Явление "образовательной лихорадки" в системах высшего профессионального образования ряда восточно-азиатских стран в ракурсе компетентностного подхода

ЯВЛЕНИЕ «ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ЛИХОРАДКИ» В СИСТЕМАХ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЯДА ВОСТОЧНОАЗИАТСКИХ СТРАН В РАКУРСЕ КОМПЕТЕНТНОСТНОГО ПОДХОДА

В 2017 г. был преодолен самый низкий показатель так называемой демографической ямы, вызванной резким сокращением рождаемости после дефолта 1998 г., и наметилось постепенное увеличение контингента поступающих в вузы Российской Федерации. В настоящее время Минобрнауки продолжает принимать меры по поддержанию доступности обучения по образовательным программам бакалавриата и специалитета на уровне 57 %, а магистратуры – 20 %. Однако, по имеющимся прогнозам, после 2020 г. ситуация значительно обострится, так как ожидается, что возникнет острый дефицит мест обучения в вузах в результате проведенных правительством социально-экономических реформ по преодолению демографического кризиса [1]. Однако это произойдет не в силу усиления мотивации выпускников школ к получению высшего образования, а из-за наметившегося бума рождаемости, а также политики укрупнения и слияния высших учебных заведений. В этих условиях не может не вызывать озабоченности незначительный прирост среднего балла ЕГЭ абитуриентов, так как это свидетельствует о недостаточно высоком уровне качества их подготовки. Так, за период с 2013 по 2018 г. по вузам Российской Федерации у абитуриентов, поступивших на бюджетные места, он увеличился в среднем с 67,8 до 69,1 балла, на коммерческие – с 61,9 до 62,5 [2].

В условиях прогнозируемого дефицита мест для поступающих в вузы России и в целях предупреждения возможных последствий представляется актуальным рассмотреть особое явление, которое уже более 30 лет имеет место в ряде восточноазиатских стран. Это явление, толчком к которому послужили изменения в государственной политике Южной Кореи, Китая, Гонконга, Тайваня, Сингапура и ряда других стран в конце 1980-х – начале 1990-х гг., направленные на воспитание национальной интеллектуальной элиты и подготовку собственных научных кадров высшей квалификации, получило название «образовательной лихорадки». Для примера можно привести такие цифры: в Южной Корее с 1980 по 2008 г. количество поступивших в университеты увеличилось в шесть раз: с 11,4 до 70,5 % соответственно [3, p. 49].

«Образовательная лихорадка» (еducation fever) – это особое социально-культурное явление в ряде стран Восточной Азии, характеризующее высокий уровень популярности и востребованности высшего образования среди населения этих государств. В сложившихся условиях абитуриенты вынуждены пользоваться дополнительными образовательными услугами для получения более высоких результатов по выпускным школьным экзаменам, что может обеспечить им поступление в наиболее престижные национальные университеты.

В научной литературе представлены следующие направления исследования «образовательной лихорадки»:

• –    философское , рассматривающее всеобщее стремление к образованию как воплощение учения Конфуция и его идей по самосовершенствованию личности [4];

• -    историческое, объясняющее общественную тягу к образованию историческими традициями, сохранившимися по сей день. Например, в эпоху правления династии Чосон в Корее (1392–1910) все чиновники должны были регулярно сдавать по несколько сложных экзаменов, если они хотели получить или сохранить государственные должности [5];

• -    социально-психологическое, связывающее популярность высшего образования среди современного населения восточноазиатских стран с особенностями национального менталитета, а именно с укоренившимся в массовом сознании представлением, что получение диплома престижного вуза открывает для человека путь к успеху, высокой заработной плате, достойному социальному положению, сопровождаемому всеобщим уважением, возможностью помочь остальным членам семьи и возместить их финансовые вложения. Отмечается, что стремление помочь своему отпрыску попасть в мир богатых и преуспевающих достигло настолько поразительных масштабов, что иногда оно граничит с психозами и другими поведенческими отклонениями [6];

• –    экономическое , исследующее способы получения средств азиатскими семьями для финансирования дополнительного образования выпускников школ и их обучения в университетах, а также последствия этих действий для развития экономик государств, связанные с невыплатой кредитов и нежеланием молодых семей иметь детей. Так, по данным на 2005 г., расходы семей в Южной Корее на обучение, оплату репетиторов, обязательные платежи за школьный транспорт, учебники, внешкольные мероприятия и пр. достигали 21 млрд долл. США, в то время как правительство выделяло на образование лишь 20 млрд долл. США [7];

• –    педагогическое , уделяющее внимание разработке содержания учебных курсов и учебных пособий (как печатных, так и электронных, используемых в режиме онлайн для самостоятельной подготовки или в дистанционном обучении), которые могли бы заменить посещение частных репетиторов, снизив таким образом материальные затраты семей выпускников школ [8].

Несмотря на то что исследования сущности, причин и последствий «образовательной лихорадки» продолжают оставаться одними из самых популярных как в научной [9], так и в публицистической [10] литературе, до сегодняшнего дня этот феномен не был изучен с позиций ком-петентностного подхода, который определяет цели и содержание высшего профессионального образования в глобальном образовательном пространстве.

Рассмотрение «образовательной лихорадки» с позиций компетентностного подхода позволяет дать оценку этому явлению не с точки зрения финансового и эмоционального бремени, которое ложится на семьи азиатских абитуриентов из-за массового стремления к получению высшего образования, и не с целью описания эмоционального и физического истощения, которое испытывают школьники, занимающиеся с репетиторами по 14 часов в день [11], а через призму тех изменений, которые происходят в личности в процессе приобретения комплекса знаний, умений и компетенций.

