Педагогический потенциал музыкального искусства

БЛОК ОЛЕГ АРКАДЬЕВИЧ — доктор педагогических наук, профессор кафедры оркестрового дирижирования факультета музыкального искусства Московского государственного института культуры, заведующий научной лабораторией «Развитие творческого потенциала музыканта»

BLOK OLEG ARKAD'EVICH — Full Doctor of Pedagogical Sciences, Professor of Department of orchestral conducting, Faculty of Musical Arts, Moscow State Institute of Culture, Head of the research laboratory “Development of creative potential of a musician”

Для многих педагогов-музыкантов остаётся загадкой гносеологическая и коммуникативная, аксиологическая и информационная природа музыкального искусства.

Ещё на заре становления человеческой цивилизации Пифагор и Платон, Сократ и Аристотель замечали, что звуки музыки, с одной стороны, «просветляют разум», с другой — дают «гармонию мысли», позволяют обрести полёт «чувственных открытий». Математическую стройность гармонии звуков открыл для себя Пифагор, введя понятия «консонанс» и «диссонанс». Аристотель, обращая внимание на интонационную культуру музыки, формирует систему ладов как ключ к познанию тайн человеческой природы. В ораторском искусстве, так же как и в музыкальной речи, он улавливает связи между логикой и чувствами, смыслом и художественным содержанием. Так, в частности, он обращает внимание на то, что «заключение преследует четыре цели: расположить слушателя доброжелательно к себе и недоброжелательно к противнику; усилить или умалить значение дела; разжечь страсти у слушателя; напомнить, о чём шла речь» [1, с. 148]. Правда, искренность и красота, по Аристотелю, не только важные составляющие человека-художника, но и своеобразные спутники познания жизни в целом. Случаен ли тот факт, что Леонардо да Винчи пел и преподавал вокал, А. Эйнштейн (автор теории относительности) прекрасно играл на скрипке, М. Планк (родоначальник квантовой физики) — на рояле, а А. П. Бородин (учёный-химик) стал известным композитором.

Так, О. А. Пашина указывает: «Акустический код славянской народной культуры включает в себя голоса природы, мифологических персонажей, музыкальных инструментов и голос человека — один из самых удивительных звуковых “орудий”. Он способен передать существующие в народном сознании мифологические представления об устройстве мироздания. Согласно народным представлениям, с его помощью можно воздейст- вовать на мир, устранять возникший в нём дисбаланс или, напротив, вызывать его в магических целях, управляя происходящими в мире процессами. Именно поэтому человек должен ответственно, обдуманно и осторожно относиться к любым предпринимаемым им звуковым акциям, иначе последствия могут быть катастрофическими, как сход лавины в горах, вызванный криком» [5, с. 51].

Проводя параллели между гносеологической и коммуникативной, аксиологической и информационной природой музыкального искусства, важно определить, являются ли антиподами, антагонистами, самоотталкива-ющимися системами научное и художественное творчество.

Действительно, различают научно-творческий и художественно-творческий опыт, так же как и научное и художественное творчество. Последние являются прямым отражением научного и художественного опыта на деятельностном, интеллектуально-чувственном уровнях. В свою очередь, сам креативный опыт представляет собой итоговые результаты научного и художественного творчества.

Что же на сегодняшний день объединяет эти два направления творческой деятельности, каковы их отличия?

Объективно существующая общность между научным и художественным творчеством не поддаётся сомнению:

• •    один и второй вид творчества предполагает как у художника (музыканта), так и у учёного наличие интереса, потребности к самому процессу;

• •    и учёного, и художника (музыканта) «посещает» вдохновение, у тех и у других наступают минуты озарения, а также разочарования и т.д.;

• •    в науке и искусстве необходимы продуктивное воображение, «полёт» фантазий, позволяющие как бы на мгновение заглянуть в будущее;

• •    в обоих видах творчества велико значение образного мышления, интуиции, настроения и т.д.

Выявляя отличительные черты художественного творчества, учёные подчёркивают его субъективный, личностный характер. Завершить незаконченное музыкальное произведение, кроме автора, по-настоящему не может никто. Ярким подтверждением этому служит симфония Ф. Шуберта под названием «Неоконченная». В свою очередь, наука опирается на действующие законы, факты. Она представляет собой поступательное движение от незнания к знанию, и на этом бесконечном пути любой учёный может внести посильную лепту в познание истины. «Наука объективна, и её поступательное движение закономерно и неотвратимо. Оно обещает человеку великие блага в будущем; в настоящем же движущей силой творцов науки служит надежда. Искусство, напротив того, нацелено на настоящее, оно утверждает примат личности» [4, с. 143].

Не осуществляя детальный анализ всех имеющихся отличий между научным и художественным творчеством, всё же важно заметить следующее: наука и искусство — разные формы общественного сознания, различные методы освоения действительности.

• 1.    «Если для художника большое значение имеет эмоциональный отклик на событие или явление действительности, то учёный сознательно стремится снизить уровень эмоциональных реакций с целью получения объективного результата.

