Влияние внешней структуры текста на процесс смыслообразования: психолингвистический аспект

Введение. Во всякой своей деятельности человек ищет смысл, который ему служит и целью, и стимулом, и средством. «Человек стремится обрести смысл и ощущает фрустрацию или вакуум, если это стремление остается нереализованным» [9, с. 29]. Актуальность данного исследования обусловлена интересом лингвистов к процессам восприятия и понимания текста, связанным с образованием смысла. Можно сказать, что общим для лингвистов, психолингвистов и психологов в решении проблемы смысла является факт соотнесения смысла с информацией или со знанием, содержащимися непосредственно в тексте. В связи с этим задача понимания смысла заключается в извлечении его из сообщения. Целью данной работы является исследование влияния внешней структуры текста на процесс смыслообразования. Гипотезой данного исследования является существование лексических единиц, являющихся «смысловыми вехами» внутренней структуры и стягивающихся в темы для выражения во внешней структуре текста. Эти лексические единицы не только являются «вершинами» внешней структуры текста, но и запускают в действие определенные процессы смыслообразования. Для доказательства данной гипотезы необходимо выполнить несколько задач:

• 1)    выделить смысловые вехи (ключевые слова – КС);

• 2)    найти денотативное и коннотативное значения данных ЛЕ;

• 3)    на основе денотатов выстроить структуру содержания;

• 4)    на основе коннотации очертить смысловую основу;

• 5)    дать испытуемым текст и попросить выполнить подробный пересказ после однократного восприятия, написать, в чем смысл (основная мысль) текста;

• 6)    проанализировать ЛЕ, выделенные испытуемыми как КС, найти их во вторичных текстах и выяснить какие темы, выраженные КС, подверглись смысловой трансформации;

• 7)    проследить процесс смыслообразова-ния текста на основе экспликации понимания основной мысли;

• 8)    привести статистические данные для верификации данных исследования.

Таким образом, научная новизна исследования заключается в подходе к анализу эмперической базы и использовании существующих инструментов анализа текста для изучения внутренней структуры текста и его смысла.

Методология и источники. Существует точка зрения, что интегративным признаком смысла служит явление, аналогичное принципу доминантности, известному в психофизиологии и психологии. В своем исследовании мы придерживаемся гипотезы А.И. Новикова о том, что признаком смысла может служить явление, похожее на явление доминантности. Доминанта, возникая в сознании, стягивает вокруг себя определенное содержание, переконструирует его и тем самым организует определенным образом семантиче-

ское пространство [4]. Одним из проявлений доминантности во внешней форме текста могут служить ключевые слова. Так и в работах А.Н. Соколова, известного психолога, занимавшегося исследованиями речи, роль «носителей смысла» фрагментов текста отводилась «смысловым вехам», или ключевым словам текста [8, с. 34–36].

Для определения термина общий глубинный смысл текста обратимся к умозаключению А.И. Новикова о том, что это некоторое свернутое знание, которое представляет текст в целом, как бы замещает его и тем самым выступает как его доминанта. Эта доминанта основывается на доминантах другого уровня, которые являются носителями смысла отдельных фрагментов текста. Поэтому мы можем считать, что доминантность заключается в том, что некоторая часть, входящая в определенное целое, приобретает способность замещать это целое, представлять его в мышлении. Во внешнем плане носителями смысла отдельных фрагментов текста явялются темы текста, выраженные ключевыми словами. В нашем исследовании, описанном в статье «Порождение вторичного текста подростками как когнитивный процесс: психолингвистический аспект» мы выяснили, что гипотеза об управляющей функции темы подтверждена, но не реализована полно из-за недостаточно сформированных необходимых когнитивных и ментальных механизмов интеллектуальной деятельности подростков [2, с. 951– 954]. Рассматривая природу этих механизмов, можно отметить развертывание – включение в текст элементов связывания ключевых слов. Средства развертывания могут быть адекватными (сходными с теми, которые есть в исходном тексте или, по крайней мере, не искажающими исходный текст) и неадекватными (которые приводят к искажению исходного текста, не являются осмысленными). Анализ созданных вторичных текстов показал, что средства развертывания применяются достаточно активно, служат для связывания денотатов в текст. Основной причиной несовпадения является введение новой подтемы и ее развитие, не содержащейся в исходном тексте, что приводит к искажению смысла [3, с. 98–106].

