Предметы вооружения эпохи Средневековья и раннего Нового времени из раскопок в большом сквере Московского Кремля

В ходе археологических исследований 2018–2021 гг. на территории Большого сквера Московского Кремля выявлено значительное количество находок, связанных с военным делом второй половины XIII–XVII вв. Недавно в научный оборот был введен обнаруженный при этих раскопках внушительный комплекс предметов, отражающих события Отечественной войны 1812 г., в то время как

1 Статья подготовлена в рамках выполнения НИОКТР 122011100062-2 «Московский Кремль по материалам новейших археологических исследований: культурный слой, архитектурные сооружения, артефакты»

Рис. 1. Раскоп 2018-2021 гг. в Большом Кремлевском сквере на космоснимке Московского Кремля (обозначен красным кружком)

«оружейные» находки из более ранних слоев оставались неизданными. Целью данной публикации является заполнение этого пробела. В ходе работ в Большом Кремлевском сквере (рис. 1) были исследованы остатки зданий Старых (функционировали в 1591–1675 гг.) и Новых (построенных в 1675–1680 гг. и разобранных в 1770 г.) Приказов и культурные напластования предшествующих периодов, включая остатки дьяковского поселения. В стратиграфическом отношении слои эпохи Средневековья – раннего Нового времени достаточно четко разделялись на отложения эпохи строительства и функционирования Новых Приказов, Старых Приказов, напластования конца XV – XVI в., разделенные тремя горизонтами пожаров, предшествовавший нижнему пожару слой середины – третьей четверти XV в., и нижележащие слои: второй половины XIII – второй половины XIV и домонгольский второй половины XII – первой половины XIII в.

Оружие ближнего боя представлено навершием рукояти и фрагментом перекрестия сабли. Первая находка по стратиграфии может быть широко датирована концом XVI – первой половиной 70-х гг. XVII в.2, вторая – более узко концом XVI в. Оба предмета изготовлены из медного сплава. Навершие представляет собой уплощенный восьмигранный колпачок со скругленным завершением и фигурно срезанным асимметричным краем, оформленным тремя выступами

Рис. 2. Москва, Большой сквер, раскопки 2018–2021 гг.

1 – навершие рукояти сабли; 2 – фрагмент перекрестия сабли; 3 – клинок ножа; 4 – втуль-чатый наконечник арбалетного болта; 6 – накладка для подвешивания саадака к поясу; 7, 8 – кольца панцирей; 9, 10 – кольца кольчуг; 5, 11–29 – черешковые наконечники стрел

3–5, 7–29 – железо; 1, 2, 6 – медный сплав

(рис. 2: 1 ). Его контур со стороны лезвия клинка имеет слегка вогнутые очертания. На одной из граней навершия, обращенной вовнутрь при положении оружия в ножнах, имеется округлое отверстие, очевидно, для гвоздя, фиксировавшего деталь на органической рукояти. Форма данного изделия является одной из наиболее распространенных для сабель и палашей восточной традиции XVI– XVII вв. ( Двуреченский , 2015. С. 61–63. Рис. 16: 6–8 ). Аналогичные находки в виде граненого колпачка со скругленным или приостренным завершением известны из раскопок на ул. Ильинка в Москве, Надымского городка³ и могильника Бе-деревский Бор-2 в северной части Томской области⁴ ( Двуреченский , 2015. Рис. 16: 6 ; Кардаш , 2009. С. 159. Рис. 3.28: 7, 8 ; Боброва и др. , 2002. С. 125–126. Рис. 6: 19 ). Для навершия из Москвы материал не указан, изделия из Надымского городка и могильника Бедеревский Бор-2 железные. В отличие от кремлевского образца, они имеют прямой нижний край. Многочисленные аналогии подобных наверший представлены на сохранившихся образцах оружия с османской и мамлюкской монтировкой XV–XVII вв. в собраниях Музея дворца Топ-Капы и Военного музея в Стамбуле ( Yücel , 2001. Pl. 2–7, 9, 11, 13, 14, 16–19, 22, 67, 68, 72 etc.; Alexander , 2004. Cat. № 2: 20 ).

