К проблеме расследования уголовных дел, связанных с суицидальными действиями несовершеннолетних с использованием социальных сетей

На рассмотрении в Государственной Думе Федерального Собрания РФ находится законопроект о введении уголовной ответственности за склонение к самоубийству и содействие в совершении суицида.

Этот вопрос возник далеко не на пустом месте. Он существовал как в советской, так и постсоветской России. Но если ранее детский суицид был связан в основном с участием в различного рода запрещенных религиозных организациях (сектах), был следствием причин личностного характера, например травли в школе, страха, неразделенной любви, смерти любимого животного или человека, конфликтов в семье, то в последнее время подростки все чаще становятся жертвами преступников, использующих интернет-технологии.

Причем в большинстве случаев дети, совершившие самоубийство или попытку к самоубийству. воспитывались в нормальных, вполне обеспеченных семьях, посещали учебные заведения, имели друзей.

По сообщению журналистам вице-спикера Госдумы Ирины Яровой [1], «сегодня появились новые формы преступных действий, оказывающие влияние на сознание ребенка и мотивацию его поведения». По ее словам, эти формы не охватываются действующими составами УК РФ, они не прогнозировались наукой, не были своевременно оценены криминологами и по факту приняли широкий масштаб, оказавшись вне уголовно-правовой оценки.

Но еще в 2013 г. Роспотребнадзор опубликовал данные, согласно которым Россия лидирует в Европе по количеству детского суицида. Основной причиной такой ситуации было официально названо негативное влияние Интернета на подростковую психику. Однако официальной реакции на эти пугающие данные со стороны законодателей России в то время практически не последовало.

По словам Ирины Яровой, «законопроектом вводится уголовная ответственность за склонение (уговорами, подкупом, обманом) несовершеннолетних к самоубийству, за содействие подросткам в совершении суицида (предоставление орудий, средств совершения самоубийства), а также для организаторов так называемых «групп смерти» и игр суицидальной тематики, таких как «Беги или умри» и других. [1]

Кроме этого, законопроект предусматривает ответственность не только за вовлечение взрослыми лицами несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность, но и в совершение иных противоправных действий, заведомо представляющих для них смертельную опасность. Например, проезд на крыше поезда, езда между вагонами («трейнсерфинг»), другие виды смертельно опасного «зацепинга», а также «руфинг» - незаконное проникновение на крыши высотных зданий. [1]

Законопроект получил одобрение у Президента Российской Федерации, в Верховном суде, Правительстве, Следственном комитете, Генеральной прокуратуре, МВД РФ, Министерстве образования и науки, Роскомнадзоре, депутатами профильных думских комитетов с учетом предложений участников рабочей группы, созданной И. Яровой в ноябре 2016 г.

Законопроект предусматривает максимальное наказание для создателей «групп смерти» от 5 до 8 лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 10 лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до 2 лет либо без такового.

Мы надеемся, что в самое ближайшее время Уголовный кодекс РФ пополнится соответствующими дополнениями, ужесточающими уголовную ответственность за склонение детей к суициду и другим действиям, создающим для них смертельную опасность, так как действующие в настоящее время ст. 110 УК РФ «Доведение лица до самоубийства», а также ст. 151 УК РФ, предусматривающие ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, не охватывают тематику деятельности администраторов «групп смерти» и других игр суицидальной направленности, а также организаторов любых других неформальных сообществ, деятельность которых сопряжена с побуждением детей к совершению суицидальных действий.

Так, в мае 2016 г. ГСУ СК России по г. Санкт-Петербургу после проверки сообщений ряда СМИ, содержащих сведения о закрытых группах, склоняющих под- ростков к суицидам, было возбуждено уголовное дело по факту подстрекательства к доведению до самоубийства (ч. 4 ст. 33, ст. 110 УК РФ).

Следствием было установлено, что с декабря 2013 по май 2016 г. преступники создали восемь виртуальных сообществ в сети «ВКонтакте», где открыто пропагандировали самоубийства и склоняли к их совершению несовершеннолетних пользователей. Причем доступ к этим группам был строго ограничен и производился по усмотрению администратора сообщества. Участвующие пользователи сети выполняли различные тесты и задания, которые открывали доступ к новым «возможностям» и заканчивались требованием самоубийства.