А.И. Новиков в статье «Текст, смысл и проблемная ситуация» отмечает еще один критерий выделения отправных точек смыслообра-зования. Испытуемые чувствуют напряжение, связанное с ожиданием завершенности, которое происходит внезапно в «результате интеграции разрозненных элементов предложения в некоторую целостную структуру. При этом часто ощущение завершенности наступает не постепенно, а подобно «инсайту» – «внезапному озарению». Здесь происходит нечто, похожее, по словам А.Н. Соколова, на акт «короткого замыкания». По мнению А.И. Новикова, «суть дела» и есть смысл, а «смысловые вехи», «ключевые слова» и другие вербальные опоры являются его индикаторами, особыми метками «служащими целям свертывания смысла и оптимизации мышления» [5, с. 43–48].

В экспериментах, описанных А.И. Новиковым и А.Н. Соколовым, испытуемым предлагалось выделить «доминанты», т. е. ключевые слова, и ответить на вопрос, в чем заключается смысл прочитанного текста. Анализ экспериментов показал, что общий смысл текста представляет собой свернутое знание, которое в сознании замещает текст в целом и «выступает как его доминанта. Опирается доминанта на ключевые слова, носители смысла отдельных фрагментов» [Там же, с. 47].

Н.П. Пешкова в своих исследованиях делает вывод о том, что внешняя форма текста играет значительную роль в процессе его восприятия. «Влияние типа текста на механизмы смыслообразования проявляется в реализации его характеристик, принадлежащих внутренней и внешней форме» [6, с. 215–220]. Результаты исследования Н.П. Пешковой создают определенные предпосылки для выявления материализованных признаков смысла на поверхности текста.

Можно упомянуть еще ряд работ, в которых высказываются соображения по этому поводу. Содержание требует чередования понимания и познания, смысл – только понимания, но смысл при этом не отделен от содержания, хотя смысл не превращается сам по себе в содержание, содержание не превращается само по себе в смысл. Поскольку предицирование выполняется посредством языковых единиц, можно сказать, что «содержание – взаимодействие значений языковых единиц, входящих в текст» [10, с. 24].

Содержание – это «информация», т. е. нечто инвариантное по отношению к свойствам ее носителя – за исключением свойства языковых единиц выполнять референциальную функцию. Содержание поглощает форму, и чтение текстов, ориентированных только на содержание, оставляет в памяти не текст, а внетекстовую реальность, аналог реального мира – важнейший материал для рефлектирования над ним при последующем построении смыслов [Там же, с. 29].

Из данного списка лексических и лексикограмматических единиц выделим те, которые в денотатном компоненте значения имеют эмотивность. Таких единиц выявлено 4: лихо, страх, злодей, седеть . Используя статистические данные сайта, проверим количество употреблений и «плотность» данных единиц в тексте: л ихо – 23 случая употребления и 2,2% «плотности»; страх – 2, 0,19%; злодей – 2, 0,19%; седеть – 1, 0,09%.

Остальные 15 ключевых слова показали различную степень употребляемости в тексте: от 18 случаев (1,72%) кузнец ; 4 (0,38%) баран ;

3 (0,29%) глаз ; 2 (0,19%) веревка . Остальные 9 слов не повторялись в тексте. Самую высокую плотность употребления показали 2 слова – лихо и кузнец , одно из которых входит и в название данной сказки, несут основную содержательную и смысловую нагрузку.

Целью данного этапа было «активное» порождение вторичного текста (активное порождение текста – порождение текста без опоры на какую-либо модель). В результате данного этапа эксперимента мы получили 43 списка ключевых слов и 43 вторичных текста.

Интересными получились результаты анализа выделения ключевых слов (табл. 1).

