Профессионализм против искусства в романе Иэна Макьюэна "Амстердам"

несший автору Букеровскую премию, вызвал новую волну интереса к писателю. В начале XXI в. появляется целый ряд исследований, посвященных анализу проблематики творчества Макьюэна, например работы Д. Малколма (2002), П. Чайлдаз (2005) и Д. Хеда (2007). Из недавних исследований стоит отметить работу К. Нейбпора Mind Presentation in Ian McEwan’s Fiction (2017), в которой автор рассматривает проблематику рациональности в романах «Амстердам» (1998), «Искупление» (2003) и «На берегу» (2007). Заслуживает внимание исследование Т. Доброгожа Family and Relationships in Ian McEwan’s Fiction: Between Fantasy and Desire (2018), которое охватывает 40 лет творческой биографии Макьюэна, начиная с его первых рассказов, опубликованных в 1975 г., вплоть до романа «В скорлупе» (2016). Особый интерес литературоведа вызывает художественное воплощение личных и семейных отношений в прозе Макьюэна.

Российские литературоведы также обращаются к анализу творчества Макьюэна после выхода романа «Амстердам». Большинство критических работ, посвященных роману, рассматривают этическую дилемму, стоящую перед главными героями. Определяя жанр произведения как «сатирическая повесть», Л. Залесова-Докторова считает, что «основной темой романа является исследование моральной деградации общества и заката идеализма 1960-х годов» [3, с. 31]. Похожего мнения придерживается и Е. Касаткина, отмечая, что Макьюэн «обнаружил основной механизм распада личности и вскрыл корни лицемерия, не потрудившись облечь механизм в кожух, а выставив его в разрезе» [4, с. 196]. Интересны замечания исследователя по поводу организации романа, изящно имитирующего музыкальную композицию. Е. Брежнева и Б. Проскурин рассматривают произведение Макьюэна в контексте постмодернистских тенденций. По мнению исследователей, в романе произошло «объединение реалистического тезиса с постмодернистским антитезисом» [2, с. 72]. Среди недавних работ можно отметить статьи Ю. Шаниной и В. Беклемышевой. Анализируя особенности развития конфликта в романе, Ю. Шанина делает вывод, что «решение экзистенциальных проблем современной европейской цивилизацией становится в произведении источником социально-критического пафоса» [6, с. 210]. В. Беклемышева подвергает анализу «константу психической нормы с точки зрения героев романа, а также влияние, оказываемое этой константой и интерпретацией героев на развитие сюжета и финал романа» [1, с. 111].

В данной статье мы проанализируем художественное воплощение взаимоотношений творческого начала и профессионального мастерства в романе. Главные герои – композитор Клайв Линли и главный редактор газеты Вернон Холлидей – исключительно рациональные люди, привыкшие слушать голос разума. Рациональность – обязательное условие для их профессионального успеха: Холлидею необходимо руководить большим коллективом газеты и обеспечивать высокий тираж; Линли – сочинять хорошую музыку. Когда каждый из них сталкивается с ситуацией, выходящей за рамки обыденного и требующей не столько рационального, сколько эмоционального подхода, герои терпят нравственное поражение.

Линли, известный и признанный композитор, с готовностью откликается на просьбу создать «Симфонию тысячелетия», хотя кокетливо и называет это «бюрократическим вторжением в его творческую жизнь» (c. 18)*. Считая симфонию делом всей своей жизни, Линли верит, что она будет достойным ответом критикам, называющим его «архиконсервативным» и «отсталым», и сделает его имя бессмертным: «И когда уляжется волнение премьеры, отгремят проводы тысячелетия, погаснут фейерверки, закончатся записи, – еще долго потом эта неотразимая мелодия будет звучать как элегия отошедшему веку» (с. 20).

Приступив к работе над симфонией в Лондоне, Линли неожиданно оказывается в растерянности. В поисках вдохновения герой отправляется в Озерный край – место силы английских художников и поэтов. Красивые пейзажи вызывают у Линли ощущение волшебства и ненадолго его успокаивают. Однако поездка оказывается пустой тратой времени: Линли обнаруживает, что выгорел как композитор. Первые симптомы усталости появляются еще в начале романа. На похоронах подруги Молли пожилая дама рассказывает Линли о своей внучке, разучившей его сонатину для экзамена, и сама мысль о том, что «его музыку играют дети, слегка угнетала» (c. 10). Когда министр иностранных дел признается, что его жена знает некоторые произведения Линли для пианино, композитор чувствует себя «прирученным и домашним» (c. 49).

