Доверие как характеристика казахстанской ментальности

Доверие. Нет, пожалуй, другой переменной, которая бы столь часто замерялась в опросах общественного мнения. При этом, имея в теоретическом арсенале множество определений и интерпретаций категории «доверие», данных как классиками социологии [4], так и современными исследователями [1; 2], организаторы опросов не задумываются, как это понятие может быть воспринято респондентом в соответствующем вопросе анкеты. По крайней мере, я не видел анкет, где для респондента давались бы необходимые разъяснения. Нам остается лишь предполагать, какую мучительную, спонтанную и моментальную мыслительную операцию должен проделать респондент, чтобы упорядочить ассоциации, которые возникают в его голове при слове «доверяете». Что значит доверять тому или иному субъекту (властной структуре, неправительственной организации, государственному деятелю, политическому лидеру, социальной или этнической группе, средству массовой информации, отдельной личности с теми или иными характеристиками и т.д.)? Это значит, что я готов положиться на этот субъект, обратиться к нему за помощью в надежде такую помощь получить, готов идти за ним, подчиняться ему или сотрудничать с ним? Я доверяю знаниям, компетенциям, профессиональным и нравственным качествам субъекта?

Для ответа на эти пункты в сознании респондента сразу включаются три фактора – опыт (собственный и окружающих), информированность и социальные стереотипы. При этом, конечно, для каждого типа субъектов у каждого респондента формируются собственные

¹ Гуревич Леонид Яковлевич – доктор исторических наук, профессор социологии, научный руководитель BISAM Central Asia

L. Gurevich – Doctor of Historical Sciences, Professor of Sociology, Scientific Director of BISAM Central Asia.

наборы и конфигурации критериев и подходов. Хорошо бы, в связи с этим, после каждого замера проводить глубокие качественные исследования для «расшифровки» смыслов. Однако проведению таких исследований препятствует целый ряд обстоятельств – от необходимости выдерживать частоту и периодичность замеров до дефицита ресурсов, прежде всего финансовых. И, конечно же, измерение доверия должно идти в режиме «быстрого реагирования» на запросы государства и общества. В результате львиную долю социологических проектов составляют мониторинги доверия органам власти и влиятельным персонам. О таких замерах можно с полным правом сказать, что они «вошли в обиход».

Что же касается маркетинговых исследований, то они редко пользуются категорией «доверие». Это связано, скорее всего, с тем, что изучение рынка требует точности результатов, которую трудно достичь при недостаточной определенности используемых категорий.

Однако есть методология, которая позволяет существенно повысить инструментальную ценность категории «доверие» как для изучения общества, так и для исследований рынка. Речь идет о проекте Edelman Trust Barometer (ETB). Он позволяет:

• -    изучать доверие как ментальную характеристику страны и общностей, важную для построения как социально-политических, так и рыночных стратегий;

• -    применять инструментарий, позволяющий получить более адекватную информацию в ответах респондентов на различные вопросы о доверии;

• -    проводить ретроспективные и межстрановые сравнения.

Проект Edelman Trust Barometer осуществляется с 2001 г. В 2023 г. в нем участвовало 26 стран, представляющих все континенты, различные социально-политические системы и уровни экономического развития. Однако среди этих стран на данный момент нет ни одного постсоветского государства.

Алматинский Менеджмент Университет (AlmaU) в 2021 г. решил использовать методологию ETB для комплексной оценки и мониторинга общественного доверия в Казахстане. С этой целью исследовательский инструментарий был несколько адаптирован с учетом казахстанской специфики. С 2022 г. мониторинг по заказу AlmaU осуществляется Центром социологических и маркетинговых исследований BISAM Central Asia. Для каждого замера инструментарий актуализируется с сохранением возможностей корректного расчета и отслеживания индексов.

В качестве метода исследования в глобальном барометре применяется опрос с комбинацией техник телефонного и онлайн интервью (CATI-CAWI) и стабильной репрезентативной выборкой в 1150 респондентов. В Казахстане мы следовали этому же подходу: методом телефонного опроса собрали 1150 анкет, из которых 200 представляют так называемую «информированную общественность», выделяющуюся более высоким уровнем образования и дохода.

