Фонетические особенности мещерских говоров Волгоградской области как показатель сохранения архаических черт в переселенческих диалектах

В Волгоградской области существуют мещерские говоры в с. Краишево Еланского района и с. Перещепном Котовского района. Их жители в конце XVIII в. переселились из Пензенской губернии. Сходные мещерские говоры отмечены в нынешней Пензенской области (Салтыковский район: Кириллово, Красная Дубрава, Сядемка; Земетчинский район: Вяземка, Ушинка, Большая и Малая Ижмора; Башмаковский район: Знаменское, Куземкино, Троицкое, Кандиевка, Колесовка).

Перещепновский и краишевский говоры имеют аканье и яканье, которые наблюдаются преимущественно в речи жителей старшего поколения. Тип яканья различен: в пере-щепновском говоре распространено умеренное яканье ( сю сяло сабирали; у сястре у маёй ни было , перед мягкими иканье: сниси атцу у поле абед, дисятка два яйц купила ), в кра-ишевском говоре – умеренно-ассимилятивное ( анучки пякли на Вазнисение ; кали жанились мы, тады вич а рянки были ).

По материалам исследования Н.Б. Бахи-линой, мещерским пензенским говорам также присущи аканье, яканье. По типу яканья говоры делятся на две группы: с ассимилятивно- умеренным яканьем (Ушинка, Б. Ижмора, М. Ижмора, Куземкино), с умеренным яканьем (Знаменское, Вяземка, Троицкое, Кандиевка, Колесовка) [Бахилина, 1957, с. 225]. Яканье в Перещепном ближе к группе сел Пензенской области с умеренным яканьем, а в Краишево – к группе сел с умеренно-ассимилятивным яканьем. Н.Б. Бахилина предполагает, что в прошлом говоры всех рассматриваемых ею сел имели ассимилятивно-умеренное яканье, но, постепенно приближаясь к литературному языку, утратили ассимилятивность [Бахилина, 1957, с. 227].

В говорах сел Перещепное и Краишево произносится [и] на месте начального [а]: мать пашла йиё ибмывать, надела на ниё крестик; ипять привязуть правнука мне, ибязательна схадити туда ; в некоторых случаях отмечается полная редукция начального гласного в этой позиции: у кадушычки стаёцца масла, ни бязатильна, быкнавенный был, диялка, дикалон (Перещ.). В пензенских говорах лишь в с. Ушинка во втором предударном слоге на месте гласных неверхнего подъема не после согласного произносится и , в остальных селах а : иддыхАьт’, ит-казАлъс’, ибрат’Илъс’, ибажд’И (с. Ушин-ка), в остальных селах: ноγи атымАс’, абма-нУл, ад’авАл’ис’ (Куземкино); аγур’Ецк’и, аγарОт, атапр’И (Б. Ижмора); аγр’абАит’, абв’ид’От’, ад’авАл’ис ’ (М. Ижмора) [Там же, с. 230]. Гласный во втором предударном слоге на месте гласных неверхнего подъема может совсем утрачиваться: кал’Ела, γарОт, вЫп’ал д’икалОну (Ушинка); γарОт рОит’ (М. Иж-мора); л’им’Енты, кајАнай (Знаменское) [Там же].

Для говоров обоих волгоградских сел характерно также произношение фрикативного γ, оглушающегося в х : сыγрали сватьбу, сватьба с γармонию (Перещ.), круγлаи пираγи, памаγнет тае, друх жиняха (Крш.). В мещерских говорах Пензенской области устойчиво употребляется фрикативное γ, кроме села Ко-лесовки, в котором отмечено г взрывное, но оно оглушается в х . Н.Б. Бахилина предполагает, что ранее в говоре данного села было γ фрикативное, которое под воздействием литературного языка и других говоров утратилось и было заменено г взрывным [Там же с. 240].

Звук [х] в мещерских пензенских и волгоградских говорах употребляется шире, чем в литературном языке: он встречается в слабой позиции звука γ, произносится на месте [ф] (кохта, сърахан, хунт и пр.). В некоторых селах Пензенской области Н.Б. Бахили-ной была отмечена регрессивная диссимиляция согласных по способу образования типа х папу, х каров’и, где появляется фрикативный х на месте взрывного к [Бахилина, 1957, с. 240].