Следователями ГСУ СК РФ по г. Санкт-Петербургу было установлено свыше 20 несовершеннолетних потерпевших, состоявших в «группах смерти», совершивших суициды или попытки к самоубийству в различных регионах России. В ноябре 2016 г. следователями СК РФ при оперативном содействии сотрудников МВД и ФСБ РФ Московской области был задержан администратор одной из «групп смерти» Филипп Будейкин, зарегистрированный в сети под прозвищем «Филипп Лис» (до сих пор он находится под стражей). От деятельности группы пострадало не менее 20 подростков. На период публикации в Интернете обыски и другие следственные действия проводились также у других администраторов «группы смерти», имеющих псевдонимы «Филипп Море», «Мирон Стех», «Хранитель Истины» и других. [2]

По данным Следственного комитета, в России за последние три года совершили суицид 2 205 несовершеннолетних, в 2016 г. в результате самоубийства погибло 720 детей. В январе-феврале 2017 г. в социальных сетях появилась новая игра со смертью под названием «Синие киты», которая провоцирует детей на самоубийство. Эта игра распространяется с огромной скоростью.

В соцсетях «ВКонтакте», а чаще в «Инстаграм» начали появляться картинки с изображением китов с так называемыми хештегами «Синий кит», «Разбуди меня в 4:20», «Я в игре», «Тихий дом». Безобидные на первый взгляд, они представляют собой ссылки, кликнув на которые можно попасть на нужную страницу или виртуальное сообщество в соцсети.

В начале февраля 2017 г. в Красноярске ученица 7-го класса Юля Ч. через «группы смерти» пыталась покончить жизнь самоубийством. Одноклассники обратили внимание на ее странное поведение и раны на руке. Они рассказали об этом учителю. 11 февраля СК РФ по г. Красноярску возбудил уголовное дело по признакам ст. 110 УК РФ. Было установлено, что девочка действительно вступила в игру «Синие киты», а при изучении соцсети выяснилось, что в эту же группу вступили еще 33 ученика этой школы. После вступления подростка в «группу смерти» действия администраторов и кураторов групп аналогичны ранее сказанному. Вначале идет установка местожительства, затем задания по выполнению тестов: от рисунков китов до порезов бритвой на руках. Затем идет психологическая ориентация к самоубийству, иногда с применением угроз потерпевшему или его близким родственникам.

Как показывает анализ многочисленных публикаций в сети Интернет, опасность этого нового для России вида преступлений состоит в воздействии на несовершеннолетних четко выверенной психоэмоциональной тактики [3, c. 43]. Поскольку выполнение заданий кураторов «групп смерти» не случайно происходило глубокой ночью (разбуди меня в 4:20), это приводило к хронической усталости от недосыпания и снижению волевых и аналитических способностей, невозможности адекватно воспринимать происходящее. И если подросток вступал в группу для участия в заинтересовавшей его игре, он попадал в сильнейшую психологиче- скую зависимость, своего рода ловушку, где смерть пропагандировалась как красивый способ выхода из сложных жизненных ситуаций, а настоящие человеческие ценности: семья, друзья, образование, культура - обесценивались. Как выяснили следователи СК РФ, расследующие уголовные дела этой категории, за отказ от выполнения заданий кураторов следовало исключение из группы, а каждый из умело подобранных участников в силу юношеского максимализма очень дорожил своим рейтингом и вынужден был выполнять задания, вплоть до самоубийства.

По выводам СК РФ, который расследовал уголовное дело по «Группам смерти», закрывать их в социальных сетях неэффективно. Чем больше будут их закрывать, тем популярнее они станут для подростков.

Безусловно, по мнению следователей, выявлять и привлекать к строгой уголовной ответственности кураторов и администраторов этих групп, подталкивающих несовершеннолетних к суицидальным действиям, необходимо, но спасти своих детей могут только родители, близкие люди, учителя.

Расследование уголовных дел, связанных с суицидальными действиями подростков или вовлечением их в совершение антиобщественных действий, вызывает необходимость в знаниях психологических особенностей как лиц, совершающих преступления этой направленности, так и лиц, ставших жертвами преступлений.

