Понятие объективности в современной научной парадигме

Слово «парадигма» греческого происхождения и означает «образец», «модель». Парадигма – совокупность научных принципов исследования, которую признает ученое сообщество. Она определяет основные направления научного поиска.

По мере развития научных знаний меняется и сама парадигма. В прошлом веке Т. Кун в «Структуре научных революций» раскрыл механизм смены научных парадигм. Его психологическая теория вызвала в научном сообществе большой резонанс. И. Лакатос существенно дополнил теорию Т. Куна своей методологией научно-исследовательских программ. Академик В.С. Степин в эволюции научного знания выделяет три периода: классический тип рациональности, неклассический и постнеклассический. В настоящее время, согласно классификации В.С. Степина, – эра постнеклассической рациональности, которая обращает внимание на аксиологию и учитывает личностные факторы.

Но в отличие от научных парадигм мировоззрение человека является величиной постоянной. Наши представления о целях и задачах науки сохранили свою инвариантность со времен Ф. Бэкона и И. Ньютона. Это время классической науки, которая стремилась к объективной истине, к элиминации всех субъективных составляющих. В своем стремлении к объективности мы вновь и вновь возвращаемся в XVII в., когда эта идея была доминирующей. Мы, люди, живущие в XXI в., руководствуемся методологией науки XVII в. При этом очевидно, что об объективности познания мира мы можем говорить только с определенными оговорками. М. Полани, известный английский ученый, в работе «Личностное знание» утверждает, что призыв изучать мир объективно – не больше чем громкая декларация. Если изучать мир объективно, уделяя равное внимание всем элементам материи, то после миллионов лет изучения межзвездной пыли, галактик и комет мы можем только одну секунду посвятить человеку. «Если просмотреть в ускоренном темпе, – пишет М. Полани, – фильм, точно запечатлевший с сохранением масштаба времени основные события истории Вселенной, то становление человека от первых его шагов до достижений ХХ в. промелькнет на экране за долю секунды» [1].

В классическом типе рациональности внимание исследователя сосредотачивается на характеристике объекта при элиминации всего субъективного. Неклассическая рациональность учитывает влияние средств познания на его результаты. Постнеклассический тип соотносит знания об объекте не только со средствами, но и с целевыми установками познающего субъекта. Если в классической науке конечной целью является истина, независимая от воли человека, то в современной науке поиск истины сопровождается ее включением в общую картину мира. Ученые, по мнению В.С. Степина, обязаны помнить о своей социальной ответственности. Например, современная медицина имеет возможность продлевать жизнь человека на значительное время. Но возникает вопрос: не появится ли клан богатых людей, имеющих средства для вечной жизни, которые будут нести в себе консервативные взгляды? Долголетие политической элиты может привести к геронтократии – форме правления, при которой не происходит смены политической элиты. Это время, когда мечта всех тиранов о вечной жизни начинает сбываться. «Беда в том, – пишет М. Мамардашвили, – что тиран в себя не заглядывает, т.е. он удваивает мир, удваивает времена. Он думает, что существует еще одна жизнь, в которой как бы продолжается то, что было; когда можно еще исправить ошибки, не изменяя себя; что все это можно сделать и завтра» [2].

Стремление науки к улучшению жизни человека, что всегда было ее девизом, часто приводит к противоположным результатам. Победили голод – появилось поколение людей с избыточным весом. Реализовали идею всеобщей компьютеризации – возникло поколение, которое не читает книг, не умеет считать в уме, испытывает проблемы с социализацией. Всеобщая грамотность – самая заветная мечта человечества. Но и здесь есть о чем подумать. Современные интернет-вирусы распространяются, только если есть техническая возможность – компьютер, подключенный к интернету. Подобно этой схеме действуют и вирусы-идеи, заражающие людей. Основой для их распространения являются образованные люди, читающие книги, следящие за новостями. Если конструктивные идеи служат целям солидарности между людьми, то деструктивные идеи преследуют цель разобщить людей и посеять страх и недоверие. Например, идеи насильственного свержения власти, оранжевой революции, этнической и религиозной нетерпимости [3].

Помним из нашей истории, что революционная зараза проникла в Россию благодаря газете «Искра», которая издавалась в течение пяти лет за рубежом и тайно ввозилась в страну. В 1900 г. ее основал В. Ленин. Редакция газеты была вначале в Германии, затем – в Англии и Швейцарии. Интересно, что когда газету под таким же названием в 1917 г. начали издавать меньшевики, большевики сразу закрыли ее. Они хорошо знали силу печатного слова. Всеобщая грамотность не всегда означает безопасность государства. Правда, было бы большой глупостью надеяться, что всеобщая безграмотность может спасти нас от революций. Все социально значимые идеи возникают в головах людей и некоторое время там генерируются, оформляются, ждут удобного случая для своей реализации. Затем они материализуются в языке и начинают «заражать» окружающих людей.

