Авторефераты диссертаций о японских военнопленных в СССР (1945-1956 гг.) как историографический источник

Авторефераты диссертаций – историографический источник, содержащий информацию о диссертациях, научных руководителях (консультантах), ведущей организации, оппонентах, публикациях соискателей по теме диссертации и др. Отношение к авторефератам диссертаций как полноценному историографическому источнику в научной среде положительное и, в целом, единое (в отличие от отношения к диссертациям: некоторые научные издания, в информации для авторов, делают оговорку, что при подготовке статьи не следует ссылаться на диссертации).

Материалом для анализа стали авторефераты диссертаций, защищенных в России в период 1994-2016 гг., в которых рассматриваются вопросы пребывания в СССР японских военнопленных после второй мировой войны. До 1994 годах защит не было, так как тема «Японские военнопленные в СССР» – одна из новых в отечественной историографии; в СССР ее изучение было невозможно (проблема японских военнопленных не укладывалась в русло идеологических установок; историки не имели доступа к архивным документам). Объектом исследования отечественных историков японские военнопленные становятся с начала 1990-х гг.

Анализ авторефератов проводился по ряду параметров, представленных в структуре статьи.

Количество диссертаций, годы защит, специальности

История пребывания в СССР японских военнопленных отечественными историками рассматривалась в пяти докторских и четырех кандидатских диссертациях.

В 1990-е годы были защищены две диссертации (в 1994 г. – докторская, в 1997 г. – кандидатская); в 2000-е гг. – пять диссертаций, из них три докторские (две – в 2004 г. и еще одна – - 66 - в 2007 г.) и две кандидатские (в 2001 и 2002 гг.); в 2010-е гг. – две диссертации (в 2012 г. – докторская, в 2016 г. – кандидатская).

Лишь одна диссертация (Е. Л. Катасоновой) защищена по специальности «всеобщая история» (07.00.03). Она исследовала гуманитарную проблему в межгосударственных отношениях России и Японии – одну из двух основных нерешенных проблем послевоенного урегулирования, – включающую в себя комплекс вопросов, связанных с пребыванием японских военнопленных на территории СССР после завершения второй мировой войны. Часть ее диссертации непосредственно посвящена освещению государственной политики СССР по вопросам содержания, трудового использования и репатриации японских военнопленных.

Остальные диссертации защищались по специальности «отечественная история» (07.00.02).

Один из соискателей (С. В. Карасев) защитил и кандидатскую, и докторскую диссертации по интересующей нас теме.

В диссертационном исследовании Е. Ю. Бондаренко рассматриваются находившиеся на Дальнем Востоке России в течение 1914-1922 и 1945-1956 гг. иностранные военнопленные. В диссертации Н. М. Маркдорф рассматриваются военнопленные второй мировой войны и другие «режимные» группы, содержавшиеся в лагерях, отдельных рабочих батальонах (ОРБ), спецгоспиталях НКВД (МВД), находившихся на территории Западной Сибири. Материал, касающийся пребывания в указанных регионах японских военнопленных после второй мировой войны соискателями приведен и проанализирован. Поэтому авторефераты Е. Ю. Бондаренко и Н. М. Маркдорф также включены в группу авторефератов для анализа.

Организации, в которых выполнялись диссертации

Из пяти докторских диссертаций – две были подготовлены в г. Иркутске: на кафедре новой, новейшей истории и международных отношений Иркутского государственного университета (ИГУ) (доцентом данной кафедры С. И. Кузнецовым) и на кафедре истории Иркутского государственного технического университета (ИрГТУ) (доцентом данной кафедры С. В. Карасевым). Одна докторская диссертация была подготовлена в Москве в Институте военной истории Министерства обороны Российской Федерации (Е. Л. Катасоновой – сотрудником Института Востоковедения РАН). Также одна докторская работа выполнена в секторе истории социальноэкономического развития Института истории Сибирского отделения РАН (г. Новосибирск) (новокузнецким историком Н. М. Маркдорф). И еще одна докторская диссертация – на кафедре социальной и политической антропологии Владивостокского института международных отношений Дальневосточного государственного университета (местным историком Е. Ю. Бондаренко).

Таким образом, две докторские диссертации были выполнены в «классических» государственных университетах, одна – на кафедре истории технического вуза, две – в специализированных научных центрах.

