История изучения одежды народов северо-востока Сибири

Одежда относится к числу устойчивых этнических признаков и дает богатый материал для изучения национальной культуры того или иного народа, а порой и ключ к пониманию некоторых вопросов конкретной истории, этногенеза, исторических связей и взаимовлияний народов, его контактах и взаимодействиях. На формирование традиционной одежды повлияли хозяйственная деятельность той или иной этнической группы, социально-политические особенности ее жизни. Кроме того, на это повлияла и этническая традиция, отражающая эстетические вкусы, бытовые привычки, этические нормы многих поколений, а также исторически сложившиеся межэтнические связи. Поэтому при изучении одежды возникают многие историко-культурные вопросы – это влияние географических и хозяйственных условий, повлиявших на изобретение различных форм одежды, а также вопрос культурных заимствований. Важно определить степень этих влияний. Для исследования коллекции одежды, хранящейся в фондах музея, необходимо изучить труды ученых, наблюдавших жизнь населения Сибири в период его раннего развития, ученых описывающих музейные коллекции одежды на современном этапе.

Первый, описательный этап изучения традиционной одежды лишь частично знакомит с костюмом народов Сибири. Изучение Сибири приобретает организованный и систематический характер с 20-х гг. XVIII в. В Сибирь направляются комплексные экспедиции, ориентированные на изучение не только геологии, природных ресурсов, но и на выявление и описание народов, населяющих эти края. Участники больших академических экспедиций делали краткое описание одежды, сведения о ней носили разрозненный и случайный характер, информация зависела от времени года, в которое исследователи проезжали по территориям коренного населения. Однако любое, даже беглое замечание исследователей ценно. В «Сибирской истории» Фишер пишет: «Верхние места реки Лены издревлеъ обитаемы были Тунгусами и Бурятами» [50, с. 528]. Такие замечания дают возможность говорить о тесном контакте бурят и тунгусов этого района, что могло отразиться и в одежде.

Большой вклад в изучение Сибири внес профессор Г.Ф. Миллер, участник Второй Камчатской экспедиции, подготовивший к 1750 г. трехтомник «История Сибири». В него вошли рукописные акты XVII-XVIII веков из сибирских архивов, записи легенд, рукописи по истории и этнографии на русском и монгольском языках. Работа была переиздана в 19371941 гг. Богатые данные о природе, географии, этнографии, быте, культуре, языках и истории народов Сибири, особенно Бурятии, Якутии, Камчатке и Чукотке собрали участники академической экспедиции - студент С.П. Крашенинников, переводчик Я.И. Линденау, адъюнкты Г.В. Стеллер и И.С. Фишер. Разнообразные материалы, собранные С.П. Крашенинниковым вошли в его классическую монографию «Описание земли Камчатки», впервые изданную в 1755 г. Он делает подробное описание одежды и сравнение покроя у разных народов, населявших Камчатку: «Верхнее платье по казачьи называется куклянка, от северных Камчадалов Коависъ, а от южных Кахпитачъ; а делаются куклянки двумя разными покроями, у одних по-долъбываетъ ровной, а у другихъ назади с нарочитою выемкою и с хвостом долгимъ…» [36, с. 43]. Бесценным в его работах было то, что он не просто описывал самобытную культуру народов Камчатки, но и указал на изменения, которые происходили здесь под влиянием русской культуры. В 1785-1793 гг. Сенатом была организована Северо-Восточная экспедиция И.И. Биллингса - Г. Сарычева. В своей работе «Путешествие флота капитана Сарычева по Северо-Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжении семи лет при Географической и Астрономической морской экспедиции, бывшей под начальством флота капитана Биллингса с 1785 по 1793 год» (1802 г.) Г. Сарычев впервые дал картину быта чукчей, внес уточнения и дополнения в ранее собранные данные об алеутах, юкагирах, об охотских тунгусах, якутах и русском населении Сибири.