• 2.    Для художника индивидуальный взгляд на рассматриваемый предмет является необходимым и сознательно им культивируется, а для учёного намеренное устранение индивидуального отношения есть главное условие его творчества.

• 3.    В творчестве учёного должно быть ярко выражено стремление к объективно обобщённой оценке событий или явлений действительности, в то время как предмет художественного творчества только тогда и является художественным , когда носит отпечаток личностного, субъективного отношения автора» [7, с. 128].

• 4.    Научное творчество позволяет открыть

закономерности, которые постепенно становятся общепринятым явлением, постоянно действующим началом, и его необходимо всем принимать во внимание. Природа искусства, напротив, олицетворяет особенное, неповторимое, которое может не восприниматься, изолироваться, отторгаться.

Анализируя природу научного и художественного творчества, важно понять их детерминантную сущность: взаимовлияние, взаимозависимость и взаимообусловленность. Музыкальное искусство, как замечательное олицетворение нивы творчества, позволяет благополучно перетекать мысли в чувство, воображению в реальность, восхищению в осознание, интуиции в мир знания, импровизации в познание. Музыкальное искусство — течение мысли, эмоциональный отклик, воплощение художественных образов в звуковой палитре. Музыкальное искусство — это и поиск несбывшейся мечты, логики жизни, познание и совершенствование человеческой природы, окружающего мира в целом. Успешно объединяя идеальное и реальное, осознанное и бессознательное, научно обоснованное и художественновозвышенное, музыкальное искусство заключает в себе значительный научно- и художественно-творческий потенциал. Вот почему музыку воспринимают как глубоко интеллектуальный и эмоциональный вид деятельности, где логика и чувство, мысль и настроение сплетены воедино.

Музыка «приводит к гармонии» первую и вторую сигнальные системы головного мозга человека. Она способна не только повысить работоспособность человека, его жизненный тонус («нам песня строить и жить помогает»), но и в значительной степени помочь в формировании личностных качеств и свойств индивидуума, сохраняя «природный ландшафт» его психофизиологических основ (задатки, темперамент, характер, склонности, предрасположенность). Музыка — во многом путь к познанию человеческих ресурсов и окружающего мира, на который указывает сама природа гомосапиенса (человека раз- умного). Первые ощущения, которые даны от рождения человеку, — слуховые. Именно они призваны «оживить» всю систему органов, весь функционал жизнедеятельности. Вот почему для новорожденного так важны голос матери и колыбельные песни, звуки погремушек и игра в ладоши. Вся звуковая палитра «манит» малышей к неизведанному, неопознанному, пока недоступному.

Активная детерминация научно-творческого и художественно-творческого потенциала заложена в педагогике музыкального образования как отрасли научного знания и искусстве воспитания и обучения.

Современная педагогика музыкального образования открывает новые горизонты в познавательной, коммуникативной, ценностно-ориентационной, информационно наполненной деятельности обучающихся. Ощущение и восприятие, внимание и память, воображение и мышление во многом олицетворяют процесс познания. В музыкальном искусстве перечисленные составляющие являются не только необходимыми для осуществления деятельности, но и, вступая во взаимодействие с эмоциями и чувствами, могут «закаляться», развиваться, совершенствоваться в достаточной степени динамично. Например, музыкант-исполнитель должен помнить нотный текст, ремарки композитора, уметь хорошо домысливать им недосказанное и одновременно, сопереживая художественному образу на глубоко эмоциональном уровне, находить адекватную стилю сочинения и личностному прочтению интерпретацию. Для музыканта-исполнителя важно хорошо представлять, с одной стороны, идеальную модель звука-образа (её интонационную, звуковысотную, метрическую, ритмическую, фактурную, тембральную, агогиче-скую составляющие), с другой — конкретный порядок исполнительских действий-движений, действий-переживаний (путь её реального воплощения). В данном случае на первый план выступают как неотъемлемые составляющие предслышание, представление реально найденного звукового образа и порядка его воплощения на уровне непосредственных исполнительских действий-движений, самоконтроля и управления процессом. Наряду с этим, одновременно осуществляется поворот в сторону чувственного осмысления художественного образа (появляются «умные эмоции), продвижения по пути к ещё не достигнутой идеальной модели познания, освоения и воплощения новых глубин художественного содержания.

На каких уровнях осмысления работает сознание музыканта-исполнителя? Сколько измерений имеет чувственное восприятие музыканта-мастера, музыканта-художника, музыканта-педагога, музыканта-просветителя? Музыканту, как минимум, необходимо находиться в трёхмерном измерении — в пространстве музыкального текста, его подтекста и его контекста. Подлинная передача заложенного текстового содержания, его чистота — первый уровень осмысления и освоения музыкального произведения. Домысливание недосказанного композитором в сочетании с нахождением и воплощением стилистической чистоты как совокупности выразительных средств, используемых композитором, — второй уровень осмысления и освоения сочинения. Нахождение собственной исполнительской концепции, которая отражает индивидуальное видение музыканта, его исполнительский почерк в русле общей стилистики и направленности музыкального материала, — третий уровень осмысления и исполнения сочинения.

