Ограничение конституционных прав граждан, пропавших без вести

Проблема «потерянных» людей крайне остра. Ежегодно в России в розыске находится больше 120 тыс. без вести пропавших людей, а объявляется в него еще свыше 70 тыс. Несмотря на это, более 65 тыс. из них находят, от 700 до 1 000 человек становятся жертвами преступников [1].

20 марта 2015 г. в минюсте зарегистрирован совместный Приказ трех ведомств – МВД РФ, Генеральной прокуратуры РФ и Следственного комитета РФ № 38/14/5 от 16.01.2015 «Об утверждении Инструкции о порядке рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и иной информации о происшествиях, связанных с безвестным исчезновением граждан», согласно которому сотрудники правоохранительных органов сообщение об исчезновении человека должны принять, зарегистрировать и начать поиски независимо от давности и места исчезновения человека, наличия или отсутствия сведений о месте его проживания, полных анкетных данных, фотографии и т.д.

Значительное количество сообщений касается безвестного исчезновения одних и тех же лиц. Например, в Красноярском крае из Заозерновского детского дома в 2012 г. совершено 24 самовольных ухода. Трое детей совершали их неоднократно: один уходил восемь раз, двое — трижды. В Республике Бурятия фактически каждый четвертый ребенок, объявляющийся безвестно исчезнувшим, повторно уходит из дома [2, с. 4].

Согласно новой инструкции то, что человек когда-то неоднократно исчезал, а затем возвращался либо его находили, не является препятствием к началу поиска. Основная роль в установлении и розыске без вести пропавших лиц принадлежит органам внутренних дел. Оперативный дежурный дежурной части территориального органа МВД России незамедлительно информирует дежурного следователя Следственного комитета РФ об обстоятельствах безвестного исчезновения лица.

ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Toм 7 №4, 2015

Historical and social educational ideas Tom 7 #4,  2015

Согласно п. 12 Инструкции по сообщению о безвестном исчезновении лица подробно выясняются обстоятельства, относящиеся к событию его исчезновения (время, место, способ и другие), сведения, характеризующие его личность и психоэмоциональное состояние, круг его связей.

При наличии достаточных данных о том, что безвестное исчезновение лица связано с совершением в отношении его преступления, отнесенного к подследственности Следственного комитета РФ, следователь обязан незамедлительно возбудить уголовное дело и приступить к его расследованию. Практика следственных органов Следственного комитета Российской Федерации показывает, что по фактам безвестного исчезновения граждан чаще всего возбуждаются уголовные дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации «Убийство». Таким образом, следователь полагает, что пропавшее без вести лицо мертво и исходя из этого строит дальнейшую работу. В связи с этим возникает вопрос о порядке доступа следователя к охраняемой Конституцией Российской Федерации тайне телефонных переговоров пропавшего, в частности к информации, содержащейся в памяти мобильного телефона исчезнувшего лица.

В соответствии со ст.23 Конституции РФ, каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Позиция высших судов Российской Федерации последовательно реализует на практике имеющие высшую юридическую силу и прямое действие нормы Конституции РФ, при этом допуская, что конституционные права гражданина могут быть ограничены и в случае его добровольного согласия. Например, Верховный Суд Российской Федерации полагает, что «при решении вопроса о необходимости вынесения судебного решения для проведения проверочной закупки в жилище судам следует учитывать положения ст. 8 Федерального закона Российской Федерации от 12 августа 1995 г. №144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", согласно которым проведение оперативнорозыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии соответствующей информации. При этом судебное решение не требуется только в случае, если оперативный сотрудник, лицо, привлеченное к выполнению оперативно-розыскного мероприятия, входит в жилище с согласия и на условии добровольности проживающих в нем лиц» [3].

Однако в случае безвестного исчезновения лица получить его добровольное согласие на осмотр содержимого мобильного телефона не представляется возможным. Если в случае с осмотром жилища пропавшего без вести лица проблему можно разрешить, получив согласие иных проживающих с ним лиц, то в случае с мобильным телефоном такой вариант недопустим. Предусмотренное ст. 23 Конституции РФ право на тайну телефонных переговоров относится к категории личных неимущественных прав гражданина.

В соответствии со ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, личные неимущественные права и другие нематериальные блага не входят в состав наследства, в связи с чем, представляется, что родственники пропавшего без вести лица, которое в связи с возбуждением уголовного дела по ст. 105 УК РФ предполагается мертвым, не могут принимать решения об ограничении тайны его телефонных переговоров и предоставлении следователю возможности ознакомления с информацией, содержащейся в его мобильном телефоне. Опрос следователей, проходивших обучение в четвертом факультете повышения квалификации (с дислокацией в городе Нижний Новгород) Института повышения квалификации ФГКОУ ВО «Академия Следственного комитета Российской Федерации», показал, что имеют место случаи осмотра информации, содержащейся в мобильном телефоне пропавшего без вести лица в рамках расследования уголовного дела без соответствующего судебного решения.

Подобная практика не в полной мере отвечает требованиям действующего законодательства и может привести к признанию доказательств, полученных в ходе следственного осмотра мобильного устройства, недопустимыми. Примером, демонстрирующим позицию органов судебной власти, может считаться апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ямало-Ненецкого автономного округа по делу №22-49/2014 (22-1916/2013), которым протокол осмотра информации, содержащейся в сотовом телефоне подсудимого, признан недопустимым доказательством ввиду того, что проведен без судебного решения. Осмотр информации, содержащейся в сотовом телефоне пропавшего без вести лица, ввиду невозможности получения его добровольного согласия может быть проведен исключительно на основании судебного решения.