Фрагмент перекрестия представляет собой участок детали, обращенный к обуху клинка, что определяется конфигурацией сохранившегося края его нижнего отверстия (рис. 2: 2 ). Конец изделия образует невыделенное плоское расширение с прямо срезанным краем. Общая длина находки, судя по величине фрагмента, составляла порядка 130 мм, вертикальные отростки не сохранились. По типологии, разработанной О. В. Двуреченским, данное перекрестие может быть отнесено к варианту 1а – с простыми стержневидными окончаниями. Схожие изделия были обнаружены в Москве (ул. Ильинка) и на территории Тушинского лагеря, однако концы у них не расширены ( Двуреченский , 2015. С. 55. Рис. 12: 1, 2 ). По типологии сабельных перекрестий XV–XVII вв., предложенной одним из авторов, фрагмент из кремлевского Большого сквера принадлежит к варианту 1б. В качестве наиболее близких аналогий можно указать находки из раскопок на Подоле Московского Кремля 2007 г., Пскова, Ивангорода, могильника Черноморка 2⁵ и одного из позднейших курганов Белореченского могильника ( Курмановский , 2022. С. 135). Характерную форму этих деталей монтировки, равно как и использование для них в качестве материала медного сплава, есть основания связывать с северокавказской («черкасской») традицией изготовления сабель, широко бытовавшей в Московском государстве в конце XV – XVII в.

К холодному оружию, предположительно, может относиться и крупный нож с черешковым креплением рукояти (рис. 2: 3 )⁶. Предмет был обнаружен в мешаном слое, однако конструкция его обоймы весьма характерна для XVI–XVII вв.

Она имеет открытый V-образный вырез, предполагающий, что деталь была вставлена снизу, со стороны лезвия клинка, а перед ней по бокам клинка вертикально напаяны две узкие прямоугольные накладки. Аналогичное крепление обойм можно видеть на двух ножах из клада 1969 г., обнаруженного в Ипатьевском переулке Москвы ( Кутасов , 2010. С. 308–309. Рис. 7: 1, 2 ).

Элементы метательного оружия представлены 21 экземпляром. Все встреченные наконечники стрел – железные черешковые. Следует отметить, что более половины из них (11 экз.) составляют однотипные крупные бронебойные наконечники квадратного сечения, происходящие из слоя конца XVI – первой половины 70-х гг. XVII в. с шиловидным квадратным в сечении пером (рис. 2: 20–29 ). У большинства из них (9 экз.) перо имеет форму вытянутой пирамиды (рис. 2: 20, 23–29 ), у 2 экз. имеется перехват в его основании и выраженное расширение у перехода к черешку (рис. 2: 21, 22 ). У многих образцов фиксируются насечки на ребрах боевой части, делающие наконечники зазубренными (рис. 1: 20–23, 29 ). Подобные насечки фиксировались также на типологически близкой находке, обнаруженной при раскопках на территории Чудова монастыря, датирующейся, однако, периодом не позднее середины XIV в. ( Курмановский, Панова , 2023. Рис. 26: 2 ). По классификации наконечников стрел Московского государства, разработанной О. В. Двуреченским, они вписываются в рамки варианта 1б, соответствующего типу 90, по типологии А. Ф. Медведева, имеющему крайне широкие датировки ( Медведев , 1966. С. 83)⁷. Наиболее близким аналогом кремлевских наконечников оказывается приведенная в работе О. В. Двуреченского находка из Волоколамска ( Двуреченский , 2015. Рис. 145: 1 ). Нужно отметить, что некоторые из наконечников с простым упором отличаются грубостью работы, и нельзя исключать другого предназначения изделий. Прямых аналогов наконечников с усложненным упором (с перехватом и расширением) у О. В. Двуреченского не встречено, в работе А. Ф. Медведева достаточно схожим является наконечник XIV в. «из кургана в Причерноморье» ( Медведев , 1966. Табл 28: 6 ). В целом, близким в типологии А. Ф. Медведева оказывается тип 95, также имеющий крайне широкое временное и географическое распространение⁸ (Там же. С. 84).

