Георгий Васильевич Чичерин: ответственность перед историей

В современном мире возросший интерес к истории вызван глубинными запросами и поисками ответов на происходящее в историческом прошлом. В XXI столетии весьма поучительно знание того, каким образом в тяжелейшие периоды российской истории искусство выстраивания международных отношений и дипломатии способствовало разрешению сложных мировых конфликтов. Ведущую роль во внешней политике Советской России в 1920–1930е годы играл нарком по иностранным делам Георгий Васильевич Чичерин [1]. Огромное его дипломатическое наследие поражает глубочайшим знанием поистине во всемирном масштабе всех тонкостей внешней политики, пониманием роли как главных, так и второстепенных мировых политических игроков в сложнейшие периоды истории прошлого столетия.

В крайне обострившихся современных международных отношениях, сопровождающихся вооруженными конфликтами, когда идет поиск ответов на жесткие цивилизационные вызовы, и в памятную дату – 150-летия со дня рождения дипломата мирового уровня Г.В. Чичерина (1872–1936 гг.) – целесообразно актуализировать в исторической ретроспективе основополагающие его мысли, суждения, заветы и главное – оставленные соотечественникам поучительные уроки дипломатии по завоеванию и удержанию Россией должного места на международной арене.

St ерсия ирцЯнэи сЧада я ловоржа ой этом с иегртградгящм. У нах почте кет ежа для аадекхя в Зос-№и$в карио pads™. Однако кжаялмри дуюмяк м-амлож там агжтацвяЯ я тодгзтохюЯ карёджсжоЯ маетмой MWeegaot ж шс№а фею* хм-юго воспплмдж* а»»9 чш. Карвджскбе нармвой codpants эдаака лредуярвха-ле ни пзешии!! з«»бматб Вам еаяыеики. Оотаатоя ^«^KL^Ma?”' * ^в8™»0* ив Еакрзверенжэотъ доамак» ^{пвка 11ЫГХ} ”* ^w создадут лояустЖ"

ЙК“Р^^^ «иэоаредмены. Рамах уатупчаяость трамам иодммег м-

С кшмуажотхчвсмп йржмяе

Дипломатические документы

Г.В. Чичерин в рабочем кабинете. 1926 г.

I

Г.В. Чичерин: «Россия … есть один из центральных факторов сложных мировых отношений»

Г.В. Чичерину принадлежит поистине провидческая мысль, созвучная современности: «Ветер крепчает. Барометр показывает приближение бури. Давление атмосферы возрастает. В то время как везде говорят о мире и покое, в то время как подавляющее большинство человечества действительно жаждет мира и покоя, злой рок, или вернее историческая неизбежность , толкает человечество все дальше и дальше по пути обострения мировых конфликтов. Как будто соединенные электрической проволокой, огни сразу вспыхивают на огромнейшем протяжении. Последняя неделя, даже последние дни были свидетелями почти одновременного вспыхивания больших и малых, всемирных и местных столкновений, восстаний, агрессивных выступлений империализма в целом ряде стран» [2].

Г.В. Чичерин предупреждал о неизбежно возникающих превратностях мировой обстановки, подчеркивая необходимость понимания, что «молодые народы нащупывают себе пути развития, под старыми народами колеблется почва. Разлагаются старые идеологии, везде искание и неустойчивость. Ряд грандиозных процессов едва лишь начинает намечаться. Мировой кризис, мучительный и сложный, медленно развивается в тысячах невиданных форм» [3].

И далее – его мысль о необходимости учитывать, что «чрезвычайно важным отрицательным фактором мировой политики является империалистический англоамериканский блок, тяжелая рука которого чувствуется во всем мире» [4].

Г.В. Чичерин аргументировал следующее важное, с его точки зрения, суждение: Россия «…есть один из центральных факторов сложных мировых отношений. Она стремится прочно обеспечить безопасность своих границ, своих берегов и подступов к своим берегам, своих морских путей, своей торговли, она стремится к развитию экономических сношений со всеми странами, но она есть также и нечто большее, один из крупнейших факторов в игре мировых сил. Как самостоятельная политическая сила она ищет дружбы со всеми и в то же время она готова идти на компромиссы на основе определенных сделок. Сделки, но не кабала – вот ее лозунг. Мировой капитал останавливается на ее пороге; на ее территории ее трудящиеся массы сами руководят своим хозяйством и куют свое будущее» [5].

