Женщины в русских поселениях на севере Якутии в конце XVII - начале XVIII в., или «женский вопрос» глазами археолога

Сведения, полученные из археологических источников, как один из методов познания культур прошлого, позволяют реконструировать обыденную жизнь ушедших эпох, понять роль женщин в первых русских поселениях на Северо-Востоке России в конце XVII — начале XVII в. Постоянно совершенствующаяся методика археологических исследований даёт возможность всё более точно восстанавливать прошлое, не только очень отдалённых эпох, но и времени, казалось бы, вполне исторического, хорошо известного по массе письменных источников. К таким эпохам относится и время освоения Сибири. Яркая история этого процесса активно изучалась и продолжает привлекать внимание специалистов, а повседневная жизнь людей той эпохи, включая женщин, всё ещё остается в тени.

Восполнить этот пробел способны данные археологии, которая опирается на источники оставленные людьми непреднамеренно. Археологические памятники, расположенные в зоне вечной мерзлоты представляют в этом смысле наибольшую ценность, так как здесь со-

храняются предметы и материалы органического происхождения — дерево, кость, ткани, кожа, из которых изготавливалось огромное количество предметов повседневного быта. Именно такими памятниками являются Ала-зейский и Нижнеколымский остроги, изучавшиеся археоло-

Рис. 2. Трепало и лопаска прялки [1]

Рис.1. Чесала [1]

гической экспедицией ЯГУ под руководством А.Н. Алексеева в 1986—1990 гг. Исследования Нижнеколымского (Стадухинского) острога продолжил отряд НПО «Северная археология — 1» под руководством Г.П. Визгалова в 2009—2011 гг.

Среди материалов раскопок есть предметы, которые могут дать представление о жизни русских женщин на севере Якутии на рубеже XVII и XVIII вв.

Все обнаруженные предметы, связанные с пребыванием

Рис. 3.

Пряслица и веретено [1]

женщин, можно разделить на две категории, это инструменты для обработки волокна, шитья и вышивания, и предметы одежды и украшения.

Первая категория представлена широким набором инструментов. Сюда входят чесало, трепало, лопаска прялки, веретена и пряслица, обнаруженные в ходе раскопок Алазейского и Нижнеколымского острогов. Все эти инструменты представляют собой деревянные изделия характерной формы. Лопаска прялки в отличие от сибирских и российских аналогов выполнена довольно грубо и лишена каких-либо украшений в виде резьбы или росписей. Большой интерес представляют деревянные пряслица, аналогов которым обнаружить не удалось. Эти пряслица имеют вид больших деревянных кругов плоских или двояковыпуклого сечения с круглым или квадратным отверстием в центре, диаметром 15—25 см. Большой размер этих пряслиц объясняется тем, что пряслице предназначено для придания устойчивости веретену, что облегчает работу пряхи и делает нитку ровнее. Обычно пряслица делали небольшого размера из камня или глины, думается, все вспомнят знаменитые овручские пряслица из розоватого шифера, столь популярные на Руси в X—XII вв. Дерево материал легкий, а потому для достижения нужного эффекта было необходимо увеличить диаметр пряслица.

В связи со сказанным встаёт вопрос, какое же волокно пряли женщины в Заполярье, где лён не растет? Ответ на этот вопрос дают как материалы раскопок, так и современные этнографические наблюдения. В ходе раскопок Нижнеколымского острога 1989 г. были найдены вязаный носок и валяный чиж, изготовленные из собачьей шерсти, а современные жительницы низовий Индигирки и Колымы с успехом прядут шерсть своих собак и вяжут красивые и очень тёплые вещи. Поскольку следов ткачества на обоих памятниках пока не обнаружено, можно предположить, что и в изучаемое время спряденную шерсть использовали так же.

Рис.4. Напёрстки [1]

«Инструменты и материалы для шитья и вышивания» представляют третью категорию, к которой относятся иглы, напёрстки, игольники, бисер и бусины. Самыми многочисленными находками в этой категории являются, конечно, бисер и бусины — их на обоих памятниках за все годы работ обнаружено более 400 штук. Бисерины хорошего качества, различного калибра преимуще- ственно белого, голубого, зелёного и чёрного цветов, бусины так же разного калибра и различных цветов, преимущественно белые и голубые «одекуи». Бисер и пастовые бусы-«одекуи» завозились в XVII — нач. XVIII в. на север Якутии в огромных количествах, в качестве предмета обмена. Именно такой бисер Г.Ф. Миллер упоминает как пользующийся наибольшим спросом на местном рынке [5, с. 530]. Часть бисерин была найдена нанизанными на нитку, что говорит об использовании их

Рис.5.