Для изучения отдаленных мест практиковалось привлечение и местных сил. В 1734 и 1747 гг. В.Н.Татищевым были разосланы по Сибири анкеты с вопросами по экономике, географии, статистике, этнографии и истории Сибири. Созданная в 1766 г. Ясачная комиссия должна была решать многие вопросы, связанные с положением ясачного населения, и в 1767 г. анкеты, подобные предыдущим разослал Сенат. По заданиям Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина, Э. Лаксмана, П.С. Палласа по сбору историко-этнографического материала работали геодезисты, учителя и другие специалисты. В анкеты был включены вопросы и об одежде: «Какие одеяния носят зимою и летом обоего пола ясашные? Какие наряды употребляют? В чем почитают щеголять?» [2, с. 93]. В 1799 г. был издан труд И.Г. Георги «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, верований, обыкновений, жилищ, одежды и прочих достопримечательностей». Автор обратил внимание на отличия мужской, женской и девичьей одежды, а также попытался сравнить одежду разных народов. Так, он пишет об одежде тунгусов: «Одеянье ихъ сходно наибольше съ Якутскими, тем паче отменно от одежды почти всехъ прочихъ Восточных народов… одеяние их обыкновенно короче и уже, да и сапоги свои не так часто, как Якуты украшают черными и белыми полосами из необделанных звериных шкур, но испещряют их красивым шитьем или строчением и бисером...» [18, с. 44]. Таким образом, в XVIII в. был собран не только обширный материал о народах Северо-востока России, но и сделана попытка описать и проанализировать этнические и половые различия в декоре и конструкции одежды местного населения.

К середине XIX в. становится ясно, что с помощью только экспедиций из центра невозможно провести научные исследования, необходимо создать отдел Русского географического Общества в Сибири. В 1851 г. в Иркутске был создан Восточно-Сибирский отдел императорского русского географического общества (ВСОИРГО). На первых порах он не имел определенного района действия. Сюда стекалась информация практически со всех областей Сибири. Не имел отдел и четкой программы исследований. В первые годы деятельности во ВСОИРГО поступали разрозненные материалы, как например, заметки от протоиерея Хитрово «Описание Жиганского улуса», или описания священника А. Аргентова «Путевые записки священника-миссионера А. Аргентова в приполярной местности», изданные в «Записках ВСОИРГО» в 1857 г. Руководитель Вилюйской экспедиции Р.К. Маак делал краткие описания быта населяющих те земли народов. Работа его вышла через 30 лет после экспедиции и содержала, в том числе зарисовки утвари и одежды. Результаты Чукотской экспедиции (1868 г.) вышли в Известиях ВСОРГО в 1868 г. в виде статьи Г.А. Майделя «Ответы Чукотской экспедиции на вопросы академика Берга». В таких работах большей частью давалась географическая информация и экономическое положение туземцев.

Второй этап в изучении одежды можно назвать периодом накопления материала и началом разработки программ по единому описанию одежды.

В 1894 г. Восточно-Сибирским отделом Русского географического общества на средства купца И.М. Сибирякова была снаряжена экспедиция под руководством и наблюдением правителя дел Д.Д. Клеменца. В первую очередь перед экспедицией состояла задача в выяснении экономических условий жизни инородцев, живущих в приисковом районе Якутской области. И.М. Сибиряков писал Д.Д. Клеменцу о необходимости узнать, вымирают ли коренное население или нарождаются, каковы их обычаи, предания и т.д. Среди исследователей, работавших на Чукотке в составе экспедиции, первое место принадлежит политическому ссыльному лингвисту и этнографу В.Г. Богоразу. Вместе с В.И. Иохельсоном он собрал богатый этнографический и лингвистический материал о чукчах, эскимосах, эвенах, чуванцах и русских-старожилах Колымского края. В.Г. Богораз писал, что «внедрившись в среду коряков, часть их (чукоч) в значительной степени ассимилировалась, но старшее поколение, переселившись даже на самую Камчатку, до сих пор говорит по-чукотски. На пограничной линии между чукчами и коряками есть несколько стойбищ, обитатели которых не могут определить, к какому племени они принадлежат, потому что самосознание оленных одно и то же, а языки их весьма схожи» [6, с. 6]. Другой участник экспедиции В.И. Иохельсон два года провел среди юкагиров и привез оттуда большой фольклорный материал, а также ценные этнографические наблюдения, которые были опубликованы в небольшом очерке «По рекам Ясачной и Коркодону» в 1898 г. Будучи членом корякско-юкагирского отряда Джузеповской экспедиции (1900-1902 гг.), В.И. Иохельсон обследовал корякские селения, тщательно изучил предметы художественного творчества: вышивки, изделия из кости. В 1894 г. Э. Пекарским была написана «Программа экспедиционных работ для исследования домашнего и семейного быта якутов». Основные вопросы ее касались хозяйственной деятельности, верований, психического склада народа. В разделе программы «Порт-няжество» основное внимание уделялось вышивке и рукоделию. По итогам Якутской экспедиции больше повезло исследованиям В.Л. Серошевского. На деньги А.И. Поповой была напечатана его монография «Якуты» [47], в которой есть и описание одежды. Русская цензура долго не разрешала публикацию трудов как В.Г. Богораза, так и В.И. Иохельсона. Результаты их исследований впервые были напечатаны в США, на английском языке. И только в 1936 г. вышли две части из огромного труда на русском языке «Социальная организация чукчей» и «Религия чукчей». Что касается раздела о материальной культуре и информации об одежде, то он увидел свет только в 1991 г., когда было выпущено полное издание В.Г. Богораза.