Воспринимая музыкальный текст (непосредственное звуковысотное соотношение, ладотональное тяготение), исполнитель выстраивает интонационную культуру (рождение звука, звуковедение, смысловое и аго-гическое движение /по фразам, предложениям и т.д./, наполнение звуковой палитры драматическим содержанием, определение микропауз, «запятых», преддыхания, характера снятия звука и др). Интонационная культура воспринимается в русле определённого (основного) темпа, который выступает как формообразующее и одновременно выразительное средство. В русле музыкального осмысления исполнителя находятся метроритмические структуры и «фактурные этажи»: мелодия, аккомпанемент, бас (гомофонно-гармонический склад), развитие голосов в их одновременном и непрерывном движении в различных «фактурных лабиринтах» (полифонический склад). Мелодические и гармонические тяготения, разрешения, разнообразная мелизматика, отклонения и модуляции, тембральное и динамическое наполнение также не должны выходить из поля зрения, спектра восприятия музыканта-исполнителя. Целостное видение перечисленных элементов художественного содержания может свестись к «нулю», если исполнитель не продумает поэтапность исполнения конкретных штрихов и применение соответствующих исполнительских приёмов. Подобную работу следует проводить в контексте формирования общей артикуляционной культуры, которая открывает путь к выразительной игре, внятному произношению звуковой палитры. Не случайно М. И. Имханицкий подчёркивает: «Разумеется, артикуляционноштриховая палитра музыканта-исполнителя — неотъемлемая часть всего комплекса исполнительских интонационных средств. Он включает, в частности, соотношения громкостной динамики, тембра, метроритма, темпа и агогики, а также звуковысотного vibrato в вокальном искусстве и на многих инструментах. Тем не менее выявить специфику артикуляционных средств можно лишь тогда, когда на них сосредоточено основное внимание, а вопросы интонирования прочерчиваются попутно, как бы постоянным пунктиром» [4, с. 7].

Итак, помимо «озвучивания» музыкального текста как закодированной системы знаков происходит процесс домысливания в русле индивидуально-творческого восприятия исполнителя, продолжающий развитие композиторского видения. Подобный процесс часто полон неожиданных открытий, которые позволяют понять по-новому композиторский замысел, раздвинуть горизонты ком- позиторского почерка. Исполнитель, оставаясь в сфере определённого музыкального стиля, отражающего эпоху создания сочинения, освещает своей индивидуальной чувственно-мысленной палитрой потаённые уголки композиторского гения.

Вырабатывая свою исполнительскую концепцию, овладевая искусством интерпретации, исполнитель может развивать лучшие исполнительские традиции, совершенствуя собственную исполнительскую культуру. Он осваивает гносеологический, коммуникативный, аксиологический и информационный портал на уровне изучения, познания и осознания художественно-образной картины мира, отражённой в музыкальном искусстве.

Помимо разнообразных ощущений, восприятия, внимания, памяти, воображения и мышления (олицетворение познавательного, коммуникативного процессов), в музыкально-педагогическом портале вступают в действие личностные качества и свойства исполнителя: задатки, темперамент, характер, способности, интересы, мотивы, потребности, эмоции, чувства, воля.

Кроме того, музыкальная педагогика изучает не только личностные качества, но и культуру общения музыканта, его поведение в художественно-образной среде, окружающем мире в целом. Исследуется зависимость общения и поведения от психических явлений и, в свою очередь, зависимость формирования психических явлений от них. Музыкант не просто познаёт, осваивает мир художественных образов. Он живёт и действует в этом мире, формируя самого себя, совершенствуя свою деятельность, изменяя сам мир, преобразуя его согласно заданным ценностным координатам (ориентирам). Для того чтобы понять и объяснить поступки, проявления, действия музыканта. мы обращаемся к психологической категории «личность».

Психолого-педагогические процессы, свойства и состояния музыканта, его общение, деятельность, продукты труда исследуются, как правило, дифференцированно, хотя в действительности они тесно связаны друг с другом и составляют единое целое, называемое жизнедеятельностью.

Музыкальное искусство, как и сама жизнь, обладает большим педагогическим потенциалом, который выстраивается на уровнях:

• •    опыт художественно-образного восприятия;

• •    свойства и качества личности;

• •    музыкально-эстетическое сознание (интересы, потребности, вкус, способности, ценностные ориентиры, мировоззрение);

• •    бессознательное (эмоции, чувства, интуиция, импровизация, настроение).

Педагогический потенциал музыкального искусства требует своего дальнейшего внимательного изучения в русле воспитания, обучения и образования.

Важно продолжать исследования музыкального искусства как информационно-знаковой системы, способной раздвинуть горизонты познания.

Интерес представляет изучение человеческих ресурсов как своеобразного микрокосмоса (совокупности сознания и бессознательного), через призму музыкального искусства, отражающего реальную и вымышленную картину мира.