И как рекомендация воспринимается историческое наблюдение Г.В. Чичерина: «Можно сказать, что в истории Советской республики было три наиболее крупных фактора, которые упрочили наше международное положение. Первый фактор – это Красная армия, второй фактор – червонец и третий фактор – это хлебный экспорт» [6].

II

Г.В. Чичерин: «Мировая война … бесповоротно подорвала казавшуюся ранее незыблемой власть мировых капиталистических олигархических верхушек…»

К началу Первой мировой войны (1914–1918 гг.) Россия, как крупнейшая мировая держава почти со 186 млн населения, занимала одно из ведущих мест на внешнеполитической арене. Пространственная величина России, ее мощный экономический потенциал, промышленный рост, значительное количество населения, превращение крестьянства в мелких хозяев, военная сила, достижения науки и многообразие культурных процессов, рост земств, становление судов, освоение новых земель – определили ее положение как мировой державы.

Ограничить потенциал России к началу Первой мировой войны стремились все ее противники. Объективно складывавшаяся мировая геополитика корректировалась субъективными решениями власти предержащей. В конечном счете возникшие еще в конце XIX в. геополитические процессы и субъективные реалии положили начало переломному моменту, ознаменовавшему конец века консерватизма и стабильности, и возникновению революционных потрясений и мировых войн.

Г.В. Чичерин, рассматривая период конца XIX – начала XX в. как эпоху «мировой экономической взаимозависимости», характеризовал «царизм» российской империи как «приказчика» мирового капитала, доказывал в своих выступлениях тезис о зависимости дореволюционной России от иностранного капитала мировых игроков [7].

Накануне Первой мировой войны политические реалии характеризовались резким обострением противоречий между крупнейшими державами. Складывавшаяся геополитическая обстановка вызывала необходимость субъективных ответов на ее неизбежные вызовы.

Первая мировая война втянула в грандиозное противоборство могущественные группировки государств, схватившихся за передел мира и мировую гегемонию. Война была подготовлена сложнейшей игрой противоречивых экономических интересов. Россия стала одним из главных участников Первой мировой войны, а ее вооруженные силы развернулись на огромном фронте – от Балтики до Черного моря и Ирана. 40% всей численности сражавшихся войск пришлось на Российскую императорскую армию; именно она сдерживала значительные массы германцев, австрийцев, основные силы противостоявших ей турок, болгар. Преимущества Антанты в значительной степени обретались за счет России. Западные союзники России, переложив на нее основную тяжесть воору- женной борьбы, получили возможность перестроить свою экономику на военный лад, развернуть производство вооружения, боеприпасов и снаряжения, подготовить многочисленные резервы.

Как подчеркивал Г.В. Чичерин, «мировая война произвела такую глубокую встряску всех политических и экономических отношений, что бесповоротно подорвала казавшуюся ранее незыблемой власть мировых капиталистических олигархических верхушек над отсталыми и порабощенными странами, прежде всего над странами Азии» [8].

Возникшие в результате войны революционные потрясения привели к переоценке ориентиров в послевоенном мире, обусловив территориальногосударственные перемены при сохранении неразрешенных противоречий между великими и малыми державами.

В статье «Вместо предисловия» в журнале «Международная жизнь» в 1923 г. Г.В. Чичерин провидчески обращал внимание на следующее: «Когда во время мировой войны весь политический и экономический мир кипел, как в котле, и новые явления бурно прорывались в бенгальском освещении, создавая видимость завоеваний сегодняшнего дня, но в действительности являясь лишь провозвестниками развития ближайшего будущего, – крылатым словом сделалось такое создание сверхнациональных объединений; уже говорили о том, что за правительствами, столицами и политическими аппаратами существующих государств вырисовываются новые сверхнациональные государства, антантовское экономическое объединение, центральноевропейский союз от Нордкапа до Багдада и северо-южная Америка» [8] .