Плоские черешковые наконечники стрел представлены 6 экземплярами. Из них 4, происходящие из слоев конца XVI – начала 70-х гг. XVII в. (3 экз.) и второй – третьей четверти XVI в. (1 экз.) (рис. 2: 5, 17–19), представляют собой типичные для этого периода универсальные изделия вытянутых пропорций, вписывающиеся в рамки типа 6, по классификации О. В. Двуреченского13. Два из них могут быть отнесены к варианту 6а14 (рис. 2: 18, 19) и по одному соответственно к вариантам 6б15 (рис. 2: 5) и 6д16 (рис. 2: 17) (Там же. С. 234–241). Еще два наконечника имеют более раннюю датировку. Один из них, из слоя середины – третьей четверти XV в. (рис. 2: 14), типологически неопределим, поскольку большая часть пера обломана, можно говорить лишь о том, что оно было достаточно широким. Второй плоский наконечник (рис. 2: 13) происходит из слоя второй половины XIII – второй половины XIV в. Он может быть отнесен к типу 63, по типологии А. Ф. Медведева17. Такие находки известны с первых веков н. э., наиболее позднее их бытование отмечено в мордовском Га-гинском могильнике XIV в. (Медведев, 1966. С. 74–75). О. В. Двуреченский также фиксирует существование лавролистных наконечников стрел, выделенных им в качестве типа 13, отмечая, что данный тип, по-видимому, вновь возрождается в конце XVI в.18 Такие изделия встречены в Москве, Кич-городке и Епифан-ских слободах (Двуреченский, 2015. С. 239. Рис. 139; 158: 5–8).

Крупный втульчатый наконечник с уплощенным ромбическим в сечении пером ромбовидных очертаний обнаружен в слое второй – четвертой четверти XVI в. Вероятно, он принадлежит арбалетному болту (рис. 2: 4 ). По классификации данной категории наконечников, созданной А. Н. Кирпичниковым и в дальнейшем доработанной О. В. Двуреченским, находка может быть отнесена к типу 4 (пирамидальные с ромбовидной головкой квадратного сечения, с расширением в середине длины), однако она отличается ромбическим, а не квадратным сечением пера. Подобные наконечники были встречены в слоях XIV–XV и XVI–XVII вв. Орешка и Изборска, причем нельзя исключать, что находки из поздних слоев были переотложены (Там же. С. 284). Отметим, что на графической схеме из работы А. Н. Кирпичникова, воспроизведенной в монографии О. В. Двуреченского, сечение пера у изделий этого типа также показано ромбическим ( Двуреченский , 2015. Рис. 164; Кирпичников , 1976. Рис. 30). О сосуществовании наконечников квадратного и ромбического сечения пишет и А. Н. Кирпичников, однако уплощенное сечение и наличие режущих граней рассматривалось исследователем как архаичный признак, к XV в. доминируют наконечники квадратного сечения ( Кирпичников , 1976. С. 71).

К снаряжению стрелка из лука относится накладка из медного сплава каплевидной формы размерами 38 × 35 мм с перпендикулярной П-образной петлей, припаянной на внутренней стороне (рис. 2: 6 ). Изделие украшено рельефным растительным орнаментом, мелким, со множеством завитков. Аналогичные находки происходят из Москвы, Саратовской обл., Казани, раскопок в Хлыновском кремле, на городище «Соборная Гора» (г. Чекалин) и городище «Городок» (Нижний Новгород), а также хранятся в фондах Мордовского республиканского объединенного краеведческого музея и Алексинского художественно-краеведческого музея ( Ситдиков , 2006. Рис. 160: 11 ; Шполянский и др. , 2023. С. 134–135. Рис. 4: 2–5 ; Прошкин, Миляев , 2023. С. 381. Рис. 6: 1, 3 ). Данные накладки, служившие для подвешивания саадака к поясу, датируются концом XIV – XV в. Подобные изделия маркируют начальный этап использования на Руси и сопредельных территориях плоских фигурных колчанов и налучий с выступами по краям, которые широко бытуют в XVI–XVII вв.

Детали ручного огнестрельного оружия, а также элементы снаряжения стрелков, обнаруженные в ходе раскопок на территории Большого сквера Московского Кремля, представлены 28 находками. Большая их часть происходит из слоя 3, сформировавшегося в период с конца XVI в. до первой половины

70-х гг. XVII столетия. Каких-либо скоплений деталей, относящихся к огнестрельному оружию, на исследованном участке не было выявлено. Данные находки разделяются на две хронологические группы.

Первая – более ранняя – состоит из восьми фрагментов трутовых (фитильно-трутовых) ружейных замков с боковым спуском кнопкой, пик распространения которых в Московском государстве приходится на вторую половину XVI в., а верхняя граница их бытования относится к первым десятилетиям XVII столетия ( Миляев , 2018. С. 231–232; 2022. С. 160). Данные механизмы устанавливались на ручные пищали (ручницы), которые были основным видом «огненного боя» русской пехоты в эпоху Ивана IV и окончательно вышли из употребления после Смутного времени. Трутовый (фитильно-трутовый) ружейный замок состоял обычно из семи деталей, крепившихся непосредственно к деревянной ложе пищали посредством гвоздей или винтов ( Мышковский , 1959. С. 228–229. Рис. 2; 3; Мышковский , 1965. С. 189. Рис. 1; Маковская , 1992. С. 22, 31. Рис. 5; 41). Имелись и более сложные механизмы, в которых элементы монтировались на узкой и длинной замочной доске, однако в России имеется всего одна такая находка, видимо, они не были массово распространены на территории Московского государства ( Салмин , 2017. С. 299. Рис. 2: 14 ).

