Перелистывая страницы памяти

Несмотря на то, что 90 % информации о прожитой жизни память не сохраняет, все же человеку удается реконструировать важные события своей жизни, наполнить их энергетикой, высветить их ценностный смысл, дать оценку прожитых лет, проанализировать события, ситуации, сформировавшие личностный стержень, насладиться прошлым, задуматься о будущем. Воспоминания определяют наше сегодняшнее Я.

Некоторые фрагменты моей памяти, отражающие десятилетия профессиональной жизни во ВСГИК, взаимоотношения со студентами, педагогами были отражены в печати.

Не так давно известный библиотековед вдруг признался мне, что группа студентов Московского библиотечного института выступала с протестом в связи с созданием аналогичного вуза в Сибири в Улан-Удэ. Хотели, вероятно, оставаться хоть и не единственными, неповторимыми в стране, но в ограниченном числовом составе. Я была очень удивлена такому признанию и выразила уверенность, что нашим студентам даже в голову бы не пришло такое недружественное поведение. Мол, сибиряки – народ открытый, дружелюбный. Да не только сибиряки. Откликнулись в этот период крупнейшие библиотеки страны, в короткий срок создали фундаментальную библиотеку ВСГИК. Лучшие педагоги библиотечных вузов Москвы, Питера вдохнули жизнь в наш институт, это было время ренессанса, особенно первые выпускники ВСГИК зарекомендовали себя в качестве успешных ученых [2; 4; 7] педагогов [9; 13; 14] , директоров библиотек [11], известных библиотечных специалистов [8] в различных городах и весях страны.

Моя студенческая жизнь в вузе началась с поездки на сельхозработы. Это было время взросления, возмужания, физического развития, социальной адаптации к реальной жизни. В первый же день колхозной жизни ребята с КПР (культпросветработы) заварили чифирь (я даже слово такое не слышала), напоили всех и для нас, во всяком случае для меня, два-три дня не наступала ночь, сплошное бодрствование. Работали в 2 смены на току, перелопачивали зерно. Мне, белоручке (мама ограждала от всех бытовых проблем), приходилось несладко, но пасовать было стыдно. Кормили хорошо, по окончании уборки нам даже организовали шикарный банкет. Все удобства на улице, а в начале октября вода застывала в умывальнике, согревала лишь мысль, что на днях нас отправят в город (выезжали на месяц, но, как правило, нас задерживали еще дней на десять). За работу нам неплохо заплатили. По приезде в Улан-Удэ обветренная, краснощекая отправилась в косметологический кабинет (на ул. Советской, недалеко от института), специалист сделала мне питательную маску и предупредила, что в следующий раз я могу прийти к ней только после 25 лет, что меня весьма обрадовало.

Через год снова предстояла поездка в колхоз, это ввергало меня в панику. Мама советовала намекнуть отцу о медсправке, освобождающей от сельхозработ, мол, папа при должности, связях, ему это ничего не будет стоить (некоторые студенты доставали липовые справки). С такой просьбой я не могла обратиться к отцу, он кадровый офицер, прошедший всю войну, прослуживший пять лет в Западной группе войск в Германии (эта служба в комендатурах ГДР проходила на моих глазах, отец в моем восприятии был принципиальным, уважающим и понимающим офицеров и солдат). А посему я не могла потерять лицо в его глазах и снова отбыла в колхоз. А на третьем курсе я уже с удовольствием ездила на сельхозработы. Сложилась прекрасная бригада, мы легко находили общий язык с работниками тока (каждый год работали в разных районах республики). Мне нравились сельские жители, прямые, открытые, честные, кто-то с юмором, порой грубоватым.

Пройденная школа жизни в колхозах сделала меня другим человеком, взрослым, понимающим людей, а не только героев книг (которых я прочитала немало за школьные годы).

Школой выживания было для меня и проживание в общежитии. Первый курс был связан с двухэтажным деревянным строением на ул. Пушкина. Моя кровать стояла в углу большой комнаты, протискивалась я к ней бочком, стараясь не задеть соседок. А посему возвращалась в общежитие поздно, засиживаясь в библиотеках или посещая городских одногруппниц.

