Польско-литовский кризис 1938 г. и действия советской дипломатии

К началу 1938 г. стало понятно, что Версальско-Вашингтонская система, созданная после Первой мировой войны, недееспособна. Перекроенная Версальским мирным договором Европа становилась удобным полем для идей реваншизма. Международные кризисы к концу 1930-х гг. стали возникать один за другим.

11-12 марта 1938 г. вермахт вошел в Австрию, осуществив аншлюс. Одновременно с аншлюсом усилиями Польши накалялась обстановка на востоке Европы. 11 марта 1938 г. на польско-литовской границе был найден труп польского солдата. Польша отклонила попытки Литвы создать совместную комиссию по расследованию дела и выдвинула ультиматум о возобновлении дипломатических отношений, в противном случае угрожая применить силу. Чтобы понять суть польско-литовских противоречий, необходимо вернуться назад на полтора десятилетия.

После распада Российской империи за Вильно разворачивается борьба между поляками и литовцами. Поляки город оккупировали, но Антанта в 1919 г., проведя границы Польши по «линии Керзона», вернула город Литве. 10 июля в г. Сувалки состоялось подписание мирного договора, который подтверждал права Литвы на Виленщину.

Однако в соответствии с приказом маршала Ю. Пилсудского генерал Л. Желяховский 8 октября 1920 г. захватил столицу Литвы. Через два дня им было провозглашено государство «Срединная Литва». На все направляемые протесты из стран Антанты Ю. Пилсудский отвечал, что генерал – мятежник и не подчиняется ему. Спустя два года Виленская область была присоединена к Польше. В итоге Литва разорвала дипломатические отношения с Польшей, перенесла столицу в Каунас (Ковно) и закрыла границу.

В отличие от Латвии и Эстонии, у Литвы были более теплые отношения с СССР (Литва боялась помимо Польши претензий Германии на Мемель). Еще в 1933 г. народный комиссар иностранных дел СССР М. Литвинов отметил, что СССР не может не считаться с попытками пересмотреть границы Прибалтийских государств, Советский Союз целиком стоит за их независимость, особенно советское правительство заинтересовано в Литве [1, c. 226]. Очевидно, что Польша рассматривала Литву как потенциального противника, так и потенциального союзника СССР.

Польша не соглашалась на частичную нормализацию отношений (консульские и экономические), а требовала установления полноценных дипломатических отношений. Польша не допускала оговорок в том смысле, что в случае установления дипломатических отношений Литве предоставляется право внести одностороннюю декларацию о том, что она продолжает считать неразрешенными спорные вопросы, существующие между Польшей и Литвой [2, c. 140]. Исходя из этого, кажется совершенно верным вывод о том, что Польша рассматривала установление дипломатических отношений с Литвой, признанием Вильно частью Польши [3, c. 68]. Таким образом, крайне необъективным выглядит мнение некоторых польских историков о том, что ультиматум Литве не имел практического значения, а был лишь вопросом престижа [4, c. 428].

Несмотря на то, что министр иностранных дел Польши Ю. Бек утверждал, что две новости (о присоединении Австрии к рейху и инциденте на польско-литовской границе) пришли к нему одновременно, и он в спешном порядке решил ухватиться за шанс восстановить отношения с Литвой на «ином уровне» [5, c. 112], более правдоподобной выглядит версия о согласованной заранее акции с Берлином. Ведь еще в феврале 1938 г., когда рейхсканцлер А. Гитлер впервые встретился с австрийским канцлером К. Шушнингом, польские газеты начали активную антилитовскую пропаганду, именуя Литву «польской Австрией» [6, c. 145]. Германия, к удовольствию Ю. Бека, не возражала против насильственных действий Польши в отношении Литвы (помня о нейтралитете Польши во время аншлюса), но предупредила, что в Литве ее интересует Мемель (Клайпеда) [7, c. 77]. Литве Германия рекомендовала ультиматум принять, а Польшу своевременно информировать о дальнейших действиях в отношении Литвы [8, c. 69].

Официальный союзник Польши — Франция (после консультации с Москвой) – попросила Польшу не нагнетать обстановку. Министр иностранных дел Ж. Поль-Бонкур потребовал от Польши отказаться от ультиматума или хотя бы продлить срок его действия (первоначальный срок составлял 48 часов) и от требования исключить из литовской конституции упоминание о Вильно. Эта реакция французского МИДа вызвала шквал негодования в польских дипломатических кругах. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич в беседе с министром иностранных дел Франции сказал, что Польша запомнит недоброжелательное отношение Франции к «важнейшему вопросу для Польши» [9, c. 108–109].

Германия Польшу в этом вопросе поддержала, что еще больше оттолкнуло Ю. Бека от Франции и сблизило с Германией, которые друг с другом прекрасно взаимодействовали во время кризисного марта 1938 г.

Что касается действий Советского Союза, то 18 марта советское правительство посоветовало Литве принять ультиматум, поскольку «международная общественность не поймет литовского отказа» [10, c. 139–145].

В то же время М. Литвинов вызвал польского посла В. Гжибовского и заявил ему, что СССР заинтересован в мирном решении конфликта. Следующим шагом наркома иностранных дел СССР была телеграмма полпреду во Франции Я. Сурицу, в которой просил уточнить у французского министра иностранных дел Ж. Поль-Бонкура, что намерена сделать Франция для деэскалации конфликта.

• 18 марта М. Литвинов снова вызвал польского посла и заметил, что поляки не имеют права навязывать Литве отношения, причем такие, которые повлекут отказ Литвы от Вильно. В. Гжибовский, по словам Литвинова, «стал опять выражать сомнения в правильности сведений об ультиматуме, а также в том, что отклонение ультиматума означает войну, посол не думает также о том, чтобы лишить Литву права сделать какие-либо оговорки». Кроме того, посол возложил вину за конфликт на литовскую сторону [11, c. 129–132].

В итоге совместного советско-французского вмешательства удалось спасти литовский суверенитет и целостность страны. Все закончилось установлением дипломатических отношений между Польшей и Литвой без всяких оговорок насчет принадлежности Виленской области, чего добивалась Польша.

Стоит отметить, что отечественные историки по-разному оценивали позицию СССР в отношении польско-литовского кризиса. Так, историк В. Сиполс считал, что от захвата Польшей Литву «спасло только энергичное вмешательство СССР» [12, c. 36], а С. Случ, наоборот, полагал, что от СССР «никакой поддержки Литва в тот момент не получила» [13, c. 96].

Если вторая точка зрения является явно несоответствующей действительности, то первая, напротив, является, на наш взгляд, несколько преувеличенной. Литву спасло именно совместное франко-советское вмешательство. Тем не менее, необходимо отметить, что именно Советский Союз сыграл главную роль в ликвидации конфликта, так как по инициативе советской дипломатии координировались действия Москвы и Парижа в середине марта 1938 г.

К сожалению, такое единодушие во внешней политике СССР с каким-либо крупным европейским государством становилось редким явлением. Судетский кризис сентября 1938 г. показал, что у Советского Союза нет друзей, зато есть потенциальные противники, с кем отношения испорчены основательно. В числе таковых была и Польша.