Онлайн-образование в контексте стратегии опережающего развития

Онлайн-образование вызывает неоднозначную реакцию у российских педагогов. С одной стороны, никто из них открыто не возражает против идеи перевести часть учебно-воспитательного процесса из сферы контактных форм его организации в сферу электронного образования, с другой – мы не найдем в сегодняшнем педагогическом сообществе России значительного количества энтузиастов замены «живого общения» с обучающимся на опосредованное. И причин тому как минимум две. Первая заключается в недостаточной технико-технологической оснащенности отечественных образовательных организаций и оставляющей желать лучшего подготовке педагогов к обучению своих воспитанников посредством Интернета и мультимедиа. А вторая состоит в отсутствии у многих преподавателей осознания того, что развитие системы онлайн-образования является одним из императивов переживаемой нами эпохи. Поскольку необходимость адресного «вливания» дополнительных финансовых ресурсов в образование, с нашей точки зрения, самоочевидна, выразим свою позицию в отношении тех требований, которые предъявляет социокультурный транзит, переживаемый ныне Россией, отечественной системе социализации и инкультурации подрастающих поколений, а также того, какую роль в их осуществлении способно сыграть онлайн-образование.

Для формулирования и обоснования своей позиции мы прибегли к помощи методологии, включающей: 1) концепции, анализирующие природу становящейся социокультурной реальности (Д. Белл, Г. Бехманн, И. Вал-лерстайн, П. Друкер, В.Л. Иноземцев, М. Кастельс, Ф. Махлуп и др.); 2) концептуальные идеи, осмысляющие трансформации образования в цифровую (постиндустриальную, постпроизводительную) эпоху, в том числе появление информационно-образовательного пространства (В.А. Касторнова, И.Ш. Мухаметзя-нов, А.М. Новиков, В.И. Панарин, С.И. Черных и др.); 3) положения целостного подхода к образованию (В.С. Ильин, Н.К. Сергеев, В.В. Сериков и др.). Такое конфигурирование исследовательских инструментов, избавляя нас от взгляда на онлайн-образование как на самоцель, позволяет посмотреть на него сквозь призму объективных тенденций развития человечества.

Бросая взор (с помощью названного инструментария) на современные социокультурные процессы, мы обнаруживаем, что планетарное сообщество переживает ныне «тихую революцию». Ее прологом стал «Красный май» 1968 г. – выступления парижских студентов и молодых интеллектуалов, подхваченные миллионами французов. Они были направлены против отчуждения во всех его формах, деперсонализации и формализации отношений между людьми, недооценки значения интеллектуального труда. Эти события во Франции символизировали «начало перехода от преобладания производства вещей к преобладанию “производства человека”» [8, с. 90].

Данный процесс, протекающий пока что без глобальных социальных катаклизмов, тем не менее радикально меняет привычный нам облик мира. В нарождающейся на наших глазах реальности человек вытесняется из процесса производства. Последнее трансформируется в биоавтоматическую, робототехниче-

скую, искусственную систему, у которой, как некогда у природы, человек начинает присваивать плоды. В то время как эта «вторая природа» создает материальные продукты, ее создатель получает возможность для занятий творчеством, оставляя на долю «автомат-природы» операции и действия рутинного, обычного типа [4, с. 110].

В такой ситуации резко возрастает роль образования, становящегося тем инструментом, от которого зависит будущее рода Homo. Именно образование как институт сохранения человеческого в человечестве закладывает (или нет) в культурную программу индивида выбор в пользу возвышающей его деятельности, т. е. творчества как сознательной активности по внутреннему убеждению. Оно же (если на то есть воля общества и государства) в силах предложить человеку соответствующий идеал и систему ценностей, обеспечить приобретение знаний и компетенций каждым индивидом независимо от его места проживания, социального и имущественного положения [12].

Полагаем, что для решения названных задач трудно найти более подходящее средство, чем онлайн-образование. Ведь оно не только позволяет всякому субъекту приобретать и наращивать потенциал саморазвития в любое удобное для него время и в любом удобном для занятий пункте. Онлайн-образование также способно обеспечить максимально широкий охват аудитории для трансляции наставниками ученикам образа мира и фундаментальных мотивов жизнедеятельности. Проблема заключается лишь в том, какие жизненные ориентиры акторы образования намерены предложить своим воспитанникам. Понятно, что их «набор» зависит прежде всего от избранной стратегии развития общества.

