Конфликт культур и общечеловеческие ценности в творчестве Э. Гаскелл

В России творчество Э. Гаскелл (1810–1865) в основном исследуется в контексте изучения движения жанра социального романа в Великобритании. Подобный подход вполне закономерен, поскольку обусловлен обращением писательницы к острым социальным проблемам своего времени. Однако изучение произведений автора только в этом ключе оставляет без внимания ее весьма любопытные литературные работы с иным содержательным наполнением или же заслоняет все другие элементы содержания известных произведений.

К первым, на наш взгляд, можно отнести повесть «Миледи Ладлоу» (“My Lady Ludlow”, 1858), которая, по мнению современного британского биографа Гаскелл Дженни Аглоу, является наименее исследованным произведением автора [Uglow, 1993, р. 468], а ко вторым – роман «Крэнфорд» (“ Cranford”, 1853).

Если роман достаточно хорошо изучен на сегодняшний день как в британском, так и в российском литературоведении, то к анализу повести обращался лишь Б.Б. Ремизов в монографии «Элизабет Гаскелл. Очерк жизни и творчества» еще в советский период развития отечественного литературоведения, ограничившись изучением социальной природы основного конфликта в повести и художественных способов и средств изображения Великой французской революции, а также влияния этого события на мировоззрение главной героини. Таким образом, можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день содержательный и формальный аспекты этого произведения Гаскелл нуждаются в более детальном изучении.

В статье основное внимание уделяется выявлению способов и форм художественного изображения конфликта британской и французской культур, способа создания художественного образа представителя иной культуры и изучению влияния укоренившихся национальных стереотипов на взаимоотношения героев-представителей разных культур. Для сопоставления вышеназванных культур мы обращаемся к параметрической модели культур, разработанной Г. Хофстеде.

Основная часть

Общеизвестно, что Англия и Франция исторически тесно связаны как территориально, так политически и культурно еще со времен нормандского завоевания (1066 г.), оказавшего значительное влияние на язык, быт, социальное устройство и культуру первой. Взаимоотношения двух стран довольно часто сопровождались драматическими коллизиями: политические конфликты, множественные войны, например, Столетняя война 1337–1453, что не могло не отразиться в культурах обеих стран в виде формирования устойчивых и порой отрицательных или ироничных представлений о национальном характере друг друга. В свою очередь эти национальные стереотипы не могли не найти отражения в литературе. Примером тому служат произведения Э. Гаскелл, в которых, однако, автор иронично развенчивает эти предубеждения, следуя принципу толерантности, основополагающему в совокупности морально-этических ценностей христианского религиозного учения унитариев, которого придерживалась писательница.

Так, в наиболее известном в России романе писательницы «Крэнфорд» (“Cranford”, 1853) читатель сталкивается с высказываниями героев, демонстрирующими их отрицательное отношение к Франции и всему французскому. Случившаяся в провинциальном городке серия мелких краж вынуждает его обитательниц принимать всевозможные меры предосторождности, по замечанию одной из них «точно мы жили среди краснокожих индейцев или французов» [Гаскелл, 1973, с. 119]. Жительницы Крэнфорда были абсолютно уверены в том, что грабят люди пришлые, и приходят к выводу: «А если пришлые, то почему бы и не иностранцы? А если иностранцы, то уж кто, как не французы?» [Ibid.]. Приезжий фокусник синьор Брунони вызывает подозрения горожанок, поскольку говорит «на ломаном языке, точно француз» [Ibid.], а, следовательно, он «французский шпион, выискивающий в Англии слабые и незащищенные города» [Ibid.]. Авторская ирония в отношении предубеждений жительниц провинциального городка становится очевидна, когда героини и читатель узнают, что синьор Брунони на самом деле бывший солдат британской армии, вернувшийся из Индии и не нашедший иного способа зарабатывать на жизнь, кроме показа фокусов. Иронизируя по поводу ограниченности взглядов своих героинь, большинство из которых никогда не выезжали за пределы Крэнфорда, Гаскелл поднимает важные социальные проблемы своего времени: изоляция женщин от участия в социальной и политической жизни, низкое качество образовательных услуг для женщин, что неизбежно приводит к ограниченности их кругозора и суждений.

Приведенные цитаты демонстрируют четкое противопоставление «свой – чужой» в сознании жительниц Крэнфорда. Здесь необходимо сказать несколько слов об отрицательном отношении англичан к иностранцам вообще как об одной из черт их национального характера. Так, С.Г. Тер-Минасова в книге «Язык и межкультурная коммуникация» пишет «Другой путь английского языка заключается в том, что у британцев любовь к родине выражается через нескрываемую антипатию к иностранцам и всему иностранному. Соответственно, слова foreign [иностранный] и foreigner [иностранец] имеют отрицательные коннотации» [Тер-Минасова, 2000, с. 183].