Сложнейшая ситуация в стране в начале ХХ в.: русско-японская война, революция 1905 г. - не способствовали развитию науки в стране. Из работ интересующего нас региона можно отметить «Путешествие по Камчатке в 1908-1909 гг.» В.Л. Комарова, изданная в 1912 г. Одежда в его работе описана довольно бегло. Кроме того, для этнографических работ конца XIX – начала XX вв. характерна субъективность. Описание одежды делалось выборочно: чаще всего это яркая, праздничная одежда, в то время как невзрачная на вид повседневная выпадала из поля зрения исследователей. Данные факторы повлияли и на комплектование коллекций в музеях, и в результате отразились на последующих исследованиях.

Итоги изучения одежды в XIX в. можно подвести словами Н.И. Гаген-Торн, сказанными в статье «К методике изучения одежды в этнографии СССР», изданной в 1933 г.: «Нет ни одной монографии, посвященной отдельной народности или району, где не упоминалась бы одежда; но большая часть этих описаний научно далеко неудовлетворительны. Одежда описывается там только как часть общего впечатления о культуре народности, воспринятая с точки зрения эстетики или экзотичности. Это сказывается на описании: оно туманно, неопределенно, лишено четкости, точности, чертежа и обмера» [17, с. 119].

После октябрьской революции выдвигаются новые подходы в методологии науки, в основе которых лежат принципы соединения науки с развитием производительных сил. В 1920-е гг. возобновились экспедиции в Сибирь. Основная роль в этом принадлежала Геологическому комитету Российской Академии наук. В 1925 г. была создана Комиссия по изучению Якутской АССР, но маршруты ее экспедиций пролегали по течению р. Лена и ее притокам, поэтому районы Колымы и Чукотки не были охвачены. В северных районах Сибири с 1927 г. работала Тунгусская экспедиция. Центром по выработке методов обобщения этнографического материала стал журнал Академии наук «Советская этнография». В 1931 г. в этом журнале выходит статья Н.М. Маторина «Современный этап и задачи советской этнографии», где формируется основная задача – исследование «докапиталистических пережитков» или изучение доклассовых обществ. В этом же номере были опубликованы статьи В.Г. Тан-Богораз «Классовое расслоение у чукоч-оленеводов» и Л.Я. Штернберга «Орнамент из оленьего волоса и игл дикобраза», посвященная орнаменту народов Севера.