Обратимся к кандидатским диссертациям. О. Д. Базаровым работа была выполнена на кафедре исторического наследия Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств (г. Улан-Удэ) [1], М. Н. Спиридоновым – на кафедре отечественной истории Красноярского государственного педагогического университета [11], С. В. Карасевым – на кафедре современной отечественной истории Иркутского государственного университета [5]; С. П. Кимом – в Центре военной истории России Института Российской истории РАН [7].

Таким образом, по одной кандидатской диссертации были подготовлены в «классическом» государственном университете, в государственной академии культуры и искусств; в государственном педагогическом вузе, в академическом учреждении.

В целом по докторским и кандидатским диссертациям мы видим, что в Иркутске были подготовлены три диссертации; в Москве – две; в Новосибирске, Красноярске, Улан-Удэ и Владивостоке – по одной диссертационной работе.

Из девяти диссертаций три были подготовлены в «классических» (гуманитарных) государственных университетах, три диссертационные работы – в академических учреждениях Москвы и Новосибирска, по одной работе – на кафедрах истории технического университета, государственной академии культуры и искусств и педагогического университета.

Институциональный аспект защит

Три диссертации были защищены в специализированном совете при Иркутском государственном университете (С. И. Кузнецовым – докторская; О. Д. Базаровым и С. В. Карасевым – кандидатские).

По одной диссертации были защищены в диссертационных советах: при Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (г. Улан-Удэ) [4]; при Институте военной истории Министерства обороны РФ (г. Москва) [6]; при Институте истории СО РАН (г. Новосибирск)

[9]; в Дальневосточном государственном университете (г. Владивосток) [2]; в Красноярском государственном педагогическом университете [11]; и, наконец, в диссертационном совете, созданном на базе Института российской истории РАН [7].

Таким образом, в диссертационных советах, созданных на базе академических учреждений Москвы и Новосибирска защищены четыре диссертации (три докторских и одна кандидатская); в диссертационных советах высших учебных заведений - пять диссертаций (две докторских и три кандидатских). География защит выглядит следующим образом: в Иркутске защищены три диссертационные работы; в Москве - две; по одной работе в Новосибирске, Красноярске, Улан-Удэ, Владивостоке.

Научные руководители и консультанты

Научными консультантами соискателей докторской степени являлись четыре доктора исторических наук (А. М. Кузнецов из Владивостока, С. С. Букин из Новосибирска, москвич В. А. Золотарев и иркутянин С. И. Кузнецов). В автореферате докторской диссертации С. И. Кузнецова научный консультант не указан.

Один из консультантов (Е. Л. Катасоновой) - В. А. Золотарев - являлся на момент защиты соискателем диссертации и доктором исторических наук, и доктором юридических наук.

Научными руководителями соискателей, готовивших кандидатские диссертации были пять докторов исторических наук (иркутяне И. И. Кузнецов и его сын С. И. Кузнецов, Л. В. Курас из Улан-Удэ, С. Н. Михалев из Красноярска, москвич К. Е. Черевко). У соискателя О. Д. Базарова в автореферате указаны два научных руководителя (И. И. Кузнецов и Л. В. Курас). С. И. Кузнецов выступал руководителем кандидатской диссертации С. В. Карасева, успешно защищенной в 2002 г., а затем, при его консультировании, С. В. Карасев подготовил докторскую диссертацию.

Научный руководитель соискателя С. П. Кима - К. Е. Черевко - являлся на момент защиты диссертации и доктором исторических наук, и доктором филологических наук.

Из числа научных руководителей и консультантов по два человека проживали в Москве и Иркутске, по одному - в Новосибирске, Красноярске, Улан-Удэ и Владивостоке.

Только С. И. Кузнецов из научных руководителей и консультантов защитил докторскую диссертацию, посвященную, как и многие его труды, японским военнопленным в СССР (19451956 гг.). С. С. Букин, консультировавший Н. М. Маркдорф, имел в своем багаже исследования о немецких военнопленных в Западной Сибири и небольшие статьи о военнопленных второй мировой войны (в т. ч. японских) в Сибири.

