Возвращаясь к прикладному бакалавриату

Сегодня ведутся активные дискуссии по поводу целесообразности широкого внедрения прикладного бакалавриата в вузы. Тема эта не новая, поэтому напомню о сути разделения бакалавриата на академический и прикладной. Их основная разница состоит в том, что в первом случае студенты получают «традиционное» высшее образование, а во втором – обучаются практическим навыкам и имеют более узкую направленность. Подразумевалось, что в глазах работодателей «прикладники» ценятся более высоко, так как, по сути, они те же «академики», но уже подготовлены к профессиональной деятельности.

Схемы целевого набора работают так – работодатели готовят заказ на определенных специалистов вуза, а затем совместно с ним участвуют в учебном процессе, предоставляя студентам собственное производство как место для отработки полученных знаний. После завершения обучения, студенты могут продолжить работу на этом предприятии на законных основаниях. Поэтому такие выпускники всегда трудоустроены и имеют больше шансов для карьерного роста. Но в силу многих причин (нет консолидированной позиции работодателей, пробелы в законодательной базе) прикладной баклавриат пока не получил обширного развития.

Известно, что самой сильной стороной высшего образования всегда была качественная фундаментальная подготовка выпускников, дающая им способность критически осмысливать окружающий мир и постоянно обновлять знания. Однако в по- следнее время все чаще ведутся дискуссии о необязательности фундаментальных знаний для современного человека. В частности, существует мнение о целесообразности полной замены фундаментального образования на прикладное. В частности, на Западе пилот гражданской авиации, в чьих руках жизни десятков и сотен людей, получает среднее профессиональное образование, у нас – высшее. И наоборот, есть профессии, например, системный администратор – на которые учат в высшей школе, хотя это вполне рабочие специальности [1].

У нас с советских времен существовал целевой отбор и система распределения по количеству необходимых для различной индустрии кадров. Сейчас, представляется, что нужно поставить вопрос шире: кто несет ответственность за выбор абитуриента – он сам со своей семьей, вуз или государство. Как минимум неправильно возлагать ответственность только на вуз и государство. Сам абитуриент тоже должен понимать и осознавать связь образования с трудоустройством. В последнее время, например, наблюдается переизбыток экономистов. Поэтому стоит подумать поступать ли учиться на экономический факультет, если на рынке труда уже есть излишек этих специалистов. Нужно уже со школьной скамьи развивать ответственную, самостоятельную позицию за свою судьбу и действия.

Так, например, во Франции, есть практика со стороны Министерства образования рассылать рекомендательные письма в лицеи со статистикой по профессиям, где уже есть достаточно специалистов, чтобы педагоги могли перепрофилировать внимание школьных выпускников как будущих абитуриентов на другие, может быть, смежные специальности.

Для российских вузов здесь не может быть однозначного пути. Если абитуриент видит, что сейчас слишком много специалистов какой-то направленности - трудно прогнозировать, что через пять лет будет такая же ситуация. Поэтому нужно думать и принимать решения самостоятельно, исходя из длинной стратегии обучения. Например, в журналистике писать о здравоохранении, сельском хозяйстве или моде – это разные вещи. Нужно иметь не только первоклассные журналистские навыки, но и предметные. В итоге, невозможно что-либо распланировать на длительный срок в условиях той неопределенности, в которой мы пребываем. Поэтому, в определенном смысле будущее образования - за вариативностью.

Сегодня для получения «хорошего образования» по любой специальности очень важен социогуманитарный блок дисциплин, который имеет вариативность. Качественное образование должно давать возможность различных «надстроек» в рамках специализации, чтобы у человека всегда был выбор, что делать дальше: остаться в своей профессии, заняться собственным бизнесом или, например, пойти преподавать.

Долгое время высшее учебные заведения пытаются сделать учебную программу максимально практической и ориентированной на текущие реалии рынка. Однако не стоит забывать об угрозе формирования слишком узких специалистов, тех, кто знает исключительно одну предметную область и больше ничего. Таким образом, студент получает не всегда актуальную профессию, не имеет фундамента образования и способности к дальнейшему обучению. Поэтому академическое образование необходимо сохранять, как единственный выход приобретать знания, но вместе с этим обеспечить возможность получать новые, давая специалисту гибкость.

Пандемия наглядно показала: у студентов нет навыков самоорганизации и самостоятельности. Часто они приходят в вуз и им ничего не надо выбирать - за них выбор сделан. Почему в учебном плане стоит та или иная дисциплина, зачастую и сами преподаватели не могут сказать - план формировался много лет назад.

Действующие ФГОС призваны менять эту систему - они позволяют реализовать любой подход в формировании учебных планов. Качество образования на 40% зависит от самого студента, потом от преподавателя, потом уже от технологий и самой модели - это совокупность компонентов.

Важно также закрепить понятие прикладного бакалавриата и на уровне законодательства, определить его место в системе высшего образования. Модель, когда прикладной бакалавриат рассматривался как элемент интеграции высшего и среднего профессионального образования, оказалась недостаточно эффективной. Выпускники вузов должны иметь, прежде всего, научную систему мировоззрения. Без изучения базовых дисциплин общенаучного цикла это невозможно. Практические навыки без знания методологии достаточно быстро могут потерять актуальность. Но если у специалиста были заложены основы фундаментального знания, то он легко адаптируется к изменившимся требованиям рынка труда.

Возвращаясь к идее прикладного бакалавриата Министерству науки и высшего образования придется учитывать отрицательный опыт эксперимента 2009-2014 годов, когда более пятидесяти вузов и колледжей взялись за разработку и внедрение программ прикладного бакалавриата. Через три года проект «свернули» по бюрократическим причинам, поскольку не удалось привести к общему знаменателю программы высшего и среднего профобразования [2].

Экспериментировать с прикладным бакалавриатом нужно осторожно и осмысленно. Надо понимать, кто заинтересован в этом направлении, вести диалог с работодателями, которые в будущем будут готовы взять на работу этих специалистов.

Так, ректор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (МГУ), академик Виктор Садовничий сообщил, что осенью 2020 года планируется обсудить программу развития МГУ до 2030 года. Предлагается собрать 42 факультета и более чем 20 научных институтов вуза вокруг 14-16 прорывных направлений, объединенных в школы, в рамках которых будут разрабатываться программы прикладного бакалавриата [3].

Одна из целевых задач разрабатываемой новой программы развития МГУ – сделать обучение «практикоориентированным». Для этого планируется внедрить программы прикладного бакалавриата и повышения квалификации, ориентированные на нужды реального сектора в «прорывных направлениях»

–

цифровой экономике, нанотехнологиях и нефтегазовой отрасли. Для организации таких программ предлагается привлекать крупных корпоративных заказчиков.

Известно, что традиционно востребованы на рынке труда выпускники медицинских, педагогических направлений, специалисты по цифровым технологиям – такие кадры практически всегда обеспечены рабочими местами. У остальных выпускников с поиском работы дело может обстоять сложнее.

Работодатель – главное звено в вопросе прикладного бакалавриата. Но и преподавателям вузов несомненно потребуется переподготовка – им нужна будет стажировка в российских и зарубежных образовательных, промышленных и научных организациях. Но в какой-то степени прикладной бакалавриат – это адаптация старой практики советских времен к новым реалиям.