Как считает А.Н. Васильев [4, c. 44], совершению преступления предшествует ряд этапов психологической деятельности субъекта, которые постепенно формируют направленность поступка и его фактическое выполнение, поэтому преступное поведение как процесс включает в себя не только сами действия, изменяющие внешнюю среду, но и предшествующие им психологические явления, которые определяют генезис криминального поступка. В нашем случае на первом этапе подросток вовлекается в интересную для него и, казалось бы, безобидную игру. На последующих этапах на него оказывается психическое давление и он попадает в сильнейшую психологическую зависимость от кураторов «групп смерти», которые зомбируют свою жертву, практически приговорив ее к суициду.

Автор согласен с В.Н. Кудрявцевым [5, c. 7-8), что существует взаимосвязь между комплексом действий, избираемых преступником для достижения преступного результата, его личными свойствами и объективной обстановкой, что находит отражение в материальных и нематериальных следах преступления, которые позволяют сделать вывод о психических чертах преступника, о мотивах и целях его действий.

При исследовании личности администраторов и кураторов «групп смерти», склоняющих в социальных сетях подростков к суициду, становится очевидным, что они плохо адаптированы в обществе: ранее имели или имеют серьезные проблемы в семье, в учебных заведениях, в других коллективах. Поэтому, ведя переписку со своими жертвами, преступники часто высмеивают обычные человеческие ценности и внушают им, что выход из сложившейся тяжелой жизненной ситуации только один - смерть.

Комплексное психологическое и криминалистическое изучение личности преступников позволяет сделать вывод о том, что преступник - это личность со значительно более высоким уровнем тревожности и неуверенности в себе, импульсивности и агрессивности, отчужденности от позитивных социальных ценностей и общественной полезности. Эти свойства личности сочетаются с высокой чувствительностью и повышением нетерпимости в межличностных взаимоотно- шениях, из-за чего подобная категория лиц весьма часто применяет насилие в разного рода конфликтных ситуациях [6, c. 61-62).

Личность насильственного преступника характеризуется, как правило, низким уровнем социализации, отражающим пробелы и недостатки основных сфер воспитания - семьи, школы. Мотивационная сфера этой личности характеризуется эгоцентризмом, стойким конфликтом с окружающими, отсутствием самокритичности, стабильным оправданием своих действий.

Как отмечают Д. Ситковская и Л. Конышева, при изучении личности преступника сотрудник правоохранительных органов в одних случаях опирается на собственные психологические знания, в других - обязан использовать помощь профессионального психолога: консультанта, специалиста, эксперта [7, c. 6-8].

В ходе расследования уголовных дел о детском суициде не менее важно и установление психологических особенностей личности потерпевшего, уже совершившего самоубийство или попытку к нему, а также вовлеченного в игры «групп смерти». Безусловно, при решении этого вопроса необходимо обращаться к помощи специалистов в области психологии. Объектом исследования, как правило, является живой человек, а в случае его смерти судебно-психологическая экспертиза проводится по материалам уголовного дела: допросы свидетелей, письма, дневники, записки, информация с персональных компьютеров, посредством которых осуществлялся выход в Интернет, о подключениях преступника и потенциального самоубийцы.

Судебно-психологическая экспертиза разрешает, например, задачи по определению:

• -    способности несовершеннолетнего, не страдающего психическим заболеванием, полностью сознавать себя и давать себе отчет в своих действиях;

• -    наличия у лица физиологического аффекта, депрессии и иных эмоциональных состояний, предрасполагающих к самоубийству или попытке к нему;

• -    наличия у испытуемого признаков повышенной внушаемости и тому подобного.

При исследовании эмоционального состояния обычно дается оценка депривации настроения потерпевшего как одного из моментов, причинно связанных с самоубийством.

Как известно, при исполнении заданий администраторов «групп смерти» преступники не толкают свою жертву с крыши высотного здания, не надевают на шею петлю и не лишают ее жизни другим способом, используя для этого свою физическую силу или оружие. Внешне ребенок принимает это страшное решение самостоятельно.

Поэтому, думается, что не менее важно в процессе расследования уголовных дел о склонении подростков к суициду установление причинно-следственной связи между действиями преступников и наступившими последствиями.

А.В. Бриллиантов [8, c. 118] отмечает, что в теории уголовного права приводится общее понятие причинной связи: это такой процесс взаимодействия между явлениями, при котором одно или несколько из них (причина) порождает другое (следствие).