Считаем, что только та стратегия адекватна вызовам эпохи, которая учитывает как возможности, так и угрозы, создаваемые постпроизводительной реальностью. Что имеется в виду? С одной стороны, люди, освобождаясь от «бремени труда» – от этого многотысячелетнего «проклятия» (необходимости «в поте лица… добывать хлеб свой»), – распространяют творческую деятельность на все большие виды деятельности. Эта «экспансия творчества» (В.Л. Иноземцев) совершается даже в области менеджмента, поскольку к управлению корпорациями все чаще приходят не просто стратеги, но творцы (Б. Гейтс, С. Возняк и С. Джобс и др.). Однако, с другой стороны, пе- реход к «дивному новому миру» грозит нарождением целого слоя людей, проводящих свой досуг (чьи темпоральные границы все расширяются) в «ничегонеделании», представляющих собой даже не «мыслящий тростник», а «пустой бамбук». К тому же появляющаяся на наших глазах реальность ставит перед человеком непростые задачи: сохранения культурной идентичности в условиях массовых миграций (вследствие сегрегации планеты на «гетто нищеты» и «зону перепотребления»), формулирования достойных жизненных перспектив и ценностных ориентаций (из-за скатывания отдельных стран в состояние failed state – «несо-стоявшееся государство»), определения отношения к «чужим» (носителям культур, как минимум диковинных для автохтонов) [2; 3].

Для продуктивного использования перечисленных возможностей и нейтрализации названных угроз нам совершенно не подходит хорошо знакомый курс «развития вдогонку». По нашему убеждению, от него следует отказаться в пользу стратегии опережающего развития [13]. «Новый курс» должен базироваться на идее культурного лидерства и предполагать экосоциогуманитарно ориентированное социодвижение [2; 5].

Нам могут возразить, что Россия столетиями реализовывала стратегию «догоняющего развития» и именно она обеспечила ей место в «концерте великих держав». Действительно, «революция сверху» Петра I и созданные при нем образовательные учреждения европейского типа, «великие реформы» Александра I, включая реформу образования, большевистская модернизация с ее системой образования, отвечающей запросам позднеиндустриальной эпохи, – все это были проявления модернизационной политики «вослед Европе». Однако то, что работало в эпоху до- и индустриального мира, перестает давать плоды в условиях транзита к постиндустриальной реальности. В обстановке растущей непредсказуемости будущего, усиления конкуренции глобальных акторов (государств, транснациональных корпораций и пр.) «развитие вдогонку» грозит утратой исторической перспективы и усиливающейся зависимостью от стран ядра мир-системы (а точнее, от гипербуржуазии, лишь «прописанной» в том или ином уголке планеты) [11]. «Перенастройка» стратегии развития общества и образования позволит России сойти с «наезженной колеи» той «гонки за лидером», в которую она включилась еще на рубеже XVII–XVIII вв., и по-новому посмотреть на миссию национальной системы целенаправленной инкультурации и социализации в XXI в.

В рамках стратегии опережающего развития образование оказывается не «сферой услуг» и не специфическим сегментом рынка (каковыми оно определяется адептами развития «а-ля индустриальный Запад»), а «общественным благом» («наподобие воздуха или солнечной энергии») [5, c. 41]. При этом оно обеспечивает воспроизводство общества, которое будет состоять не из представителей отдельных профессий, пусть даже самых «модных» («эффективных менеджеров», дилеров, мерчандайзеров и пр.), но из нравственно ответственных личностей, мотивируемых пост-(над)материальным интересом [10]. Иными словами, при таком в и дении образования оно приобретает в качестве стратегической цели не «человека экономического» («уходящую натуру» допостиндустриальной эпохи), а «человека творческого» (homo creator’а), движимого интересом к познанию, готового объединяться с другими личностями во имя общих целей при сохранении за каждым права на ина-ковость [13, c. 751].

Понятно, что стратегия развития образования, сфокусированная на выращивании homo creator’а, не может быть реализована без создания «общедоступных сетей знаний» [2, c. 348]. В них пестование субъекта общества знания (постиндустриального/постпроизводи-тельного) будет осуществляться в обстановке сотворчества всех участников этих сетей. С нашей точки зрения, онлайн-образование как раз и способно выступить важнейшей подсистемой данной сетевой структуры. Оно имеет все шансы стать инструментом формирования личностей, для которых важно «быть, а не иметь» [17], желающих отправиться в «со-творческое Путничество» и разделяющих «дух полифонического сотрудничества» [1]. Но для выполнения подобной роли онлайн-образование надлежит сделать общедоступным и бесплатным. Конечно, такое пожелание может показаться маниловщиной в наше «рыночное время». Однако представляется, что если за такую его организацию возьмутся государство и энтузиасты-новаторы, то мы можем надеяться на успех этого «безнадежного дела». В конце концов авторы-творцы (художественных, научных и учебных книг, лекционных курсов и пр.) получат престиж и уважение огромного количества людей. Как получат они (и опять-таки бесплатно) доступ к интеллектуальному продукту других членов со- общества. Конечно, мы не исключаем оплаты усилий постоянных и активных авторов.