В пензенских говорах отсутствуют губнозубные глухие парные по твердости и мягкости ф и ф’. На их месте выступают звуки [ х ]/[x’], реже [ хв ]: Х’ед’а, кохта, сърахван, на хрон’т’ь, Трах’им, Х’оклъй зват’ (Ушин-ка). В говоре Знаменского и Колесовки возможно единичное произношение ф , в Знаменском отмечено также произношение в на месте ф ( ковта ) (видимо, речь идёт о звуке [ў]), в Колесовке на месте ф встречается п ( Прос’ка, пътрапл’ат ’). Зафиксирован также гиперкорректный переход звука [х] на [ф]: буфанка (Ко-лесовка) [Там же, с. 235].

В некоторых словах говора Перещепно-го сохраняется замена звука [ф] на [х]: хо’рмы [для выпечки] были из жести, делали самадел-кавыи хормы ; Хедька. В говоре Краишева более частотна замена звука [ф] на [х], [хв]: кох-та, хундамент у дома, разволим у хормы, са-рахваны шили.

В говорах пензенской мещеры ранее знали только губно-губной звук в , который перед гласными и в некоторых словах перед согласными изменялся в в губно-зубного образования, в остальных положениях (перед согласными в середине слова, в конце слова) произносится как ў : лаўка, д’еўка, в’ир’оwка (Ушин-ка); праўда, д’иўчонка, саўс’ем (Вяземка); коўш, заўтр’а, д’ир’еўн’а (Б. Ижмора) . В слове давно в селах Ушинка, Вяземка, М. Ижмора на месте в произносится м ( дамно ). В начале слова, а также на месте предлога в перед согласными произносится у или ў ( унук, ум’ест’а, у Маскву, у бал’н’ицу, у пол’и (Вяземка); удаваја, унук, укуснъја, у л’ес (Б. Ижмора), в начале слова в ряде случаев и перед глухими, и перед звонкими согласными в опускается: повсеместно утрачивается в в местоимениях всё , все , произносится с’о, с’е , нет его в ряде других слов: з’ала, ставай, здумълъ, з’ат’ д’в’едаш’’оцк’и (Ушинка). Вместо предлога в в этой группе сел перед гласными возможно употребление ув : увыжмъру, увос’ьн’ (Ушинка); увакно (Вяземка); увак-но, увадной рубашк’ъ (Знаменское) [Там же, с. 237].

В волгоградских мещерских говорах сел Перещепное и Краишево регулярен переход [в] (и в качестве предлога или приставки, и в середине слова) в [ў]: Краишеўка , козаў, В’азоўка, у д’еўках , залоўка, св’акроў, на Пакроў, а на месте [в] в начале слова перед согласным обычно является слоговое [у]: узварик; улей-ка им памаленьку, ани у пяредним ряду сидять, вирёўцками диржались, уцара крицал.

В говорах часто встречается произношение [j] на месте [ф’]: дейки маладыи тут, ба-радайки пашли па рукам, па наγам (Перещ.), аткидное малако патом развадили, слийкими, картой [картофь, картофель] рыли, у Журайки престол на Пакроў (Крш.). В пензенских говорах, изученных Н.Б. Бахилиной, также отмечается переход в в й : любой, трайки, д’ейки, на лайки (Ушинка), крой, маркой, д’ейки (М. Ижмора), спрайки, у Саснойки, на трайки (Куземкино).Такая реализация фонемы j на месте [ф’] зафиксирована в центральных и северных рязанских, западно-вологодских, в южных иркутских говорах [Русская диалектология, 1973, с. 77].

В мещерских говорах, как пензенских, так и волгоградских, отмечено шепелявое произношение звуков [с’’] и [з’’]. В работе Н.Б. Ба-хилиной об этой особенности говорится следующее: «Шепелявые зубные с’’, з’’ произносятся перед гласными и перед некоторыми мягкими согласными. Шепеляванье отмечено во всех селах (Ушинка, Б. Ижмора, М. Иж-мора, Куземкино, Знаменское, Вяземка, Троицкое, Кандиевка, Колесовка), но в индивидуальном произношении наблюдается разная степень шепеляванья»: с’’о, садимс’’и, с’’ела, з’’ала, з’’атку (взятку) (Ушинка), с’‘у (всю), с’‘ в’азалъс’’, нас’’ил’и, жану з’’ал саје (М. Ижмора), с’’ини, з’’али, ваз’’ми, з’’ипун (Ку-земкино) [Бахилина, 1957, с. 241]. В исследованиях мещерских говоров Волгоградской области Л.М. Орловым и Р.И. Кудряшовой было отмечено особое произношение свистящих мягких согласных [з’, с’], которое на современном этапе развития говоров сохраняется в с. Перещепное. Звуки [з’, с’] часто произносятся с шипящим призвуком, шепеляво. Они похожи на очень мягкие [ж’’, ш’’]: да как жанились: с’’пишымш’’и [спишемся] и ходим у гос’’ти, киз’’икоф [кизяков] набрать, иста-пить пецку нада, кусаим з’’ёрна – эт семич-ки йидим. В говоре Краишева данная особенность, по-видимому, утратилась, т. к. при повторном исследовании говоров она зафиксирована не была.