Костяной игольник [1]

для вышивания прямо на поселениях. Многоцветные стеклянные бусины представляют со- бой редкие находки и попали на поселения в составе готовых украшений, возможно, вместе с их обладательницами.

Найденные на памятниках иглы сделаны из железа, они разной толщины — от толстых, применяющихся для шитья кож, до тоненькой бисерной иголки, найденной в этом году. Напёрстки русских поселений XVII — начала XVIII в. металлические, различного размера от маленьких истинно женских, до довольно крупных, годных и для мужских пальцев, часть напёрстков имеет закрытый верх, а часть — открытый. Игольники представляют собой медные или костяные (из трубчатых костей животных или птиц) трубочки, внутри которых и хра- нились иглы, наколотые на полоску кожи или ткани.

В 2011 г. в ходе раскопок Нижнеколымского зимовья в слое, датируемом концом XVII

Рис. 6. Повойник к. XVII — нач. XVIII в., Нижнеколымское зимовье, 2011 г.

в., был найден хорошо сохранившийся женский головной убор [2]. Конструкция этого предмета интересна тем, что вдоль очелья головного убора пришит валик из плотно скрученной красной материи, обшитый поверх основной тканью изделия (Рис. 6). Первоначально предмет был интерпретирован как повойник с валиком, аналог которому обнаружился в книге Д.К. Зеленина, который, анализируя традиционные русские женские головные уборы, указывает на такой повойник как на локальную традицию Великоустюжского уезда Вологодской губернии [3, с. 26]. Изучение коллекции головных уборов в фондах Великоустюж- ского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника показало, что действительно все традиционные повойники-«мархатки» этого региона имеют с внутренней стороны валик, набитый льняной куделью, пришиваемый с целью придания головному убору необходимой формы (рис. 7). В то же время, из представленных в коллекции Великоустюжского музея головных уборов, наиболее близким по конструкции к найденному на Колыме оказался волосник. Этот головной убор представляет собой мягкую круглую шапочку из красного шёлка на холщовой подкладке в верхней части которой пришита полоса холста, собранная на вздержку — таким способом сформирован верх головного убора, оставляющий макушку открытой. В месте соединения очелья и верха пришит плотный валик из свёрнутой в рулон холстины, обшитый желтым шёлком, полоской такого же и синего шёлка отделан и низ головного убора. Этот волосник или самшура использовался с круглым кокош- ником, традиционно носившимся в северных районах Великоустюжского уезда, граничащих с Архангельской губернией и ныне входящих в состав Архангельской области.

Так называемый «женский вопрос» был одной из самых дискутируемых проблем в изучении истории русского освоения Сибири. Сибиреведы XVIII — начала XX в. так ярко очертили проблему недостатка русских женщин в Сибири и полного отсутствия их в её отдалённых уголках, что это стало «общим местом» сибирской историографии на десятилетия вперед. Проблема действительно имела место быть, об этом говорят многочисленные письменные источники, но решалась она вполне успешно, и к началу XVIII в. в западных регионах Сибири дисбаланс был устранён [4]. Даже в таком отдалённом регионе Сибири как Якутия, вопреки распространённому мнению, к концу XVII в. количество русских женщин приблизилось к норме, о чем говорит тот факт, что браки русские уже в начале XVIII столетия заключали преимущественно в своей среде, даже в таком «медвежьем углу», как Нижнеколымск [6, с. 129].

Таким образом, в русских поселениях, заброшенных далеко за Полярный Круг уже на рубеже XVII—XVIII в. представительницы прекрасной половины человечества чувствовали себя вполне уверенно. Они занимались привычными видами женских рукоделий — прядением, вышиванием бисером, обработкой шкур животных, которые потом использовали для шитья одежды и вероятно вязанием. Вопреки высказанному априори, но прочно утвердившемуся в литературе и умах мнению можно с уверенностью сказать, что здесь жили не только «прекрасные юкагирки», которые использовали для работы каменные скребки и костяные игольники, но и русские женщины. Такое право дают находки инструментов для прядения, так как техника прядения в изучаемое время была неизвестна представительницам коренных народов севера Якутии, и если серьги могли быть предметом торга или подарком, то традиционный северорусский повойник представительница местного населения вряд ли надела бы.