать новую политику в отношении всех религиозных конфессий. Однако далеко не все новаторские идеи были реализованы в точном соответствии с планами императрицы: депутаты Уложенной комиссии не смогли адаптировать их к сложившимся в те времена общественным отношениям, что стало причиной политических неурядиц.

Принцип веротерпимости, по справедливому замечанию исследователей, восходит к концепции симфонии властей, появившейся еще в Византии. Эта теория, хотя и считается в настоящем достаточно утопичной, была признана официальной благодаря закреплению в древних источниках права (например, в новеллах Юстиниана). В данном источнике права, к слову, уже содержался прообраз знаменитой теории Монтескье, разработанной много позже, о необходимости отделения церковной власти от светской. Сама же теория означает воплощение и тесное переплетение принципов взаимной поддержки, взаимной ответственности, наконец, невмешательства одной сферы в другую [6]. Исследователи отмечают особую роль Дж. Локка, Вольтера, Д. Дидро, которые заложили основы распространения принципа веротерпимости в Западной Европе. Он представлял собой принцип религиозной политики государства и даже возводился в ранг гражданских прав и свобод, выходя за пределы религиозной сферы жизни общества [7]. Именно благодаря трудам западных ученых-просветителей XVIII в. Екатерина Великая смогла реципировать подобные идеи и столь быстро воплотить их в правовую реальность России.

Следующие правители Российской империи были не столь последовательны в реализации принципа веротерпимости, их действия долго терпели неудачи. При правлении Николая I ситуация усугубилась: гонение и преследование за инакомыслие лиц, не исповедующих православие, было усилено, правительство ужесточало борьбу с различными сектами того времени, потому говорить о свободе вероисповедания или веротерпимости, конечно, не приходилось [8].

Лишь при Николае II принцип веротерпимости наконец обрел свое окончательное закрепление. Так, указом об укреплении начал веротерпимости от 17 апреля 1905 г.1 (далее -Указ) подданные Российской империи впервые получили доселе незнакомую им возможность перехода из православия в иную религию. Император фактически провозгласил свободу вероисповедания. В наше время этот принцип закреплен нормами ст. 28 Конституции Российской Федерации2.

Между тем российское общество начала XX в. явно нуждалось в подобной реформе, что выразилось в многочисленных случаях пропаганды иных конфессий, которые могли составить конкуренцию православию и, несомненно, подрывали авторитет царской власти, поскольку самодержавие в России все же держалось главным образом на православной ветви христианства. Потому власть, озабоченная основной задачей - укреплением самодержавия, была вынуждена сделать «два шага назад», ужесточив гонения на иноверующих, в частности, по замечанию исследователей, в отношении баптистов и адвентистов, причем сразу по издании вышеназванного Указа [9].

Анализ норм Указа Николая II, проведенный профессором А. А. Сафоновым [10], позволяет сделать следующие выводы в отношении реализации принципа веротерпимости в начале XX в.:

• во-первых, свобода совести была выражена ограниченно, поскольку общество того времени было морально не готово к получению такой свободы в столь сокровенном вопросе, как отправление вероисповедания;

• во-вторых, укрепление статуса старообрядческих и сектантских общин, которые также составляли существенную часть населения, позволило приблизиться к модели веротерпимости, которую мы знаем в наше время;

в-третьих, расширение прав инославных конфессий способствовало установлению равенства между приверженцами различных конфессий и религий.

Итак, в дореволюционной России мы видим определенную закономерность, круговорот, происходивший в утверждении принципа веротерпимости: несомненно, общество всегда было готово к получению на законодательном уровне возможности для граждан самим опре

—

• ¹    Об укреплении начал веротерпимости : именной Высочайший указ, данный Сенату, от 17 апр. 1905 г. // ПСЗ РИ. Собр. 3. Т. XXV. № 26125. С. 257-258.

• ²    Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февр. 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ, от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2020. №21. Ст. 4398.

делять свою религию, в связи с чем власть, видя эту необходимость, шла навстречу и делала определенные попытки, чаще всего неудачные, поскольку советники правителей не могли рационально актуализировать данный принцип, учитывая высокую степень свободы для российских подданных, предоставляемой с его введением; либо провозглашение такого принципа подрывало саму власть в государстве.

Краткий исторический экскурс по попыткам введения принципа веротерпимости показывает, сколь неудачны и долговременны были усилия российских дореволюционных законодателей по установлению такого, казалось бы, вполне невинного для нас сегодня принципа веротерпимости.

Невозможно представить современное общество без принципа свободы совести, без возможности самостоятельно определять свою принадлежность к религиозным течениям, конфессиям, наконец, без возможности не верить ни во что. Потому исторические попытки установления в России принципа свободы совести, не увенчавшиеся особым успехом, тем не менее имеют колоссальное значение для нас, современников. Без таких важных исторических вех не было бы современного понимания концепции свободы слова, совести, вероисповедания.

Современные реалии, обусловившие модернизацию взаимоотношений церкви и государства, религии и права, несомненно, актуальны. Подход российского законодателя к уточнению места религии в обществе на сегодняшний день весьма неоднозначен и особенно многогранен: с одной стороны, право и религия находятся в теснейшей взаимосвязи, что в том числе выразилось в конституционных изменениях, произошедших в 2020 г. Так, в ст. 67.1 Конституции РФ появилось дотоле неизвестное современному российскому обществу положение о вере в Бога, между тем строй российского общества постепенно отходит от светскости. Это является, на наш взгляд, отсылкой к традициям, имеющим долгую историю в России: начиная с 988 г. (Крещения Руси) вплоть до революции 1917 г. наша многонациональная страна была православным государством.

Говоря о современных проблемах реализации принципа веротерпимости или свободы совести, следует назвать следующие:

• 1)    консервативное отношение человека к религии, подпитанное его семейным воспитанием;

• 2)    внешнее окружение человека, включая его друзей, соседей, коллег, которые не помогают сформировать толерантное отношение к представителям иной религии;

• 3)    низкий уровень правовой грамотности и правовой культуры, а также правосознания, неправильное формирование которых может привести к неверному пониманию сути многообразия многоконфессионального мира;

• 4)    цифровизация, использование гаджетов, социальных сетей, зачастую пропагандирующих нетерпимое отношение к людям иных конфессий и религий;

• 5)    оставление безнаказанными случаев преследования по мотиву религиозной ненависти и нетерпимости.

Свобода совести и вероисповедания, наверное, самая сокровенная часть жизни каждого индивида в обществе. Вера в Бога или вовсе отсутствие веры во что-либо - это личное дело каждого человека, потому насильственное навязывание какой-либо религии, несомненно, стесняет личность человека.

В заключение отметим, что принципы веротерпимости, толерантности и свободы вероисповедания мы считаем тесно взаимосвязанными и в религиозном контексте даже синонимичными. Одна категория не может существовать без другой, потому очень важно сохранять преемственность традиций и, опираясь на исторический, в том числе историко-правовой, опыт становления данных категорий, пытаться совершенствовать равенство, достигнутое таким трудным путем.