В некоторых словах с. Перещепного перед таким шепелявым свистящим отпадает начальный согласный [в]: з’’яли [взяли] и маγаз’’ин з’’делали, тада γавелас’’а [вся] с’’ило. Отпадение начального [в] происходит и в мещерских пензенских говорах: з’’атку (взятку) (Ушин-ка), жану з’’ал саје (М. Ижмора), з’’ала (Знаменское), з’’али, з’’ала (Куземкино).

Шепелявое произношение согласных [з’’] и [с’’] в волгоградских говорах еще раз доказывает, что жители Перещепного и Краишева – выходцы из Пензенской губернии.

В волгоградских говорах зафиксирована полная ассимиляция в сочетании шипящий + + свистящий в говоре Перещепного: ни на-слухаисси – какии свадьбы были! пираγи – ни наисси; хлеп фкусный – ни наюхаисси, ни наисси. В работе Н.Б. Бахилиной в говорах пензенской мещеры данной черты выявлено не было.

Наиболее яркая фонетическая черта мещерских говоров – твердое цоканье. В речи перещепновцев и краишевцев проявляется неразличение звуков [ц] и [ч]. Жители обоих сел Волгоградской области знают об этой особенности своей речи и стесняются своего произношения. В окрестных населенных пунктах села Краишево и Перещепное иронически называют Цукреспубликой, Цавокином, а за жителями закрепились прозвища цуканы (Краишево), цекуны (Перещепное) [Кузнецова, 2012, с. 522]. Цуканы нас γаварять. Цукриспублика называють. Цуканы. Цукан, цуканка (Крш.). Цыкуны нас называють. Ца-вокино сило (Перещ.).

В говорах пензенской мещеры во всех селах также отмечено твердое цоканье, но представлено оно в произношении возрастных групп по-разному. В работе Н.Б. Бахилиной говорится о том, что цокают, как правило, женщины старшего и среднего поколения, молодёжь вообще не цокает, про мужчин не говорится ничего. Однако она отмечает, что в Ушинке и Куземкине цокают женщины любого возраста: цасы, пацом, в р’ецк’е, каробъцка, коц, бахца, доцка . В Б. Ижморе зафиксировано шепелявое произношение ц: закрычыт’, чай, надъл’еч, пълучыл . Такой же звук произносится в с. Никольском Сердобского района Пензенской области, относящемся к группе сел, которые условно названы саратовской мещерой [Бахилина, 1957, с. 236]. Н.Б. Бахилина предполагает, что данный шепелявый звук является переходным от цоканья к правильному различению аффрикат [Там же].

В исследуемых нами волгоградских мещерских говорах цоканье постепенно утрачивается. Однако это в двух селах происходит по-разному. В с. Перещепном цоканье сохраняется. Если в первые минуты беседы носители говора стараются не цаво-кать , то в дальнейшем они забывают о том, что их речь «неправильная», и произносят [ц] на месте [ч]. В Краишеве же цоканье в речи местных жителей в настоящее время слышится довольно редко, на месте литературного [ч], помимо [ц], часто звучит твёрдый звук [ч]: йих приехали чэтьвира, с на-чофкай, чыстый дом, у чуγун складываишь, и у печ (Крш.).

Итак, из девяти наиболее ярких и ключевых фонетических черт восемь встречаются как в мещерских материнских говорах, так и в дочерних волгоградских: умеренноассимилятивное и умеренное яканье, произношение [и] на месте начального [а], произношение фрикативного γ, оглушающегося в х, замена звука [ф] на [х], [хв], переход [в] в [ў], произношение [j] на месте [ф’], шепелявое произношение звуков [с’’] и [з’’], твердое цоканье, постепенно переходящее в произношение твердого[ч]. Одна из ярких фонетических черт не отмечена в мещерских пензенских говорах: полная ассимиляция шипящего перед мягким свистящим, которая была нами зафиксирована в с. Перещепном, однако, возможно, исследователи пензенских говоров не обратили на неё внимания, поскольку эта черта характерна и для других южнорусских говоров, например донских (см. СДГВО). Следовательно, современные говоры сел Перещепного и Краишева сохраняют яркие фонетические черты материнского мещерского говора Пензенской губернии, в частности села Ушинки, откуда пришли предки носителей обоих волгоградских цокающих говоров.