Прежде всего следует отметить, что нормативно-правовые документы, составленные на основе компетентностного подхода и определяющие деятельность учебных заведений, а также цели обучения в терминах компетенций, в восточноазиатских странах существуют только для системы школьного образования [12]. Работа же университетов, качество подготовки обучающихся в них и пр. оцениваются министерствами образования и специальными государственными органами, производящими процедуру аккредитации, с ориентацией на другие критерии, отличные от компетенций. Таким образом, в восточноазиатских странах не существует нормативноправовой базы для проектирования и реализации учебного процесса в университетах в соответствии с целями компетентностно-ориентированного образования (т. е. аналогичной российским ФГОС). Вместе с тем возникшие в последние годы в этих странах проблемы переизбытка кадров высшей квалификации, постоянно увеличивающейся безработицы среди выпускников университетов [13], а также некоторого снижения качества образования из-за массификации как одного из последствий «образовательной лихорадки» [14] заставляют профессорско-преподавательский состав вузов устанавливать более тесные контакты с ведущими компаниями, играющими весомую роль в национальной экономике, и вместе с ними определять наиболее востребованные компетенции и профессиональные умения, которые могут составить для выпускников вуза определенное конкурентное преимущество.

Следующий момент, на который следует обратить внимание, – это выбор тех направлений развития личности обучающихся, которые имеют приоритетное значение в системе как среднего, так и высшего профессионального образования восточноазиатских стран.

Здесь следует особо выделить целенаправленный, постоянный и систематический характер формирования общеучебных, универсальных, предметных и профессиональных компетенций, основы которых закладываются с первых лет школьного образования. Затем работа продолжается на всех дальнейших этапах обучения. В данном направлении «образовательная лихорадка», подкрепленная традициями конфуцианской философии и создающая сильнейшую мотивацию к получению наиболее полных и конкурентоспособных знаний на общенациональном уровне, является мощным фактором активизации познавательной активности обучающихся. По мнению ряда ученых (М. Сета [15], С. Марджинсона [16] и др.), нацеленность обучающихся средних школ и университетов на постоянное приобретение знаний позволила странам Восточной Азии в короткий срок побороть неграмотность населения, которая была спровоцирована политическими событиями и колониальными войнами, а затем выйти на лидирующие позиции в международных образовательных рейтингах. Формированию общеучебных умений, социально-управленческих и коммуникативных компетенций способствует не только регулярный характер активизации познавательной активности азиатских школьников и студентов в течение всех лет их обучения, но также использование передовых педагогических технологий и активных методов, развивающих критичность, самостоятельность мышления, умения искать, систематизировать информацию и делать выводы на ее основе, организовывать работу группы, руководить процессом интеллектуального поиска и принятия решения и пр. Поэтому усилия педагогических работников в учебных заведениях каждого уровня направлены на повышение активности самих обучающихся в приобретении знаний, на увеличение доли самостоятельной работы в учебном плане, внедрение новых форм получения практического опыта, в процессе чего приобретенные знания могут трансформироваться в компетенции. В связи с этим количество времени, отводимого на самостоятельную подготовку, выполнение проектных заданий, научные исследования в специализированных мастерских и лабораториях, за последние 5–7 лет увеличилось на 20–30 % [17, p. 8].

Кроме общеучебных компетенций, пристальное внимание в подготовке будущих специалистов уделяется развитию так называемых «надпрофессиональных» качеств, «гибких навыков» (soft skills), или, как привычно мы их называем, универсальных компетенций (коммуникативных, лидерских, социально-организаторских, когнитивных и др.), которые оказывают большую поддержку личности в карьере, обеспечивая ей умения сотрудничать, общаться, работать в любом окружении. Таким образом, не будучи связанными со специфической профессиональной подготовкой, они обеспечивают человеку узнаваемость, авторитетность, высокую активность и производительность.

Нам удалось систематизировать наиболее востребованные компетенции обучающихся высших профессиональных учреждений, наиболее часто упоминаемые в исследованиях азиатских ученых [18], и представить их в виде таблицы 1.

Таблица 1 – Наиболее востребованные универсальные компетенции обучающихся университетов ряда азиатских стран

Подводя итоги, можно сделать вывод, что применение компетентностного подхода к исследованию сущности «образовательной лихорадки» как особого социально-культурного явления в ряде азиатских стран позволило расширить и уточнить ее значение. Полагаем, что «образовательная лихорадка» как особое социально-психологическое состояние восточноазиатской общественности, обусловленное идеями постконфуцианской философии и отражающее заложенное в религии и менталитете этих народов стремление к личностному совершенствованию и постоянному саморазвитию, оказывает как позитивное, так и негативное влияние на образовательный процесс в ряде азиатских государств. По поводу негативного влияния существует достаточно много исследований, поэтому отметим, что к положительным факторам мы относим: создание у граждан сильной мотивации к приобретению знаний; превращение личностного процесса учения и повышения интеллектуального уровня в общегосударственную задачу; активную поддержку всех усилий учебных заведений со стороны государства – финансовую, правовую, педагогическую; особое внимание к развитию универсальных компетенций (гражданских, правовых, социально-культурных, коммуникативных) как залога поддержания позитивных тенденций в обществе, способных вывести государства к новым экономическим высотам.

Как показывает опыт азиатских исследователей, формирование универсальных компетенций, особенно гражданских качеств, умений жить и трудиться в межкультурном пространстве, принимая в расчет интересы своего коллектива и всего общества, имеет приоритетный характер по сравнению с развитием профессиональных компетенций. Что касается последних, то, учитывая современное состояние технического прогресса, наиболее востребованными становятся компетенции в области инженерных и технических профессий. Данные выводы имеют весомое значение для совершенствования подготовки специалистов в вузах России, которые в недалеком будущем могут столкнуться с подобными социальными явлениями.

Ссылки: