Кадровая проблема научных учреждений Нижнего Поволжья в период послевоенного восстановления (1945 - 1950 гг.)

ции. От успешного решения этого вопроса зависит эффективность работы учреждения. Во второй половине 40-х гг. XX в. перед отраслевой наукой стояла задача помочь народнохозяйственным предприятиям преодолеть последствия войны. Ученые работали в сложных условиях. Тем не менее наука должна была стать основой не только восстановления, но и дальнейшего развития народнохозяйственных отраслей. В послевоенной историографии наука рассматривалась в контексте перспектив ее развития. Оценка со стороны партии и государства претерпела эволюцию: от положительной в 1940-х - начале 1980-х гг. [1; 2; 3; 4] до отрицательной в конце 1980-х-1990-х гг. [5; :6]. С конца 90-х гг. XX в. некоторые авторы предпринимают попытки более взвешенно рассмотреть события, происходившие в научной сфере, учесть и положительные моменты, и отрицательные. На региональном уровне тема восстановления и развития научных учреждений освещена недостаточно. Анализ законодательной и делопроизводственной документации центральных и местных органов власти, отчетной документации научных учреждений позволяет обозначить трудности, с которыми сталкивались научные учреждения Нижнего Поволжья в ходе решения кадрового вопроса.

Основа любого учреждения, на наш взгляд, - это люди. Совокупность объективных и субъективных факторов определяет эффективность работы людей. В конечном счете, от умения работников действовать в сложившихся условиях зависит наличие или отсутствие производственного помещения предприятия, оборудования, жилого фонда, наличие и квалификация кадров. Послевоенный период-это время, когда ущерб, нанесенный войной, стал определяющим фактором деятельности всех учреждений страны. Безусловно, проблема комплектации штатов была одной из ключевых.

Как правило, кадры оцениваются с точки зрения их наличия (количественный аспект) и квалификации (качественный аспект). Великая Отечественная война оказала влияние, прежде всего, на количество кадров. С одной стороны, многие сотрудники не вернулись с фронта. С другой - учреждения находились в ситуации, когда расширить штат не представ лялось возможным из-за недостатка помещений, мебели, необходимого оборудования, жилья. Вследствие войны часть помещений научных организаций была разрушена (прежде всего в Сталинграде), поэтому они вынуждены были переехать в другие, как правило, меньшие. Например, шестнадцать научных сотрудников Сталинградской агролесомелиоративной и садово-виноградной опытной станции работали в комнате площадью 17 кв. м [7]. Сталинградский институт микробиологии, эпидемиологии и гигиены на 1 января 1941 г. имел в своем распоряжении два двухэтажных здания. В 1945 г. институт занимал несколько помещений мединститута, в 1946 г. -помещение бывшей станции переливания крови, но оно требовало серьезного капитального ремонта [8]. Саратовский институт экономики сельского хозяйства до войны занимал 12 комнат, в 1945 г. -одну, чуть позже - две. С проблемой отсутствия производственного помещения столкнулись и организации, появившиеся уже после войны. Так, Астраханская опытная станция по каракулеводству размещалась в двух комнатах арендованного частного дома. Суммы, которая была выделена Астраханским каракультрестом на покупку дома для станции, не хватало, а областные организации в выделении помещения отказали [9]. Отсутствие помещения или его недостаточная площадь стояли в ряду причин, по которым невозможны были полная комплектация кадров или расширение деятельности научных учреждений.

Во время войны был нанесен значительный ущерб жилищному фонду. Организации не всегда могли обеспечить жильем своих сотрудников, поэтому пригласить их из другого города было нс всегда возможно, однако были и такие примеры. Привлечение кадров со стороны наталкивалось на проблему низких заработных плат и неудовлетворительного материального положения работников отраслевых учреждений. Принято считать, что ученые в Советском Союзе жили лучше представителей многих других сфер деятельности. С этим можно согласиться, но лишь частично. Согласно Постановлению СНК СССР №514 от 6 марта 1946 г. «О повышении окладов работникам науки и об улучшении их материальнобытовых условий», заработная плата ученых колебалась между 2200 и 3 тыс. руб. в месяц, в зависимости от квалификации и места работы. В наиболее выгодном положении оказывались члены Академии наук СССР, ее филиалов, отделений. Должностные оклады сотрудников научно-исследовательских институтов, наркоматов и ведомств составляли сумму от 2200 до 6 тыс. руб. в месяц [10]. Однако, по данным Е.Ю. Зубковой и Л.П. Кошелевой, среднемесячная заработная плата рабочих и служащих сферы просвещения, куда входили и научноисследовательские учреждения, составляла в 1945 г. 488 руб., в 1950 г. -697 [11, с. 501 - 502]. По-видимому, разница в суммах объясняется тем, что в ходе подсчета авторы учитывали сотрудников школ, учебных заведений, культурнопросветительных учреждений. Их зарплата была действительно ниже. Однако, на наш взгляд, существует и другая причина. Доля НИИ в системе отраслевых научных ■ учреждений была гораздо меньшей, чем доля опытных станций, а на них упомянутое постановление СНК СССР не распространялось.

Ярким примером, характеризующим проблему низких окладов, может служить выдержка из объяснительной записки к годовому отчету Астраханской опытной станции по каракулеводству за 1948 г.: «Люди с опытом и знаниями на станцию не идут, т.к. их не удовлетворяют низкие ставки. Например, для заведующего отделением и старшего научного сотрудника предусмотрен оклад в 880 - 930 руб., что равняется зарплате старшего зоотехника или врача совхоза, только что окончивших вуз. Можно было бы и должно было бы привлечь на станцию специалистов, имеющих ученую степень, но им присвоены более высокие ставки-2300 руб., которые станция не имеет право выплачивать... Остается только возможность укомплектовать штат молодыми специалистами, только что окончившими учебные заведения, не имеющими ни производственного опыта, ни навыков к научно-исследовательской работе, а это значит провалить научноисследовательскую работу... Вообще, зарплата для работников опытной станции спланирована таким образом, что станция осуждена на жалкое существование» [12]. 17 августа 1948 г. вышло Постановление Совета Министров СССР №3003 «Об изъятии в доход бюджета экономии, образующейся в связи с частичным сокращением размеров премий». Согласно этому постановлению, на 50% сокращались премии, установленные для промышленных предприятий, НИИ, проектно-конструкторских бюро и других организаций за разработку новых конструкций, освоение новой техники, отдельных видов машин, оборудования и других изделий, ввод в действие отдельных объектов и мощностей, а также по другим видам премий, кроме премий за выполнение и перевыполнение государственных планов. Несмотря на то, что Постановлением Совмина СССР от 3 июля 1948 г. было предусмотрено сокращение планов, выполнить их в условиях послевоенной разрухи было трудно.

Обеспечение продуктами питания, одеждой, обувью было тем стимулом, из-за которого люди хотели работать в научных организациях. В записке на имя секретаря Саратовского обкома ВКП(б) П.С. Кузьмина директор Саратовского НИИ экономики сельского хозяйства Соломонов обращается с просьбой об оказании помощи в укреплении института. Для этого необходимо было, в том числе, улучшить материальное положение сотрудников и выделить старшим научным сотрудникам, не имевшим ученой степени, дополнительное питание по второму или специальному списку. Это дало бы возможность бывшим сотрудникам вернуться на работу в институт. «Сейчас же они воздерживаются от перехода к нам, т.к. мы не можем выделить дополнительное питание, которое выделяют им другие учреждения» [13]. Безусловно, дирекции НИИ и опытных станций старались решить проблему материального обеспечения и самостоятельно. Продукты питания могли заготавливаться централизованно или самими сотрудниками. Но в том и другом случае этот вопрос начинали обсуждать на заседаниях парторганизаций задолго до наступления холодов. Проведение в жизнь решений, принятых на собраниях, во многом зависело от руководства того или иного учреждения. Например, администрацией Сталинградской противочумной станции оказывалась значительная помощь сотрудникам в заготовке топлива и овощей на зимний период (они обеспечивались томатами, капустой, картофель закупался в Саратовской области).