Пытаясь завершить работу над «Симфонией тысячелетия», Линли замахивается на невозможное: его произведение должно превзойти «Оду к радости» Бетховена и оставить о композиторе славу в веках: «Возвышенную возложил он на себя миссию, высокую поставил цель. Бетховен» (c. 49). Макьюэн подводит читателя к мысли, что Линли обладает истинным талантом, и такая задача ему под силу. Выстраивая финал мелодии, Линли постоянно обращается к своим прежним темам, полагаясь на профессиональное мастерство и опыт. Возможно, именно эта ошибка «обходится ему так дорого» [9, p. 135].

Однако создание бессмертных классических творений требует жертв: в минуту наивысшего вдохновения в Озерном крае Линли становится невольным свидетелем грубой ссоры между мужчиной и женщиной. Он понимает, что должен вмешаться и заступиться за женщину, но все его мысли поглощены музыкой: «Что бы ни происходило между ними, первой мыслью Клайва, вспыхнувшей, как неоновая вывеска, было: Меня тут нет » (c. 50). Признавая, что потерял вдохновение и концентрацию, Линли покидает Озерный край и возвращается в Лондон. При этом он с легкостью находит оправдание своему невмешательству: «…если бы он подошел к ним, решающий момент его жизни был бы упущен. Мелодия не пережила бы психической суматохи... Его как бы не было там. Его там не было. Он был в своей музыке. Его судьба, их судьба, разные дороги. Вот – его дело, и оно нелегкое, и он ни у кого не просит помощи» (c. 50).

Сосредоточенность Линли на собственной личности и потакание тщеславию делают его неспособным не только к сочувствию и самопожертвованию, но и обрекают на творческий провал. Линли уезжает в Амстердам на репетицию с полным осознанием своей неудачи и с ужасом ожидает премьеры. Симфония Линли так и не будет исполнена на публике, поскольку музыканты откажутся ее играть, ссылаясь на то, что «мелодия в конце – бесстыдно списана с бетховенской “Оды к радости”, с разницей в одну-две ноты» (c. 54).

В отличие от друга, Вернон Холлидей, кажется, настолько далек от искусства, что когда один из сотрудников газеты предлагает опубликовать заметку о выставке керамики, Холлидей с пренебрежением отвергает эту идею. Холлидей неплохо ориентируется в мире искусства, но оно оставляет его совершенно равнодушным. Будучи профессионалом, он знает, что сплетни о знаменитостях или яркая сен- сация гораздо больше способствуют увеличению тиража газеты. Подобно Линли, Холлидей также ставит перед собой амбициозную задачу – повлиять на политическую жизнь и, возможно, даже на ход истории в Британии. Он полагает, что предстоящий сенсационный выпуск его газеты, в котором будут опубликованы провокационные фотографии министра иностранных дел, обречен стать «классикой… однажды его будут изучать в школах журналистики» (c. 11).

Холлидей не менее тщеславен, чем его друг композитор, и жаждет всеобщего признания: «Он чувствовал себя значительным и милосердным, возможно, немного жестоким, но по большому счету добродетельным, способным в одиночку противостоять течению, понимающим больше своих современников, знающим, что он фактически определяет судьбу страны и готов нести эту ответственность» (c. 11). Холлидей, однако, решает обсудить свой план с Линли. Для журналиста фотографии являются средством пошатнуть положение министра, высмеять его и в конечном счете сместить с поста. В свою очередь, Линли как истинный творец видит в них определенную художественную ценность. Признавая, что фотографии нелепы, он отдает должное артистическому вкусу фотографа. Линли также чувствует необходимость высказаться и делится с другом рассказом о происшествии в Озерном крае. Оба ведут себя крайне эмоционально, настаивая на своей правоте. Линли даже начинает обвинять друга в том, что тот помешал ему сосредоточиться на симфонии. Исключительный эгоцентризм Линли заставляет его возлагать ответственность за собственную неудачу на внешние обстоятельства. Холлидея также ждет разочарование – сенсационное разоблачение становится очередной грязной сплетней, а Вернон лишается не только признания коллег, но и должности.

В финале героев настигает расплата. Воспользовавшись соглашением, которое они заключили в начале романа (если один из них впадет в состояние беспамятства и перестанет себя контролировать, другой обязуется отвезти его в Амстердам и совершить процедуру эвтаназии), они убивают друг друга, полагая, что профессиональные провалы подобны смертельной болезни.

Профессиональное мастерство играет с героями злую шутку: каждый поступает так, как того требует профессия, будь то сочинение музыки или издание газеты. Линли, считающий себя утонченным художником и эстетом, кото- рого привлекает красота, ощущает себя выше условностей, в том числе выше морали или добродетели. В свою очередь Холлидей, прикрываясь демократическими лозунгами, стремится лишь повысить тираж и прибыль своей газеты. В конце концов именно исключительные профессиональные навыки героев приводят их не только к нравственному, но и к творческому провалу. Эгоцентризм и тщеславие оказываются выше отпущенных им талантов, и искусство от этого, безусловно, не выигрывает.