На втором курсе с двумя девушками снимала комнатку в домике – завалюшке, жили даром, т.к. институт оплачивал квартплату. Это было на Элеваторе, в десяти минутах ходьбы от института. И в первом, и во втором случае туалет был на улице, а баня на ул. Смолина. В этот период очень часто посещали оперный театр (по контрамаркам или по очень дешевым билетам), «прописались» мы на балконе, но удавалось при наличии мест в амфитеатре и даже в партере перетекать туда к неудовольствию «служителей муз».

Однажды под Новый год решили погадать, вызывали дух Пушкина, блюдечко активно двигалось, а мы загадывали желания. Всем троим выпало предсказание – переезд в новом году в «большой дом» и оно сбылось. На третьем курсе стали осваивать общежитие, в строительстве которого участвовали и мы – студенты. Первое время мне после занятий не хотелось никуда выходить из светлой, теплой, уютной комнаты, это было несказанное блаженство после двухлетнего некомфортного бытия.

Особенно в первый год студенческой жизни мне хотелось все бросить и убежать в родительский дом. Но было одно большое «но». Профессию, вуз, город выбрала я сама вопреки мнению окружающих. Математику я любила, и она мне легко давалась, но я чувствовала себя гуманитарием. К тому же сказалось в моем развитии влияние школьного библиотекаря, бывшей репрессированной питерской журналистки, с которой я проводила больше времени, чем дома (издавали газету, читали вслух, ставили спектакли и т.д.).

Чувство стыда, бесспорно, удержало меня от бегства, от трудностей. Была и другая более мощная причина. Меня увлекли лекции многих педагогов, в частности, И.Г. Моргенштерна, я боготворила его, а впоследствии и Н.С. Карташова. С первого курса приобщилась к публичной деятельности, вместе с преподавателем литературы В.Н. Калаганской вела все четыре года «Литературные пятницы». Посещала разные кружки, самый первый, куда я записалась – был рецензентский кружок В.Ц. Найдаковой, ставшей впоследствии профессором. Закрутилась, завертелась студенческая жизнь, а это помогало пережить тяготы быта [12].

Подключаю словесно-логическую память, т.е. содержание разговоров, запомнившиеся мысли и др. На первом курсе меня не переставал бередить вопрос, а ту ли я профессию выбрала. Это подтолкнуло к разговору на эту тему с Н.С. Карташовым. Поведав ему свои былые мечтания стать психологом или журналистом (в тот период психологов готовили только в Москве и Ленинграде, это сейчас их выпускают чуть ли не в каждом вузе и даже заочно, а в отношении журналистики у меня были большие сомнения по поводу наличия способностей). Я ожидала мудрый совет на вопрос: что все-таки делать? Николай Семенович задумался и заверил меня, что библиотекарь по сути – это психолог, а при желании можно писать о проблемах профессии в специальных изданиях. Аргументы меня убедили, в жизни так и сложилось, смогла реализовать свои амбиции в научной, учебной и методической деятельности в ракурсе психологии общения, профессиональной этике и печататься в большинстве профессиональных журналах. Прав был Н.С. Карташов, главное, чтобы было о чем писать и ради чего [16].

Эмоциональная память сохранила разные чувства, эмоции как сигналы об отношениях с однокурсниками, педагогами. Ведь в коммуникации самое главное – это отношения и поведение человека. Проживая в общежитии, удовлетворяла голод на любовь (родных, близких) дружелюбными отношениями, складывающимися с некоторыми студентами из общежития. Равенство условий проживания, душевная и интеллектуальная близость сцементировали дружбу с пятью девочками на десятилетия, это мои бриллианты, светлячки в моей жизни. Я о них не раз писала по зову сердца. Вспоминала я в печати и многих педагогов, которые оставили тот или иной след в жизни и в памяти. Отношения – явление затратное, сколько в них вложишь труда, таков и результат (есть и исключения). Крепкие отношения на профессиональной основе сложились с педагогами, кандидатами наук, а впоследствии, ставшими докторами педагогических наук: Н.С. Карташовым, В.С. Крейденко и И.Г. Моргенштерном и другими [1; 3; 10) которые жизнь постоянно пролонгировала до их ухода в иной мир.

Образная память почти с фотографической точностью высвечивает фрагменты картинок из прошлого: зрительные, вкусовые и другие. 1. Ослик (летний оздоровительный лагерь на Байкале). Лето. Завершилась конференция факультета. Пришла ночь. Байкал. С коллегами заходим в воду далеко от берега, светит луна, в теле дрожь, но незабываемый кайф. 2. Событие печальное, 40 дней со дня ухода мамы коллеги. Кафедрой библиотековедения расположились на его кухне. И вдруг он достает из духовки мастерски запеченную огромную баранью ногу. Это впечатлило. 3. Госпиталь. Палата на двоих. Навещаю экс-ректора С.И. Никифорова. Перед глазами его кровать (хозяин вышел), она вся утопала в газетах и журналах, напоминала скалу.

Задумываясь над профессиональным сознанием педагога, а это его важнейшая характеристика, прихожу к выводу о том, что его главные характеристики остаются прежними, что и полвека назад у почитаемых мною вузовских Учителей:

– глубокое знание предмета, конкретной научной области, умениями и навыками выявлять научные знания и презентовать их в учебный процесс;

– наличие собственного лица в науке, начиная с молодого возраста;

– отношение к чтению, бесспорно педагог должен быть активным читателем;

– отношение к людям, коллегам, студентам, к субъектам библиотечно-информационного обслуживания (В.С. Крейденко разработал впоследствии проект Кодекса исследователя библиотечной отрасли, И.Г. Моргенштерн – проект кодекса библиографа, скажу и о себе, два года работала в научной группе по разработке «Кодекса этики российского библиотекаря» (2011 год).) владение эмпатией, способностью понять себя и других, выстраивать с ними отношения, т.е. владение эмоциональным интеллектом [5; 6];

– отношение к библиотеке, активное участие в ее деятельности, влияние на ее развитие;

– отношение к делу, увлеченное, творческое, с проявлением аналитики, критического мышления.

Ко всему сказанному в настоящее время добавляется отношение к информационно-компьютерным технологиям, использование их в учебном процессе. В противовес описанному типу педагога, сейчас можно иногда встретить в высшей школе его явного антипода: компиляторша, способная к маскировке плагиата, ну, а по личностным качествам – токсичный человек.

Особые, значимые страницы в памяти занимают поездки на курсы повышения квалификации в Москву и Ленинград. Интерес для меня лично представляли не сами по себе занятия, в целом, конечно, я их посещала, но главным событием было общение с известными библиотечными специалистами (в тот период может быть даже не столь известными, авторитетными как сейчас: М.Я. Дворкиной, С.Г. Матлиной, В.К. Клюевым, И.И. Тихомировой, В.А. Бородиной, В.С. Крейденко, Э.Р. Сукиасяном, Ю.Н. Столяровым и другими). Появлялись новые друзья, коллеги из ряда вузов культуры – Омска, Кемерова, из союзных республик: Молдавии, Прибалтики и т.д. С удовольствием ходила на занятия к ряду педагогов, не запланированных в программах курсов (Ю.Н. Столяров, В.С. Крейденко и др.).

Мне все это, во-первых, давало больше, чем многочасовые сидения на лекциях и семинарах. Во-вторых, знаковыми событиями для меня на ФПК было общение с прекрасным в музеях и реже в театрах. Таким образом, ФПК – это воздействие на оба полушария головного мозга: общение вербальное и визуальное. Зародившиеся контакты с коллегами имеют продолжение вот уже более 30-40 лет, речь идет об обмене книгами, о написании рецензий на книги коллег и получение рецензий (опубликованных в печати) на мои книги). Общение онлайновое совсем другая история, оно лаконичное, только о главном, почти отсутствуют лирические отступления, экспрессия мысли. А как приятна фишка – вишенка на торте, наличие фотографий с конференций, с поездок и т.д.

Естественно, что не хотелось в зрелом возрасте выполнять различные сельхозработы, но приходилось выезжать на поля, собирать картошку и морковку или участвовать в засолке капусты на овощной базе, но в конце рабочего дня кроме усталости, ломки в пояснице и мышцах рук в целом испытываешь ощущение радости, уважения себя за то, что пришла, сделала, не искала причину отказаться, не струсила. Помню свои кратковременные увлечения делать настойку кедровую, яичный ликер (во время поездки в Германию попробовала его у подруги и загорелась желанием повторить заводской рецепт). Брала напитки с собой на уборку картошки, каждому доставалось по глотку, но это повышало настроение и вызывало удивление, никто от меня такого не ожидал. Излюбленным местом отдыха кафедры библиотековедения была Верхняя Березовка, выезжали и с детьми, с азартом собирали грибы, все было в радость.

О том времени напоминают черно-белые фотографии, любила снимать с детства, сначала «Сменой», а позже «Зорким». После поездки в Монголию, сделала небольшие альбомчики для каждого из коллег с разных кафедр института.

Педагоги воспринимали как норму навестить заболевшего коллегу дома или в больнице, это было естественно. На кафедре многие годы отмечали дни рождения коллег, со временем традиция стала забываться.

Приезжали на кафедру директора библиотек: И.И. Петухова, Е.Ю. Рябушева с поздравлениями по поводу Нового года, Дня библиотек, общались в библиотеках г. Улан-Удэ с коллегами (во время конференций, методических семинаров, заседаний клуба профессиональной этики и на других мероприятиях). Ощущалась творческая профессиональная жизнь, она создавала внутренний подъем, ощущение сопричастности к решению общих библиотечных проблем.

У И.Г. Моргенштерна была большая библиотека и он рекомендовал их для чтения педагогам, учитывая проблематику их интересов. Каждую выдаваемую книгу он записывал в записную книжку, это дисциплинировало его читателей.

В 1970-1980-е годы педагоги активно выписывали профессиональные журналы, на кафедре нередко обсуждали те или иные публикации. Это было время плодотворного профессионального общения на заседаниях кафедры, предметных комиссиях, в свободное время между занятиями на кафедре.

Не все гладко складывалось в период моей адаптации на кафедре библиотековедения ВСГИК после моего возвращения из ЛГИК им. Н.К. Крупской и защиты диссертации на ученую степень кандидата педагогических наук. Сразу же меня ждали командировки на все УКП. Удивляться приходилось не раз. Помню, как имея грудного ребенка (первый ходил в садик), меня назначили в выходной день присутствовать несколько часов на выборах (не помню, что были за выборы), в этом же году мне вменили в обязанность десять общественных нагрузок. Не всем была по душе моя защита кандидатской диссертации, три года назад я ведь была ещё студенткой.

Вспоминаю многих студентов, с которыми вела в качестве педагога профессиональные диалоги, занималась научно-исследовательской работой, осваивала различные виды активных коммуникативных практик, обучала написанию статей, подготовки докладов и т.д. (с некоторыми продолжаю общаться в Интернете, это уже состоявшиеся в профессии (библиотечной, педагогической, психологической, даже в сфере бизнеса, банковского дела) личности, матери семейств. Традиционное общение, сотрудничество, это незабываемо, это и личностный рост не только студента, но и педагога, это мощное взаимовлияние и т.д.

В процессе онлайн-образования, как отмечают зарубежные специалисты, отсутствует регулярная интеракция между студентами и преподавателями, а также такие важные социально-психологические механизмы воздействия на человека, как подражание, заражение.

Наблюдающаяся в настоящее время тенденция, максимально сократить в учебном процессе в высшей школе личное взаимодействие педагога и студента, приведет к минимизации воспитательной, развивающей роли вуза. Приветствуя онлайновое общение, осознавая его большие плюсы, его неизбежность оптимизировать подготовку кадров, вижу и потери в формировании гуманистической личности. Критерий истинности этого утверждения в сравнительном анализе потенциала выпускников, нынешних и прошлых лет обучения.

За годы учебы мне дважды удалось побывать в Ленинграде, первый раз с группой студентов за отличную учебу, второй раз спонсировали поездку родители. Все это повлияло на мой выбор аспирантуры в ЛГИК им. Н.К. Крупской. Родной институт отслеживал в лице ректора Д.Ж. Жалсабона и проректора В.О. Морозова результаты обучения аспирантов во время их приездов в институт. Их моральная поддержка для меня была очень кстати. После защиты диссертации (в срок) и вследствие этого полагавшегося отпуска вернулась во ВСГИК в должности старшего преподавателя, это меня очень окрылило. Комната в общежитии, затем однокомнатная квартира, далее двухкомнатная и, наконец, трехкомнатная (семья росла) – таким образом шла моя жилищная социализация в Улан-Удэ. Огромную роль в этом сыграл ректор ВСГИК С.И. Никифоров, он долгожитель, судьба благоволит к нему за то, что он сделал много добра вузу, педагогам, студентам, проявляя лучшие качества интеллигента-гуманиста [15]. Меня восхищает редкостная память Сергея Ивановича на лица, имена, дела студентов и педагогов, и его забота о людях. Совсем свежий пример. Недавно он позвонил и поинтересовался, какую соль я употребляю в пищу. Посоветовал пользоваться розовой гималайской и добавил пожелание приобрести лампу из гималайской соли. Через пару недель перезванивает и интересуется, купила ли я. Замечает, что лампу следовало бы взять в форме пирамиды, а у меня она в форме скалы. Что поделаешь, вкусы разные.