Л. Витгенштейн в своем «Логико-философском трактате» проанализировал диалектику языка и мира. Структура работы представляет семь афоризмов, с пояснениями. Он создал теорию, решающую, по его мнению, все основные философские проблемы через призму отношения языка и мира. Согласно основному тезису Л. Витгенштейна, язык отражает мир, потому что логическая структура языка идентична онтологической структуре мира. Представители «Венского кружка», для которых «Трактат» стал настольной книгой, создали программу действий по элиминации всех бессмысленных проблем науки. Принцип верификации стал критерием научности знаний, все, что не соответствует ему, признается ненаучным.

Парадоксальным является факт, что язык не только отражает мир фактов, но и сохраняет все то, что уже не является частью этого мира. Язык практически навсегда фиксирует все события нашей духовной и материальной жизни. Например, учителя в советское время говорили нам: «Чтобы знал этот раздел книги как "Отче наш"», хотя эту молитву никто из нас не знал, тем более что страна была атеистической. Символы СССР в настоящее время стали новым словом в молодежной культуре, а такой страны уже давно нет. Вся структура современного вуза – это повторение средневековых символов образования: лек- ции, семинары, коллоквиумы, деканы, доценты, медианы и т.д. Эти символы навсегда закреплены в языке, несмотря на то что эта культура уже исчезла. Мир давно уже стал многополярным, государства – многонациональными, это следствие сложных исторических процессов последних столетий. Но некоторые ретрограды борются за чистоту языка, нации, культуры, не осознавая, что эпоха моноэтнических государств давно миновала. Они, по сути, призывают вернуться к городам-государствам, изолированным античным полисам, ведущим между собой войну за лидерство.

Есть в медицине понятие фантомные боли , думаю, что нечто подобное случается и со всем тем, что составляло нашу духовную жизнь. Неосознанная тоска по утраченному выражается в языке, который позволяет нам в ментальной форме реанимировать прошлое. Мир никогда не станет прежним, но человек не желает признавать этого, он не сдается и при первой возможности создает суррогат мира, которого уже нет. Своеобразным суррогатом может стать семья, которая уходит в лес и организовывает там свою жизнь по прежним образцам. Тоталитарные государства, которые существуют только благодаря глубокой вере людей в особый порядок жизни, в то, что остальной мир в скором времени окончательно рухнет. На этих же опорах строятся и религиозные секты различного толка. Отчасти тяга к старым смыслам проявляется в необъяснимой привязанности к некоторым вещам, музыке, песням, местам. В конце прошлого века в Россию через много десятилетий вернулись понятия господин , граф , дворянин , казак , относительно недавно – понятие полицейский . Очевидно, что наше сознание возвращает нас к тем архетипам, которые и составляют сущность нашей традиционной культуры.

Язык – это «дом бытия», как утверждал М. Хайдеггер, немецкий философ ХХ в. Дом всегда полон нашими воспоминаниями о прошлом. Причем прошлом, которого никогда не было. Все, что мы называем прошлым, историей, уже подверглось глубокой цензуре сознания, которое навсегда стерло все, что нас смущает, и создало то, чем можно гордиться. Наш разум создает романтическое прошлое, которое и становится объектом нашей бесконечной любви и ностальгии. Например, египетские пирамиды умиляют туристов, но за красивым видом забываются тысячи и тысячи жизней, которые были загублены при их строительстве. Великая Китайская стена – наследие мировой культуры. Но мы уже не помним о жертвах, которые были принесены в честь этого каменного монстра. Такими примерами «забывчивости» пестрит вся человеческая история.

Скоро важная дата – 70 лет победы в Великой Отечественной войне. Неофашисты, которые все громче заявляют о себе в качестве политической силы, – весьма странное явление в странах бывшего СССР, в которых жертвами фашизма стали миллионы людей. Они являются чуждыми не только с точки зрения антифашистов, но и, как ни странно, с точки зрения самих идеологов немецкого фашизма: как может Untermensch («недочеловек») быть арийцем? К этой категории, согласно идеологам национал-социализма, относились цыгане, евреи и славяне. Подобные парадоксы общественного сознания означают, что нужны новые нетривиальные методы изучения человека, диалектики его духовной жизни, которая определяет его социальное поведение. Особого внимания заслуживает язык, который не столько отражает мир, как утверждал Л. Витгенштейн, сколько строит мир согласно собственной структуре. Изучение степени детерминации сознанием человека социальных отношений предполагает наличие соответствующих научных методов познания [4–6]. Современное общественное сознание – сложный организм, а исследование механизмов его формирования предъявляет к гуманитарным наукам новые требования. Как заметил французский ученый Б. Латур, с общественными науками все в порядке, кроме понятий общественные и науки.