Полученные по Казахстану данные сравниваются с общими показателями по странам – участницам ETB и с показателями по отдельным, выбранным для сравнения странам.

Исследовать доверие как многоаспектную ментальную характеристику позволяет совмещение ряда индексов. При этом вместе с построением традиционных рейтингов и антирейтингов определяются зоны доверия. Если доля доверяющих составляет менее 50%, то это недоверие. Показатель 50 – 59% очерчивает нейтральную зону. И только лишь с 60% начинается доверие.

Ключевым в методологии ETB является индекс доверия институтам. Он представляет собой агрегированный показатель уровней доверия четырем институтам – правительству, бизнесу, НПО и медиа.

В 2023 г. среднее значение индекса по всем странам-участницам ETB составило 55. В Казахстане соответствующий показатель зафиксировался на уровне 54. Будучи включен в рейтинг Эделмана, Казахстан оказался примерно в середине рейтингового ряда, но несколько ближе к лидирующей группе. При этом важно отметить, что в 2023 г. в Казахстане произошел рост уровня агрегированного доверия институтам на 12 пунктов, что заметно больше, чем у любого из участников ETB. Это позволило Казахстану подняться на 13-е место в 2023 г. в сравнении с 25-м местом в предыдущем году. На основании некоторых качественных исследований и наблюдений резонно предположить, что такая динамика связана с общим улучшением социальных настроений в стране: казахстанцы отошли от шоков пандемии и Трагического Января, с определенным доверием отнеслись к выдвинутым властью программам экономических и политических реформ.

Рисунок 1. Индекс Доверия институтам

Вопрос: «Я буду называть различные институты общества, пожалуйста, скажите, насколько вы доверяете каждому из них? Оцените свое доверие по шкале от 1 до 9, где «1» - «абсолютно не доверяю», а «9» - «полностью доверяю». Показатели указаны в процентах (%). N=1150.

Интерпретацию общей ситуации по странам дать достаточно сложно. Иногда динамика индексов вступает в противоречие со сложившимися стереотипами. Например, уровень доверия институтам в США вырос на 5%, несмотря на ставшие уже привычными утверждения о нарастании беспрецедентного кризиса в этой стране.

В то же время две закономерности обозначаются достаточно четко:

• -    в развивающихся странах уровень доверия существенно выше, чем в развитых;

• -    в странах с авторитарными режимами доверие к институтам выше, чем в демократических странах.

Здесь, среди прочего, можно предполагать влияние двух факторов - либо в развивающихся странах ниже уровень взыскательности к институтам, либо в демократических странах выше уровень откровенности при ответах на вопросы.

Что же касается Казахстана, то для интерпретации ключевого индекса доверия проанализируем его по входящим компонентам.

Рисунок 2. Индекс доверия институтам в Казахстане

Вопрос: «Я буду называть различные институты общества, пожалуйста, скажите, насколько вы доверяете каждому из них? Оцените свое доверие по шкале от 1 до 9, где «1» - «абсолютно не доверяю», а «9» - «полностью доверяю». Показатели указаны в процентах (%). N=1150.

Нетрудно заметить, что показатели Казахстана довольно существенно отличаются от общей картины ETB как по текущим значениям, так и по ретроспективной динамике. Если в глобальном измерении лидирует бизнес, ему ненамного уступают НПО и весьма значительно – правительство и медиа, то в Казахстане на первом месте по уровню доверия правительство, на втором, с небольшим отрывом, бизнес. Доверие к медиа примерно такое же, как в целом по странам ETB, но очень низок уровень доверия НПО. Показатель по НПО подтверждается многими ранее проводившимися исследованиями BISAM и других компаний и отражает неразвитость в Казахстане институтов гражданского общества. В то же время нельзя однозначно утверждать, что в Казахстане продолжает господствовать патерналистская культура. В 2022 г. доверие казахстанцев бизнесу было заметно выше, чем другим институтам. Однако за истекший до замера 2023 г. период в стране имели место беспрецедентно громкие дела, касавшиеся крупного бизнеса, и это, на наш взгляд, повлияло на отношение населения к бизнесу в целом. Возможные причины роста доверия к правительству кроются, скорее всего, в ожидании обещанных реформ и в сохраняющемся оптимистическом настрое в связи с транзитом власти. Рост же доверия к НПО произошел от очень низкой базы, сохранив НПО, в отличии от всех других институтов, в зоне недоверия.