При раскопках в Большом сквере Московского Кремля были обнаружены характерные для таких ружейных замков S-видные курки-серпентины в количестве трех экземпляров разной степени сохранности (рис. 3: 1–3 ). Детали представляют собой двуплечий изогнутый рычаг с центральной площадкой и отверстием для крепления к деревянной ложе. Верхнее плечо у данных находок завершается незамкнутой короткой трубкой, в которой закреплялся кусочек трута или конец фитиля, а на противоположном конце хвостовика может располагаться прямоугольный перпендикулярно отогнутый выступ (рис. 3: 3 )¹⁹. S-видные курки из раскопок в Большом сквере имеют центральные площадки разных очертаний – округлые (2 экз.) и овально-вытянутую. Примечательно, что два изделия из трех украшены вертикальными парными линиями, а на одном из них также имеется более сложный декор из пересекающихся коротких насечек, образующих «сетку» (рис. 3: 1, 3 ). Аналогичные по форме и орнаменту синхронные находки происходят из г. Александров, Троице-Сергиевой Лавры, а также Изборска ( Zaytseva , 2023. Fig. 3: 12 ). Подобные S-видные курки имеются в составе трутовых (фитильно-трутовых) замков, установленных на ручных пищалях XVI в., хранящихся в собрании Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Санкт-Петербург)²⁰, а также Государственного исторического музея (г. Москва)²¹ ( Денисова и др. , 1953. Табл. XXII: 136 ; XXV: 152 ; Маковская , 1992. Рис. 44–46). Такими же механизмами воспламенения заряда снабжались и крупнокалиберные затинные пищали (крепостные ружья), однако детали на них были несколько больше по размеру и обычно не имели орнаментации.

Рис. 3. Москва, Большой сквер, раскопки 2018–2021 гг.

1–5, 7, 8, 11 – детали трутовых (фитильно-трутовых) ружейных замков

1–3 – курки: целый и фрагменты; 4 – спусковая пружина с кнопкой; 5, 8, 11 – фрагменты боевых пружин; 6 – насадка на шомпол; 7, 10 – ружейные винты; 9 – фрагмент оковки пороховницы

Все – железо

В ходе раскопок на территории Большого сквера Московского Кремля также было обнаружено три фрагмента боевых пружин от трутовых (фитильно-трутовых) ружейных замков. Наиболее выразительна находка с обломанной рабочей частью прямоугольного сечения и круглой площадкой, в центральном отверстии которой сохранился обломок гвоздя, а за ней удлиненный, чуть расширенный к концу хвостовик с остатком утраченного перпендикулярного шипа, вбивавшегося в деревянную ложу (рис. 3: 11 )²². Это изделие украшено парными вертикальными линиями, а также короткими насечками по краю площадки. Две другие находки представляют собой деформированные обломки рабочих частей пружин, на концах которых выполнены дополнительные изгибы, улучшавшие свойства деталей (рис. 3: 5, 8 ). Одна из них также имеет декор в виде двух параллельных линий (рис. 3: 8 ). Аналогичные части трутовых (фитильно-трутовых) ружейных замков были обнаружены при раскопках на ул. Ильинка в Москве, Старой Ладоге, Белгороде и Тобольске ( Никитин , 1951. Рис. 90; Миляев , 2018. Рис. 2: 4, 6 ; Балюнов , 2024. Рис. 1: 3 ).