Мы также согласны с мнением Д.М. Констатиновой [9, c. 36-43], что вопрос установления причинно-следственной связи становится особенно сложным, когда вплетаются обстоятельства, непосредственно не связанные с действиями обвиняемого, но оказавшие влияние на наступление последствий.

В последние годы в преступной деятельности преступниками широко используются сотовые телефоны и компьютеры. В связи с этим в 2010 г. в УПК РФ было включено новое следственное действие: получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами (ст. 186.1 УПК РФ). Оно применяется по каждому уголовному делу рассматриваемой категории, поскольку такие преступления совершаются посредством социальных сетей и с использованием мобильной связи между преступниками и их жертвами.

Доказательствами, получаемыми в результате проведения этого следственного действия, является информация о соединениях одних абонентов с другими или абонентскими устройствами в сети легально действующих технических коммуникаций связи.

Свои особенности при расследовании уголовных дел с использованием социальных сетей имеет такое распространенное следственное действие, как обыск. Практические советы по подготовке, проведению и оформлению результатов обыска дает С.В. Пропастин [10, c. 44].

Вначале планируется проведение поисковых мероприятий, направленных на установление документов, содержащих информацию о возможности нахождения в месте обыска искомых объектов. Например, справка от организации-провайдера о подключении к телефону авторизации сервера с использованием устройства «модем» с телефонного номера подозреваемого может свидетельствовать о нахождении в месте проживания подозреваемого указанного устройства.

На этом же этапе обыска по рассматриваемой группе преступлений, поясняет С.В. Пропастин, ставятся задачи отыскания и изъятия орудий преступления, например персонального компьютера, с помощью которого осуществлялся выход в Интернет, электронных носителей информации, в памяти которых содержится информация о сетевых подключениях преступника. Как правило, изымаются: системный блок персонального компьютера с находящимся в нем жестким диском; оптический диск; персональный компьютер, в т.ч. ноутбук; сотовые телефоны, карты памяти и т.д.

В связи с тем, что в рамках интернет-преступлений осуществляется оборот компьютерной информации, которая может быть легко уничтожена или изменена преступником, проведение обыска должно быть внезапным и носить неотложный характер. При этом могут быть получены основания для его проведения в связи с возникновением исключительных случаев, не терпящих отлагательства (ч. 5 ст. 165 УПК РФ).

С самого детства родители объясняют своим детям, чтобы они не открывали дверь в квартиру незнакомым людям, и редко говорят об опасностях, которые может нести виртуальный мир, где особенно подростки делятся своими переживаниями с совершенно незнакомыми людьми, сообщают им номера своих телефонов и домашние адреса, вследствие чего становятся легкой добычей преступников, целью которых является склонение их к суициду. Природа появления в России различного рода «групп смерти» пока не изучена, поскольку сама проблема появилась лишь в самые последние годы, но она, по выражению отдельных авторов публикаций в сети Интернет, распространяется со скоростью пожара.

Сам факт длительного нахождения ребенка за компьютером, особенно в ночное время, уже является, по мнению детских психологов, основанием для серьезного беспокойства родителей. Очень важно не потерять с ребенком контакта, особенно в подростковом возрасте. Подросток должен знать, что со своими про- блемами он может прийти к родителям, близким людям, а не делиться ими с незнакомыми людьми в виртуальном мире.

В советские времена дети в школе состояли в пионерских, затем в комсомольских организациях, посещали различные творческие кружки и спортивные секции, где им прививалась идеология здорового образа жизни, преданности Родине, поднимался уровень их социализации. С раннего детства они знали, что нужны своей стране, и испытывали гордость за нее, были уверены в завтрашнем дне.

В век почти всеобщей компьютеризации и пересмотра многих ценностей некоторые дети большую часть своего времени проводят в одиночестве в социальной «паутине», причем, как правило, без всякого контроля со стороны взрослых. И чтобы уберечь ребенка от роковой ошибки, взрослые должны постоянно проявлять бдительность, обращая внимание на любые странности в его поведении, в том числе на резкое изменение круга общения.

Необходимо, чтобы ребенок знал, что его любят, что он нужен семье, важно стремиться совместно с ним обсуждать его проблемы в школе и на улице, вместе искать выход из создавшейся жизненной ситуации, а также делиться с подростками своими собственными проблемами.