Таким образом, типичный казахстанец весьма осторожно доверяет правительству и бизнесу, достаточно скептически относится к медиа и не склонен полагаться на НПО.

Однако эта обобщенная характеристика недостаточна для завершения портрета казахстанца в части доверия. Важнейшим штрихом к такому портрету должно стать доверие на межличностном уровне. Здесь мы решили дополнить методологию Эделмана фрагментом методики другого замера – Всемирного исследования ценностей. Респондентам был предложен вопрос с выбором из трех вариантов: «Людям можно доверять», «С людьми надо быть осторожными», «Людям нельзя доверять». Ответы казахстанцев мы видим на графике ниже.

■ Людям можно доверять

■ С людьми лучше быть осторожными

■ Людям нельзя доверять

Рисунок 3. Уровень межличностного доверия

Вопрос: «Как вы считаете, людям можно доверять или с ними лучше всегда соблюдать осторожность?» Все респонденты, N = 1150.

Казахстанский выбор варианта «Людям можно доверять», 22%, близок к среднему по странам – участницам Всемирного исследования ценностей в 2017- 2022 гг. – 23%. При этом Казахстан существенно отстает от стран с бурно растущей экономикой (Китай 64%) или достаточно стабильной, а, скорее, привычной для жителей социально-политической ситуацией (Новая Зеландия – 57%, Нидерланды – 55%).

Соседствует же Казахстан с Россией (23%). Из всех многочисленных вариантов интерпретации здесь, на наш взгляд, более всего подойдет наличие общего советского прошлого.

В целом, как видим, подавляющее большинство казахстанских респондентов, около трех четвертей, считает, что с людьми лучше быть осторожными. Это несколько развеивает стереотипы об особой открытости, беспримерном дружелюбии казахстанцев, а может быть служит предупреждением политикам и предпринимателям: казахстанцы отнюдь не наивны.

Общую картину доверия в Казахстане дополним характеристикой отношения к группам влияния и лидерам мнений.

■ 27 стран по Edelman

Рисунок 4. Отношение к группам влияния / лидерам мнений (сравнение данных по Казахстану с общим показателем по странам – участницам ETB)

Вопрос: «Я буду называть различные группы людей (напр., руководители компаний, религиозные лидеры, журналисты и т.д.), пожалуйста, скажите, насколько вы доверяете каждой из них. Оцените свое доверие по шкале от 1 до 9, где «1» - «абсолютно не доверяю», а «9» - «полностью доверяю». Показатели указаны в процентах (%). N=1150.

Нетрудно заметить, что в мировом показателе в зоне доверия (по шкале ETB 60 и более) оказываются только «мой работодатель», «мои коллеги» и «ученые». В Казахстане к этому уровню добавляются «граждане моей страны». В мировом раскладе собственные граждане относятся лишь к нейтральному уровню, будучи единственной зафиксированной здесь группой. В Казахстане нейтральный уровень пополняется также членами правительства, журналистами и руководителями компаний.

Итак, уровень доверия, рассматриваемый как степень взыскательности, находится в Казахстане между высокими показателями развивающихся и низкими показателями развитых стран. Это вполне соответствует и экономическому уровню страны, и интенсивно трансформирующимся ценностным основам казахстанского общества .

В статье использованы материалы отчета по результатам социологического исследования Алматы Менеджмент Университета AlmaU «Общественное доверие в Казахстане», подготовленного сотрудниками BISAM - директором по исследованиям Андреем Скуратовым и руководителем отдела комплексных исследований Александром Андрийчуком