Области и горизонты взаимосвязей научных, философских и теологических учений: гносеологический, эпистемологический и онтологический аспекты

В данной работе речь идет о сближении и расхождении науки, философии и религии в отношении к ним как к сферам познания мира. Что касается религиозности, духовности, нравственности и других социологических и культурологических измерений соответствующих исторических периодов, то они находятся вне основного предмета нашего анализа. Ниже будет развернут план изложения и анализа вопроса c точки зрения гносеологии, эпистемологии, онтологии.

Гносеологический аспект. В этой части мы обращаемся к традиционной проблеме соотношения «веры и знания». Хотя у этой проблемы весьма почтенный возраст, сформулирована она некорректно, в ней мы не найдем подразумеваемой дихотомии научно-философских и религиозных учений. Кроме того, стоит заметить, что вера в Бога сама по себе еще не есть религиозность; как известно из христианской Библии, бесы тоже «веруют и трепещут» [Иак. 2, 19]. Религиозность предполагает не только веру в существование Бога, но и любовь к Нему, и следование Его заветам.

Анализ научных, философских и религиозных учений показывает, что «вера» как недоказуемое рационально-эмпирическим путем знание (убеждения, постулаты, аксиомы) и «знание» как доказуемое рационально-эмпирическим путем знание – присутствуют во всех трех формах учений о природе и человеке.

Действительно, с одной стороны, даже такие исконно научные области знания как математика и естественные науки в своих основаниях покоятся на постулатах и аксиомах. Вполне справедливо замечание Ф. Ницше, что не истина нуждается в доказательствах, а доказательства нуждаются в недоказуемых истинах. С другой стороны, религиозные учения основаны в значительной части на результатах исследований исторической науки, на лингвистике, логике, герменевтике и философии. На логико-философском уровне создава- лись варианты решения теологических по своей сути проблем природы добра и зла, теодицеи, доказательств бытия Бога и Его Троичности.

Здесь также уместно вспомнить и о варианте демаркации, но не противопоставления, религиозных и научно-философских знаний в учении о двойственной истине Ибн-Рушда. Ибн-Рушд считал, что не следует сводить воедино эти различные области миропонимания, но должно признавать каждое из них в своей сфере. При этом сам Ибн-Рушд, похоже, предпочтение отдавал истинам, выводимым на основании логики Аристотеля. Так он писал в труде «Рассуждение, выносящее решение относительно связи между философией и религией» – если силлогизм приходит в противоречие с религиозным учением, то в этом случае требуется аллегорическое толкование религиозного учения.

Далее, с одной стороны, Бог непознаваем во всей своей полноте Абсолютного бытия. Известны слова Протагора: «О богах ничего не могу сказать – и вопрос темен, и жизнь коротка». Эти слова выражают не только позицию агностиков или атеистов, но и то, что утверждает апофатическая теология. Ее родоначальник, христианский теолог Тертуллиан, в труде «О прескрипции (против) еретиков» писал:

«Итак, что Афины – Иерусалиму? Что Академия – Церкви? Что ереси христианам? …В любознательности нам нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины – после Евангелия» [14, гл. 7].

С другой стороны, непознаваемы во всей полноте и природа, и человек в атеистическом научном мировоззрении (о пределах рациональноэмпирического познания природы и человека см. [2, 3, 6]).

Важно отметить также, что важная область философской теории познания – герменевтика (учение о познании смысла текстов) и зародилась, и сформировалась в недрах религиозной философской мысли патристики и средневековья в результате синтеза философско-научных знаний, особенно логики Аристотеля, и теологии. В итоге герменевтика сформировалась как научнофилософское знание со всеми атрибутами системности и преемственности по линии Шлейер-махер, Дильтей – в XIX в. и Гадамер, Хабермас и др. – в ХХ в. В этой части следует отметить, что для теологии более полезны философские учения с развитой методологией построения, деконструкции и анализа понятийных систем.

Философия для теологии, также как и для науки, является не источником знаний о мироустройстве, а источником обогащения познавательного инструментария, используемого при толкованиях священного писания и священных преданий в теологии и организации познавательной деятельности и знания в науке.

Эпистемологический аспект. Сначала я ограничу названную задачу только дефинициями сходств и различий науки, философии и религии в эпистемологическом смысле. Такое ограничение уже резко облегчает проблему демаркации данных явлений человеческой культуры, имеющих, конечно, не только эпистемологический, но и духовно-культурный, социально-политический, юридический, экономический и др. статусы. Вопрос о сходстве и различии научных, философских и религиозных учений мною детально проанализирован в ряде предыдущих работ (см. [1– 11]), в настоящей работе мною будут приведены итоговые результаты.