Принцип контраста в изображении представлений героев-англичан о французах позволяет автору показать вышеупомянутое противопоставление. Примером тому высказывание миссис Форрестер, чей отец и муж воевали с французами в Америке и Испании, соответственно: «Французы напридумали хитростей и уловок, о которых англичане, слава богу, и понятия не имеют» [Ibid.]. Эта цитата также показывает, что сложившееся у британцев враждебное отношение ко всему французскому имеет под собой реальные исторические основания в виде множественных военных конфликтов, например, в ходе борьбы за колонии.

Противопоставление английского национального характера французскому наблюдается и в высказывании лорда Ладлоу относительно поведения молодого французского аристократа Климента де Крики в повести «Миледи Ладлоу» (“My Lady Ludlow”, 1858). Так, английский граф недоумевает по поводу нерешительности француза в деле спасения своей возлюбленной Виржини, которая осталась во Франции и подвергалась риску быть схваченой и казненной якобинскими властями из-за ее аристократического происхождения. Клемент был готов отправиться в опасное путешествие, но его удерживала мать, возненавидевшая девушку, после того, как она отвергла предложение руки и сердца ее сына. О реакции лорда на поведение молодого человека читатель узнает из рассказа леди Ладлоу об аристократическом французском семействе де Крики, которое они приютили после их вынужденного бегства из Франции, где в 1789 г. произошла революция. На момент описываемых событий у леди Ладлоу из девяти детей в живых остался только один сын. Это обстоятельство объясняет, почему главная героиня выступает в этом конфликте на стороне матери, которая боится потерять своего единственного сына. Приведем цитату из повести: «Как только милорд Ладлоу и лорд Монксхейвен поняли, в чем дело, они возмутились, заявив, как может мать удерживать сына от благородной опасности; а это было благородным и очевидным долгом (по их мнению) попытаться спасти жизнь беспомощной сироты и ближайшей родственницы. Никто, сказал милорд, кроме француза, не посчитался бы с причудами и страхами старой женщины, даже если эта женщина его мать» [Gaskell URL, Chapter V]. Привязанность Клемента к матери и его неспособность пойти против ее воли воспринимается лордом Ладлоу и его сыном с негодованием и возмущеним, поскольку в британской и французской культуре сформировалось разное отношение к авторитету родителей и старшего вообще. Очевидно, что здесь мы имеем дело с конфликтом культур.

В подтверждении этого тезиса обратимся к исследованиям голландского социолога Геерта Хофстеде и болгарского ученого Михаила Минкова и разработанным ими параметрам количественной характеристики культур: «дистанцированность власти», «избегание неопределённости», «индивидуализм/ коллективизм», «маскулинность / фемининность», «долгосрочная / краткосрочная временная ориентация» и «потворство желаниям / сдержанность» [Хофстеде, 2014]. Параметр, позволяющий объяснить упомянутое различие в отношении к старшим, называется «дистанцированность власти». Согласно исследованиям Г. Хофстеде и М. Минкова, Британия относится к группе социумов с малой дистанцированностью власти, тогда как Франция – со значительной [Country Comparison, URL]. Подобное отличие предполагает отношение родителей к детям как к равным и отсутствие чувства страха или особого трепета перед старшим поколением в Британии, в то время как во Франции родители учат детей послушанию; а в обществе в целом к старшему поколению относятся с уважением и трепетом [Хофстеде, 2014, с. 13].

Возвращаясь к повести, необходимо отметить, что сам лорд Ладлоу в юности отправился в море вопреки воле отца, что свидетельствует об отсутствии страха и трепета перед старшим поколением, а также эмоциональной зависимости от родителей у героя-англичанина в отличие от героя-француза. Так, например, рассуждая о поведении Клемента, лорд Ладлоу заявляет своей супруге: «Если бы он был английским парнем, он бы давно уже отправился в путь за своей возлюбленной, не спрашивая вашего позволения» [Gaskell URL, Chapter V]. Под «вашим позволением» он подразумевает позволение любой матери, поскольку леди Ладлоу, как уже упоминалось ранее, тоже была против рискованного путешествия молодого человека. В этой повести Гаскелл, как и во многих других своих произведениях, ставит любовь матери к своему ребенку на наднациональный уровень, для нее материнство – общечеловеческая ценность. Материнская любовь одинакова у женщин всего мира вне зависимости от их религии, рассы, национальности, гражданства, материального и социального положения.