В 1933 г. состоялся I Всесоюзный географический съезд. На секции по этнографии с докладом выступил Д.Н. Зеленин. В своей речи он говорил о необходимости изучения этнографических предметов (веществоведении), что было раскритиковано. Постепенно материалы о традиционной одежде коренных малочисленных народов России в журнале «Советская этнография» стали редкостью. К одной из них относится интересная работа Е.Д. Стрелова «Одежда и украшение якутки в половине XVIII века» [47]. Объясняя свое обращение к археологическим материалам, автор указывал, что самое раннее описание якутского костюма было сделано в работе «Путешествие флота капитана Сарычева», напечатанное К.В. Миллером в 1796 г. Отказ от детального изучения вещей приводит к постепенному изменению приоритетных тем. Большое внимание начинают уделять фольклору, вопросам лингвистики, изучению обычаев и воззрений, анализ которых проводится с позиций поиска контрреволюционных моментов. Это неизбежно сузило задачи этнографии.

После Великой Отечественной войны исследования материальной культуры в этнографии стали заметно возрастать, но одежде народов Севера Сибири уделялось незначительное внимание. Наиболее полными и глубокими по содержанию были работы Г.М. Василевич «Тунгусский нагрудник у народов Сибири [8], «Тунгусский кафтан (к истории его развития и распространения)» [9], «Эвенки Катангского района» [10], где она подробно описала ряд вещей, и представила крой парки, головного убора и обуви; в 1963 г. – «Типы обуви народов Сибири» [11]. Работа Г.М. Василевич «Производственный костюм эвенков Нижней и Подкаменной Тунгусок как исторический источник» [12] по праву может считаться классическим образцом описания одежды и выявления отличительных особенностей костюмов разных групп эвенков. На основе анализа одежды исследователь определила пути формирования различных групп эвенкийского народа. Автор рассмотрела причины сохранения одних и исчезновения других традиций пошива одежды и обуви.

В 1952 г. вышла работа другого ученого Н.Ф. Прытковой «Типы верхней одежды народов Сибири» [44]. В тот период Г.М. Василевич и Н.Ф Прыткова являлись наиболее крупными специалистами в области изучения разных сторон жизни народов Сибири, и в том числе одежды. В 1955 г. вышли в свет статьи М.М. Носова «Одежда и ее украшения у якутов XVIIXVIII в.» [41].

В начале 1960-х гг. государство обратилось к написанию истории коренных малочисленных народов. В этот период появился ряд исследований по истории коренных малочисленных народов Севера. Например, «Очерки истории и этнографии чукчей» и «Очерки этнической истории коряков» [13; 14]; «Культура и быт коряков» [3], «Хозяйство и культура народов Чукотки (1958-1970)» [38], «Юкагиры. Историко-этнографические очерки» [19]; «Культура северных якутов-оленеводов» [20]. В 1963 г. появились статьи С.В. Иванова «Орнамент народов Сибири как исторический источник (по материалам XIX- начала XX в.)» [32]. В 1975 г. вышли «Очерки по этнографии алеутов» Р.Г. Ляпуновой [37], в которых автор включила описания различных предметов материальной культуры алеутов, собранных русскими путешественниками, мореплавателями и учеными XVIII-XIX вв.

Только к концу 1960-х гг., но главным образом с начала 1970-х гг., особенности традиционной одежды становятся одной из обязательных тем этнографических очерков и сборников по истории культуры народов Сибири. После издания в 1961 г. коллективного труда «Историко-этнографический атлас народов Сибири» [34], вышел сборник Музея антропологии и этнографии «Одежда народов Сибири» под редакцией С.В. Иванова, в котором отмечалось, что, «изучая материал одежды как исторический источник, необходимо определить тот главный, ведущий признак, по которому следует вести сравнительный анализ» [42, с. 1].

В своей статье сборника «Одежда народов самодийской группы как исторический источник», которая посвящена одежде ненцев, энцев, нганасан и селькупов, Н.Ф. Прыткова главную задачу определила как «описание одежды каждого народа с выявлением наиболее старых ее форм, решение вопроса о происхождении того или иного вида одежды и отражение в одежде каждого народа его исторических взаимоотношений с другими народами» [45, с. 3]. Завершает сборник «Программа по изучению одежды народов Сибири» [44], разработанная Н.Ф. Прытковой, в которой были разработаны не только методы паспортизации и датировки материалов, но и вопросник для сбора сведений об одежде.

В 80-е гг. ХХ в. появляются статьи на темы, которые могут связать традиционную одежду с нуждами производства.

