О содержании понятия "демократизация образования"

Бондаревская, Е.В. Воспитание как встреча с личностью: избр. пед. тр.: в 2 т. / Е.В. Бондаревская. Ростов н/Д.: Изд-во РЕПУ, 2006.

Введение в гендерные исследования: учеб, пособие / подред. И.В. Костиковой. М., 2005.

Вдовюк, В. Гендерные исследования в педагогике / В. Вдовюк, С. Рыков // Высш, образование в России. 2001. №4.

Исаев, Д.Н. Половое воспитание детей: Медико-психологические аспекты / Д.Н. Исаев, В.Е. Каган. Л., 1988.

Келли, Г. Развитие гендера и социальные подходы к нему / Г. Келли // Основы современной сексологии. СПб., 2000.

Столярчук, Л.И. Полоролевая социализация школьников: теория и практика воспитания / Л.И. Столярчук. Волгоград, 1999.

А.В. КАЛАЧЕВ (Волгоград)

О СОДЕРЖАНИИ ПОНЯТИЯ «ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ»

Предпринимается попытка восстановить традиционное для русской культуры понимание термина «демократизация образования». Анализируется сложившееся в последние годы отождествление демократических и либеральных ценностей в сфере образовании. Подчеркивается роль демократизации образования в решении важных вопросов социального неравенства в российском образовании.

Среди основных направлений реформирования отечественного образования чаще других называют его демократизацию. Процесс этот у нас идет с большими трудностями, и одна из причин - отсутствие единства в понимании того, что такое демократизация образования.

Известный американский философ, социолог и педагог Дж. Дьюи в книге «Общество и его проблемы» обратил внимание на то, что не всегда учитывается различие между демократией как социальной идеей и политической демократией как системой правления. «Понятие демократии, - писал он,-шире и полнее, чем любое из его воплощений в конкретном

государстве, даже образцовом. Дабы быть реализованной, идея политической демократии должна проникнуть во все виды человеческих ассоциаций: в семью, школу, промышленность, религию» [5: 105].

Отсюда следует, что под демократизацией общественной жизни Дьюи понимал не просто приведение системы управления в соответствие с парламентскими процедурами, а скорее процесс «проникновения во все виды человеческих ассоциаций» демократических принципов и ценностей. Следуя логике рассуждений Дж. Дьюи, мы получаем возможность уже в начале статьи в общем виде определить смысл понятия «демократизация образования». Очевидно, в данном случае речь должна идти о процессе реализации демократических ценностей в сфере образования.

Между тем, знакомясь с педагогической литературой последних лет, обнаруживаешь, что на тему демократизации образования порой пишутся очень разные тексты. И объясняется это не только многообразием демократических ценностей и проблемой их адекватного отбора, хотя нельзя не учитывать, что образовательные институты имеют свою специфику, и поэтому в наборе «эквивалентных» демократических ценностей необходимо найти наиболее адекватные для задачи демократизации образования.

Главная причина того, что среди исследователей нет единства по поводу того, какие конкретно проблемы должны решаться в процессе демократизации образования, на наш взгляд, состоит в том, что отсутствует единство в понимании исходных понятий - «демократия» и «демократические ценности». Ведь ясно, что если вслед за известным французским социологом Р. Ароном наиболее существенными признаками демократии считать «отсутствие сословных различий, гражданское (политическое) равенство» [1: 68], то стратегия демократизации образования будет одна, а если под демократией понимать «образ жизни, уважающий сотрудничество, компромисс и толерантность» [И: 6], то и стратегия будет другая.

Объективности ради отметим, что на вопросы о том, что такое «демократические ценности», «демократия», найти ясные и четкие ответы в современной социально-философской и политологической литературе очень трудно. Однако с уверенностью можно говорить, что в настоящее время слово «демократия» употребляется в нескольких значениях. Его первое, основополагающее значение связано с происхождением этого термина. «Демократия» переводится с древнегреческого как «народовластие» или, используя расшифровку этого понятия американским президентом А. Линкольном, «правление народа, избранное народом и для народа».

Демократическая парадигма строилась на постулате о том, что «народ» является высшей инстанцией и мерилом истинности всякой политической теории, что именно он выступает субъектом истории, ее главной движущей силой. Предполагалось, что любой частный интерес должен в конце концов уступить место общему, народному. «Всякая демократическая политика, -отмечал Р. Арон, - это политика большинства, т.е. политика, имеющая своей базой требования масс» [1: 68].

Производным от этимологического понимания демократии является ее более широкая вторая трактовка как формы устройства любой организации, основанной на равноправном участии ее членов в управлении и принятии в ней решений в интересах большинства. В этом смысле говорится о профсоюзной, производственной, партийной и т. д. демократии. Понимаемая в широком значении демократия может существовать всюду, где есть организация, власть и управление.

Наконец, в третьем значении, получившем широкое распространение во второй половине XX в., демократия рассматривается как основанный на определенной системе ценностей идеал общественного устройства. К числу составляющих этот идеал ценностей относятся свобода, равенство, плюрализм, солидарность, уважение закона и прав человека и др. Не случайно современный этап в развитии демократии получил название «либеральная демократия». Кстати, именно своему новому ценностному содержанию демократия обязана, с одной стороны, такой популярностью в современном мире, но с другой - размыванием ее сущностных характеристик.