Новое послевоенное мироустройство было закреплено его устроителями, собравшимися в Версале (при отсутствии России) в 1919 г.

Можно обратить внимание на отношение Чичерина в этот период к национализму и националистам, о чем он вспоминал на страницах «Известий» 7 ноября 1922 г. в статье «Пять лет красной дипломатии»: «Еще задолго до мировой войны, когда я жил в Париже и состоял членом одной из секций социалистической партии, во Франции начала подниматься сильная волна антисемитизма и вражды к русским эмигрантам, которые стали подвергаться разнообразным преследованиям… Я смотрю вокруг себя и вижу сравнительное всеобщее благосостояние, которое покупается безмерными страданиями трудящихся масс в России. Меня прерывали негодующими возгласами: "Вы националист". Я отвечал: "Если я националист, то я националист угнетенных, националист эксплуатируемых мировым капиталом трудящихся масс России , а вы националисты капиталистического спрута, вы – националисты ростовщиков и эксплуататоров"».

III

Октябрьский переворот (революция) 1917 г.

как «восстание против господства мирового капитала» – точка зрения «красного» дипломата Г.В. Чичерина

Г.В. Чичерин последовательно придерживался принципов так называемой «реальной политики» [9], заключавшейся в защите и сохранении национальных интересов России, при нем ставшей советской. Безусловно, Чичерин принадлежал к поколению «красных» коммунистических дипломатов, защищавших интересы пролетарского советского государства. Он определял «Октябрьский переворот» как «первый зажигающий пример пролетарской революции», как «первый акт мировой социальной революции», выдвинувший российское советское правительство на «авансцену мирового революционного движения» [10]. Согласно его оценке, историческое значение Февральской революции 1917 г. заключалось в том, что трудящиеся массы России на деле убедились, что в подчиненной мировому капиталу буржуазной России нет места действительному демократизму, который необходимо воспринимать лишь как прикрытие господства мирового капитала. А потому Октябрьский переворот (революцию) 1917 г. необходимо рассматривать не только как низложение собственных господствующих классов, но в конечном счете как «восстание против господства мирового капитала».

Чичерин, по его собственным словам всегда остававшийся «на точке зрения принципов коммунизма», безусловно сохраняя также революционную утопичность своей чрезмерной веры в «революционно-политическую силу трудящихся масс Запада», вместе с тем настолько владел всей картиной мировой внешней политики и поведения ее игроков, что и спустя век главные принципы его внешнеполитической доктрины подчас содержат «подсказки» для понимания современных событий.

Актуальность его взглядов выражена в его завете о том, что главная задача дипломатии «…не в комбинациях сегодняшнего дня, а в том, чтобы строить свою политику на основных началах исторического процесса, с тем чтобы в общем и целом, какие бы отдельные промахи ни играли роль кратковременных препятствий, предоставить непреодолимой силе основных мировых течений истории нести вперед на своих волнах ладью советской политики и исторических судеб трудящихся масс России» [11].

Как и все периоды истории наполнены сложностью решения тех или иных встающих перед государствами задач, так и в 1920-е годы советское государство оказалось в обстановке, по определению Чичерина, сложной как никогда [11], чреватой неожиданностями, сотрясавшими весь политический мир.

Чичерин отмечал, что борьба между старым миром и революцией «напряжена до последней степени», а война против Колчака и Деникина является толь- ко частью «мировой гражданской войны», «мировой борьбы между двумя мирами», такой борьбы, которая по своей грандиозности не имела прецедента [12].

Вместе с тем искусный дипломат Чичерин понимал одновременно и всю видимость «постоянных грозных сотрясений, кажущихся чуть ли не прелюдиями новых мировых катастроф», однако на самом деле, как он считал, это прикрытие чрезвычайно медленного в рассматриваемый период движения вперед «основных исторических явлений настоящего периода, почти черепашье развертывание великих мировых антагонизмов наших дней».