Из числа других руководителей и консультантов как знатоков вопросов пленения военнослужащих японской армии и их пребывания в советском плену следует назвать ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН К. Е. Черевко и известного военного исто рика В. А. Золотарева.

В научных трудах К. Е. Черевко раскрываются многие аспекты пленения военнослужащих Квантунской армии и - отчасти - их пребывания в СССР [12-14]. В.А. Золотарев - заместитель председателя Главной редакционной комиссии (ГРК) 8-томной Военной энциклопедии, сопредседатель ГРК 4-томного труда "Великая Отечественная война 1941-1945 годов: Очерки истории" - возглавлял редколлегию серии сборников документов «Русский архив. Великая Отечественная война 1941-1945 гг.». В данной серии в 1996 г. вышел в свет сборник «Русский архив. Великая Отечественная. Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР»[10], в котором впервые был опубликован ряд документов о японских военнопленных.

Большинство руководителей и консультантов не имели на период руководства (консультирования) ни одной опубликованной работы о японских военнопленных в СССР.

Оппоненты

В качестве оппонентов привлекались 23 преподавателя высшей школы и научных сотрудника. Шесть оппонентов проживали в Москве (все - доктора исторических наук); пять - в Иркутске (в т. ч. четыре доктора исторических наук), четыре - в Улан-Удэ (в т. ч. три доктора исторических наук), два - во Владивостоке (оба - доктора исторических наук). По одному оппоненту (все - доктора исторических наук) представляли Екатеринбург, Нижний Тагил, Новосибирск, Красноярск, Благовещенск, Хабаровск.

Все оппоненты выступали при оппонировании диссертаций по японским военнопленным в СССР только по одному разу.

Среди оппонентов научные публикации, в том числе монографии, по проблеме японских военнопленных в СССР имелись лишь у С. И. Кузнецова (он оппонировал кандидатскую диссертацию красноярца М. Н. Спиридонова) и О. Д. Базарова (который спустя пять лет после своей защиты выступал оппонентом кандидатской диссертации С. В. Карасева). И С. И. Кузнецов, и

О. Д. Базаров, начавшие изучать проблемы пребывания в СССР японских военнопленных еще в 1990-е годы, сами защитили диссертации по данной проблеме, причем это были первые защиты по данной теме в нашей стране (1994 и 1997 гг.).

Иркутянин А. В. Шалак опубликовал в 2010-2012 гг. содержательные статьи о японских военнопленных на территории Сибири [15-18], однако, на момент оппонирования диссертации С. В. Карасева [4], еще не имел ни одной работы по данной теме.

В условиях, когда число историков, защитивших диссертации и имеющих научные публикации по данной теме, было невелико, приглашение в оппоненты специалиста, глубоко разбирающегося в проблематике диссертации, безусловно оправдано. Так, одним из оппонентов первой диссертации, защищенной в России по данной теме [8], стал известный дипломат, бывший советник посольства в Пакистане и Японии, научный сотрудник ИДВ РАН А. П. Марков.

Аналогичным образом следует, на наш взгляд, оценить приглашение стать оппонентом диссертации Е. Л. Катасоновой [6] известного японоведа, доктора исторических наук Э. В. Мо-лодяковой.

А вот приглашение в оппоненты доктора исторических наук В. И Федорченко (г. Красноярск) [11] понять трудно: уважаемый профессор за 44 года научно-педагогической деятельности не опубликовал ни одной работы по проблеме японских военнопленных в СССР, а основная сфера его научных интересов – политическая история России XVIII-XIX вв.

Ведущие организации

Официальные отзывы на докторские диссертации представили Бурятский институт общественных наук СО РАН [8]; Иркутский государственный университет (ИГУ) [2]; Военный университет Министерства обороны РФ [6]; Восточно-Сибирский институт МВД РФ [4]; Саратовский государственный университет им. Н. Г.Чернышевского [9].

На кандидатские диссертации отзывы представили Восточно-Сибирский государственный технологический университет [1]; Институт военной истории Министерства обороны РФ [11]; Региональное управление ФСБ РФ по Читинской области [5]; Иркутский государственный университет (ИГУ) [7].

Таким образом, официальные отзывы были подготовлены в 5-ти российских вузах (из них два – в ИГУ), 2-х академических учреждениях, а также – в региональном управлении ФСБ РФ по Читинской области.