На это последнее обстоятельство обращает внимание видный американский политолог Ф. Закария. Он пишет о «смысловой перегрузке» понятия «демократия».

По его мнению, политические, социальные и экономические успехи наиболее развитых демократических стран (сопровождавшиеся, к тому же, их усиленным восхвалением и самовосхвалением) привели к тому, что демократия стала неоправданно отождествляться со свободой, благосостоянием, справедливостью, «хорошим правлением» и т.д. В итоге свой истинный смысл понятие демократии постепенно утратило [7: 68].

Например, Р. Даль в своей книге «О демократии» перечисляет наиболее важные демократические ценности: избавление от тирании; соблюдение основных прав и свобод; свобода личности; самоопределение; моральная автономия; возможность развития личности; защита основополагающих интересов личности; политическое равенство [4: 208].

Как видим, такая сущностная характеристика демократии, как политическое равенство, занимает здесь последнее место, а основное внимание уделяется тем ценностям, которые традиционно считались либеральными. Возникает вопрос: насколько правомерно отождествление демократических и либеральных ценностей и к чему оно ведет при рассмотрении проблем демократизации образования?

Демократия и либерализм - хотя и взаимосвязанные, но различные явления. Если либерализм, взятый сам по себе, базируется на идеях приоритета и самоценности отдельно взятой личности, ее главнейших правах и свободах, то демократия предполагает суверенитет или верховенство народа, политическое равенство всех граждан, приоритет воли большинства и т. д. С определенной долей упрощения можно сказать, что либерализм отдает предпочтение свободе перед равенством, а демократия - равенству перед свободой.

Данное обстоятельство, по мнению И.Я. Левяша, дает основания «признать неорганический характер связи между демократией и либерализмом». «Либеральная демократия, - пишет он, - это грандиозная социальная теорема, и ее главная интрига - вместе “запрячь коня и трепетную лань”. Соотношение слагаемых данной формулы далеко не равновесно. Роль “коренного” играет либерализм, а “пристяжной” -демократия. Она не более чем технология властвующей элиты, которая формально провозглашает свободу всех, но реально обеспечивает свободу либерального меньшинства» [12: 50].

Сходную позицию занимает в своей последней книге британский социолог 3. Бауман: «В свободе - в ее современной версии, привязанной к капитализму, - есть принципиальная двойственность. Эффективность свободы требует, чтобы какие-то другие люди оставались несвободны. Таким образом, свобода в ее современной экономически определенной форме, как и прежде, селективна. Действительно достичь ее (а не просто философски постулировать) может лишь часть общества» [2: 64].

По сути, единственным аспектом свободы, доступным всем гражданам, остается право участия в выборах власти. Поэтому провозглашение свободы в качестве первой и наиважнейшей демократической ценности является весьма сомнительным. К тому же, не секрет, что в современном мире большинство людей, не раздумывая, поменяли бы свое право участия в выборах на стабильное, безопасное и материально обеспеченное существование.

Сомнительным, на наш взгляд, является и часто встречающееся в педагогической литературе утверждение, что главной целью демократизации образования является содействие становлению свободной личности. Но если вдуматься, то кажущийся бесспорным тезис свидетельствует всего лишь о ставшем уже привычным смешении демократических и либеральных ценностей. На самом деле речь в нем идет о главной цели либерализации образования.

Указанное смешение не столь безобидно, как может показаться на первый взгляд. Ведь не такой уж надуманной и фантастической выглядит картина, когда к самой «демократической» школе города (в ней и гражданское воспитание на высоком уровне, и ученики сами выбирают способы и содержание своего обучения, и диалогический тип педагогического взаимодействия и т. д., и т. и.) ребенка из бедной семьи охранник и близко не подпускает. Может быть, в том, чтобы эта картина не стала реальностью, и состоит главная задача демократизации образования? Во всяком случае, провести четкое разграничение между понятиями «демократизация образования» и «либерализация образования» было бы полезно.

Всесторонний анализ проблем либерализации образования не входит в задачу данной статьи. Но любой разговор на эту тему предполагает определенное понимание термина «либерализация». Его можно перевести как «процесс распространения свобод».

В современной России процесс этот идет сложно и противоречиво. По мнению Н.Г. Козина, «российский либерализм начал трактовать проблемы внутренней эмансипации личности весьма односторонне - в духе полного отрицания норм и безудержного гедонистического попустительства... Происходит освобождение личности от всех пут культурного и морального происхождения» [10: 60, 63].

К сожалению, подобная «либерализация» проникает и в школьную жизнь. А.Н. Шимина с тревогой пишет о том, что «центрирование всей педагогической деятельности на фигуре ребенка доведено до предела, а принцип “самости” - до абсурда... Положение о заглавной роли ученика согласуется с отрицанием ведущей роли учителя... Свобода без дисциплины перестает быть таковой и вырождается во вседозволенность» [14: 28].

Между тем все эти явления современной педагогической действительности предметом серьезного теоретического осмысления пока не стали, более того, они порой подаются как успехи в демократизации образования (?).