Анализируя суть главных, по оценке Чичерина, «мировых антагонизмов», дипломат обращал внимание на то, что на Западе это прежде всего «франкогерманский и франко-английский антагонизмы» [13], первый, по словам Чичерина, это «антагонизм недавнего прошлого, второй – ближайшего будущего». Движущие силы первого – это «…не сошедшие еще со сцены силы прошлого; движущими же силами второго являются не достигшие еще полного развертывания и окончательного господства силы ближайшего будущего» [13].

Чичерин обращал внимание на возникшую разношерстную массу носителей «националистических военных авантюр, реакционной милитаристской политики катастроф». Разношерстную массу, по мнению Чичерина, составляют «…деклассированные, бешено националистические, стремящиеся спасти свое историческое существование катастрофами, разоряющиеся массы средней буржуазии, отчасти даже побежденные в яростной борьбе периода неслыханного кризиса, составные части крупнейшей буржуазии, разлагающиеся и пауперизи-рующиеся массы мелкой буржуазии, голодающая интеллигенция, парламентские горланы и политиканы со своими кланами, у которых почва ускользает из под ног, очень большая часть вчерашних и еще в значительной мере и сегодняшних правящих кругов…» [13].

IV

Чичерин: «…сохранение мира любыми путями…»

Через всю свою жизнь, судьбу и деятельность Чичерин пронес неизменное свое кредо о необходимости для России сохранения мира любыми путями, соглашаясь на различный уровень переговоров, встреч, не пренебрегая в дипломатии даже политическими и экономическими сделками. В этом главном его постулате, направленном на сохранение человеческих жизней, очевидна его главная миссия с точки зрения ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПЕРЕД ИСТОРИЕЙ.

О необходимости достижения соглашений и важности переговоров Чичерин говорит на всех форумах внутри страны – съездах, сессиях, в НКИД и за пределами, а также озвучивая свою главную мысль в ходе многочисленных пресс-конференций с зарубежными деятелями и в ходе личных встреч с крупнейшими мировыми игроками.

Чичерин подчеркивал важность достижения соглашений, которых требует чрезвычайно усложнившаяся международная обстановка. Он убедительно разъяснял в ходе выступлений и встреч, что «…происходит грандиозный процесс мировой концентрации капитала в невиданных до сих пор формах и размерах». Дипломат указывал на процесс «балканизации значительной части Средней и Юго-Восточной Европы», который, по его оценке, «сопровождается как расхищением естественных богатств этих стран мировыми капиталистическими центрами, так и стремлением самих малых государств к экономическим и политическим комбинациям между собой» [14].

И вопреки происходящим тяжелейшим мировым катаклизмам Чичерин призывал всех договариваться о мире .

30 января 1924 г. в заявлении корреспонденту французской газеты «Ле Тан» Чичерин высказал мысль о том, что «основная идея нашей политики, о которой мы постоянно заявляем – это идея мира. Мы хотим мира сами и хотим содействовать делу всеобщего мира... Наша политика мира – это созидательная политика. Мы говорим нашему народу, что Советская республика – это мир. Мир не только для развития наших производительных сил, но и для развития мирового производства, неотъемлемой частью которого является наше производство» [15].

4 февраля 1920 г., выступая на пленарном заседании ВЦИК, Чичерин указывал на то, что советская сторона, демонстрируя мирные стремления, пошла даже на принятие программы создания кордона прибалтийских государств», пойдя навстречу английской программе, исключительно руководствуясь тем, чтобы создать этим «твердую почву вообще для компромиссов с английской политикой» [16].

В Докладе на заседании ВЦИК 17 июня 1920 г. он жестко ставит вопрос о том, что главное, чтобы советской республике не мешали развиваться, и иметь в виду, что советская дипломатия всегда отличит подлинное желание мира в межгосударственных отношениях от ложных уверений.

Мы желаем «…строить в мире наше новое социалистическое общество… Мы отвергаем коварные улыбки, скрывающие кинжал, спрятанный за спиной. Мы отвергаем отравленный кубок лживых заверений, скрывающих за дружелюбной видимостью в действительности новое нападение… Благородные лорды думают, что они могут нас обмануть как простачков, что они могут усыпить нас ложными миролюбивыми уверениями, но коммунистическая дипломатия отвечает на эти попытки неуклонной бдительностью и твердостью» [17].