В коллекции также имеется обломок спусковой пружины трутового (фитильно-трутового) ружейного замка. Находка представляет собой прямоугольную пластину с уступом на одной стороне и округлой рельефной кнопкой, у которой центральная часть оформлена в виде полусферы (рис. 3: 4 )²³. На некотором расстоянии от нее на пружине имеется короткий выступ прямоугольного сечения – шептало, которое удерживало курок во взведенном состоянии. Особенностью данного изделия является декор в виде коротких насечек по внешнему краю кнопки. Полностью аналогичные находки происходят из раскопок в Москве, Туле, Свияжске, Белгороде, Пскове, Тобольске и крепости Сокол (Республика Беларусь), где они встречены в культурных слоях, датированных от 60–70-х гг. XVI в. до конца XVII столетия ( Никитин , 1951. Рис. 89; Балюнов , 2024. Рис. 1: 2 ). Спусковые пружины с рельефными кнопками преобладают и на сохранившихся экземплярах ручного огнестрельного оружия XVI – начала XVII в. из фондов ГИМ и ВИМАИВ и ВС ( Денисова и др. , 1953. Таб. XXII: 136 ; XXV: 152 ; Клiмаў , 2019. Мал. 4: 19 ; Маковская , 1992. Рис. 41; 44; 46). Известны они и на многочисленных экземплярах европейских аркебуз и крепостных ружей конца XV – XVI в. ( Thierbach , 1886. Bl. 2. Fig. 24; 25; Hoff , 1969. Abb. 13; Durdik et al. , 1977. Fig. 9).

К ранним деталям огнестрельного оружия относится короткий винт с заостренным концом и полусферической шляпкой, на которой имеется прямой шлиц (рис. 3: 7)24. Такие крепежные элементы использовались для монтажа деталей трутовых (фитильно-трутовых) ружейных замков к деревянным ложам ручного огнестрельного оружия. На территории Европы аналогичные заостренные винты с полусферическими шляпками более всего характерны для второй половины XVI в. php?t=7715). Они хорошо известны на сохранившихся образцах аркебуз и крепостных ружей, хранящихся в музеях и частных коллекциях Германии, Чехии, Румынии (Thierbach, 1886. Bl. 2. Fig. 24; Durdik et al., 1977. Fig. 9; Миляев,

2021. Рис. 4: 8–8а ). В России находки таких крепежных элементов XVI в. пока единичны и происходят из раскопок в Москве (ул. Ильинка) и крепости Оре-шек²⁵ ( Миляев , 2018. Рис. 2: 6, 7 ). Есть они и на одной ручной пищали XVI в. из собрания ВИМАИВ и ВС ( Ефимов , 2012. С. 74). Насколько массово на территории Московского государства применялись подобные винты с заостренным концом, сказать пока сложно. Вероятнее всего, время их активного использования приходится на вторую половину XVI в., а исчезают они вместе с кнопочными механизмами воспламенения заряда в первые десятилетия XVII в.²⁶

Детали ручного огнестрельного оружия из раскопок на территории Большого сквера Московского Кремля, относящиеся ко второй – поздней хронологической группе, более многочисленны и представлены 18 находками. Время их бытования относится к концу XVI – XVII в.

Наиболее крупной находкой является обломанная с обеих сторон часть ружейного ствола (рис. 4: 3 )²⁷. Примерно половина фрагмента окована на 6 граней, на оставшуюся длину его круглого сечения. Диаметр ствольного канала составляет 14,5–15 мм при толщине стенок в 4–5 мм, нарезы отсутствуют. Согласно данным техническим параметрам находку можно уверенно датировать XVII в. ( Мышковский , 1961. С. 234). К какому точно виду ручного огнестрельного оружия принадлежал этот ствол и где он был изготовлен, определить затруднительно. Судя по калибру, это могли быть ручная пищаль/аркебуза или карабин как русского, так и европейского производства.

К ударно-кремневым ружейным замкам, которые использовались в русской армии в конце XVI – XVII в., относятся две находки. Одна из них – двуперая V-образная гнутая пружина, нижний конец которой оканчивается декоративным элементом в виде листа, а перед ним расположены полукруглое ушко с отверстием и перпендикулярный короткий выступ-шип, служившие для крепления детали к замочной доске (рис. 4: 4)28. Изделие дополнительно украшено парными вертикальными линиями. Полностью аналогичные элементы имеются на ударно-кремневых замках русского типа, в частности, из собрания Государственной Оружейной палаты Московского Кремля (Гордеев, 1954. Рис. 6). Это были подогнивные пружины, при помощи которых фиксировались различные положения огнива. Механизмы, на которые устанавливались такие детали из раскопок в Большом сквере, снабжались двумя гнутыми двуперыми пружинами, при этом верхний конец самой крупной из них – боевой – был изогнут под прямым углом вверх и упирался в пороховую полку. Подобные ударно-кремневые замки имеются также в экспозиции Звенигородского государственного музея-заповедника и среди находок на поле битвы под Берестечком 1651 г. ; Свєшнiков, 1992. Рис. 64: 14). Вероятнее всего, замки русского типа с таким набором деталей

стали производиться уже после Смутного времени и могут датироваться периодом от 1620-х гг. до конца XVII в.