Проверим первую гипотезу о том, что эмо-тивная лексика с определенным эмоциональным (оценочным) денотативным значением послужит смысловыми вехами для создания вторичного текста. 88% испытуемых указали слово лихо, 16% – страх, 9% – злодей, 28% – седеть. Гораздо больше испытуемых выбрали ЛЕ шкворень (79%), тулуп (74%), веревка (70%), изба (60%), кузнец (53%). Выбор данных ключевых слов отражает попытку испытуемых создать вторичный текст на основе внутренней структуры (содержание текста), опираясь на конкретные имена существитель-

Таблица 2

Экзолексика во вторичных текстах

КС исходного текста	Лихо – Баба	Изба	Мясо	Страх
Испытуемый 1	Одноглазая женщина больших размеров	избушка	человечина	от страха животики скрутило
Испытуемый 2	Одноглазая баба – то самое Лихо	домик	человеческое мясо	животики трясутся
Испытуемый 3	Хозяйка	дом		животики сжались
Испытуемый 4	Страшная бабушка с одним глазом	старая избушка		от страха живот пропал
Испытуемый 5	Бабка Лихо			сжимался от страха
Испытуемый 6	Баба-Лиха			от страха втянул живот
Испытуемый 7	чудище
Испытуемый 8	существо
Испытуемый …	страшилище

ные (лексико-грамматический разряд существительных, обозначающих предметы и явления действительности).

Далее рассмотрим вторичные тексты с целью выявления эндо- и экзолексики. Как мы предположили в сформированной выше гипотезе, одной из стратегий вербализации смысла является «приписывание» – использование общих по отношению к лексике первичного текста слов и синонимов (мы обозначаем термином «экзолексика»). Для изучения данного механизма формирования смысла проанализированы вторичные тексты на предмет замены ключевых слов на синонимы, гиперонимы, описательные фразы и т. д. Следующие ключевые слова использованы без замены во всех текстах испытуемых: кузнец, искать, стадо, гость, ковать, глаз, веревка, шкворень, спина, тулуп, баран, ужинать, злодей, седеть . Данные слова можно назвать темами текста, которые определяют структуру содержания. Эти ключевые слова являются эндолексикой, т. е. лексическими единицами, взятыми из текста и употребляемыми во вторичных текстах. Использование остальных лексических единиц в работах испытуемых можно увидеть в табл. 2.

Те ключевые слова, которые являются темами, были заменены лексическими единицами, которые мы отнесли к экзолексике, лишь в работах некоторых испытуемых. Как видно из таблицы, более частому изменению подверглась ЛЕ Лихо, которое является основной смысловой единицей. Испытуемые использовали разные замены: пояснение – Одноглазая женщина больших размеров, перифраз – Хозяйка, аллюзию – Баба-Лиха, толкование – чудище, существо, страшилище. Использование экзолексики мы относим к механизмам формирования смысла. Из 43 текстов в 39 (90,2%) присутствуют попытки переосмысления данной ЛЕ.

Еще одна тема, выраженная КС Страх, представляет большое количество единиц экзолексики. Эта тема раскрывается в исходном тексте через фразеологический оборот от страха все животики подвело. Испытуемые представили широкий синонимический ряд: от страха животики скрутило, животики трясутся, животики сжались, сжимался от страха. Использование экзолексики в данном случае демонстрирует работу механизма смыслообразования текста.

Представляя статистические данные, можно прийти к следующему выводу. Из 19 выделенных КС 15 были использованы во вторичных текстах испытуемых без каких-либо трансформаций и замен и представляют механизмы формирования содержания. 4 ЛЕ, которые подверглись смысловым замещениям, представляют механизмы смыслообразова-ния во вторичном тексте. Это те «смысловые вехи», которые эксплицируют понимание текста и приводят к основной мысли.

Еще одним механизмом смыслообразо-вания можно назвать использование экзолексики не для замены КС, а для эксплицитного выражения эмоций и чуств испытуемыми. Такие примеры не очень многочислены, но имен- но они показывают эмоциональное переживание подростка, воспринимающего текст. Например: Кузнец вывернул свой тулуп шерстью вверх, надел рукава и пошел на четвереньках. Лихо пощупало: чует – баран, схватило кузнеца за спину, да и выкинуло из избы – …схвати-ло кузнеца, который притворился одним из них, и выкинуло его.