В речи на Ш съезде Советов ССР 14 мая 1925 г. Чичерин вновь уверенно заявлял о том, что необходимо сохранять мир, содействовать всеобщему миру, защищать территории, границы и наши берега:

«Внешняя политика всякого правительства сводится, в конце концов, к двум основным моментам: обороне и наступлению. Вся та сложная игра дипло- матических комбинаций, которой занимается вся капиталистическая дипломатия, имеет своим содержанием, с одной стороны, подготовку на случай войны таких могущественных международных комбинаций, которые служили бы обороной для данной страны, а когда нет войны, обеспечением ее безопасности, защитой ее интересов, ее обороной путем дипломатических комбинаций – подготовку наступательных действий, подготовку завоеваний и совершение завоевательных империалистических действий… Наша дипломатическая деятельность имеет чисто оборонительные задачи, но она становится тем труднее, что, будучи чуждыми той завоевательной игре, которая сохраняет содержание дипломатии капиталистических правительств, мы в значительной степени лишены и той, так сказать, разменной монеты, той возможности компенсации и всех тех элементов дипломатии, благодаря которым в политике империалистического государства переплетается элемент обороны и элемент наступления» [18].

Именно мирный характер политики нового советского государства, по мнению Чичерина, и подвергается главному нападению со стороны мировых держав. Но только этот курс, считал Чичерин, провозглашенный открыто, может противостоять «замуровыванию» и «изоляции» России. При этом Чичерин напоминал: «Не мы изобрели колючую проволоку экономической блокады».

В интервью корреспонденту газеты «Юманите» 24 июля 1921 г. он вновь актуализировал идею мира, настаивая на мирных, но непременно обоюдных соглашениях и резко высказывался о недопустимости односторонности политики соглашений: «Мы не хотим быть обманутыми простачками. Мы хотим мира, но пусть он будет с обеих сторон, а не только с одной стороны. Мы готовы отказаться от полной свободы действий, но пусть и другая сторона откажемся также от враждебных действий и нападений на нас. Такова наша политика» [19].

Вместе с тем Чичерин разъяснял, что «…мы не являемся последователями Толстого, мы не признаем его учения о непротивлении. Наш мир не является миром любой ценой. Мы хотим, чтобы другие жили, но и мы хотим жить сами. Мы стоим на страже, и наша прекрасная армия готова в любой момент дать отпор всяким случайностям. Целостность наших границ и водных пространств, свободное использование наших морских, речных и других путей – вот к чему мы стремимся.

Наша политика чужда всяким намерениям захвата, угнетения и эксплуатации других народов, военной или колониальной экспансии, насилия и алчности. Мы не входим с другими правительствами в агрессивные блоки или организации, затрагивающие интересы других народов. Но политические организации оборонительного характера не чужды нашей системе. Будущее внесет в этот вопрос ясность, которой еще нет в настоящее время… Раньше противопоставляли политику принципов политике реальных интересов. У нас это – единое целое…»

Чичерин обращал внимание на важность для внешней политики «политического реализма», опирающегося на определенные фундаментальные принципы» [20].

V

Чичерин: «Пусть не зарастет тропа между НКИД и ВСНХ» [21 ] .

«Развитие производства – вот альфа и омега … всех "комбинаций" нашей советской дипломатии»

Важнейшая мысль Чичерина — это мысль о теснейшей связи внешней политики с внутренней , практически неотделимости и взаимной подпитке друг друга. Чичерин настаивает и объясняет, что основной внешнеполитической линией Советской России является экономическое сотрудничество с капиталистическими государствами. Свою мысль он воплотил в следующей формулировке:

«Развитие производства - вот альфа и омега нашей нынешней политики, вот ключ системы и всех "комбинаций" нашей советской дипломатии. Наша внешняя политика, как и политика, которую мы проводим в самой России, - это политика производства» [22]. И в продолжение суждения: «Наш лозунг был и остается один и тот же: мирное сосуществование с другими правительствами, каковы бы они ни были. Сама действительность привела нас и другие государства к необходимости создания длительных отношений между рабочекрестьянским правительством и капиталистическими правительствами. Эти длительные отношения нам повелительно навязываются экономической действительностью. Экономическая действительность требует обмена товаров, вступления в постоянные урегулированные отношения со всем миром, и та же экономическая действительность требует того же от других правительств, с какой бы ненавистью они ни относились к нашему строю» [23].