Принципиальной и инвариантной чертой всякого научного знания, всякого научного учения является его системность (именно она, а не объективность, не общезначимость, не логическая непротиворечивость, не эмпирическая обоснованность). Отсюда следует, что поскольку все философские и религиозные учения могут быть представлены в форме той или иной системы, то все они в этом смысле научны и притом формально взаимосвязаны – все научные, философские и религиозные учения есть системы знания о природе и человеке.

Другая черта научного учения, как правило, ему свойственная – это его преемственность. Это выражается известным «принципом соответствия» – новое учение в данной области включает прежнее учение в этой же области как свой предельный или частный случай. В этом смысле мы имеем уже возможность установить эпистемологические отличия названных трех областей знания – научные учения почти все преемственны и изменчивы (не догматичны); философские учения только отчасти преемственны (от одной философской системы к другой переносятся только отдельные проблемы и их решения) и соответственно они весьма догматичны; религиозные учения практически не преемственны и догматичны (новшества и отклонения в них резко порицаются как ереси).

Дополнительно можно заметить, что если понимать под теологией преимущественно рациональную часть религиозного вероучения, то, ве- роятно, имеются основания определять теологию как философскую систему с конкретно определённой онтологией (например, для христианства, иудаизма и ислама – это метафизические импликации библейской книги Бытия). В религиозном онтологическом учении существуют вопросы, в некоторой степени могущие быть обоснованными с помощью научно-философской рациональности (такие как доказательства бытия Бога), частично доступные философскому метафизическому мышлению (например, Троичность Божества), или феномены мистического характера, которые недоступны ни рациональному научнофилософскому, ни метафизическому философскому подходам (к примеру, чудо воскресения Иисуса Христа из мёртвых).

Онтологический аспект. В вопросах о том, как устроен мир и каковы его динамические и статистические свойства – много темного, неясного, неизвестного, в том числе в науках о неживой и живой природе, т.е. в естествознании. При этом, конечно, в вопросах познания актуального, т.е. современного, мира материальных объектов естественные науки с ренессансного периода шаг за шагом завоевали приоритет в познавательной системе «наука–философия–религия». При этом надо заметить, что наука, в том числе естествознание, развивались не без взаимосвязи с религиозными учениями. Так, историк Жак Ле Гофф высказывает мысль, что, схоластический метод средневековья заострял интеллектуальный инструментарий, приводил к более тщательному анализу учений авторитетов, помогал осознать и принять возможность существования разных мнений, помогал не принимать нечто новое только как пугающее. Жак ле Гофф высказывает интересную мысль и о том, что прогресс науки и техники тормозился, прежде всего, догматическим мышлением ученых-профессоров, а не теологами-схоластами. Он пишет: «Рождающаяся схоластика попыталась установить связь между свободными искусствами и механикой, между науками и техникой. А университетские профессора относили себя к социальным группам, гнушавшимся ручного труда. Последствия разрыва теории и практики были во многих областях огромны. Физики экспериментам предпочитали Аристотеля, медики и хирурги вместо вскрытий предпочитали ссылаться на Галена» [12].

В итоге ренессансная наука и техника вышли на траекторию поступательного развития. При этом теология, так же вопреки распространенному убеждению, оказывала на ренессансную науку не только тормозящее воздействие. Так, например, существует обоснованное мнение, что кон- цепции абсолютного пространства и времени классической механики были идейно обусловлены как личными теологическими пристрастиями Ньютона, так и общей философско-религиозной атмосферой философии и теологии с их учениями об Абсолютном бытии. Религиозная идейная вдохновленность Ньютона видна также по его высказыванию в «Математических началах натуральной философии» о том: что его механика показывает гармонию мироздания, установленную ее Творцом.

Надо сказать, что при всех современных достижениях позитивных наук наиболее значимые вопросы науки, философии и религии, т.е. принципиальные вопросы человеческого познания мира, остались равным образом предметом всех областей человеческого знания: 1) Есть ли в мироздании Высшее разумное существо, или Абсолютное бытие? 2) Почему и как произошли Вселенная и Человек? 3) Какой будет конечная судьба Вселенной и Человечества? 4) Что есть человек и в чем смысл его существования? 5) Какова природа нравственных поступков человека?

Прежде всего, требуется сказать, что вопрос о существовании Бога является вполне научным. С логико-методологической точки зрения у нас нет никаких оснований считать человека наиболее разумным существом во Вселенной и нет никаких оснований отвергать возможность существования Творца всей Вселенной (см. об этом [9, 10]).