Кто может стать крупнейшим актором названной сетевой структуры? Ответ, думается, очевиден: университеты. Во-первых, потому, что вузовское сообщество – уже давно институализированная система. Во-вторых, университеты имеют огромный опыт трансляции знаний и формирования компетенций. И, в-третьих, они обладают высококвалифицированным кадровым потенциалом . Именно вузовский педагог способен донести до обучающегося высокую культуру самоорганизации, эффективную систему выполнения начатого дела, нравственный опыт, т. е. все то, что может помочь воспитать в нашей стране «высокообразованных, ответственных граждан, патриотичных и трудолюбивых людей со сложившейся ценностно-смысловой сферой, духовным стержнем, научным мировоззрением» [7, с. 5; 16]. Конечно, необходимо, чтобы онлайн-образование было организовано как процесс «субъект-субъектных взаимодействий, когда участники сетевой деятельности отражают себя и своего партнера как субъектов, видят ценность в себе и в другом» [15, с. 76].

Последнее замечание представляется нам крайне важным, т. к. при опосредованном взаимодействии педагога и обучающегося есть угроза утраты важнейшего элемента образования – значимого Другого. Ведь когда между индивидуальными субъектами образования пролегает невидимое пространство виртуальной реальности, ученику бывает очень трудно увидеть Личность наставника. Более того, последний может превратиться в глазах обучающегося в функцию, в некий безличностный источник знаний. Как выразились современные авторы, возникает опасность «расчеловечивания» образования, поскольку привычная, «человеческая» коммуникация, по сути, прерывается, «обрекая учащегося на диалог только с конкретным гаджетом» [14, с. 3659–3660]. Для недопущения этого нужно включить в практику онлайн-образования формы занятий, предполагающие свободный диалог его участников, обмен мнениями по обсуждаемым вопросам, сопряжение их с актуальными проблемами современности. В противном случае мы получим «обучение без воспитания», превращение обучающихся в адептов обезличенного знания, у которых нарушается «родство между познанием Истины, с одной стороны, и приобщением к Красоте и Добру – с другой» [1]. Подчерк- нем еще раз: организуя онлайн-образование, важно дать возможность обучающемуся понять (почувствовать?) педагога как личность. Только таким образом онлайн-образование станет инструментом трансляции культуры, поможет присвоению обучающимися ценностей, формированию у них образа мира, включая отношение к нему и переживание его. Ибо, как некогда заметил А.А. Леонтьев, образ мира – «это не абстрактное, холодное знание о нем. Это не знания ДЛЯ МЕНЯ: это МОИ знания. Это не МИР ВОКРУГ МЕНЯ: это мир, ЧАСТЬЮ которого я являюсь и который так или иначе ПЕРЕЖИВАЮ И ОСМЫСЛЯЮ ДЛЯ СЕБЯ» [9, с. 349].

Отметим еще один немаловажный момент. Онлайн-образование ни в коем случае не должно, с нашей точки зрения, заменять/отме-нять офлайн-образование. Его следует применять наряду с практиковавшимися тысячелетиями формами целенаправленной социализации и инкультурации. Сохранить контактные формы образования надлежит уже хотя бы потому, что в мире XXI в., с его все возрастающим темпом жизни, валом информации, уходом все большего количества людей в виртуальную реальность, роскошь общения становится поистине бесценным явлением. Эта человеческая (во всех смыслах) коммуникация позволяет обучающимся быстро отделять серьезных ученых от представителей лженауки, возвращать «сообщество (сеть) дилетантов» на ее «законное место» – на периферию общественного внимания [6, с. 74]. Таким образом, благодаря сочетанию онлайн- и офлайн-образования в рамках стратегии опережающего развития будут создаваться подлинные культурные продукты, а не симулякры [13], демократизация же доступа к знаниям станет сочетаться с сохранением «естественности» человеческого бытия [18]. Осторожное внедрение новых образовательных практик поможет России не оказаться в числе проигравших в начавшейся «битве за Будущее» и приблизить момент, когда ее граждане воочию увидят «алую зарю» постпроизводительного мира (общества знания).

Подытожим наши размышления.

Первое. Для руководителей отечественной системы целенаправленной социализации распространение онлайн-образования не должно стать ни самоцелью, ни средством экономии финансовых средств. Применение данного формата обучения и воспитания следует рассматривать в зеркале тех проблем, с кото- рыми уже столкнулось или неминуемо столкнется российское общество (обострение конкуренции на международной арене; растущее давление инокультурных общностей; падение роли природных ресурсов в социально-экономическом развитии социума и рост значения для него знаний, человеческого потенциала и пр.).

Второе. Онлайн-образование надлежит нацелить на реализацию стратегии опережающего развития российского общества, в рамках которой национальная система образования будет сориентирована на формирование homo creator’а – личности, открытой творчеству, инновациям, разделяющей гуманистические ценности и готовой продуцировать продукты подлинной культуры.