Далее лорд Ладлоу развивает свою мысль, сравнивая Клемента с героем античной мифологии, легендарным родоначальником римлян Энеем: «…но будучи французом, он полностью повторяет Энея с его сыновьей почтительностью, вся эта сыновья чепуха!» [Gaskell URL, Chapter V]. Возможно, граф имеет в виду сходство судеб Клемента и Энея. Клемент, как и античный герой, вынужден покинуть свою родину и скитаться. Он влюблен и мечтает жениться на дочери своего дяди (Эней женат на дочери своего двоюродного дяди Приама); Клементу удается покинуть Францию, охваченную революцией, но Виржини остается (Эней спасается бегством из горящей Трои, а его жена Креуса отстает от мужа и остается в городе); дядя Клемента схвачен революционерами и казнен (дядя Энея Приам убит во время захвата Трои). Сходство в характерах француза и античного героя прослеживается и в их покорности воли матери: Клемент не решается отправиться на поиски Виржини без позволения матери, а Эней, выполняя волю своей матери богини Афродиты (в римской традиции Венера), вынужден вопреки собственным чувствам покинуть царицу Дидону. На этом сходство судьбы и черт характера Клемента и героя античного мифа и поэмы Вергилия Энея заканчивается.

Помимо упоминания имени Энея в тексте повести присутствуют лексика и образы, отсылающие читателя к мифу и античной культуре. Так, например, лорд Ладлоу после разговора с матерью Клемента, в котором ему удалось убедить ее позволить молодому человеку отправиться на поиски Виржини во Францию, сравнивает ее с пророчицей Кассандрой. Мадам де Крики была против этой поездки, осознавая всю опасность подобного путешествия для сына. Но ее пророчеству, как и предвиденью Кассандры, никто не поверил. Однако, как и в случае с предсказаниями дочери троянского царя Приама, пророчество матери Клемента сбылось – он был схвачен и казнен. Вирджини добровольно сдалась якобинским властям, чтобы до последнего часа быть рядом с любимым, и ей также не удалось избежать гильотины.

В тексте мы встречаем лексические единицы, отсылающие нас к обычаям Древнего Рима. Например, согласно словарю Longman Dictionary of Contemporary English, слово «auspices» во фразе «Clement had set sails under the best auspices» происходит от латинского слова «auspicium», образованного от «avis» “bird” + «specere» “to look at”. В XVI – XIX вв. оно означало «предсказание будущего по поведению птиц» (распространенный вид гаданий в Древнем Риме) и «покровительство». Рассказывая о встрече с бывшим управляющим поместий семьи де Крики после длительного отсутствия каких-либо известий о Клементе, леди Ладлоу подчеркивает, что он слишком медленно и низко кланяется для выражения даже почтительного приветствия. Для трактовки скрытого смысла его чрезмерной учтивости героиня использует выражение «augur ill», что означает «пророчить беду», а этимология глагол «augur», означающего «предвидеть», «предсказывать», согласно вышеназванному словарю, восходит к латинскому языку.

Очевидные параллели в судьбе Клемента и Энея, упоминание в тексте троянской предсказательницы Кассандры, популярных в Древнем Риме предсказаний будущего по поведению птиц и практике пророчеств в целом показывает, что образ Клемента создается автором во многом на основе античного мифа. Это, с одной стороны, позволяет показать всю глубину не только личной, но и гражданской трагедии аристократа, на чьих глазах гибнет многовековая французская монархия, падение которой автор сопоставляет с гибелью Трои. А с другой стороны, сравнение Клемента с Энеем подчеркивает его принадлежность в глазах лорда Ладлоу к иной, чуждой этому персонажу римской культуре, что и объясняет его непонятное для британца поведение.

Положительный настрой лорда Ладлоу в отношении результатов путешествия Клемента во Францию связан со свойственным национальному характеру англичан оптимизмом. Это подтверждается результатами исследования двух культур по параметру «потворство желаниям / сдержанность»: Великобритания оказывается культурой с высоким уровнем потворства собственным желаниям у ее представителей. Согласно полученным данным, люди в таких обществах демонстрируют стремление претворить в жизнь свои желания и реализовать порывы, чтобы жить весело и с наслаждением. Они обладают позитивным отношением ко всему происходящему и оптимистичны [Country Comparison, URL]. Это объясняет уверенность графа в том, что Клемент обязательно вернется в Британию вместе со спасенной им девушкой, которая, по его словам, «будет отчаянно влюблена» в своего спасителя, и тогда они сыграют «веселую» свадьбу здесь в Монксхейвене. Показатели Франции по этому параметру средние и в сочетании с высокими значениями параметра

«избегание неопределенности» позволяют предположить, что французы более напряжены и не так уж часто им удается наслаждаться жизнью, как принято считать [Ibid.].