Третий этап в изучении одежды народов северо-востока Сибири можно назвать периодом возрождения интереса к национальному искусству, пробуждением этнического самосознания в условиях глобализации и перестройки, возросшим желанием самоидентификации со своей нацией. В начале 1990-х гг. представители многих этнических общностей стали возрождать свою культуру через национально-культурные объединения и центры. Появилось стремление возродить национальные праздники, необходимой составляющей которых является традиционный костюм. Все это привело к более углубленному интересу к особенностям национальной одежды. Традиционная одежда становится символом возрождения малых народностей. Изучение одежды приобретает другую направленность. Ее исследуют в семантическом и символическом контексте культуры.

Серьезным исследованием якутского национального костюма является работа Р.С. Гаврильевой «Одежда народа саха конца XVII - середины XVIII века» [16]. Якутскому костюму посвящена диссертация Е.М. Ефимовой «Семантика картины мира якутов в традиционной одежде [21] и ее статья «Костюм невесты в контексте картины мира якутов» [22], предметом исследования которых выступает картина мира якутского этноса как система знаков, овеществленная в традиционной обрядовой одежде якутов XVII-XIX вв. Монография Т.В. Мельниковой «Традиционная одежда нанайцев» (2005 г.) позволяет открыть новое содержание в истории уже редких костюмов из рыбьих кож. Во вступлении к фотоальбому И.В. Витер, Ю.О. Новик «Мода от природы» традиционная корякская одежда, изготовленная в конце

ХХ века» [15] (2004 г.), отмечается, что традиции, сохраненные старшим поколением, находятся на грани вымирания. Проблемно звучит статья С. Ивановой «Придумать новый якутский костюм - значит погубить культуру народа» [33]. В перечисленных работах исследуются не только проблемы кроя, технологии изготовления и художественного оформления одежды, но и ее тесная связь с мировоззренческими представлениями народа.

Одним из ведущих исследователей традиционной одежды юкагиров является Л.Н Жукова. За последние годы ею издан ряд интересных статей, диссертация и монография по этому вопросу: «Этнические традиции в орнаменте юкагиров» [23]; «Одежда юкагиров. Учебное пособие» [24]; «Одежда юкагиров: генезис и семантика» [25]; «Глухая одежда лесных и тундровых юкагиров» [26]; «Иноэтнические элементы в одежде юкагиров» [28]; «Глухая одежда арктических аборигенов в гардеробе якутов и вопросы ее изучения» [29]; «Глухая одежда тунгусов Северо-Восточной Азии» [30]; «Очерки по юкагирской культуре. Часть 1 Одежда юкагиров: генезис и семантика» [31].

Этнографов интересуют самые разнообразные темы, связанные с традиционным костюмом коренных малочисленных народов Сибири. Об этом свидетельствует ряд исследований: «Орнамент народов Западной Сибири» [40]; Халат на рыбьем меху» [39]; «Проблемы семантики орнамента и элементов традиционного костюма: (вопросы этносемиозиса на фоне этнокультурных и языковых связей по материалам декоративного искусства народов крайнего северо-востока)» [7]; «К истории народного костюма» [43]; «Хранители народного костюма» [48]); «Традиционная одежда народов Севера: проблема сохранения и развития» [1]; «Народный костюм (семиотические функции)» [35]; «Ментально-антропологические основания костюма в традиционной культуре коренных народов Сибири» [5], предметом исследования которой стала связь конструкции традиционного костюма эвенков с ментально-антропологической структурой.

В последнее время появились статьи, связанные с рекомендациями по описанию музейных коллекций одежды. Одним из источников знания о коллекциях этнографической одежды являются альбомы. Однако чаще всего они представляют лишь самые красочные (как правило, праздничные), хорошо сохранившиеся или прошедшие реставрацию костюмы. Основной пласт коллекций, хранящихся в фондах музеев, представляет повседневная, часто мало декорированная одежда, которая по-прежнему оказывается вне широкого доступа, как для исследователей, так и для населения. Литературы научного характера, в том числе каталогов по коллекциям музеев явно недостаточно.