Второй находкой является пружина шептала, входившая в состав деталей, обеспечивавших спуск механизма при производстве выстрела. Это вытянутая платина размерами 78 × 17 мм, на одной стороне которой имеется коленчатый изгиб под прямым углом, а на другой расширение со сквозным отверстием для крепления к замочной доске при помощи винта (рис. 4: 5 ). На конце изогнутой части пружины находится перпендикулярный выступ прямоугольного сечения – шептало, которое блокировало курок во взведенном состоянии. Подобные детали были стандартными и устанавливались на ударно-кремневые замки русского типа с прямыми или гнутыми пружинами в конце XVI – XVII в. ( Гордеев , 1954. Рис. 9; Мышковский , 1965. Рис. 4: II ). Такие находки и ранее встречались при раскопках в Москве, например, на Биржевой площади ( Векслер , 2015. Илл. 230).

При раскопках в Большом сквере Московского Кремля была обнаружена только одна деталь от колесцового ружейного замка, а именно демонтированная с механизма пороховая полка. Это изделие прямоугольных очертаний с выемкой на одной стороне и горизонтально расположенным ушком для крепления к замочной доске посредством винта (рис. 4: 6 )²⁹. В центре находки имеется сквозной проем, где помещалась верхняя кромка колеса, которое при быстром вращении высекало искры от опущенного на него куска пирита, реже кремня, зажатого в курке. Известно, что массовое использование пистолетов и карабинов с колесцовыми замками в Московском государстве начинается уже после Смутного времени, с 20–30-х гг. XVII в., в первую очередь, конными воинами ( Маковская , 1992. С. 14, 43; Курбатов , 2006. С. 2–4; Курбатов , 2011. С. 76, 80). Начиная с 30-х гг. XVII столетия для полков рейтарского строя огнестрельное оружие, снабженное данными механизмами воспламенения заряда, массово закупалось в Европе. Поэтому выпадение в культурный слой пороховой полки от колесцового замка, найденной в Большом сквере Московского Кремля, можно отнести к XVII в. Полностью аналогичные находки выявлены также при раскопках на Биржевой площади в Москве, где они залегали в заглубленной части постройки вместе со множеством других фрагментов вооружения (Ильинка свозь века, 2018. С. 80–83). Вероятнее всего, эти демонтированные детали хранили и использовали при ремонте ружейных замков,

Рис. 4 (с. 344). Москва, Большой сквер, раскопки 2018–2021 гг.

1 – спусковой крючок от фитильного замка мушкета; 2 – защитный щиток от вспышки пороха при выстреле; 3 – фрагмент ружейного ствола; 4 – подогнивная пружина ударно-кремневого замка русского типа; 5 – пружина шептала от ударно-кремневого замка; 6 – пороховая полка колесцового замка; 7–10, 13, 15, 16 – элементы декора ручного огнестрельного оружия; 11, 12, 14 – ружейные кремни; 17–21 – пули

1–6, 19 – железо; 7–10, 13, 15, 16 – кость/рог; 11, 12, 14 – кремень; 17–21 – свинец хотя не исключено, что часть из них являлась сырьем для перековки в другие изделия.

При раскопках в Большом сквере Московского Кремля также было обнаружено пять ружейных кремней, происходящих из слоев конца XVI – XVIII в. В большинстве случаев они имеют четкие подквадратные очертания с закругленными углами, кроме одного экземпляра трапециевидной формы (рис. 4: 11, 12, 14 )³⁰. Кромки изделий по периметру оформлены мелкой ретушью, на некоторых есть следы использования – сколы и выкрошенность краев.