Фома Аквинский в труде «Сумма теологии» писал, что «нет никаких препятствий, чтобы те же самые предметы, которые подлежат исследованию философскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете божественного разума» [13, с. 4]. Следуя этой своей программе, Фома Аквинский привел пять доказательств Божественного бытия. Эти доказательства могут быть предметом научно-философской критики, как это и было сделано Кантом, но сами по себе, по своей форме они представляют собой взаимосвязь философских и религиозных учений. Причем в отношении доказательств бытия Бога мы имеем случай диалога мировоззрений, происходящего в сознании одного человека. Действительно, религиозный человек не нуждается в доказательствах основ своей веры, иначе он не был бы религиозным. Философ же при постановке вопроса о научно-философском доказательстве бытия Бога встает неизбежно на философскую позицию сомнения, переоценки ценностей. В начале, при постановке проблемы, он переходит от догматического религиозного учения в сферу свободного и критического философского мышления, а затем, если доказательства ему представляются убедительными, то он вновь возвращается в сферу религиозного учения.

Религиозные люди не нуждаются в дополнительных доказательствах существования Бога сверх Священного Писания, так же, как физики не нуждаются в дополнительных доказательствах того, что земля вращается вокруг собственной оси.

Научные, философские и религиозные учения всегда сходились на общем вопросе происхождения вселенной и человека. В религиозных учениях этот вопрос однозначно решается догматически; в философских – либо критически, либо метафизически; в научных гипотетически. В наиболее популярной в современном научном сообществе концепции «Большого взрыва» проблемы происхождения вселенной, или природы изначальной сингулярности, или, просто говоря, про- блемы «как и почему возникла Вселенная?» представляются неразрешимыми. Здесь вновь проблема «Самого начала» становится в равной степени научной, философской и религиозной.

Вывод: Таким образом, наряду с проблемой «Самого начала», предметное поле для взаимосвязи всех областей знания дают вопросы происхождения сложности во Вселенной, в том числе жизни и человека.

В настоящее время мы наблюдаем большие успехи в научном оснащении эволюционных теорий. Среди них генетика, биофизическая химия, молекулярная биология, информатика. При этом, увы, мы не в состоянии объяснить как возможно порождение простым более сложного, а этим сложным еще более сложного. Другими словами, нет научных оснований доказать необходимость возрастания уровней организации природы от простейших атомных систем до простейших живых организмов, а от них – к человеку.

• 1.    Курашов, В.И. Экология и эсхатология // Вопросы философии, 1995. №3. С.29–36. (переиздана: Kurashov, V.I. Ecology and Eschatology // Russian Studies in Philosophy, Winter 1998-99. Vol. 37, № 3. P.8–19.)

• 2.    Курашов, В.И. Познание природы в интеллектуальных коллизиях научных знаний. М., Наука, 1995. 283 с.

• 3.    Курашов, В.И. Prima Elementa научного познания. Казань, КГТУ, 1998. 160 с.

• 4.    Курашов, В.И. Философия и российская ментальность. Казань, КГТУ, 1999. 300 с.

• 5.    Курашов, В.И. Философия: человек и смысл его жизни. Казань, КГТУ, 2001. 351 с.

• 6.    Курашов, В.И. Начала философии науки. М., КДУ, 2007. 448 с.

• 7.    Курашов, В.И. Креационизм и эволюционизм: методологический анализ противостояния (Богу или обезьяне соразмерен человек?). Казань, «Отечество», 2010. 55 с.

• 8.    Курашов, В.И. Креационизм и эволюционизм: методологический анализ противостояния (Богу или обезьяне соразмерен человек?) // Православный собеседник: Альманах Казанской Духовной Семинарии. Вып.1 (20). 2010, Казань, Казан. Духов. Семинария, 2010. С.5–53.

• 9.    Курашов, В.И., 2011. Взаимосвязи науки, логики, методологии науки и теологии: этап зарождения // Вестник КГТУ им. А.Н.Туполева, 2011, №3. С.131–136.

• 10.    Курашов, В.И. Философия: избранные главы. Учебное пособие для Православных Духовных учебных заведений // Православный собеседник. Альманах Казанской Духовной Семинарии, 2011. 248 с.

• 11.    Курашов, В.И. Теоретическая, социальная и практическая философия: учебное пособие. М., «КДУ», «Университетская книга», 2016. 450 с.

• 12.    Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия,1992. 376 с.

• 13.    Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть первая. Вопросы 1–64. М., Издатель Савин С.А., 2006. 814 с. + i-l c.

• 14.    Тертуллиан. О прескрипции против еретиков: https://azbyka.ru/otechnik/Tertullian/o_prescript/

Areas and horizons of inter-relationsip among Scientific, philosophical and theological doctrines: gnoseological, epistemological, and ontological aspects

Vladimir I. Kurashov, Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy and History of Science.