Меня иногда спрашивают педагоги из других вузов культуры и даже студенты, с которыми складываются творческие отношения, о том, почему я в свое время не переехала из Улан-Удэ, вернее не уехала. Я сама тоже задумывалась над этим. И отвечая себе самой, вспоминаю пословицы: «От добра добра не ищут» и «где родился, там и пригодился». У человека, по-моему, несколько мест рождения, одно физическое, другое профессиональное, оно и сыграло главную роль в жизни.

В заключение, в преддверии юбилея alma mater, хочу пожелать ей дальнейшего успешного развития, процветания и счастливого долголетия.

Примечания

• 1.    Езова С. А. Библиотечно-информационный факультет в трех измерениях: история, настоящее и перспективы деятельности // ФГОУ ВПО «Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств» в культурном пространстве Восточной Сибири и Севера : материалы межрегион. круглого стола / науч. ред. Р. И. Пшеничникова. Улан-Удэ : Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ. 2007. С. 169-175.

• 2.    Езова С. А. Грани неординарной личности // Библиопанорама. 2015. № 1. С. 70-71.

• 3.    Езова С. А. Его назвали совестью вуза // История и культура народов Сибири, стран Центральной и Восточной Азии : Батуевские чтения : материалы 2 междунар. науч. практ. конф. Улан-Удэ : Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2006. С. 15-16.

• 4.    Езова С. А. Из архива памяти или психологический портрет Г. Н. Швецовой-Водка // Библиопанорама. 2015. № 1. С. 65-67.

• 5.    Езова С. А. Исаак Григорьевич Моргенштерн – учитель, коллега, единомышленник // Библиопанорама. 2016. № 1. С. 18-20.

• 6.    Езова С. А. Сила влияния личности // Библиопанорама. 2012. № 1. С. 16-17.

• 7.    Езова С. А. Маленькие зарисовки о большой личности // Библиопанорама. 2015. № 2. С. 88-90.

• 8.    Езова С. А. Новые витки жизни // Библиопанорама. 2015. № 1. С. 61.

• 9.    Езова С. А. О коллеге и соратнице // Души прекрасной притяженья: страницы жизни Р. А. Модогоевой. Улан-Удэ : Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ. 2006. С. 115-116.

• 10.    Езова С. А. О коммуникации, педагогах-коммуникаторах // Библиопанорама. 2019. № 2. С. 58-61.

• 11.    Езова С. А. Опустела без нее земля // «Я ушла, не досказав»: (…светлой памяти Елены Юрьевны Рябушевой посвящается). Улан-Удэ, 2008. С. 87-89.

• 12.    Езова С. А. Педагоги, которым я благодарна // Взгляд сквозь годы : сб. воспоминаний / сост. С. А. Езова. Улан-Удэ : Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ. 2000. С. 63-70.

• 13.    Езова С. А. Подвижник ВСГАКИ // С любовью к делу: воспоминания заведующей Омским УКП ВСГАКИ в 1967-1982 гг. Улан-Удэ : Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ. 2004. С. 5.

• 14.    Езова С. А. Роман Файн – один из первых и лучших выпускников библиотечного факультета ВСГАКИ // Библиопанорама. 2014. № 1. С. 73-74.

• 15.    Езова С. А. Сергей Иванович – интеллигентный человек // Никифоров Сергей Иванович. Из личного архива. Улан-Удэ : НоваПринт, 2013. С. 105-109.

• 16.    Езова С. А. Учитель, перед именем твоим… // Коммуникация в библиотечном пространстве. Улан-Удэ, 2018. С. 223-227.