Представителям культур с высокими значениями параметра «избегания неопределенности» также свойствены высокий уровень напряжения, эмоциональность, тревожность и нейротизм [Хофстеде, 2014, с.15]. Это свойство французов отмечает и главная героиня повести, считая, что они не умеют контролировать свои чувства: «Я полагаю, французы более импульсивны, чем мы» [Gaskell URL, Chapter V]. Сдержанность (черта английского национального характера) противопоставляется персонажем необузданности французов.

Соотечественник Клемента Виктор Морин влюблен в Виржини и открывает свои чувства Пьеру, в семье которого скрывается молодая аристократка. Вот как описывает их разговор и поведение Виктора леди Ладлоу, узнавшая лишь спустя несколько лет о подробностях поездки Клемента от самого Пьера, которого она встретила в лагере для французских военнопленных: «мальчик был напуган стремительным потоком страстных слов Виктора. Так лава несется вниз с большей скоростью, если какое-то время ее движение сдерживает препятствие. Морин страстно выкрикивал слова хриплым голосом, стискивал зубы и сжимал кулаки, трясся, рассказывая о своей ужасной любви к Виржини, которая скорее заставит его убить ее, нежели позволит отпустить к другому; а если кто-то встанет между ними, и здесь свирепая торжествующая улыбка появилась на его лице, и он замолчал» [Ibid.].

В описании поведения Виктора Морина главная героиня опирается на эмоциональный рассказ Пьера, который несмотря на испуг был восхищен своим кузеном и его способностью к «grand passion» [Ibid.]. Леди Ладлоу же отрицательно относится к такой экзальтированной манере проявления чувств, говоря о том, что подобные драмы встречаются в многочисленных пьесах, которые ставили в те времена в небольших французских театрах. Таким образом, героиня выражает свое пренебрежительное отношение к чрезмерной демонстрации чувств, превращающей их в театральный фарс. Леди Ладлоу является представителем культуры со слабой степенью избегания неопредленности, что предполагает, самоконтроль, низкий уровень тревожности, флегматичность, в таких социумах окружение не ожидает от индивида выражения эмоций [Хофстеде, 2014, с.15]. Этим и объясняется ее негативное отношение к герою, проявляющему столь бурным образом свои чувства.

Заключение

Проанализированные эпизоды романа Гаскелл «Крэнфорд» и повести «Миледи Ладлоу» позволяют сделать вывод о том, что писательница не может оставить без внимания существующий конфликт британской и французской культур. В своих произведениях автор обращается к укоренившимся в сознании британцев стереотипам относительно таких черт национального характера французов как преклонение перед авторитетами (например, авторитет родителей), чрезмерная эмоциональность, пессимизм. Герои Гаскелл противопоставляют этим «отрицательным» характеристикам французов «положительные» и, как они полагают, исключительно британские черты: неприятие принципа иерархии во взаимоотношении отцов и детей, сдержанность, легкость и оптимизм.

Отрицательное отношение британцев ко всему чужому, которое можно рассматривать как проявление любви к собственной стране, автор, однако, прибегая к излюбленному приему иронии, расценивает как стремление к изоляции, что неизбежно приводит к формированию узкого кругозора. Таким образом, можно сделать вывод, что Гаскелл как британка склонна к самоиронии, вскрывая назревшие социальные проблемы своего времени: низкое качество получаемого британскими женщинами образования и незначительное число женщин, допущенных к принятию решений, имеющих политическую и социальную значимость для страны.

Для изображения существующего конфликта культур, особенно актуального в период очередного противостояния двух стран в период Революционных и Наполеоновских войн, автор прибегает к принципу контраста. Особый интерес вызывает обращение писательницы к античному мифу об Энее при создании образа представителя иной культуры. Главный герой вставного рассказа в повести «Миледи Ладлоу» оказывается в глазах британского лорда наследником чужой римской культуры, что объясняет его «неправильное» поведение.

Указывая на различия в национальных характерах французов и англичан, писательница, тем не менее, главную свою задачу видит в том, чтобы обратить внимание читателя на общие для этих и всех других народов ценности: любовь матери к своим детям, любовь мужчины и женщины, доброта, благодарность и христианская любовь к ближнему.