Две находки из описываемой коллекции принадлежали к фитильным механизмам воспламенения заряда. В первую очередь это довольно крупный спусковой крючок, имеющий форму вытянуто-трапециевидной пластины с плавно изогнутой уплощенной скобкой в одном из ее нижних углов (рис. 4: 1)31. Вверху изделия есть отверстие для его закрепления внутри деревянной ложи оружия. Данная деталь находилась в составе фитильного замка крупнокалиберного мушкета облегченной конструкции европейского образца (Квасневич, 2007. С. 64). Такое оружие, произведенное чаще всего в Германии и Нидерландах, стало поступать в русскую армию только с 1630-х гг., а закупки наиболее крупных партий осуществлялись при царе Алексее Михайловиче с середины XVII в. До конца указанного столетия они состояли на вооружении полков нового строя и стрельцов, а также находились в арсеналах крепостей и монастырей (Кирпичников, Хлопин, 1958. С. 179; Маковская, 1992. С. 8, 22; Малов, 2006. С. 344–345). Аналогичные изделия обнаружены при раскопках в Москве на Романовом дворе, Туле, Смоленске, Кирилло-Белозерском монастыре, Пскове (Археология Романова двора, 2009. Рис. 99: 8; collections?id=46260953; Пронин, Соболь, 2020. Рис. 70: 8; portal/#/collections?id=7320091). Довольно много их найдено в каменных крепостях Северо-Запада России: Орешке и Ивангороде, где фитильные мушкеты составляли основу вооружения их гарнизонов в шведский период.

Второй деталью фитильного замка является прямоугольная пластина с втулкой на одной стороне, в которую вставлен короткий винт³². Это защитный щиток, который устанавливался вдоль ближнего к стрелку края пороховой полки и предохранял его глаза от яркой вспышки пороха (рис. 4: 2 ). Данная деталь устанавливалась на европейские фитильные мушкеты в конце XVI–XVII вв. ( Маковская , 1992. Рис. 4: 1 ).

В ходе раскопок на территории Большого сквера Московского Кремля был найден длинный ружейный винт со стержнем круглого сечения и шляпкой в виде невысокого цилиндра (рис. 3: 10 ). Такие элементы применялись для крепления к деревянным ложам огнестрельного оружия хвостовиков на казенных винтах стволов, а также ружейных замков. Датировать находку можно в рамках конца XVI – первой половины 70-х гг. XVII в.

Выразительной серией находок представлены фрагменты костяных и роговых вставок для инкрустации на ложах ручного огнестрельного оружия, покрытые тонким неглубоким гравированным орнаментом. Изделия в подобном стиле более всего характерны для германской оружейной школы во второй половине XVI – первой трети XVII в. ( Миляев , 2020. С. 233–234). Данная мода была довольно широко распространена, подобные декоративные элементы, зачастую более грубой работы, изготавливались в разных европейских странах.

Две находки представляют собой расколотые вдоль вставки прямоугольных очертаний полукруглого сечения с вырезом на одной из сторон (рис. 4: 10, 13 ). Такие изделия устанавливались на цевье ручного огнестрельного оружия в устье шомпольного канала. Из них выделяется крупный фрагмент, украшенный сложным орнаментом, состоящим из растительных побегов, листьев, а также соцветий хмеля (рис. 4: 10 ). В центральной части этой детали имеется прорезающий гравированный декор поперечный прямоугольный паз, в котором могла помещаться пластинчатая оковка, охватывавшая и скреплявшая ствол с ложей огнестрельного оружия. Видимо, установка такой архаичной детали могла быть связана с ремонтом предмета вооружения.

В коллекции есть фрагменты двух вставок, украшенных крупными округлыми завитками и растительным орнаментом, размещавшиеся на боковых плоскостях деревянных лож. Одна из них имела вытянуто-овальные очертания, а вторая была круглой, со сквозным отверстием, через которое проходил винт ружейного замка, о чем свидетельствует вдавленный след от его шляпки (рис. 4: 7, 16 ). Небольшой фрагмент с высоким профилем и скошенными краями принадлежит крупной накладке на крышку пенала, располагавшегося в прикладе огнестрельного оружия. По периметру здесь также прочерчена рамка, а внутри ее видна часть характерного завитка (рис. 4: 8 ). К декору приклада может относиться прямоугольная вытянутая костяная пластина с двумя отверстиями на концах, украшенная вертикальными растительными побегами, косо поставленными линиями и прямыми короткими насечками (рис. 4: 9 ). Отдельно стоит отметить роговую П-образную скобу с прямоугольным проемом, на внешней стороне которой, также очерченной прямоугольной рамкой, нанесен орнамент в виде наклонной плетенки, петли которой заполнены горизонтальной штриховкой (рис. 4: 15 ). Прямых аналогий данной находке пока найти не удалось, однако весьма вероятно, что она относится к вооружению или военному снаряжению. В музейных собраниях сохранилось множество образцов европейских пистолетов, карабинов и аркебуз с колесцовыми замками преимущественно конца XVI – первой четверти XVII в., вставки на которых полностью аналогичны находкам с территории Большого сквера Московского Кремля ( Квасневич , 2007. Цв. табл. 1; 2; Ефимов , 2012. С. 49–55; Миляев , 2020. Рис. 3).