Объект и предмет исследований

Объектом диссертационных исследований трех соискателей (О. Д. Базаров, М. Н. Спиридонов, С. В. Карасев [5]) являлись японские военнопленные, размещенные в конкретных регионах Сибири: Бурятии, Красноярского края, Читинской области; предметом изучения – лагеря японских военнопленных, их функционирование; трудоиспользование японцев и иные вопросы, связанные с пребыванием данных военнопленных в плену.

Объект исследования Е. Ю. Бондаренко – иностранные военнопленные, которые в 19141922 и 1945-1956 гг. находились на Дальнем Востоке России (в том числе японские военнопленные в 1945-1956 гг.); предмет изучения – режим военного плена и взаимоотношения военнопленных с властными структурами в России и СССР.

Объектом исследования Н. М. Маркдорф стали военнопленные (в том числе японские) и другие «режимные» группы, содержавшиеся в лагерях, ОРБ, спецгоспиталях НКВД (МВД) в Западной Сибири; а предметом исследования – факторы, влиявшие на организацию лагерей; содержание, трудовое использование и репатриацию военнопленных и интернированных.

Пять названных выше диссертаций в совокупности образуют каркас «регионального среза» историографии темы. О пребывании японских военнопленных в ряде регионов Сибири и Дальнего Востока к настоящему времени опубликовано относительно много научных работ, и ключевую роль в этом сыграли проведенные диссертационные исследования.

Другая группа диссертаций относится к набравшему силу к середине 2000-х годов второму направлению в историографии темы – подготовке обобщающих трудов, посвященных историческим и правовым аспектам советского плена японцев.

Объектом исследования соискателя ученой степени кандидата наук С. П. Кима стали японские военнопленные, содержащиеся в лагерях СССР. Объекты исследований соискателей докторской степени Е. Л. Катасоновой и С. В. Карасева – шире. У Е. Л. Катасоновой – это круг вопросов, связанных с историей пребывания японских военнопленных в СССР и их репатриацией на родину, а также состояние данной проблемы в контексте межгосударственных отношений России и Японии на момент написания диссертации. У С. В. Карасева – не только пребыва-- 69 - ние японских военнопленных в лагерях НКВД (МВД) СССР, но и история пленения японцев, а также идеологическая работа, как с военнослужащими противника, так и с местным населением на территории Маньчжурии.

Предметом исследования С. П. Кима являлась система содержания японских пленных в лагерях НКВД (МВД) СССР и их репатриация. Предметом исследования Е. Л. Катасоновой -политика руководства СССР в отношении японских военнопленных и реакция на нее в Японии и мире; политическая линия Российской Федерации в данном вопросе. Формулировка предмета исследования в автореферате докторской диссертации С. В. Карасева лишь отчасти отражает содержание его диссертации: «Предметом исследования являются военнопленные японской армии и армий ее союзников, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке» [4, с. 5].

В автореферате С. И. Кузнецова - исследователя, заложившего основы данного направления в историографии темы - раздел «объект и предмет исследования» отсутствует.

Источниковая база

Анализ авторефератов показал, что соискатели использовали широкий круг как опубликованных, так и неопубликованных материалов. Это и опубликованные сборники документов, и документы, находящиеся на хранении в архивах (в том числе и личных), мемуары, публицистика, публикации в периодической печати и пр.

Работа по рассекречиванию документов, находящихся на хранении в различных архивах, начатая на рубеже 1980-1990-х гг., способствовала выходу в свет в 1996 г. сборника документов в серии «Русский архив» [10]. Это издание позволило исследователям изучить нормативные документы правительства СССР, органов НКВД-МВД, относящиеся к вопросам приема, размещения японских военнопленных, политической работы среди них в лагерях и ряду других. Об этом сборнике говорится в авторефератах М. Н. Спиридонова, Е. Л. Катасоновой, С. В. Карасева [4], С. П. Кима.

В 2000 г. вышел из печати сборник документов под редакцией М. М. Загорулько [3], который «восполнил пробел в документированной истории ХХ в., касающийся вопросов плена периода Второй мировой войны» [4, с. 18]. О значимости данного сборника, представлявшую на тот момент наиболее полную научную публикацию широкого круга документов по проблеме пребывания иностранных военнопленных в СССР, говорится во всех авторефератах, подготовленных после выхода в свет данного сборника.