Во второй половине 1940-х гг. ни одно научно-исследовательское учреждение Нижнего Поволжья не было укомплектовано на 100%. Штат сотрудников до войны и после иногда отличался в несколько раз. Кадры Сталинградского областного института эпидемиологии, микробиологии и гигиены на 1 января 1941 г. составляли 86 человек, а на 1 июля 1943 г. из сотрудников был 1 врач и 5 человек обслуживающего персонала [14, лл.32, 36]. Основными причинами, тормозившими восстановление института после Сталинградской битвы в полном объеме, было отсутствие собственного помещения и надлежащего состава врачей. Тем не менее постепенно штат пополнялся. В сентябре 1943 г. возвращаются врачи В.И. Спицкая, К.В. Филатова, Е.С. ДончеНко. Согласно штатному расписанию на январь 1945 г., Сталинградская противочумная станция должна была иметь 23 врача, 34 зоолога, 40 техников-дератизаторов, в действительности работников было соответственно 18, 18, 37 человек [15].

В качественном отношении кадры науки, прежде всего, делятся по критерию наличия или отсутствия ученой степени, звания. Из числа сотрудников научноисследовательских учреждений Астраханской, Саратовской и Сталинградской областей на 1 января 1946 г. был один член-корреспондент Академии наук, 8 докторов, 37 кандидатов наук. Общее число сотрудников было 893 (без учета производственных рабочих) [16]. Цифры говорят о том, что сотрудников с ученой степенью было мало по сравнению с общим числом работников.

Одним из эффективных методов решения кадрового вопроса является подготовка кадров собственными силами. И это не только обучение новых сотрудников, но и повышение квалификации уже имеющихся. В зависимости от сферы деятельности при научных организациях открывались курсы лаборантов, чертежников, проектантов. Для повышения квалификации работники НИИ направлялись в командировки. Сталинградский санитарно-бактериологический институт сотрудничал с московскими Мечни- ковским институтом, институтом биохимии. На базе опытной станции по животноводству в Сталинградской области был организован лекторий. Большинство сотрудников не имели ученого звания или степени. В составе учреждений мог быть один доктор и один-два кандидата наук. Тем не менее каждый научный сотрудник имел тему исследования, которая впоследствии могла быть представлена к защите. Но и в этом плане были трудности. В протоколе закрытого партсобрания Астраханского отделения рыбообработки ВНИРО отмечалось, что в течение 10 лет не было защищено ни одной кандидатской диссертации. Работники иногда не имели возможности получить командировку в Москву для сдачи кандидатского минимума из-за отсутствия материальных средств [17].

Сокращение кадров сказывалось на объемах работ. Количество сотрудников Саратовского НИИ экономики сельского хозяйства сократилось с 40 человек в 1941 г. до 10-в 1946 г. [18]. С таким штатом институт мог разрабатывать лишь небольшую часть неотложных вопросов сельского хозяйства области. В записке секретарю Саратовского обкома ВКП(б) директор института предлагал привлечь к решению этих вопросов другие научноисследовательские учреждения г. Саратова - Институт зернового хозяйства Юго-Востока СССР, животноводческую опытную и плодоягодную станции, высшие учебные заведения. Но в таком случае специалист в области орошаемого земледелия вынужден был оценивать себестоимость 1 га мягкой пахоты и т.п.

По должностным обязанностям сотрудники делились на административный отдел (дирекция), ученых, технический персонал. Последних тоже не хватало. Последствия этого иллюстрирует цитата из протокола партсобрания (1950 г.) сотрудников Астраханского филиала «Гипроры-ба»: «... у нас нет еще истопника, люди занимаются вместо интенсивного труда топкой» [19]. Подобная ситуация не могла не отразиться на качестве научных исследований.

В годы четвертого пятилетнего плана на деятельность научных учреждений оказывала влияние послевоенная разруха. Отсутствие или недостаточные площади про- изводственных помещений, жилищного фонда, плохое материальное положение стали теми факторами, которые тормозили развитие нижневолжских научных учреждений. Трудности, связанные с нехваткой научных кадров, решались за счет привлечения специалистов из других организаций, городов, проведения курсов, семинаров, лекториев на базе учреждений, перераспределения нагрузки. Несмотря на усилия администраций научных организаций, во второй половине 1940-х гг. подавляющее число сотрудников отраслевых научных учреждений не имели ученой степени и звания. Проблема комплектации штатов сохранялась на протяжении всего исследуемого периода. Комплекс вышеперечисленных проблем, безусловно, отрицательно сказывался на качестве научных исследований.