Отмечены многочисленные случаи развития ситуации, т. е. домысливания: Вздуло Лихо лучину и стащило кузнеца с печи, словно ребенка малого – …и решило оно отужинать бедным мужиком; тогда кузнец нашел в избе железный шкворень, разжег его в печи добела, поставил Лиху на самый глаз, на здоровый, да как ударит по шкворню – …вбил шкворень молотком…; спасибо, что забрел; чай, ты проголодался и отощал, – и щупает Лихо кузнеца, жирен ли… – …сначала надо откормить, …а тот уже животики втянул.

Найдены и примеры толкования ситуации, где наблюдается попытка осмысления в процессе порождения вторичного текста: – Что это, – говорит кузнец, – никакого я лиха на веку своем в глаза не видал! Хоть посмотрел бы, какое там такое лихо на свете – …подумал он, почему никогда у него никаких проблем не было, и решил найти, посмотреть на лихо; постучал – никто не отзывается; отворил дверь, вошел – пусто, нехорошо! – …пус-то, недобрый знак!

Хочется отметить примеры смысловых замен (т. е. использование экзолексики), которые демонстрируют искаженное восприятие текста: никакого я лиха на веку своем в глаза не видал – …ни в одном глазу лиха не видел, да решил найти; пуще прежнего испугался кузнец, сидит в углу ни жив ни мертв; так всю ночку и просидел – даром, что спать хотелось – … ладно хоть спать хотел; тогда кузнец нашел в избе железный шкворень, разжег его в печи добела, поставил Лиху на самый глаз, на здоровый, да как ударит по шкворню – …и начал ковать ей глаз, но тот, который здоровый.

Заключение. Таким образом, в процессе порождения вторичного текста можно выделить работу следующих механизмов формирования содержания текста и смыслопорождения: выделение ключевых слов (тем текста), употребление КС, использование как эндолексики, так и экзолексики и экспликация смысловых замен на уровне раскрытия тем. Несмотря на то, что вторичные тексты б-ыли порождены близко к исходному тексту, только небольшая часть (11% текстов) не содержала каких-либо следов смысловых трансформаций.

На последнем этапе нашей экспериментальной работы испытуемых ответили на вопрос «В чем смысл текста?». Ответы на этот вопрос оказались неоднородными. Выражена только основная мысль (без толкования, пояснения, либо замены) в 21 вторичном тексте (49%). Причем выражение основной мысли различается в работах. В 16 случаях (37%) – эта мысль сформулирована следующим образом: не следует искать проблемы (приключения, неприятности), если их нет. В 5 работах (12%) – не стоит искать того, что не нужно, а надо довольствоваться тем, что есть. 10 (23%) испытуемых представили развернутую интерпретацию основной мысли. В 9 (21%) работах дано пояснение к мысли о ненужности поиска проблем и в 1 (2,3%) работе толкование мысли об отсутствии необходимости поиска того, что ненужно. Приведем примеры развернутых толкований: Главная мысль сказки в том, что не нужно искать себе приключения и проблемы, не думая о последствиях, а так же пока не будешь уверен, что сможешь их решить; не нужно искать проблемы в жизни, когда у тебя и так все есть, ведь последствия таких найденных проблем могут быть губительными для твоей судьбы. Таким образом, 31 (72%) испытуемый сформулировал основную мысль текста. В 12 (28%) работах основная мысль текста не сформулирована совсем: купец пошел искать лихо, встретил чудище и, обманув его, выбрался живым. Таких испытуемых оказалось 3 (7%). В остальных 9 текстах дается либо интерпретация, либо умозаключение, которое отличается от основной мысли текста. Например: рисковать не стоит, учитывая, что жизнь одна, а риск большой; хитрость может спасти нам жизнь, но использовать ее надо с толком; хитрость может спасти нам жизнь; не всем желаниям надо поддаваться.

Итак, в заключение этого этапа исследования можно сказать, что подростки 15–17 лет способны выразить основную мысль текста. Эту способность продемонстрировали 72% испытуемых. Однако 28% испытывают трудности с пониманием текста. Следует отметить, что вторичные тексты созданы без видимых затруднений, что приводит к выводу о том, что структура содержания идентична процессу смыслообразования. 28% испытуемых создав вторичный текст без искажения структуры содержания, демонстрируют частичное либо полное непонимание смысла текста. Выводы по работе еще раз убеждают в необходимости глубокого изучения процессов смыслообразо-вания и механизмов создания смысла в процессе восприятия текста.