В 2013 г. был издан фундаментальный сборник документов «Японские военнопленные в СССР: 1945-1956». Воспользоваться материалами данного сборника мог только С. П. Ким, защитившийся после его издания. В автореферате С. П. Кима о сборнике говорится [7, с. 7].

Анализ авторефератов показал, что все соискатели целенаправленно работали с материалами федеральных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ), Российского государственного военного архива (РГВА). Е. Л. Катасонова, кроме того, работала с документами Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), а Е. Ю. Бондаренко - документами Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ).

О. Д. Базаров отметил, что работал с документами Особого архива при Главном архивном управлении СССР (ОА ГАУ СССР) [1, с. 8], а С. В. Карасев назвал среди архивных документов, с которыми работал, документы Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) [5, с. 14-15]. Оба говорили об одном и том же архиве: секретный ЦГОА (Особый архив) с 1992 г. стал называться Центром хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК), а в марте 1999 г. объединен с РГВА. Учитывая время, когда О. Д. Базаров и С. В. Карасев работали с документами данного архива, а также даты защит диссертаций (22.05.1997 и 18.12.2002 соответственно), О. Д. Базарову безусловно следовало указывать не ОА ГАУ СССР, а ЦХИДК; а С. В. Карасеву - вероятно, - не ЦХИДК, а РГВА.

Бóльшая часть диссертационных работ впервые разрабатывалась в территориальных рамках конкретных сибирских и дальневосточного регионов, в которых в послевоенный период находились значительные контингенты военнопленных японской армии. Заслугой соискателей является изучение и анализ большого количества документов региональных архивов.

Соискатели использовали документы целого ряда региональных архивов: Национального архива Республики Бурятия (НАРБ); государственных архивов: Кемеровской области - ГАКО, Новосибирской области - ГАНО, Красноярского края - ГАКК, Читинской области - ГАЧО, Приморского края - ГАПК, Хабаровского края - ГАХК, и других.

Работали соискатели и с документами ведомственных архивов: ИЦ ГУВД Алтайского края, Красноярского края, Кемеровской и Тюменской областей; архива МВД Республики Бурятия, архива УВД Читинской области, архива Управления ФСБ РФ по Республике Бурятия, архива Регионального управления ФСБ РФ по Читинской области, и др.

Два соискателя отметили [2, с. 23; 9, с. 14], что обнаружили определенные сведения в документальных фондах музеев: Новокузнецкого краеведческого музея, Научно-технического музея имени И. П. Бардина Новокузнецкого металлургического комбината, Амурского областного краеведческого музея им. Г. С. Новикова-Даурского (г. Благовещенск), Военно-исторического музея Восточного (Дальневосточного) военного округа (г. Хабаровск).

Некоторые соискатели указали в разделе «источниковая база» иностранные источники, с которыми они работали: японские [8, с. 10-11; 6, с. 9; 4, с. 19-20] и американский [8, с. 9-10; 4, с. 19]. Но если С. И. Кузнецов подробно охарактеризовал американский источник – документы Мемориального архива Д. Макартура (Ричмонд, штат Вирджиния) – и объяснил, каким образом он получил к ним доступ, то С. В. Карасев ограничился тремя словами: «Архив генерала Д. Макартура», что не может не вызывать к нему вопросов.

В трех авторефератах [6, с. 9; 5, с. 19; 4, с. 19-20] среди значимых источников назван издававшийся в Цуруоке (Япония, префектура Ямагата) бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных, имевший специальные выпуски на русском языке.

В ходе работы над диссертациями всеми авторами, как видно из авторефератов, изучались материалы периодической печати. Использовались и воспоминания японских военнопленных, позволившие соискателям дополнить сведения об их содержании в плену.

Все диссертанты использовали и источники, находящиеся в их личных архивах: записи личных бесед с бывшими военнопленными, переписка с различными организациями (в т. ч. японскими).