Снаряжение стрелков представлено единичными находками. Примечательны два фрагмента железных полос шириной около 10 мм с отогнутыми краями, соединенные через сквозные отверстия обломком винта (рис. 3: 9 ). Несомненно, это часть пластинчатой оковки деревянной пороховницы круглой формы, стягивавшей ее по периметру. На территории России известны редкие подобные находки, обнаруженные в слоях конца XVI – XVII в. ( Заидов, Гуркин , 2007.

Рис. 3: 6 )³³. К этой же группе предметов относится и насадка на шомпол конических очертаний, на заостренном конце которой имеется несколько витков крупной винтовой нарезки (рис. 3: 6 ). На ее коротком черешке также нанесена резьба, только более частая и мелкая. Наиболее вероятно, что это экстрактор (разрядник, распыжовник), при помощи которого вынимали пыж из ствола ручного огнестрельного оружия при его разрядке в случае осечки.

В коллекции из раскопок на территории Большого сквера Московского Кремля имеется 26 свинцовых снарядов к ручному огнестрельному оружию XVI–XVII вв. Все пули были отлиты в металлических пулелейках или специальных формах и принадлежат к группе 1, вариантам 1 и 2, по типологии О. В. Дву-реченского ( Двуреченский , 2005. С. 164–170. Рис. 1) (рис. 4: 15–18 ). Большинство находок имеют диаметр от 9 до 14 мм, что характерно для боеприпасов к наиболее распространенному оружию – ручным пищалям или же европейским аркебузам (Там же. С. 267, 272). Единственная в коллекции железная кованая пуля диаметром 19 мм могла принадлежать к крупнокалиберному мушкету или затинной пищали (рис. 4: 19 ).

Защитное вооружение представлено исключительно элементами кольчатых доспехов – кольчуг и панцирей. Обнаружено 5 клепаных колец, 2 из которых сделаны из круглой в сечении проволоки и 3 – из сплющенной (рис. 2: 7–10 ). Конструкция заклепок также позволяет отнести плоские кольца к панцирным, а круглые в сечении – к кольчужным ( Гордеев , 1954а. С. 65). Два кольчужных кольца происходят из слоев последней четверти XV – последней четверти XVI в., два панцирных относятся к периоду от второй – третьей четверти XVI в. до начала 70-х гг. XVII в., третье – в напластованиях, отложившихся между строительством Новых приказов в 70-х гг. XVII в. и их разборкой в 70-х гг. XVIII столетия. Возможно, данное кольцо было переотложено.

Подводя итоги, можно отметить, что археологические исследования 2018– 2021 гг. в Большом Кремлевском сквере дали значительную и яркую коллекцию предметов, связанных с вооружением и воинским снаряжением периода второй половины XIII – конца XVII в. Эта коллекция в целом разбивается на два хронологических блока. Первый из них, численно преобладающий, составляют предметы эпохи Московского государства XVI–XVII вв. Их выпадению в культурный слой способствовал ряд факторов, таких как присутствие на территории Кремля большого количества служилых людей разных категорий, а также интенсивные боевые действия Смутного времени. Некоторые детали могут быть связаны с производством и ремонтом вооружения, характеризуя деятельность Оружейной палаты, определявшей во многом технический уровень развития военного дела Московского государства. Среди находок данного периода особенного интереса заслуживают достаточно широко представленные находки деталей и элементов декора ручного огнестрельного оружия второй половины XVI – XVII в. Обращает на себя внимание также состав обнаруженных наконечников стрел этого времени, среди которых явно преобладают граненые бронебойные формы, что заметно отличает коллекцию из Большого сквера от других синхронных комплексов, в которых доминируют универсальные плоские наконечники. Эта особенность может быть обусловлена малочисленностью выборки, в которой преобладают изделия из одной, возможно, единовременно изготовленной серии34.

Второй блок составляют предметы вооружения т. н. удельного периода второй половины XIII–XV вв. Данная категория находок из раскопок в Большом Кремлевском сквере не столь многочисленна, но также представлена рядом артефактов, таких как наконечники стрел и накладка для подвески саадака. Они, в целом, дополняют картину наших представлений о раннемосковском вооружении, ложась в единую канву с другими кремлевскими, а шире – московскими сериями данного периода.