В развитие идеи тесной связи внутренней политики с внешней именно Чичерин принимал активное участие в налаживании деятельности концессий, столь необходимых для возрождения разрушенных отраслей. Он упрекал противников в том, что «слишком быстро был предан забвению тот факт, что начиная с весны 1918 г. мы предлагали капиталистам всех стран оказать содействие восстановлению производства в России в виде концессий. С того времени мы вели переговоры с представителями норвежского банкира Ганневика, который впоследствии дезавуировал своих московских агентов и который сам был связан многочисленными узами с английскими капиталистическими мастодонтами, такими как лорд Рондда, или с американскими, такими как Роберт Доллар и даже Морган. Тогда мы предложили одновременно немецким капиталистам и через посредничество полковника Робинса американским капиталистам целую систему экономического восстановления, которая должна была обеспечить нам подъем российского производства, а им — прибыли, которые они сочли бы достаточными. Как я уже говорил в своем докладе на съезде Советов, летом 1918 г., мы были готовы платить, чтобы учиться» [24] .

Чичерин напоминал, что «российское представительство в Берлине с величайшей энергией создавало связи с деловыми промышленными и финансовыми сферами, с большим успехом убеждая их, что в их же интересах сохранение Советской республики, открывающей возможность предприимчивости и капиталу всех стран разрабатывать естественные богатства России… И вот объединенный мировой капитал пошел на нас. Даже наиболее дружественно к нам настроенные правительства, как норвежское, одно за другим, под давлением повелителя мира – Антанты, с нами рвали… На нас надвигалось полное одиночество» [25].

Чичерин убеждал, что «каждая концессия упрочивает наше международное политическое положение, и каждый политический успех содействует развитию нашего производства» [26]. Он также подчеркивал, что значение смешанных обществ заключается в том, что невозможно для нас действовать на Востоке независимо от того, как мы действуем на Западе. И чтобы выйти из такого затруднения, весьма приемлем путь, на который стал НКВТ и который отразился в постановке вопроса о смешанных обществах.

Однако Чичерин не отступал от главного принципа о том, что «…вполне возможны сделки с иностранным капиталом», но они должны быть «строго ограниченные договорными рамками, дающие нашим будущим контрагентам достаточные выгоды, чтобы привлекать их к нам, и в тоже время приносящие с собой восстановление и развитие производства и транспорта в России» [27].

И особенно значимо звучат его слова: «…наша нефть есть первостепенное политическое орудие, нефть есть в настоящее время жизненный нерв флотов и военной техники, это ключ к мировым отношениям и узел экономической реконструкции. У нас есть и другие аргументы: хлеб и лес » [28].

Все сделки, нередко повторял Чичерин, должны быть в пределах безусловного сохранения неприкосновенности и суверенных прав рабочекрестьянской власти, прав трудящихся масс и экономических основ советского строя.

«Без русского сырья и без русского рынка страдает все мировое хозяйство, и в интересах последнего, безусловно, необходимо восстановление и развитие народного хозяйства России» [29]. «…Российское правительство сознательно и добровольно готово открыть свои границы для международных транзитных путей, предоставить под обработку млн(ы) десятин плодороднейшей земли, богатейшие лесные, каменноугольные и рудные концессии, особенно в Сибири, а также ряд других концессий на всей территории РСФСР и намечает такое хозяйственное сотрудничество западной промышленности с сельским хозяйством и промышленностью России и Сибири, которое расширяет базу европейской промышленности в отношении сырья, хлеба и топлива в размерах, далеко превосходящих довоенное время» [30].

В ходе Генуэзской конференции Чичерин говорил об одном из средств стабилизации, а именно «…перераспределении существующих золотых запасов всеми странами в довоенной пропорции в форме долгосрочных ссуд без нанесения фактического ущерба тем странам, которые в настоящее время являются обладателями этого золота» [30].