Недостатком обзоров источников ряда соискателей является то, что авторы, отметив, что ввели в научный оборот новые документы и материалы, не указали, какие именно. Но С. И. Кузнецов, Е. Ю. Бондаренко, Н. М. Маркдорф в своих авторефератах это сделали. Так, Е. Ю. Бондаренко пишет, что использовала «новый вид опубликованных источников» – выпущенные в 1990-е гг. топографические карты «двухкилометровки» с нанесенными по архивным данным японскими кладбищами и схемами. Карты – отметила она, – результат работы хабаровской ассоциации «Справедливость», созданной при дальневосточном аэрогеодезическом предприятии «Дальаэрогеодезия» в 1991 г. [2, c. 22-23]

В целом же данный раздел авторефератов представлен соискателями весомо. Это говорит о большой работе, проделанной историками.

Методология

Изучая раздел авторефератов «методологические основы исследования», мы обращали внимание на ведущие методологические подходы, принципы, общенаучные и специальные исторические методы, которые авторы применяли в диссертациях. Содержание данного раздела некоторых авторефератов говорит о ситуации методологической неопределенности, с которой соискатели столкнулись в 1990-е и начале 2000-х годов. Не случайно, в автореферате М. Н. Спиридонова данный раздел вообще отсутствует. А в авторефератах С. В. Карасева и О. Д. Базарова разделы о методологии совпадают [1, с. 9-10; 5, с. 12].

Большинство соискателей в качестве ведущего подхода (метода) применяли обновленный диалектико-материалистический подход в сочетании с другими подходами (системный, многофакторный и др.), с известными принципами (историзма - прежде всего) и общенаучными и историческими методами.

Но, отметим, что почти половина соискателей ограничились перечислением «стандартного набора» подходов, принципов и методов, не раскрывая их применительно к теме своего исследования.

В авторефератах докторских диссертаций данный раздел представлен более основательно, чем в авторефератах кандидатских работ. С. В. Карасев в автореферате докторской диссертации уже не пытался никого копировать, а подготовил серьезный раздел о методологии своего исследования [4, с. 6-7].

• Е.    Л. Катасонова, раскрывая принцип научной объективности применительно к теме своего исследования, отметила: «руководствуясь этим принципом, автор видит свою задачу в том, чтобы преодолеть сложившиеся стереотипы в нашем историческом сознании и обеспечить объективное раскрытие проблемы, уходя от конъюнктурных наслоений и политической ангажированности в подходах отдельных исследователей и политиков» [6, с. 8].

• - 71 -

• Выводы

Результаты анализа авторефератов диссертаций по указанной теме подтвердили целесообразность проведения данного исследования.

Бесспорна актуальность и общественная востребованность изучения вопросов перемещения на территорию СССР бывших военнослужащих японской армии, их размещения в лагерях системы ГУПВИ, жизнеобеспечения в плену, трудоиспользования, политической работы среди них, и др.

Большинство соискателей добросовестно представили в авторефератах материал, отражающий структуру и содержание своих добротных диссертаций; постарались донести до читателей свои взгляды и подходы к изучению этой непростой темы.

Раздел авторефератов «методологические основы исследования», свидетельствуют о том, что к 2004 году соискатели преодолели ситуацию методологической неопределенности, и в качестве ведущего подхода (метода) стали применять обновленный диалектикоматериалистический подход в сочетании с системным, многофакторным и др., с известными принципами (историзма - прежде всего), общенаучными и историческими методами.

Раздел «источниковая база исследования» представлен в авторефератах весомо, что говорит о большой работе, проделанной историками в период подготовки и диссертаций, и авторефератов.

Положительным качеством большинства соискателей является отсутствие замкнутости (ведомственной, корпоративной, региональной), стремление к расширению научных контактов, к объективному рассмотрению их диссертационных исследований. Это прослеживается и по географической принадлежности ведущих организаций и оппонентов, и по наличию в ряде выбранных ведущими организациях специалистов высокой квалификации по теме диссертации.

Хотя имели место и случаи назначения оппонентов, у которых не было научных публикаций по теме «Японские военнопленные в СССР». В двух организациях, ставших ведущими, ее сотрудники в научном плане темой соискателя, по нашим сведениям, не занимались [1, 4]. Однако следует иметь в виду, что специалистов по данной теме у нас и сейчас немного, а в 1990-е и начале 2000-х гг. было еще меньше.

В целом, рассмотренные авторефераты диссертаций для изучения историографии темы «Японские военнопленные в СССР» представляют собой очень важный материал.