О необходимости совершенствования системы отбора, подготовки и воспитания юристов уголовно-правовой специализации, призванных защищать публичные ценностно-правовые начала

В последние два десятилетия в России отмечается повышенный интерес молодежи к получению юридического образования. Подобный феномен обусловлен рядом причин: появлением частной собственности, требующей соответствующего оформления и защиты; ростом интереса со стороны бизнеса к правовому обеспечению своей деятельности; повышением требований к наличию правовых знаний у государственных и муниципальных служащих; возрастанием интереса к правоохранительной службе в силу стабильного дохода; наконец, просто модой на юридическое образование.

Период бурного роста числа выпускников вузов с дипломами юристов совпал с ростом преступности в ее особо опасных формах, прежде всего, коррупции, организованной преступной деятельности, экстремизма и терроризма, происходящих на фоне судебной реформы и хаотичного процесса реформирования спецслужб. Однако количественный рост числа юристов не привел к качественным изменениям в правовой сфере: Председатель Правительства РФ Д.А. Медведев констатировал «закритично высокое» количество юристов, которые, будучи «не до конца грамотными», создают «очень серьезный негативный эффект для всей нашей страны» [3].

При этом заслуживает внимания следующая тенденция: если в советский период подавляющее большинство студентов-юристов выбирало уголовно-правовую специализацию, то в последние годы, как отметил судья Конституционного суда РФ доктор юридических наук, профессор Н.С. Бондарь, отмечается «декриминализация» юридического образования, его переориентация на некую рыночно-цивилистическую, предпринимательскую модель. По меньшей мере, каждый второй студент юридического вуза желал стать банкиром или, в крайнем случае, юристом-предпринимателем. При наличии бесспорно позитивных моментов, связанных с преодолением господства правоохранительных ориентиров в профессиональной подготовке юристов, здесь выявились и очевидные издержки. Цивилистическая модель базируется в своей основе на приоритете частно-правовых ценностей, что при существенном росте студентов-юристов цивилистической специализации неизбежно ведет к дисбалансу в квалификационных характеристиках будущего юриста между частными и публичными ценностно-правовыми началами [2].

Негативно сказались на уровне подготовки значительной части студентов юридических факультетов высших учебных заведений такие факторы, как снижение, начиная с 90-х годов прошлого столетия, общего уровня подготовки выпускников школ, кратное увеличение числа учебных заведений, подготавливающих юристов, не обеспеченных квалифицированным профессорско-преподавательским составом, отток профессуры в более оплачиваемые сферы и ее старение, проблемы с учебными помещениями и учебно-методическими материалами.

Но наиболее весомый комплекс негативных факторов, воздействующих на формирование будущих юристов, был порожден в результате разрушения культуры. Как известно, влияние культуры на жизнь как общества, так и конкретной личности, весьма велико. Оно определяет и политику, и экономику, и право. Чем культурнее общество, чем больше оно руководствуется нормами морали и права, тем легче и безопаснее в нем жить. Как известно, согласно Гегелю, тремя основными степенями развития понятия права являются абстрактное право, мораль и нравственность. Из этого определения следует, что великий философ считал мораль и нравственность неотъемлемыми составляющими права.

Значимой частью системы культуры выступает ее подсистема, называемая правовой культурой, в которой кризис общей культуры сказался наиболее болезненно. За прошедшие два десятка лет у населения сформировались противоречивые, зачастую негативные взгляды на правовые институты, отношения и нормы. Большинство россиян, особенно молодежь, считают, что жить в России, не нарушая законов, невозможно. Пресловутая формула «если нельзя, но очень хочется – значит можно» – это изобретение исключительно российского менталитета последних лет, в соответствии с которым запрет, оформленный в неформальное, но исключительно очевидное правило, постоянно подвергается сомнению. Стало привычным иронично воспринимать общепринятые запреты: «не переходите улицу в неположенном месте», «не проезжайте на красный свет», «не садитесь за руль в нетрезвом состоянии», «не берите взятки» и пр. Можно сказать, что все это стало неформальной общепринятой формой поведения, в которой движущей силой является мотив: «а я хочу, а мне надо!».

Упразднение пионерской организации и комсомола, обеспечивавших идейно-воспитательную работу в среде молодежи, привело к тому, что формированию у будущих юристов таких качеств, как уважение к закону, к правам и свободам человека и гражданина, антикоррупционная устойчивость личности, уделяется внимание только на бумаге.

Киевский Майдан – это урок всем государствам, органы власти и управления которых поражены коррупцией. И России в том числе. И хотя ситуация у нас несколько иная, но повод для тревоги имеется. Так, согласно итогам февральского опроса Левада-центра, коррупция находится на третьем месте в списке наиболее актуальных проблем в России – после роста цен и бедности населения [5].