Термин «демократизация образования» в России начинает употребляться в 60-70 годах XIX в. Это эпоха широких демократических реформ, демократизации самых различных сфер общественной жизни. Замечательный русский мыслитель В.В. Розанов в статье под названием «Демократизация живописи» с присущей ему художественной выразительностью дал одно из самых удачных, на наш взгляд, определений того, что такое демократизация. «Сущность демократизации,-писал он, - в том именно и состоит, чтобы всякий вкус, всякую тонкость внести в народ, а не “смаковать” ее в уединении» [13: 148].

В эти же годы в прогрессивной русской и зарубежной педагогике возникло движение за демократизацию школы. Оно включало борьбу против безграмотности трудящихся масс, за всеобщее начальное обучение, доступное детям рабочих и кре стьян, против телесных наказаний, за гуманные отношения между учителем и учениками.

П.Ф. Каптерев, подводя некоторые итоги в области демократизации образования, в своей «Истории русской педагогики» (1915 г.) писал: «Совершилась демократизация образования: устранена сословность образования, в средние и высшие школы допускаются все... Серьезно поставлен вопрос о введении всеобщего обучения народа. Внешкольное образование народа пока еще слабо» [9: 556]. Смысл, который выдающийся русский педагог вкладывает в понятие «демократизация образования», на наш взгляд, очевиден: речь идет о воплощении в сфере образования такой фундаментальной демократической ценности, как равенство.

Размышляя об истоках демократии в Европе, Л. Зидентоп приходит к выводу, что основной из них - это христианское учение о духовном равенстве, которое, «воплощенное в законодательных гарантиях равноправия, создало гражданское общество западного типа» [8: 203].

Идея равенства есть основная демократическая идея, но это отнюдь не либеральная и не рыночная идея. Дж. Дьюи писал: «Демократию осуждают по причине того, что в ней в качестве равных рассматриваются худшие и лучшие, мудрейшие и самые невежественные из людей. Но равенство - это этическое понятие. Везде, где только перед вами человек, вы имеете дело с личностью; и не существует никакого признака, по которому можно одну личность отличить от другой с тем, чтобы поставить выше или ниже... Равенство в истинном его значении, синонимично определению демократии... Равенство, словом,-это идеал человечности, идеал, сознавая который демократия живет и развивается» [6: 30,31].

Равенство - это также и тот идеал, сознавая который можно определить сущность идеи демократизации образования. Сущность эта проявляется в принципе равенства членов общества в области образования, т.е. его доступности независимо от социального положения, пола, национальной, религиозной, расовой принадлежности. Смысл демократизации образования прежде всего в том, чтобы сделать его доступным, бесплатным, обязательным. И уж совсем рискуя впасть в «плебейс- кий эгалитаризм», подчеркнем, что образование только тогда и становится демократическим, когда оно служит всему народу.

Конечно, идею равенства, как одну из главных, включает в себя и либеральное мировоззрение. Однако либералы признают идею формального, юридического равенства. Популярная среди либералов концепция «равенства возможностей» (ее также называют концепцией «равных стартовых условий») требует равенства распределения активов на старте: когда же он пройден, различиям в уровне таланта и интенсивности прилагаемых усилий, превратностям рынка, удаче и другим факторам должно быть позволено порождать неравенство.

В сфере образования предоставление равных возможностей означает, по сути, только то, что у каждого есть равное право выдержать вступительные требования, даже если фактическое участие смещено в сторону социальных групп, имеющих более высокий доход.

В современной России происходит неуклонный рост неравенства образовательных возможностей граждан, достаточно указать на продолжающееся сокращение доли бюджетных учебных мест и бюджетных часов в расчете на одного обучающегося. Расслаивание образования на массовое и элитарное становится свершившимся фактом. В обществе нарастает тревога по поводу складывающегося образовательного неравенства, однако в педагогической литературе эта тема освещается очень скупо. В.П. Борисенков, оценивая данный факт, замечает: «Сегодня нет тем, запретных для обсуждения, а вот исследований, посвященных вопросам социального неравенства в области образования, причем не за рубежом, а у нас в стране, почему-то очень мало, хотя проблема эта приобрела исключительную остроту. Это свидетельствует о том, что свобода творчества у нас довольно однобокая» [3: 4].

Конечно, гораздо комфортнее вместо болезненных проблем демократизации образования рассуждать о вопросах соблюдения прав учащихся на выбор педагога, воспитания толерантности и плюрализма. Никто не оспаривает важности этих вопросов, но разве под «шапкой» демократизации образования должны на первые роли выходить проблемы его либерализации? Впрочем, возможно, так легче избе жать обсуждения острых вопросов социального неравенства в российском образовании.

Сегодня, как и в России конца XIX-начала XXв., вопросы демократизации образования вновь оказываются в центре общественного внимания. Образование, реально доступное для всех, - это не только важнейшее демократическое требование и абсолютно необходимый элемент социального государства, но и условие движения нашей страны к обществу, в котором образовательный потенциал нации становится главным ресурсом эффективного развития страны, высокого качества жизни ее граждан.