По материалам исследования, проведенного в России международной организацией Transparency International, замеряющей уровень коррупции в разных странах, 50 % участников опроса считают, что коррупция в 2013 году возросла, 39 % россиян не заметили никаких перемен в сфере борьбы с коррупцией, и лишь 12 % считают, что уровень коррупции снизился. 92 % опрошенных россиян считают наиболее коррумпированными государственную и муниципальную службу, 89 % – полицию, 84 % – судебную систему, 83 % – законодателей [1].

Справедливости ради следует отметить, что продажность части правоохранительного корпуса – отнюдь не национальная черта российских правоохранителей. По данным той же Transparency International, сразу в 36 странах, подвергшихся обследованию, самым коррумпированным органом власти респонденты назвали полицию, 53 % опрошенных в этих государствах признались, что давали взятки полицейским. Еще в 20 странах лавры главных коррупционеров достались судьям (им давали взятки 30 % респондентов) [6].

По мнению депутата Государственной Думы РФ, генерала армии Николая Ковалева, российская коррупция особая, так как она в значительной мере поразила те органы, которые должны вести борьбу с коррупцией: прокуратуру, суды, полицию, спецслужбы [4]. При этом следует отметить, что «перерождение» сотрудников правоохранительных органов произошло не на службе, а гораздо раньше – на этапе обучения будущего юриста. Сложившаяся в высших учебных заведе- ниях (в том числе и в ведомственных вузах, прежде всего, МВД) система вымогательства денег, которая начинается с момента, когда молодой человек переступает порог учебного заведения, становясь абитуриентом, и не прекращается до получения им диплома, оказывает существенное влияние на формирование в последующем системной коррупции в органах государственной и муниципальной власти. Иными словами, уже на этапе обучения в сознании будущих юристов закрепляются элементы коррупционного мышления и поведения.

Выпускник юридического факультета, сдававший в период обучения экзамены за деньги или по звонку высокопоставленных родственников, в последующем неминуемо будет использовать служебные возможности для компенсации понесенных затрат. Особую опасность подобные выпускники будут представлять при зачислении в правоохранительные органы, так как по определению не смогут противостоять коррупционному давлению криминальной и социально-аномальной среды, не смогут работать с агентурой, тонко чувствующей продажную натуру, более того, подобные «правоохранители» предадут интересы службы и своих коллег при первой возможности. Примеров более чем достаточно.

Для исправления сложившегося положения необходимо в первоочередном порядке модернизировать систему образования, реанимировав отдельные аспекты советской системы подготовки и переподготовки юридических кадров. Базовым элементом этой модернизации должна стать модернизация сознания, на которую у лиц, определяющих будущее отечественного юридического образования, пока не хватает не только средств, но и интеллекта.

Для будущих юристов, поступающих в академии и университеты ФСБ и МВД, служба в российской армии должна стать обязательной. Так, в советские времена в учебные заведения спецслужб мог поступить только человек, отслуживший в армии, со сложившейся жизненной позицией, получивший опыт профессиональной или общественной работы. Целесообразно вернуться к этому опыту и покончить с зачислением в ведомственные вузы сразу после окончания школы выпускников, не имеющих жизненного опыта, навыков обращения с людьми, необходимых личных и деловых качеств.

Следует возродить систему средних специальных учебных заведений (так называемые «школы полиции», «Высшие курсы ФСБ»), которые должны стать опорным звеном системы ведомственного образования. Достойно служащим офицерам, если этого требуют интересы службы, следует предоставить возможность получить высшее образование.

И в ведомственных, и в классических вузах необходимо сосредоточить усилия на модернизации воспитательной работы [7]. В условиях падения прежней идеологической парадигмы «старые» идеалы разрушены, новые не созданы. Уровень современной воспитательной работы не соответствует остроте вызовов криминальной и социально-аномальной среды. Ректораты и деканаты испытывают существенные затруднения в подборе научно обоснованного материала, методически предназначенного для использования в воспитательном процессе будущих юристов, который в своем большинстве существует только на бумаге. Как и на основе чего воспитывать у будущих полицейских, прокуроров, судей преданность долгу, присяге, неподкупность, готовность к самопожертвованию во имя Родины? Какие книги и фильмы использовать? Ну, не сериал же «Менты», где у персонажей лучше всего получаются на экране коллективные пьянки и «беспредел», который они называют «оперативной работой».

Особое внимание следует уделить реализации требований антикоррупционного законодательства, в которых содержатся положения о непрерывном антикоррупционном образовании и антикоррупционном воспитании, воздействующем на ориентационный уровень обучающихся, то есть на подсознательные, рациональные и ценностные компоненты сознания. Антикоррупционное воспитание должно стать важной составляющей профессионального образования, обеспечивающей противодействие формированию коррупционных моделей поведения в сфере государственной, муниципальной и правоохранительной службы, ибо коррупцию нельзя минимизировать исключительно силовым, законодательным и финансовым инструментарием.